Благие намерения

      Я все думала, как объяснить Райли, кем для нее является Эдвард. Видя, как она тянется к нему, мне казалось нечестным молчать и дальше, но этот вопрос решился сам собой. Эмметт играл с ней в какую-то видеоигру, где маленькая принцесса потерялась в лесу. Как джентльмен, он уступил роль принцессы Райли, выбрав себе персонажа в виде серого пони. В конце принцесса возвращалась во дворец, где ее встречали родители. Задумчиво почесав щеку, она вдруг спросила:       — А мой папа — это Эдвард, да?       — Ага, — ответил Эмметт, не отрываясь от экрана.       Эдвард обернулся ко мне, наверняка видя такой же ошалелый взгляд, какой был у него самого, и снова повернулся к Райли, ожидая ее реакции.       — Давай что-нибудь посложнее, — сказала она Эмметту, едва взглянув на нас.       — Не вопрос.       Эмметт предлагал ей разные варианты, пока я всхлипывала от смеха, уткнувшись лицом Эдварду в спину. Найдя мои руки, он скрестил их у себя на животе, будто завернулся в мои объятия, накрыв сверху теплыми ладонями.       Самой нелюбимой частью дня для меня оставалось утро после завтрака, когда мы шли в кабинет доктора, словно Райли была больна. Эта комната совсем не походила на помещения в клиниках с шуршащими занавесками, белыми стенами и запахом лекарств, она была уютной, с большим окном, камином, мягким ковром, книгами и безделушками на деревянных стеллажах, но мне все равно в ней было не по себе.       Карлайл встречал нас неизменной приветливой улыбкой, как радушный хозяин. Он заменил шприцы на какие-то вакуумные штуки, чтобы кровь не соприкасалась с воздухом, как можно дольше.       — Это обязательно? — спросила я, наблюдая, как он поворачивает какое-то колесико на корпусе маленького сосуда.       — Нам нужно следить за изменениями и понимать, как быстро они происходят.       Я закусила губу, рассматривая иглу его в руках.       — Я буду держать тебя за руку, — успокоила меня Райли.       Не зная, плакать мне или смеяться, я поцеловала нежную щечку, осторожно сжав тонкие пальчики. Карлайл присел перед нами, с улыбкой смотря на Райли. Она ответила ему серьезным взглядом, смело протянув свободную руку. Если бы не участившиеся удары сердца и ставшее менее глубоким дыхание, никто не заметил бы, что ей страшно. Карлайл сделал все быстро и аккуратно, как и всегда.       — Видишь? Вот и все, — прошептала она.       — Спасибо, солнышко.       Я прижала ее к себе, наклоняясь вместе с ней в сторону и оставляя три быстрых поцелуя на щеке. Захихикав, она попыталась освободиться, но я ее не отпустила, потребовав поцелуй в обмен на свободу. Быстро чмокнув меня в щеку, она убежала, не дожидаясь разрешения или одобрения. В гостиной ее дожидался Эмметт, чтобы поиграть. Мы с Карлайлом проводили ее взглядом, Эмметт был веселым, а мы — нет.       Я задержалась в кабинете на пару минут, переводя дух. За много дней мне так и не удалось привыкнуть к этой процедуре, от вида игл к горлу подступала тошнота.       — Дети ко многому относятся проще, — сказал Карлайл, заметив, как я вздохнула, пытаясь проглотить осадок к горле.       — Боюсь, не сегодня так завтра она выставит меня за дверь во время осмотра.       Карлайл засмеялся, вставляя заполненную кровью емкость в какой-то аппарат.       — А может быть, она такая храбрая, потому что ты рядом с ней? — спросил он, вскинув бровь.       Я благодарно улыбнулась ему. Перестав испытывать чувство вины за то, что не помню и не пытаюсь вспомнить их, я теперь ощущала бесконечную признательность и симпатию к этой семье странных демонов. Находясь рядом, я понимала, что со временем тоже могла бы стать такой: цивилизованной и умиротворенной, усмирить зверя, иметь дом, документы и даже трудовой стаж. Настоящая нормальная жизнь.       Оформить Райли в школу, конечно, не вышло бы, она росла слишком быстро, но, может быть, когда-нибудь она сможет посещать хотя бы старшие классы. Все это казалось таким возможным.       Эдвард оставил попытки напомнить мне что-либо из прошлой жизни, и теперь мы просто узнавали друг друга заново, привыкали быть рядом в настоящем, задавать вопросы, не связанные с общим прошлым. Это в разы упростило общение с ним, исчезла натянутость и напряжение. Когда в моей памяти всплывало какое-то воспоминание, оно просто ложилось новым ровным мазком на холст, где вырисовывался его образ. Он больше не сбегал по ночам, а просто спускался в гостиную, где при желании я всегда могла его найти, позволяя мне побыть одной.       Только теперь я заметила, что, хотя одна из спален пустовала, своей комнаты у него в этом доме не было. Задумавшись, я еще раз окинула взглядом комнату, где спала Райли. У дальней стены стоял шкаф для одежды, который я ни разу не открывала со дня приезда. Отодвинув в сторону дверцу с зеркалом, я очень удивилась, наткнувшись взглядом на пустые полки. С другой стороны, если бы он переодевался здесь, я бы определенно заметила.       Снизу доносилось пощелкивание компьютерной мыши, звучавшее особенно громко в ночной тишине. Мне давно не давал покоя вопрос, чем он может заниматься на своем ноутбуке, но все никак не представлялся шанс спросить. Спустившись, я обнаружила его на диване. Не отрывая глаз от экрана, он задумчиво поскреб ногтем по губе, прежде чем поднять на меня глаза и улыбнуться. Что-то так захватило его, что он заметил мое присутствие, только когда я уже прошла полпути к нему от лестницы.       — Что ты делаешь? — спросила я, усаживаясь рядом, поджав под себя ноги.       Эдвард подвинулся, закинув руку на спинку дивана за мной.       — Я подумал, что в поисках информации о полудемонах мы упустили самый очевидный источник.       — Ты ищешь детей-полухладных в интернете?       — Угу, — невозмутимо подтвердил он. — Или хотя бы просто хладных.       Ответы, которые мы искали так долго даже с обширными познаниями и исследованиями Карлайла, могли лежать в Википедии? Нет, это звучало слишком бредово.       — И как успехи?       — Карлайл — большой знаток мифологии, так что этот раздел я оставил ему. Среди демонологов и псевдодокументалистов оказались сплошь невежды или исследователи трудов других невежд. Я пошел другим путем.       Взглянув на экран, я пробежала глазами несколько строк, с удивлением обнаружив в них описание битвы мага против армии захватчиков.       — Это… фэнтези?       Эдвард улыбнулся, обернувшись ко мне.       — А где положено жить демонам, если не в фэнтези? — резонно заметил он. — Сюжеты художественной литературы часто произрастают из мифов, легенд или оставшихся нерешенными загадок. Насколько близка к истине окажется история, зависит от того, как много известно автору, и от его фантазии, конечно.       Вверху страницы стояло имя автора и год выпуска книги, она была совсем новой. Должно быть, Эдвард, читал ее впервые.       — И насколько близок оказался мистер Аберкромби?       — Прошел по краю.       — Ого. Его за это не накажут?       — Не думаю. Истина, лишь немного искаженная и выданная за вымысел — очень умно.       — Там упоминаются дети?       — Хм, пока нет, — с заминкой ответил Эдвард.       Судя по номеру страницы в углу, шансы на их появление были уже не слишком высоки, но внимание Эдварда от этого не ослабевало.       — Тебе ведь просто нравится эта книга, да?       — Я читаю ее не поэтому.       Я кивнула, закусив губу, про себя отметив, что он так и не сказал «нет». Глаза Эдварда быстро бегали по строкам, явно спеша добраться до финала. Привалившись к его плечу, я открыла книгу, что принесла с собой. Эдвард рассеянно водил пальцами по моей руке. Его лицо при этом было таким серьезным.       — Кто победит? — спросила я.       — Ну, — протянул он, не отрываясь от экрана. — Надеюсь, Байаз. Если Мастер Делатель был прав…       Не утерпев, я засмеялась. Фыркнув, он уронил голову вперед, признавая, что попался.       — Ладно, — улыбаясь сказал он. — Но начал я ее читать не поэтому.       — Я бы не осудила.       — Так, а у тебя что?       Сегодня я изменила привычному порядку и просто взяла с полки случайную книгу. Ей оказался «Призрак оперы» Гастона Леру — захватывающий готический роман начала прошлого века. Перебрав уже несколько книг из купленной Эдвардом коллекции, я стала воспринимать ее как сундук с сокровищами, беря в руки каждую новую историю с чувством предвкушения чего-то волшебного.       Увидев обложку, Эдвард одобрительно кивнул моему выбору.       — И на чьей стороне твои симпатии? — спросил он.       — Ммм… Я знаю, что Эрик не прав, но не могу ему не сочувствовать.       — Очень мягкое определение для его деяний.       — Эй, не стоит судить людей по их худшим поступкам.       — А если эти поступки — лишение жизни или похищение? — вскинул бровь Эдвард.       — Не все так однозначно, нужно учитывать контекст, обстоятельства.       — Дискуссионный вопрос, — с усмешкой ответил Эдвард. — Но я лично заинтересован в том, чтобы поддержать твое мнение, так что спорить не буду.       — Ты похищал людей?       — Было как-то раз, — признался он, почесав бровь. — Но закончилось все хорошо.       — Хорошо для кого?       — Хорошо для обеих сторон. На чем ты остановилась? — спросил он, переводя тему и пытаясь заглянуть на страницы.       — Ты ведь не собираешься рассказать мне, чем все закончится? — закрыв книгу, я вытянула руку, убирая ее подальше от него.       Опустив крышку ноутбука, Эдвард отложил его в сторону.       — Раскрыть финал? За кого ты меня принимаешь? — возмутился он, все же протягивая руки к роману по обе стороны от меня. — Но ты уже дошла до места, где…       Повернувшись, я зажала ему рот ладонью, чувствуя, как дрожат от смеха его губы, видя, как он блестит искорками в глазах, всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Я не ожидала, что он окажется так близко, и с интересом следила, как одна за другой гаснут смешинки в светлых радужках, взгляд становится серьезнее, скользя ниже, а дыхание, щекочущее мои пальцы — глубже. Потеряв интерес к книге, он положил руку мне на шею, погладив большим пальцем по щеке. Эдвард подался вперед, щекотно коснувшись носом моей кожи, и я опустила ладонь, пробежала пальцами вверх по линии его челюсти, чувствуя сладкое томление в груди, опустила ресницы.       Он отвернулся, резко и неожиданно. Распахнув глаза, я увидела, как он прислушивается к чему-то, нахмурив брови. Через несколько секунд я тоже услышала гул двигателя. В радиусе нескольких миль не было других дорог, кроме ведущей к дому, а все Каллены, кроме Розали, ушли на охоту без машины. Отстранившись, я обернулась к лестнице, по которой сбежала вниз обеспокоенная Роуз.       — Кто это? — спросила я.       Лицо Эдварда застыло. В памяти всплыл день, когда я впервые увидела его, неприятный холодок страха пополз вверх вдоль позвоночника от его взгляда — острого и холодного, как клинок. Я напрягала слух, пытаясь расслышать что-то, кроме работы мотора, гадая, что за опасность он с собой несет. Обернувшись ко мне, Эдвард чуть приподнял уголки губ, но улыбка не коснулась его глаз.       — Будь здесь, — велел он, направляясь к двери.       Я повернулась к Розали, но она пожала плечами.       — Присмотришь? — попросила я, кивнув в сторону спальни, где спала Райли.       — Конечно.       Я вышла на улицу под звук недовольного вздоха Эдварда.       — Я сказал тебе оставаться в доме.       — Сказал. И почему я должна тебя слушать?       — Действительно, о чем это я вообще? — со вздохом проворчал он.       Я встала рядом, но он сделал шаг вперед и чуть в сторону, чтобы я оказалась за его плечом. Неужели все так плохо? Наклонив голову, я старалась рассмотреть его лицо. Сжав челюсти, он не отрывал взгляда от подъездной дорожки, уходящей в лес. Почти неконтролируемое желание коснуться его больно кольнуло где-то под ребрами, заставляя протянуть к нему руку, дотронуться до тыльной стороны ладони. Эдвард едва заметно вздрогнул, словно забыл, что я стою рядом, но тут же немного расслабился, прикрыв глаза, поймал мою руку, переплетая пальцы.       — Все в порядке, — сказал он. — Просто небольшая неприятность.       Шуршание шин сопровождалось тихим хрустом покрытых инеем травинок, становившимся все громче по мере приближения к дому. Машина остановилась сразу, как показалась из-за деревьев, ударив в глаза светом фар. Из нее вышли двое хладных, мужчина и женщина. Женщина походила на ребенка, маленькая и тонкая, я бы могла переломить ее одной рукой. А вот внешний вид мужчины пугал не на шутку. Высокий и очень крепкий, он производил впечатление скалы, но куда больше настораживали шрамы, покрывающие его руки, шею и лицо. Не так много вещей на свете, которые могут повредить прочную кожу хладного, а шрамы и вовсе оставляет только одна из известных мне — яд хладного. Этот человек прошел много битв и, раз стоял передо мной живым, не проигрывал.       — Можешь не уговаривать, твой — тот, что справа, — проговорила я.       Вопреки моим ожиданиям, Эдвард не улыбнулся, его взгляд не отрывался от женщины.       — Внешность обманчива, — мрачно ответил он.       Женщина, будто в трансе, сделала несколько шагов по направлению к нам. Ее широко распахнутые глаза остановились на моем лице.       — Белла, — беззвучно прошептала она с таким выражением на лице, словно увидела призрака. — Белла!       Она рванулась вперед, но мужчина поймал ее за руку, не позволяя приблизиться. Она попыталась освободиться, но он не отпускал ее.       — Джас! — возмутилась она, оборачиваясь к своему спутнику, но, увидев его мрачный взгляд, прикованный в Эдварду, перестала вырываться, наконец обратив внимание на Каллена.       — Где Карлайл? — спокойно спросил мужчина.       — На охоте, — ответил Эдвард в тон ему.       — Почему вы не сказали? — едва не срываясь на крик, спросила женщина. — Почему никто из вас не сказал?       — Разговоры с тобой обычно не заканчиваются ничем хорошим.       Прищурившись, она оскалилась на него.       — Тебе прекрасно известны причины.       — Они тебя не оправдывают.       — Ты тоже так считаешь? — спросила она у меня.       Не имея представления, о чем речь, я могла только глупо хлопать глазами.       — Не разговаривай с ней, — прорычал Эдвард.       — Она сама решит, хочет ли говорить со мной!       Мужчина тряхнул головой, потянув ее за руку, стараясь увести ее назад, ближе к машине.       — Не сейчас, Элис, — сказал он, по-прежнему смотря на Эдварда. — Мы вернемся утром. Ты успокоишься, и вы поговорите.       Эдвард перевел на него взгляд, но ничего не ответил.       — Белла, — кивнул он мне на прощание, отступая к машине.       Элис следовала за ним неохотно, продолжая сверлить взглядом Эдварда. Эти двое смотрели друг на друга с такой злостью, будто только и ждали момента вцепиться друг другу в глотки. Эдвард не шевелился, даже когда нас перестал достигать звук двигателя.       — Эй, — позвала я, погладив его по предплечью.       — Эй, — вздохнув, ответил он, приподнимая уголок рта в слабой тени улыбки.       — Кто это был?       — Элис. — Отступив на несколько шагов, он присел на ступени крыльца, увлекая меня с собой за руку. — И Джаспер.       Я села рядом, рассматривая его профиль, в темноте казавшийся совсем белым и неподвижным, как у мраморной статуи.       — Они друзья или?..       — Хуже, — невесело усмехнулся Эдвард. — Они семья.       — Оу. — Из того, что успела увидеть, я сделала вывод, что Каллены довольно дружные, связь, существовавшая между ними, была видна невооруженным глазом. Тем более странной выглядела эта встреча сегодня. — Почему они уехали?       — Джаспер хочет, чтобы Карлайл был дома во время нашего разговора. Боится, что он выльется в драку.       — Почему? Что она сделала?       Эдвард промолчал.       — Ты не хочешь говорить?       — Я бы не хотел, чтобы ты узнала это от меня.       — Тогда расскажи то, что можешь.       Эдвард помолчал, поглаживая пальцем мое запястье.       — Элис обладает уникальным талантом, — медленно заговорил он. — Ей открыто будущее всех людей, которых она встречала. Не полностью, конечно, наши пути не предопределены заранее, но очень многое она может предвидеть. И порой она использует это не совсем честно по отношению к другим.       Он раздраженно поморщился, словно у него болел зуб, и, вздохнув, продолжил.       — Для Элис цель всегда оправдывает средства.       — Она обманула тебя?       — Не во всем. Элис убедила меня, что ты мертва. Преследуя тебя, я думал, что иду по следу убившего тебя хладного. Я был уверен, что она сделала это нарочно, но сегодня она была потрясена, увидев тебя. Так что здесь я ошибся, хотя не могу найти этому объяснение.       — Это ведь не единственное, за что ты зол на нее?       — Нет. Но остальное ты вспомнишь сама.       — А если нет?       — А если нет, может, оно и к лучшему. Мы все наделали ошибок.       Распрямив спину, он откинулся назад, поднимая взгляд к небу, затянутому низкими тяжелыми тучами, с которых сыпались редкие снежинки. Они не таяли, застревая в его волосах. Подняв руку, я провела пальцами по слегка припорошенным снегом прядям. Эдвард улыбнулся, поворачиваясь ко мне. Отпустив мою руку, он обнял меня, притягивая ближе и целуя в макушку. Я устроила голову у него на плече, наблюдая за неспешным танцем снежинок в воздухе.