Сегодня 23:20
Ты забыл отключить микрофон, идиот чёртов! Быть твоим другом — неблагодарная работа. Ты в большом долгу передо мной за то, что я исключил тебя из из чата, пока вся команда не услышала, как стонет твоя девчонка, когда кончает. Ёбаный дрочер.Глава 7
29 июля 2021 г. в 03:29
На месяц отношений Драко подарил Гермионе редкое издание «Гамлета», которое стоило больше, чем некоторые люди зарабатывают за год.
Блейз пытался отговорить его от этого, пытался сказать, что это слишком дорого, но его было не переубедить. Драко влюбился в неё с той ночи на трансляции, когда она впервые читала пьесу, так что это действительно был идеальный подарок. Ему еще предстояло произнести эти три слова — он не был настолько социально неумелым и знал, что ещё слишком рано. Однако он чувствовал, что его привязанность к ней растёт каждый раз, когда она смотрела на него своими искрящимися, любопытными глазами, и всякий раз, когда она считала его достойным улыбки, у него перехватывало дыхание.
Поэтому купить ей экземпляр пьесы, с которой всё началось, было вполне уместно для празднования первого месяца их официальных отношений.
День рождения, который наступил вскоре после этого, он использовал как возможность основательно побаловать её.
Хотя он терпеть не мог публичных собраний, особенно больших, Драко согласился сопровождать её на вечеринку, которую устраивали её друзья за несколько вечеров до знаменательного дня. Он очень волновался перед перспективой познакомиться с кругом её общения, учитывая, что Гермиона, похоже, была из тех девушек, которых волнует мнение друзей о человеке, с которым она встречается.
Он решил быть как можно более вежливым, даже если это будет выглядеть немного скованно. В конце концов, он пережил этот вечер, прижавшись к Гермионе, держа её руку в тисках и выпив несколько бокалов дешёвого ликера. Её друзья были неуклюжими идиотами, не заслуживающими того, чтобы быть удостоенными её остроумия и красоты, но Драко удалось произвести нормальное впечатление. Если бы они были важны для неё, он бы терпел их присутствие целую вечность.
В ночь своего дня рождения Гермиона была в его полном распоряжении. Он повёл её в один из лучших ресторанов города, настояв на том, чтобы она купила для этого случая платье и туфли. Там он подарил ей ожерелье, серьги и кольцо с сапфирами и бриллиантами. Драко нашёл их у ювелира и сразу же влюбился. Каким-то образом, инстинктивно, он знал, что они идеально подходят ей.
Когда она открыла рот при виде сверкающих украшений, Драко понял, что сделал правильный выбор. Она попыталась возразить, что это слишком, слишком рано, но Драко просто надел кольцо на средний палец и застегнул ожерелье на её шее. Гермиона откинула голову назад, чтобы посмотреть на него, и когда он наклонился, чтобы прижаться к её рту, она растаяла в поцелуе.
Она поблагодарила его должным образом тем же вечером, когда они вернулись в его комнату. На ней не было ничего, кроме драгоценных камней, подаренных им.
На второй месяц отношений Драко подарил ей пару бриллиантовых серёг-пусетов из того же магазина. После подарка на день рождения это выглядело немного неловко, но он был бы слишком настойчив, если бы стал требовать такого уровня экстравагантности для каждого случая, который они отмечали. Драко осыпал бы её подарками ежедневно, если бы это сходило ему с рук, но он знал её лучше, и поэтому не пытался баловать до такой степени. В конце концов, он остановил свой выбор на другой паре серёжек, потому что он не мог подарить ей слишком много украшений.
А те, что он выбрал, должны были стать таким подарком, который она могла бы носить регулярно.
Его отец всегда говорил, что путь к сердцу женщины лежит через драгоценности, а его родители, несмотря на все попытки Блейза завоевать расположение Нарциссы, всё ещё казались счастливыми друг с другом. Конечно, Гермиона не была Нарциссой, и ей не очень хотелось, чтобы Драко тратил тысячи на такой чрезмерно дорогой подарок вскоре после того, как они отпраздновали её день рождения.
Тем не менее, он хотел доказать, насколько серьёзно он относится к отношениям, особенно после нескольких месяцев болезненного забвения.
После нежных уговоров — или, скорее, отчаянной мольбы — Гермиона согласилась принять их. И, несмотря на то, что она сопротивлялась, она носила их почти каждый день. В его груди расцветала ни с чем не сравнимая радость, когда он видел, как блестят серёжки в лучах солнца. Видеть её в простых, но элегантных серьгах, украшенных её собственной красотой, было лучшим чувством в мире, и было лишь приятнее оттого, что он подарил их ей. Драко захотелось броситься и купить ей целый новый гардероб, целый шкаф, полный красивых драгоценностей, только ради того, чтобы увидеть её в украшениях, купленных им.
Каким-то образом ему удавалось сдерживать себя, хотя это было нелегко.
На третий месяц отношений он взял её с собой на длинные выходные на Мальдивы.
Было довольно трудно убедить её пропустить один день занятий, чтобы продлить их поездку ещё немного, но Драко мог быть очень убедительным, когда хотел. Блейз настаивал на том, что ещё слишком рано увозить девушку из страны, но Малфой снова не обращал на него внимания. Друг по-прежнему жил холостяцкой жизнью, и это было нормально. Блейз оставался Блейзом. Но как бы Драко ни ценил всё, что тот для него сделал, он не мог слепо доверять ему.
То, что сделал Блейз, здорово помогло ему, и он не осуждал друга за это. Но сейчас Малфой находился в смятении.
Блейз никогда в жизни не состоял в настоящих моногамных, преданных отношениях, поэтому он не мог помочь Драко советом, как ему вести себя с Гермионой. К сожалению, у Драко тоже не было большого опыта в сфере свиданий.
Когда он встречался с Пэнси в средней школе, всё было совсем не так, как сейчас. Драко никогда не чувствовал необходимости произвести впечатление на неё. Возможно, это было связано с тем, что они знали друг друга всю жизнь, или с тем, что он никогда не заботился о ней на глубоком эмоциональном уровне. Дело не в том, что он плохо к ней относился…
Он был верен и всегда находился рядом, когда она нуждалась в нём. Драко дарил ей маленькие безделушки по мере необходимости на Рождество и день рождения, но, оглядываясь назад, можно сказать, что эти подарки всегда были безличными. Он следил за тем, чтобы её потребности в постели всегда удовлетворялись. Малфой не считал себя плохим парнем, как таковым, но судить об этом могла лишь сама Пэнси.
Поскольку она была единственной девушкой, с которой Драко серьёзно встречался до Гермионы, он не мог сравнивать.
В конце концов, он просто никогда не был эмоционально привязан к какой-либо другой девушке, кроме той, которая сейчас грела его постель и занимала все мысли. Он встречался и спал с женщинами, потому что ему казалось, что он должен это делать, а не потому, что ему было действительно интересно. Блейз всегда настаивал на том, что Драко слишком разборчив — ему нужно, чтобы партнёр обладал определёнными качествами, прежде чем он почувствует что-то большее, чем простое, первобытное влечение.
С другой стороны, Драко, вероятно, никогда не получит одобрения Блейза.
До Гермионы Блейз считал его слишком критичным по отношению к противоположному полу. После того, как Гермиона ворвалась в его жизнь, как падающая звезда, Забини посчитал его простаком.
Другу по-прежнему казалось нелепостью, что Драко так далеко зашёл ради Гермионы, тем более что они встречались всего несколько месяцев. Блейз не понимал, что связь между ними возникла гораздо раньше.
Они были партнёрами по физике и — если бы Драко был настолько смелым, чтобы сказать это — друзьями в Интернете.
То, что теперь к этому добавился сексуальный компонент — близость между ними, — вряд ли отменяло время, потраченное на узнавание друг друга в течение весеннего семестра. Дружба между Драко и Гермионой только укрепила фундамент их романтических отношений.
Когда Драко пытался объяснить это Блейзу, тот называл его мягкотелым Летним принцем со слишком идиллическим представлением о любви.
Но это не имело значения. Единственное мнение, которым Драко дорожил, было мнение Гермионы. Он всё ещё чувствовал себя немного ошеломлённым, видя и понимая, насколько она искренне заботится о нём в ответ. Иногда он не мог поверить, как ему повезло, что он нашёл её, что у него была возможность узнать её и каким-то образом завоевать её расположение.
Он знал — то, что их связывает, было особенным, и не хотел принимать её как должное.
Именно поэтому настаивал на таких роскошных подарках.
Но помимо этого, он также тратил каждый свободный час, чтобы показать ей, как она ему дорога.
По мере того, как продвигался осенний семестр второго курса, жизнь обоих становилась всё более суматошной. Тем не менее, Драко отказывался проводить больше одного дня без встречи с ней, даже если это было просто посещение её комнаты с ужином, кроме тех моментов, когда он уезжал на футбол.
Они оба решили вернуться к проживанию в кампусе, хотя бы для того, чтобы быть рядом друг с другом. То есть Гермиона хотела жить в кампусе, чтобы быть ближе к занятиям и лаборатории, в которой она все еще работала. Драко последовал бы за ней куда угодно. Он надеялся, что сможет убедить её переехать в его квартиру, если всё пойдёт хорошо и к третьему курсу они всё ещё будут вместе. Но пока ему было достаточно просто находиться в нескольких минутах ходьбы от дома.
Хотя бывали случаи, когда он видел её лишь мельком из-за несовпадения расписаний, большинство дней они проводили вместе.
Раньше он никогда не любил вставать по утрам, но теперь, когда у Гермионы были ранние занятия, Драко просыпался настолько рано, что даже успевал прогуляться с ней. Она настаивала на том, чтобы брать с собой изрядную стопку книг, куда бы она ни пошла, и Драко носил их за ней, когда мог.
Обычно в те вечера, когда она не вела трансляции, Гермиону можно было найти в его общежитии.
Драко жаждал её присутствия в любое время, но ему также нравилось, что она не всегда нуждалась в его внимании. Ей было достаточно просто делить с ним пространство, читать, растянувшись на его кровати, пока Драко играл в игры с друзьями, или работать над заданиями, пока он был на футбольной тренировке.
Хотя, как правило, наступал момент, когда она требовала внимания, настаивая на его языке и рте или его члене внутри себя. Несмотря на то, что они трахались бесчисленное количество раз с тех пор, как впервые оказались в одной постели, она никогда не могла насытиться им. И Драко не жаловался. Он стал зависим, как только впервые вошёл в неё. Он нуждался в ней. Он постоянно жаждал быть внутри неё, хотел ощущать её над или под собой, желал слышать стоны и хныканье, когда он доводил её до оргазма.
Так что, нет. Драко, определенно, не жаловался. Её ненасытность шла ему только на пользу. Ему доставляло огромное удовольствие знать, что бесчисленные безликие подписчики вожделеют её на ОнлиФанс, но лишь он был единственным, кто имел её в таком интимном смысле.
Обычно они занимались сексом хотя бы раз в день, но прошло уже несколько дней с тех пор, как они в последний раз были вместе. Гермиона была особенно занята работой над проектом и не заходила к нему в гости. И хоть иногда было сложно не чувствовать тревогу из-за её долгого отсутствия, Драко знал, что в конце концов она придёт. В такие дни она всегда писала и отправляла фото в Снэпчате.
Драко же занимал себя дополнительными упражнениями на футболе и игрой в Фортнайт.
Этим он и занимался в тот момент, когда дверь со скрипом открылась и в комнату зашла его любимая девушка.
Он взглянул на неё, прежде чем снова вернуться к экрану. В последнее время ему было намного проще сосредоточиться и не отвлекаться от игры вплоть до её конца, вместо того, чтобы тут же бросать свою команду и восхищаться Гермионой.
По крайней мере, он так думал.
Гермиона подошла ближе, обхватив руками плечи Драко. Её ладони легли на его грудь, не задевая проводов гарнитуры и не сковывая движений, необходимых для работы с клавиатурой. Стало ещё труднее сосредоточиться, когда она прижалась губами к его шее, покрывая её мягкими поцелуями, которые послали толчок прямо к члену. Драко едва подавил стон, когда она аккуратно сдвинула гарнитуру и обхватила мочку уха зубами.
— Привет, — пробормотала она.
Перевернув микрофон, чтобы заглушить звук, он повернулся и чмокнул её в щеку.
— Привет, милая, — сказал он, прежде чем вернуть своё внимание к игре.
Она прижалась носом к изгибу его плеча и прикусила плоть, а её горячий язык прочертил медленные, мучительные узоры по его коже.
— Я так скучала по тебе. Ты тоже скучал по мне?
— Я всегда скучаю, когда тебя нет дома больше нескольких часов, — сказал он, пытаясь подавить дрожь оттого, что она поцеловала особенно чувствительное место чуть ниже его уха. — Дай мне только закончить эту игру, хорошо? Тогда я весь твой.
Хотя Гермиона и хмыкнула в знак согласия, она продолжала посасывать его шею так, что наверняка оставила следы. Её руки исчезли, но лишь ненадолго, прежде чем она просунула ладони под его плечи и провела ими по груди и торсу.
— Не обращай на меня внимания, — прошептала она. — Притворись, что меня здесь нет.
Пальцы продолжили спуск и провели по контуру его члена, который начал твердеть с того момента, как она вошла в комнату. Если раньше он думал, что всё плохо, когда он только и делал, что учился рядом с ней и смотрел её трансляции по вечерам, то теперь его член полностью обрёл собственный разум, когда в дело вмешивалась Гермиона. Зная, каково это — быть с ней, Драко обнаружил, что его эрекция действительно стала условной реакцией на любые стимулы, связанные с Гермионой. И даже не обязательно, чтобы она делала что-то откровенно сексуальное.
Он всегда хотел трахнуть её, и его тело всегда было готово к этому.
Всякий раз, когда он видел или чувствовал её, одетую или голую, у него сразу же возникал стояк. Хотя её запах был не таким сильным условным раздражителем, конечный результат был всё тот же.
А её голос…
Боже, её голос никогда не оставлял его равнодушным. Будь то её обычный тон, который она использовала в повседневной жизни, заумный — на уроках, или придыхательный, соблазнительный — на трансляции, член Драко не был особенно разборчив.
Он мог слушать, как она читает энциклопедии, и все равно бы возбуждался.
Сейчас она использовала третий из своих голосов, когда рассказывала ему обо всех своих грязных, непристойных планах на остаток их ночи.
— Гермиона… — задохнулся он, когда её пальцы скользнули за пояс пижамных штанов.
Он хотел, чтобы это прозвучало, как предупреждение, но даже для него самого это было похоже, скорее, на мольбу.
— Продолжай играть, — убеждала она. — Я хочу увидеть, как ты выиграешь.
— Ты же знаешь, что этого может не случиться, — запротестовал он.
— Просто старайся изо всех сил, — сказала она.
Он чувствовал её улыбку на своей шее. Её дыхание щекотало шею, в то время как пальцы обхватили член, нежно сжав его и проведя большим пальцем по кончику, прежде чем она начала скользить рукой вверх и вниз по его эрекции.
— Я скучала по этому. Прошло слишком много времени с тех пор, как ты был во мне.
Она сказала это так беспечно, словно комментируя погоду или последние новости, как будто это было самым обычным делом — упомянуть, как отчаянно она нуждается в его члене.
Неважно, что прошло всего три с половиной дня. Не то чтобы Драко считал или просто так же отчаянно нуждался в ней. Она начала покусывать пульсирующую жилку на шее, в то время как её рука продолжала гладить его член. Её запястье извивалось, а пальцы сжимались, создавая головокружительные ощущения.
— Моя киска жаждет тебя, — она издала лёгкий стон, и его член дернулся в её руке от этого звука. — Прошлой ночью мне пришлось прикоснуться к себе, чтобы снять напряжение.
— Чёрт, Гермиона, — сказал он с низким, тихим стоном.
Он наклонился вперёд, чтобы выключить компьютер, но её маленькая рука остановила его.
— Я же сказала тебе продолжать играть.
— Но ты мне тоже нужна.
Драко увидел коварный блеск в её глазах и тень ухмылки, расплывающейся в уголке её грешного рта. Крик из гарнитуры вернул его внимание к экрану, но он уже знал, что его ждут неприятности.
Он закусил губу, чтобы не издавать никаких подозрительных звуков, в то время как Гермиона полностью отошла в сторону, и на мгновение он задумался, правильно ли распознал выражение её лица. Но затем она толкнула колено Драко, прошмыгнув под стол, и её рука обвилась вокруг него, в этот раз направив к своему рту.
Гермиона обхватила основание члена, скользнув языком по крайней плоти, прежде чем провести головкой по своим губам. Посасывая с таким нажимом, чтобы у Драко закружилась голова, она начала медленно водить большим пальцем по пирсингу мошонки, а затем вверх, по основанию длины, к уздечке. Тем временем её язык дразнил пирсинг в крайней плоти, а другая рука ласкала яйца.
Пот выступил на лбу и в комнате стало невыносимо жарко — Драко едва удержался от желания снять джемпер. В игре осталось всего несколько команд, и пока ему успешно удавалось скрыть присутствие Гермионы и отсутствие своего внимания от остальных товарищей по команде, а именно от Блейза. Он не мог позволить себе отвлечься на несколько секунд, чтобы раздеться, и не стал, не смог бы просить Гермиону остановиться.
Её рот был нужен ему так же сильно, как воздух в лёгких, и после нескольких дней без неё Драко не собирался отказываться от этой возможности. Он глубоко вздохнул и изо всех сил сосредоточился на игре, пока Гермиона продолжала посасывать головку его члена и играть с его пирсингом. Она была одержима им с той первой ночи, и Драко абсолютно не жаловался.
Когда он уже начал привыкать к её дразнящим прикосновениям, Гермиона переместила руку на бедро и взяла его полностью в рот. Он издал сдавленный крик, а его член проникал всё дальше и дальше в её горло, пока её нос не упёрся в копну белокурых волос у основания. Отсутствие рвотного рефлекса никогда не переставало удивлять его, особенно если это означало, что она могла глубоко заглотнуть его без всяких проблем.
Несмотря на это во время минета из уголков её глаз обычно текли слёзы, слюна покрывала губы и подбородок, а она глотала его снова и снова с таким энтузиазмом, как будто это было всё, чего она жаждала. Это было прекрасное зрелище.
Опустив взгляд, он увидел кудрявую копну волос, покачивающуюся вверх-вниз в постоянном ритме, а её горло с каждым движением погружало его член глубже.
Блейз что-то говорил через гарнитуру, но Драко едва мог разобрать. Кровь приливала к его ушам, когда она глотала, её горло сжималось вокруг него. Он изо всех сил старался сосредоточиться на игре, даже когда она стонала и посылала крошечные вибрации по всей его длине и прямо в пах.
Там уже нарастало давление. Так было с тех пор, как она впервые провела пальцами по его коже. Но с каждым движением её горячего рта становилось всё труднее обращать внимание на происходящее на экране. В тот момент он играл исключительно на мышечной памяти — его пальцы сами собой стучали по клавиатуре, а другая рука управляла мышью. Ему даже удалось победить в перестрелке с другим игроком. Однако всё это время его мысли были сосредоточены только на том, как её рот обхватывал член.
Она проводила языком по нижней части его эрекции, прижимаясь к толстой вене, проходящей по всей длине, и поглаживая пирсинг. Это вызвало помутнение зрения, а дыхание становилось прерывистым. К счастью, он не забыл выключить микрофон, иначе вся его команда знала бы, что происходит. Между его собственным учащённым дыханием и влажными звуками, издаваемыми Гермионой, грязно отсасывающей ему, только полный идиот не смог бы понять, почему он так отвлёкся.
Слюна стекала по его члену и яйцам, и Драко не смог сдержать горловой стон, когда её пальцы начали втирать влагу в кожу. Его бедра выгнулись, толкая себя дальше в её рот, но Гермиона даже не отреагировала. Ей нравилось, когда он брал всё в свои руки, когда использовал её рот в погоне за своим удовольствием. Если бы его ладони не были заняты чем-то другим, Драко был уверен — она настояла бы на том, чтобы он запустил пальцы в волосы, удерживая её на месте и трахая горло.
Увы, его руки были недоступны.
Сейчас, когда кроме его команды осталось только две, Драко нужно было сосредоточиться, как никогда. Словно почувствовав это, Гермиона замедлила темп, почти полностью вынув его изо рта, чтобы ещё раз пососать головку, а рукой погладить по длине. Она прикасалась к нему именно так, как он любил. Как бы ему ни нравилось, когда он брал контроль над её ртом или когда она сосала так, словно от этого зависела её жизнь, больше всего он любил медленные, чувственные движения.
Возможно, это напоминало занятия любовью.
Независимо от этого, конечный результат всегда был одинаковым. Через несколько минут после того, как она сменила тактику, давление в яйцах достигло ослепительной точки. Как всегда, он коротко предупредил её, что уже близок, и, как всегда, она полностью приняла его.
Он кончил ей в горло с криком, её имя слетело с его губ вместе с чередой ругательств, которые заставили бы его предков плакать.
Остаток игры прошёл как в тумане. Даже после того, как он выпустил в её рот струйку за струйкой своей спермы, Драко всё ещё отвлекался на кокетливые облизывания, которыми она его одаривала. Она ласкала его размякший член, осыпая поцелуями всю длину и поглаживая его бедра, что должно было успокаивать. Однако это только усиливало его возбуждение.
Каким-то образом его команде удалось одержать победу, даже с одним игроком, который был либо занят самым звёздным минетом, либо был полностью лишён костей и довольно бесполезен от умопомрачительного оргазма.
Когда игра закончилась, он бросил взгляд вниз и увидел, что Гермиона смотрит на него светящимися глазами, едва заметными над головкой его члена.
Он сглотнул, увидев, что член пролегает от её подбородка до бровей. Если бы только она отпустила свою хватку, он лежал бы на её лице. Драко почувствовал, что безнадёжно возбуждён от этой мысли, хотя ещё не был готов к новому раунду. И, хотя он был уверен, что сможет возбудить её, если очень постарается, у Драко были другие планы.
Включив микрофон, чтобы сообщить друзьям, что его не будет на следующей игре, Драко сорвал гарнитуру и бросил её на стол. Одним плавным движением он отодвинул стул и встал, крепко обняв Гермиону.
— Однажды ты убьёшь меня, — пробормотал он у её горла.
— О, да ладно. Тебе это нравится, — мягко ответила она, одарив его дерзкой ухмылкой.
Он хотел ответить, но вероятность того, что он скажет, что любит её, была слишком высока, поэтому Драко решил поцеловать её. Приоткрыв рот, он провёл языком по её губам, а затем скользнул в её рот. Он наслаждался тем, как ощущался его вкус на её губах, как она таяла в его объятиях.
Наклонившись над ней и проведя руками по заднице и бёдрам, Драко легко поднял её и отнёс на кровать. Он осторожно положил её на постель, а затем забрался на неё, обхватив её ногами за талию, и она с хныканьем выгнулась навстречу.
— Если ты не трахнешь меня сейчас, я взорвусь.
— Правда? И что же нужно моей леди?
— Твой член, — мгновенно ответила она.
— Думаешь, ты заслужила его?
Её брови нахмурились, а рот искривился в милой гримасе.
— Я только что заставила тебя кончить и проглотила всё до последней капли.
— И ты выглядела прекрасно в процессе. Как жаль, что я не смог уделить тебе всё своё внимание.
Он ещё глубже погрузился в матрас, так, что его тело прижалось к её, и он поймал её губы. Драко не спеша исследовал её зубами и языком, пока она не раскраснелась и не запыхалась, как он незадолго до этого.
— Ты будешь меня трахать или нет? — спросила она.
— Буду, Ангел. Но сначала ты покатаешься на моем лице… — Драко заглушил её протест поцелуем. — Ты можешь кончить на моём языке, а потом я тебя трахну.
— Это вполне разумно.
— Просто разумно? — спросил он, выгнув бровь.
— Звучит замечательно, — поправила она, отталкивая его от себя, чтобы он мог раздеться.
Он последовал её примеру, с облегчением ощутив, как прохладный воздух комнаты ласкает его кожу, и лёг на кровать, чтобы она могла расположиться на нем. Обхватив коленями его лицо, Гермиона начала медленно опускаться. И как бы он ни ценил её внимание, Драко был голоден. Упёршись большими пальцами в то место, где ее таз соединялся с бёдрами, он с нетерпением потянул её к себе — ведь он привык получать то, что он хочет, именно тогда, когда он этого хочет.
Он провёл линию от её гладких складок до клитора, наслаждаясь терпким, солоноватым вкусом возбуждения. Затем, направляя её бедра так, чтобы она была расположена именно там, где он хотел, Драко стал пировать, погружая язык в её влажную киску и утопая в её соках. И только когда её бедра почти душили его, а пальцы больно вцепились в волосы, Драко дал ей то, чего она хотела.
Переместив её обратно к своему лицу, он обхватил губами её клитор и провёл по нему языком. Хотя её крики были приглушены из-за его положения, нельзя было отрицать того, как дрожали её ноги, когда она подалась вперёд. Гермиона билась о его лицо, покрывая щеки и подбородок своим возбуждением, и всё это время его глаза не отрывались от неё.
Драко наблюдал за тем, как поднималась и опускалась её грудь, когда она задыхалась. Когда он потянулся, чтобы ущипнуть сосок, её глаза распахнулись и встретились с его.
Он вздрогнул под её тёмным взглядом. Зрачки расширились, когда она достигла своего пика. Драко постоянно ритмично надавливал на клитор, пока на неё накатывал волна за волной экстаз. Когда она кончила, у Гермионы едва хватило сил перекатиться на бок, да и то, в основном, это сделал он, переместившись из-под неё и уложив её рядом на матрас.
Повернувшись к ней лицом, Драко смахнул с её щеки выбившийся локон и заправил его за ухо. Палец проследил изгиб её переносицы и губ, после чего он наклонился и нежно поцеловал её бровь, скулы и уголок рта.
— Я скучала по тебе, — тихо сказала она, повторяя свои слова, сказанные ранее.
— Я всегда здесь, жду тебя, — ответил он, притягивая её к себе. — Или, если так проще, я приду к тебе. Где бы ты ни была.
Прижавшись к обнажённой груди Драко, Гермиона молчала несколько мгновений, а затем наклонила голову и оставила поцелуй на его челюсти. Она переплела свои ноги с его, чтобы сократить оставшееся расстояние между ними, и крепче обняла его за талию.
— Могу я остаться на ночь? — спросила она.
— Что за вопрос?
— Я не хочу предполагать…
— Ты остаёшься почти каждую ночь, — сказал он с насмешкой.
— И я спрашиваю каждый раз, могу ли остаться, — ответила она, нахмурившись.
— Тогда считай это открытым приглашением… В любую ночь, когда ты свободна, я хочу, чтобы ты была со мной.
— Я тебе не надоем? — поддразнила она. — По словам кое-кого, я — воровка одеял.
— Ты и есть воровка одеял! Но, да. Несмотря на это, нет ничего, что я люблю больше, чем спать с тобой.
— В каком смысле? В плотском? В прямом?
— Во всех смыслах, ты, невыносимая маленькая зубрила, — сказал он.
— Твоя невыносимая маленькая зубрила, — поправила она.
— Именно так, — согласился он, целуя её губы. — Вся моя.
— И ты всегда заботишься о том, что принадлежит тебе, не так ли?
— Ты знаешь, что забочусь. Это моя единственная цель в жизни.
— Хорошо. Я собираюсь сбегать в туалет. Когда я вернусь, ты трахнешь меня хорошо и жёстко.
— Твоё желание — для меня закон, милая, — сказал он. — Только не затягивай, а то я могу заснуть.
— Не смей, — сказала она, бросив на него предупреждающий взгляд.
Драко лишь коварно ухмыльнулся и пожал плечами, как бы говоря: «Посмотрим».
Вскочив с кровати с новыми силами, Гермиона натянула на себя один из его джемперов. Он спустился до середины бедра, и Драко почувствовал, как его член начал твердеть от этого зрелища.
Он наблюдал за едва заметным покачиванием её бёдер, когда она выходила из комнаты, а взгляд проследил за кремовым блеском её ног, видневшихся из-под подола.
Как только за ней закрылась дверь, он перекатился на бок и рефлекторно схватил свой телефон.
Там было несколько уведомлений от Гермионы, пришедших еще до её прихода, и несколько от различных приложений. Однако его внимание привлекли сообщения от Блейза.