Cyber Sex

      Каким-то образом Драко удавалось скрывать Гермиону от родителей почти десять месяцев — год, если считать с того момента, как они начали спать вместе. Дело было не в том, что он стеснялся её. Если бы у него была хотя бы отдалённо нормальная семья, он, вероятно, привёз бы её домой уже в течение первого месяца. Увы, у него не было нормальной семьи, и его родители, а точнее, отец, был не для слабонервных.              Он уверен, что мать, в конце концов, можно убедить поддержать их отношения. Учитывая, насколько Драко был счастлив с Гермионой, познакомить свою девушку с Нарциссой было невозможно без того, чтобы Люциус не узнал об этом. Поэтому Драко молчал об этих отношениях.              Ближе всего к тому, чтобы узнать о Гермионе, его отец подошёл на торжественном вечере летом, но Драко удалось выкрутиться из ситуации, получив лишь строгую лекцию о приличиях и внешнем виде. В конце концов, ему было всё равно, что думает о ней Люциус и одобряет ли это его отец. Драко решил отложить встречу Гермионы с родителями, потому что не хотел, чтобы Люциус отпугнул её.              Тем не менее, это не было рациональным решением его дилеммы.              Дело в том, что у них с Гермионой были серьёзные отношения, и, если он не собирался отказываться от своей семьи, её всё же придётся представить родителям. Кроме того, мать стала беспокойной, поскольку время тянулось, а она всё не знала, с кем встречается Драко. Нарцисса была проницательна, и он знал, что она понимает, как важна для него Гермиона. То, что он до сих пор не привёз её в поместье, было воспринято как величайшее предательство.              Всё встало на свои места, когда приблизился его день рождения. Это был первый праздник, который они с Гермионой провели вместе. Хотя обычно Драко праздновал его с родителями, он не хотел исключать её, но также и не считал правильным везти её в Уилтшир. У Люциуса было бы преимущество дома — они были бы в его владениях, в его власти.              Нет, лучше предложить родителям встретиться где-нибудь в нейтральном месте.              Они остановились на шикарном ресторане в Лондоне. Он и Гермиона доехали бы туда и обратно за одну ночь, а его родители провели бы выходные в городе. Гермиона решила пересмотреть свои планы и предложила забронировать комнату и для них. Но если они тоже останутся, это будет лишь дополнительная возможность провести время с Люциусом и Нарциссой. Ужин в честь его дня рождения превратился бы в поздний завтрак на следующее утро, и, как бы сильно он ни любил своих мать и отца, Драко хотел, чтобы их совместное времяпрепровождение было коротким.              Слишком многое было бы непосильным для Гермионы, какой бы мужественной и сильной она ни была. Драко сделал всё возможное, чтобы она была готова к предстоящему вечеру, но сделал это так, чтобы она не подумала, будто он хочет видеть её другой — не той, кем она является.              Он просто хотел, чтобы она знала, во что ввязывается. Это было справедливо, учитывая то, что он от неё требовал. И, поскольку он знал — Гермиона любит готовиться слишком тщательно почти ко всем событиям в своей жизни, то подумал, что она оценит его инициативу. И не ошибся.              Первое, о чём он позаботился, — о том, чтобы она знала, насколько чопорны его родители. Драко познакомился с её родителями, Хелен и Генри, на зимних каникулах и был поражён непринуждённостью их общения. Лицо до сих пор пылало от стыда, как только он вспоминал, каким скованным был, когда её мама заключила его в самые крепкие объятия. Он винил в этом тот факт, что Гермиона была зеркальным отражением этой женщины, и ему казалось, что он смотрит на то, что, возможно, станет его собственным будущим.              Однако после дальнейших размышлений — и по подсказке своего психотерапевта — Драко признался себе, что просто не привык к открытому проявлению привязанности.              Не то чтобы его собственная мать не любила его, но как только миновали ранние детские годы, она стала редко брать его на руки. Он знал, что Нарцисса посвящала ему всю себя, но проявляла это другими способами. Так воспитывали её, и так она воспитывала Драко.              Для Гермионы и её родителей было нормальным обнимать друг друга при встрече, поэтому Драко неловко сообщил ей, что такое приветствие не принесёт ей ничего хорошего в отношениях с его родителями. Он не хотел, чтобы ей пришлось приглушить свой природный пыл из-за Люциуса, но Драко должен был убедиться, что она знает, чего ожидать.              Другим насущным вопросом был ресторан, в котором они будут ужинать. Его родители посещали только самые лучшие заведения, что подразумевало дресс-код и определённые ожидания, которым Гермиона должна была соответствовать.              Гермиона попросила Пэнси помочь ей выбрать подходящее платье для ужина, даже без подсказки Драко. Честно говоря, Драко планировал попросить Блейза, который разбирался в моде гораздо лучше, чем он. Однако вряд ли им удалось бы провести день шопинга без хотя бы одного инцидента. Блейз и Гермиона стали дразнить Драко — это было одним из тех занятий, которые их сближали. Справиться с лучшим другом и так было непросто, даже в хороший день. А если к этому добавлялась Гермиона, Драко с трудом выдерживал время, проведённое с ними обоими.       Он не мог сам попросить Пэнси, учитывая, что они всё ещё были не в лучших отношениях после её роли в маленьком спектакле, который устроил Блейз. Каким-то образом, вне его самых смелых ожиданий, они с Гермионой после этого стали друзьями. Казалось, что после установления господства и границ эти две женщины нашли друг в друге родственных душ. Кроме того, помогло то, что Пэнси больше не интересовалась им.              В конце концов, он был благодарен за их дружбу, так как это означало, что внешний вид Гермионы стал для него меньшим поводом для беспокойства.              И, к счастью, единственной причиной для беспокойства было совсем не это. Её бабушка, француженка, настояла на уроках этикета, когда она ещё была ребёнком, так что Люциус не будет иметь возможности сделать замечание по поводу её манер и поведения за столом.              Разобравшись с этими тремя вопросами, Драко надеялся, что вечер пройдёт хорошо. Лучшее, на что он мог надеяться, — это то, что Гермиона не оставит его, как только поймёт, насколько напряжными были его родители. Нравилась ли она им или нет, не имело особого значения. Но если она познакомится с ними и решит, что это слишком…              Ну, об этом можно было побеспокоиться позже.              Насколько он мог предположить, они бы прекрасно поладили.              Хотя, конечно, этого никогда не случится.              Гермиона была слишком яркой и слишком своевольной, чтобы они с Люциусом могли хорошо ужиться.              Хотя вечер начался с достаточно приятного представления друг другу, стало ясно, что пропасть между отцом и его девушкой слишком велика, чтобы преодолеть её за один вечер. Фактически, единственными дружескими словами, звучащими в разговоре, были их имена. И даже тогда на лице отца мелькнула усмешка, когда Гермиона представилась, словно шекспировское имя было слишком странным для семьи с такой фамилией, как Малфои.              Затем Люциус решил применить ядерный метод, критикуя всё — от рода занятий её родителей до её воспитания и выбранной ею специальности в университете. Кроме того, они, казалось, не сходились во всех темах, которые нельзя и не следует обсуждать за семейным ужином, включая политику, экономику и религию. Со своей стороны, Гермиона не спускала ему с рук ни одного ехидного замечания или завуалированного оскорбления. Она вернула столько же, сколько получила.              Это был самый напряжённый обед, в котором Драко когда-либо принимал участие; однако к тому времени, как обед закончился, стало ясно, что Гермиона, по крайней мере, заслужила уважение отца. Но это не означало, что она нравилась Люциусу. Драко знал с полной уверенностью, что он попытается откупиться от неё и убедить её прекратить отношения. Это станет просто ещё одним испытанием. Такая ситуация была оскорбительна для Гермионы и их отношений. Драко не сомневался, что она откажется от этого предложения.              Может быть, после этого отец, наконец, одобрит её.              С Нарциссой было сложнее, но Драко решил, что она довольна его выбором девушки. Он никогда не представлял родителям других, не считая Пэнси, поскольку их семьи дружили уже давно. Матери было невероятно трудно угодить, и она ожидала от сына только самого лучшего.              Тем не менее, он готов был поставить по крайней мере один из своих счетов на то, что Гермиона нравится Нарциссе.              Когда вечер подошёл к концу, Драко встал вместе с отцом и отодвинул стул Гермионы. Он попрощался с родителями, а Гермиона сказала, что ей было приятно с ними познакомиться. Люциус лишь чопорно кивнул ей, пребывая в плохом настроении после словесного натиска женщины, которая была вдвое моложе его, а Нарцисса заключила её в крепкие объятия.              Это был первый признак того, что чувствовала его мать. Она всегда одаривала подобными физическими жестами только женщин из своего близкого круга общения, поэтому то, что она сделала это с Гермионой, значило очень многое. Но ещё более поразительным было то, что она нежно поцеловала каждую из щёк Гермионы. Это интимное прощание было зарезервировано для самых близких друзей, а именно для её родных сестёр.              Драко пришлось захлопнуть рот, чтобы скрыть изумление, когда Гермиона взяла его за руку и повела из ресторана. Только когда они вернулись в машину, он снова обрёл дар речи, и только потому, что Гермиона болтала без умолку, задавая по несколько вопросов в минуту.              — Ну, как ты думаешь, как всё прошло? Я им понравилась?              Она повторила эту фразу не менее дюжины раз, и Драко, оторвав взгляд от дороги, увидел, что её брови озабоченно нахмурены.              — Всё прошло как нельзя лучше, дорогая, — он потянулся через подлокотник и накрыл её ладонь своей. — Ты справилась, как я и ожидал.              — Что это вообще значит? — спросила она, выдернув свою ладонь и скрестив руки на груди. — Если ты ожидал, что я плохо справлюсь…              — Тише, ты же знаешь, что я не это хотел сказать.       — Тогда объясни, — потребовала она.              — Я же предупреждал, что с моими родителями, особенно с отцом, будет трудно…              — Боже, я так и знала. Прости, Драко, клянусь, я не пыталась с ним спорить!              — Дело в том, что я думаю, он уважает тебя за твою… настойчивость.              — Если ты мне врёшь, я не буду сосать твой член в течение месяца, — надулась она.              — Я не лгу, — сказал он, смеясь.              Он переплёл их пальцы и поднёс к губам, оставив нежный поцелуй на её костяшках. Затем Драко провёл большим пальцем по тыльной стороне её руки, надеясь успокоить.              — Ты не спорила ради спора, хотя я представляю, что ты могла бы сделать, если бы ситуация была другой. Дело в том, что ты не соглашалась с ним почти во всём, но в то же время могла отстоять свою позицию. Он просто был выбит из колеи, потому что не привык к людям, которые умнее его или лучше подбирают аргументы.              — Ты думаешь, я умнее его? — спросила она.              — Это всё, что ты услышала? Конечно, я так думаю. Ты самый умный человек, которого я знаю.              — Вы определенно знаете, как польстить девушке, мистер Малфой, — промурлыкала она.              Хриплый тембр её голоса вызвал дрожь в позвоночнике. И всё же он почувствовал себя странно.              — Мистер Малфой — мой отец. Я не могу слышать это имя и не думать о нём, — наконец, сказал он.              За время их совместной жизни он понял, как важно открытое общение. Как бы ни было неудобно сообщать о том, что ему что-то не нравится, Драко знал — она будет обижена, если он не сможет ей довериться. Впрочем, такие ситуации возникали нечасто, что радовало.              По большей части, каждая мелочь, которую она делала, была сродни волшебству.              И Гермиона всегда прислушивалась к его мнению.              — Это справедливо… — сказала она. — Думаю, я продолжу называть тебя Папочка.              Когда он украдкой взглянул на неё, то встретил потемневший взгляд, а по её лицу расползлась лукавая улыбка. Член, который сразу же встал, как только это слово выскользнуло из её прелестных губ, дёрнулся в предвкушении продолжения.              Повернувшись в кресле и подперев колени, Гермиона наклонилась и положила голову ему на плечо. Горячее дыхание обдало его шею, а её пальцы танцевали по внутренней стороне его бедра.              — Я когда-нибудь говорила тебе, какие у тебя красивые ноги?              Это был вполне невинный вопрос, но Драко всё равно громко сглотнул, отчасти потому, что её рука коснулась напряжённой эрекции.              — Они такие твёрдые и мускулистые. Идеальны для верховой езды, — продолжала Гермиона.              Проворные пальцы расстегнули брюки и скользнули по молнии вниз. Её язык прошёлся по мочке его уха, а затем она зажала её между губами и нежно прикусила. Из-за прилива крови к члену становилось всё труднее сосредоточиться.              — Гермиона… — прорычал он, когда она засунула руку в трусы.              — Ты не хочешь? — спросила она, убрав пальцы.              — Боже, хочу. Но эта машина… Я не могу так рисковать, вдруг я её разобью.              Это была правда. Какой бы богатой ни была его семья, мама подарила ему на день рождения новую машину. Не то чтобы ему нужна была ещё одна, но эта модель была настолько эксклюзивной, что в мире их было выпущено всего несколько штук. И она была неприлично дорогой, даже по его меркам. Поэтому он действительно не мог быть идиотом за рулём.       Любые отвлечения были абсолютно неосмотрительны, безответственны. И всё же…              — Думаю, тебе лучше не отвлекаться от дороги и сосредоточиться на вождении. Позволь мне позаботиться о тебе, пока ты везёшь нас домой.              — Гермиона, — повторил он, когда она освободила его член от ткани.              На этот раз прозвучало, скорее, как мольба, нежели как предупреждение.              — Боже, я так люблю твой член, — благодарно прошептала она. — Но если ты скажешь мне остановиться, я остановлюсь.              Она начала гладить его в мучительно медленном темпе, словно наслаждалась ощущениями. Несмотря на то, что она всё ещё ждала ответа, в этот момент вся власть была в её руках, и она это знала. Большой палец скользнул по головке, собрав капли выступившей смазки, и Гермиона продолжила мучить его.              — Блять, не останавливайся, — сказал он. — Не смей останавливаться.              — Не волнуйся, я не остановлюсь. Я думала об этом весь вечер, весь ужин. Я стала такой мокрой, как только увидела тебя в костюме; как только увидела брюки, так плотно облегающие твои бёдра и упругую попку.              — Ты только что… Ты только что сказала, что у меня упругая попка? — запротестовал он.              — Что? — она пожала плечами, её ланьи глаза расширились и уставились на него. — Но так и есть.              — Ты абсолютно невозможна, — простонал он.              — И ты любишь меня за это, — ответила она, прежде чем возобновить свои манипуляции с его членом.              Сердце подпрыгнуло и забилось с удвоенной силой. Настало ли время сказать это?              Нет, она уже не обращала на него внимания, слишком занятая поцелуями и ласками его шеи. Она присосалась к месту чуть ниже уха, и он тихо застонал, а сознание внезапно помутилось.              Затем, так же резко, как и начала, Гермиона отстранилась. Только вот отстранилась она ненадолго. Откинувшись на спинку кресла, она поправила юбку, натянув её так, чтобы она облегала бёдра. Как только Гермиона смогла двигаться более свободно, наклонилась и поцеловала кончик его члена, а затем провела по нему языком.              Драко резко вдохнул, возблагодарив Вселенную за то, что окна машины были затонированы настолько, что никто не смог бы ничего увидеть. Если бы кому-то это всё же удалось, они бы увидели покрытую кружевами киску Гермионы. Он провёл пальцами по её попке, но не обнаружил кружевных трусиков, как ожидал.              — Ты не надела трусики? — спросил он, несмотря на очевидность ответа.              Член выскользнул из её рта с мягким хлопком.              — Я не хотела, чтобы бельё просвечивало сквозь платье. Поскольку мы такие консервативные, я удивилась желанию Пэнси одеть меня во что-то облегающее.              — Не говори о ней сейчас, — сказал Драко.              — Это ты спросил, — ответила она.              — О трусиках! Не о…              Он подавил стон, когда Гермиона погрузила член в рот, до самого конца, пока кончик не уперся ей в горло. Сколько бы раз она ни делала минет, он не переставал удивляться тому, насколько это приятно. А сейчас, под другим углом, он будто оказался у неё во рту впервые. Одна рука запуталась в её кудрях, а другая осталась на руле, когда Гермиона начала покачиваться вверх-вниз.              Слюна стекала по его длине, скапливаясь у основания, но ему было всё равно. Её язык дразнил пирсинг и кружил вокруг головки, и это было всё, на чём он мог сосредоточиться. Когда она обхватила основание его члена рукой и начала скользить ладонью в такт губам, зрение затуманилось.              Драко вцепился в руль до побелевших костяшек пальцев, изо всех сил стараясь сосредоточиться на дороге, в то время как Гермиона снова начала полностью брать его в рот. В яйцах возникло напряжение, давление продолжало нарастать, и его голова с глухим стуком ударилась о подголовник, когда он начал извергаться в её горло.       Драко казалось, что он кончает уже несколько минут, хотя прошло не так уж много времени, прежде чем гудок позади вернул его к реальности. Честно говоря, он был просто рад, что не вывернул машину на встречную полосу. Когда она высасывала из него душу через член, Драко удивился, что вообще ещё способен находиться в сознании.              С самого начала их отношений Драко знал, что Гермиона — любительница острых ощущений. Помимо всех их более заметных выходок, она всегда была готова трахнуть его, независимо от места и обстоятельств. И всё же они никогда раньше не делали ничего столь рискованного в машине, хотя он часто забирал её из библиотеки после окончания занятий. Он не жаловался. На самом деле, он бы очень хотел попробовать это снова, в более позднее время, возможно, на более заброшенной дороге.              Его члену нравилась эта идея. Гермиона всё продолжала ласкать его и дразнить чувствительную область вдоль крайней плоти.              И всё же, несмотря на непоколебимое одобрение одного из десяти лучших минетов всех времён, Драко не знал, что бескостность его конечностей поспособствует тому, чтобы не погибнуть в автомобильной аварии. Он задрожал, когда она провела ртом вверх и вниз по его стволу. Она больше не сосала его, но ощущений её мягких, пухлых губ, скользящих по коже, было достаточно, чтобы свести с ума. Затем она добавила язык, и Драко понял, что должен взять ситуацию под контроль.              Его глаза дико сканировали дорогу в поисках ближайшего съезда, а рука вцепилась в её волосы, потянув прочь от члена.              — Тебе нужно остановиться, Ангел, — сказал он, когда она попыталась сопротивляться его указаниям.              — Почему? Тебе не нравится? Твой член, кажется, не жалуется.              Она подула на его плоть, и член дёрнулся в ответ, как бы говоря, что он получает огромное удовольствие от всего этого. И хотя его маленькая головка, похоже, действительно была неравнодушна к её рту, Драко впервые за год решил воспользоваться своим мозгом.              — Не скромничай. Конечно, мне нравится, малышка. Я остановил тебя только для того, чтобы где-нибудь припарковаться. Тогда ты сможешь заняться мной.              — Но ведь дразнить тебя, пока ты за рулем, — это половина удовольствия, — возразила она.              — Да, но как бы я ни хотел позволить тебе и дальше мучить меня, я должен подумать о наших интересах.              — Иметь твой член у себя во рту — и есть мой интерес.              — Боже, Гермиона, ради всего святого, просто дай мне съехать с дороги, хорошо?              — Ладно, — хмыкнула она, откинувшись на спинку сиденья.              Краем глаза он заметил, как она скрестила руки, уставившись в окно. Это нормально, что она злится. Вообще-то, нет. Даже если он действовал ради их безопасности, ему было неприятно, что она на него сердится.              Но он загладит свою вину, как только они вернутся домой. Он будет трахать её так жёстко, пока она не превратится в маленького сонного котёнка, свернувшегося калачиком у него на груди. Он будет держать её в своих объятиях так долго, как она захочет.              Тогда Гермиона даже не вспомнит, из-за чего она злилась.              На первом же доступном съезде он свернул с дороги, ища подходящее место для парковки. Ему пришла в голову мысль, что именно так и начинаются фильмы ужасов — возбуждённая молодая пара ищет удалённое место, чтобы потрахаться.              Он был совершенно уверен, что, если дело дойдёт до этого, Гермиона сможет их защитить.              Каким бы крепким он ни выглядел, его мускулы были заслугой генетики и предназначались исключительно для улучшения навыков на поле. У него не было никакой боевой подготовки. Он никогда не нуждался в этом, поскольку телохранители и персонал постоянно сновали вокруг него на протяжении всего детства. Поэтому Драко рассчитывал на то, что Гермиона отобьётся от любых потенциальных убийц, которые попытаются прервать их веселье.              Он внёс свою лепту, найдя более оживлённый ресторан, несмотря на то, что остановился в дальнем углу парковки. Вокруг было достаточно людей, чтобы помочь в случае необходимости. А благодаря особенностям автомобиля и тому, что вокруг не было других машин, они могли бы уединиться.              Гермиона всё ещё дулась, когда он заглушил машину. Отказывалась смотреть на него, даже когда он потянул её за руку, как будто у него было время или терпение играть в игры. Если она хочет дуться, то он просто возьмёт инициативу в свои руки. Он притянул Гермиону к себе на колени. Она неловко растянулась на нём, уперевшись ногами центральную консоль, и возмущённо запыхтела, нахмурившись.              К счастью, Драко точно знал, как противостоять её гневному взгляду.       Сначала он поцеловал кончик её носа, а затем каждую бровь. Он поцеловал её лоб и виски и перешёл к скулам. К тому времени, когда он добрался до губ, напряжение начало исчезать с выражения её лица. А когда он прильнул ртом к её губам, она потянулась к нему в ответ. Вздохнув, Гермиона провела языком по его губам, а её руки запутались в волосах на его затылке.       Она прервала поцелуй только для того, чтобы поудобнее устроиться на его коленях, обхватив ногами его бёдра. Было тесно; её икры упирались в бока кресла, но всё же ей это удалось. Наклонившись к нему, она сократила пространство между ними и прижалась своими бёдрами к его.              Он подался к ней, отодвинув своё кресло назад, чтобы освободить для неё немного места. Обхватив её поясницу рукой, Драко устроил Гермиону на себе так, как ему хотелось. Другая его рука опустилась с её талии на задницу, обхватывая ягодицу и помогая ей подвинуться. Член снова затвердел лишь от того, как она ощущалась в его руках, но Драко был намерен сдержать своё обещание.              Она так хорошо заботилась о нём.              Теперь он должен позаботиться о ней. Сейчас Гермиона могла получить всё, что хотела.              Он не мог жаловаться на то, как её киска прижимается к его члену. Отстранив её от себя, Драко привёл одежду в порядок, но платье Гермионы по-прежнему было задрано на талии. Тепло, исходившее от неё, пропитало ткань его брюк и трусов — дразнило, напоминая о том, каково это — быть внутри неё.              — Ты трахнешь меня? — спросила она, задыхаясь от его губ.              — Ты этого хочешь? — Драко вскинул бровь.              Они оба знали, что он даст всё, чего она пожелает. Его тело, сердце и душа принадлежали ей. Однако Драко знал, что Гермионе иногда нравится добиваться своего.              Бывали случаи, когда она хотела только одного — получить его, но в других случаях препятствия соблазняли её ещё больше. Каким бы ни было её настроение, она не стеснялась говорить, как именно он может её трахнуть.              Однако её глаза ещё больше потемнели от этого вопроса.              Это всё, в чём он нуждался.              — Используй слова, милая. Как ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? — надавил он.              Она закусила губу, оценивая его и ситуацию.              — Я просто хочу, чтобы ты меня трахнул, — наконец, сказала она.              Значит, она тоже хотела поиграть в сложность.              Как бы неловко это ни было, Драко сумел просунуть руку между их телами и ввёл в неё два пальца. Бархатистые стенки сжались, и из неё тут же вырвался тихий вздох. Она попыталась насадиться на его пальцы, но Драко остановил её, положив руку ей на бедро.              — Значит, ты этого хочешь? — спросил он.              — Ну… Я бы предпочла твой член… — ответила она.              Гермиона была любительницей авантюр, но в этот момент её щеки почему-то окрасились розовым румянцем. Несмотря на всё, что они делали ранее, сейчас она хотела побыть застенчивой. И Драко любил её за это ещё больше.              — Ты получишь мой член. Но сначала ты должна побыть хорошей девочкой и кончить на моих пальцах. Ты сможешь это сделать?              Он провёл дорожку вверх по её руке, коснулся плеча, обхватил за шею и притянул к себе. Гермиона склонилась, чтобы поцеловать его, но хватка Драко усилилась, и он удержал её на расстоянии одного вздоха.              — Ответь мне, — сказал он.              Становилось всё легче брать под контроль ситуацию, и пьянящий прилив силы был не менее упоительным, чем в первый раз, когда он сделал это.              — Я трахну себя твоими пальцами, Папочка, — прошептала она.              — Хорошо, — он коротко поцеловал её, а затем снова отстранился, — а теперь двигайся.              Гермиона опёрлась руками в его колени и выгнула спину, начав скакать на его пальцах так же, как она скакала на члене. Окна запотели от жара их дыхания, её тихих вздохов и хныканья.              Он был уверен, что их совместные усилия довести её до оргазма наверняка заставляют машину качаться, но ему было всё равно. Единственное, что имело значение, — это она.              Даже несмотря на отсутствие прямого трения о его член, вида того, как она использует его для разрядки, было более чем достаточно, чтобы подтолкнуть Драко ближе к краю. Он мог бы наблюдать за ней всю жизнь. Она была так восхитительна в своей красоте. Её грудь вздымалась при каждом вздохе, а плоть сжималась вокруг его пальцев. Достигнув оргазма, она тихо выкрикнула его имя, и Драко подумал, что, если бы она только что не отсосала ему, он мог бы кончить в штаны. Это был один из самых эротичных моментов, которые он когда-либо разделял с ней, хотя он не мог понять, почему. Было что-то интимное, непривычное в том, как она выглядела в этот момент.              Измождённая после оргазма она рухнула в его объятия с тихим удовлетворённым стоном и прижалась к его груди, а Драко начал выводить пальцами линии вдоль её позвоночника. Ему было достаточно просто обнимать её, наслаждаясь ощущениями. Так прошло несколько минут, во время которых только звук их дыхания нарушал тишину, пока она не заговорила.              — Драко? — тихо сказала она.              Подняв глаза, он встретил её взгляд.              — В чём дело, любимая? — спросил он.              — Есть кое-что, о чем я хотела тебя спросить.              Он позволил молчанию затянуться, ожидая продолжения.              — Просто… Ну… Я ценю то, что ты поддерживаешь мою работу, вернее, меня, как человека. И то, что ты смотришь трансляции и даёшь советы, несмотря на то, что у тебя есть доступ к бесплатному контенту…              — Я всегда буду поддерживать тебя. Знаешь, есть что-то особенное в просмотре трансляций и знании, что я буду трахать тебя после. Кроме того, с тех пор, как я впервые нашёл твой аккаунт на ОнлиФанс, я стал твоим самым большим поклонником. Я не позволю какому-то случайному человеку из Интернета отнять у меня это звание.              Она рассмеялась и игриво ущипнула его за челюсть.              — Вообще-то я хотела поговорить с тобой именно об этом, — сказала она. — Что ты думаешь о публикации контента о нас двоих?              — О публикации контента? — спросил он.              Драко думал, что понял, о чём она говорит, но всегда лучше перестраховаться.              — Я могу начать с Инстаграма и посмотреть на реакцию подписчиков. И, конечно, я постараюсь не показывать твоё лицо. Или твои волосы, если уж на то пошло.              Волосы Драко и правда выглядели довольно уникально. Ему было всё равно, если бы другие узнали в нём её парня, но он не был уверен, что родители оценят, когда узнают, что их единственный сын открыто развлекается и постит контент с вебкамщицей. Обычно ему было всё равно, что подумают родители, но однажды ему предстоит возглавить семейную компанию. Как бы сильно ему ни хотелось пренебречь всеми своими обязательствами и обязанностями, чтобы жить полной жизнью с ней, он не был уверен, что Гермиона хотела бы разрушения его будущего только ради её блага.              — Ты можешь подумать об этом. Столько, сколько потребуется, — сказала она, оставив ещё один поцелуй на его щеке. — Я просто подумала, что было бы забавно разнообразить контент. И я бы с удовольствием похвасталась тобой.              — Мне не нужно об этом думать. Как хочешь. Хотя было бы лучше скрывать мою личность как можно дольше…              Он нервничал от мысли о том, какую реакцию может вызвать его присутствие в её социальных сетях, и одновременно возбуждался. В конце концов, было радостно осознавать, что она была и будет принадлежать ему — и как Гермиона, и как Медуза.