Рождённый под куполом

Мы серьёзно спустя столько времени собрались все вместе, чтобы поиграть в детскую игру?! — Так, ну и кто же я? — Кохаку, надув щёки, почесала себя по лбу с приклеенной к нему бумажкой. — Я Гинро? Сенку? Кто я, вашу мать? — А так нечестно, Кохаку! Сенку вскочил с безумным блеском в глазах на ноги, что аж шляпа-цилиндр свалилась с макушки. Его внезапно осенило. — Фу, боже, Я Ксено, что ли?! — бывший хозяин цирка сорвал со своего лба злополучную бумажку и приклеил её к высокому лобешнику названного мужчины одним смачным хлопком. — В смысле «фу»?! — дружным дуэтом рявкнули Ксено с розовым и жёлтым стикерами и Стэнли с синим. — ДААА, бро, точняяяк! Хахахаха! — Кохаку, очевидно, разорвало. — Нет, вы бы видели, с какой рожей Уингфилд пырил на меня всю игру! Обосраться ты страшный! — Твари, кто написал меня как «Kseno»?! Сознавайтесь, неучи! — Да! Да! Крест на лбу для кого?! — поддержал Асагири. — Ну, я это написала, и чё? — Кохаку смело подняла руку, продолжая заливаться хохотом. Но так же быстро перестала. Потому что позади неё возник невероятной злости худощавый силуэт их медика. — Аааа! Женщин не бьют! Женщин не бьют! Ксено с заряженной для оплеухи ладонью сменил курс на ржущего Гена. — Инвалидов тоже! Инвалидов тоже! — он спрятался за спиной Сенку. Стэнли всё же уговорил супруга сесть на место. Осмелевший Ген показал преступным мужьям язык. — Эм. Прошу прощения, а я… вообще человек?.. Взгляды труппы заторможенно переметнулись на донельзя серьёзного Кинро. Ксено прыснул со смеха, потому что за его персонажа он и отвечал. — Нет, ты не человек, — ответил Сенку, выгнув бровь в искреннем непонимании. — Ты, как бы, рисовый — мы же тебе говорили, — напомнил он позже. — О, да, ты человек! — Ксено аж взрыднул. Стэн принялся обмахивать красного супруга своим стикером, держа накрашенные глаза закрытыми, чтобы ненароком не подглядеть. — Что-то мне подсказывает, что я онигири. Стоп. Я онигири?.. — после разрешения Кохаку снять бумажку со лба, Кинро так и сделал. И обречённо посмотрел на медика. — Why, mr. Wingfield?.. — Потому что Онигири Ген, — облокотился на Сенку экс-фокусник. — Такой же беленький, вкусненький и… — И аллергия у меня на него, — Ксено, в свою очередь, умостил свои длинные ножки на коленях Стэнли. — Ясно. На мистера Уингфилда правила не распространились… — Так, окей! Моя очередь! — как всегда громкий Тайджу вступил в бой вместе со своими рядовыми децебелами. — Я тупой?! — Мы знаем. — Ты — да. Человек с твоей бумажки — тоже да, — по-дружески съязвила девушка-клоун. — Я — это я?! Офигеть! — Нет, Тайджу. Подумай ещё разок. — Тогда… Хмм, если учитывать, что это сказала Кохаку… И сказала, что человек с моей бумажки глупый… — затянул Оки в раздумьях, — я Гинро, чё ли? Он её бесит вроде. И тоже умом не особо блещет! — Я бешу Кохаку?! — Да, Гинро, — хором ответила труппа. — Лучше б тебя беспокоило, что тебя Тайджу чуть ли не идиотом назвал, — закатил глаза Ксено в лёгком раздражении. Ген, округлив свои узкие зенки, осторожно наклонился к уху Сенку. — Тайджу что, думать умеет?.. — Сам в шоке, — шепнул бывший хозяин цирка и поднял большой палец вверх. — Хорошая попытка, акробат, но нет, ты не Гинро. Следующий ход! Ксено, сузив круглые чёрные глазки, наклонился к уху Стэна неуклюже, что аж пошатнувшись на табуретке. — Кохаку что, умеет быть самокритичной?.. — Что за Кохаку? — Аа. Долго объяснять, — Ксено технично отодвинулся. Не объяснит же он, что его всячески чмырил клоун за возраст, поэтому он её и знает. — Кстати, Стэн, твой черёд угадывать. Труппа аж замерла. — Я вообще с этим человеком со стикера контактировал? — на полном серьёзе, как гром среди неба, выпалил Снайдер, держа каменную мину максимально каменной. И миссией каждого в труппе стало не заржать. Вот Ген, например, провалился. Боже, как же ему было блестяще похрен. — Пфф… Вы… Вы спите вместе…вы… ХАХАХАХ! Ой, Сенку-чан, помираю-ю! ХАХАХАХАХ! — Фокусник, дыши! Дыши, твою мать! — заорал Ксено истошно, повесив себе на шею стетоскоп. И, вытащив откуда-то из-за пазухи аптечку с милым кривоватым красным плюсиком (Суйка нарисовала), стартанул к булькающему Асагири, сползающему со стула тряпочкой. — Пока Хьюстон играет в «дышите-не дышите» с Геном, который просто перержал, предлагаю адекватно ответить уже на вопрос Снайдера. Потому что Ген снёс чепуху. Ему верить не стоит, — да если бы у Гена происходил разрыв сердца от любого сильного смеха, я бы вообще не встретил его, чёрт возьми! — Спасибо, Ишигами, — и Стэнли реально стал послушно ждать ответа на свой игровой вопрос. — Гену, сука, даже в игре верить нельзя! — обалдело развела руки Кохаку. — Но что-то в этом есть, ребята. Реально ведь спят вместе… — Это не может быть Ксено. Слишком лег… — Стэнли тут же захлопнул рот. Осознав личность персонажа и потускнев, он тупо молча снял со лба стикер и пустым взглядом застыл на умирающем Гене. Он так смотрел на него до конца игры. Стэнли — это Стэнли. Ясен пень, он спит с самим собой. — Дед, ты в игре?! — плевать, если Кохаку так опозорит Ксено перед его супругом. Снайдер вообще, кажется, в любом случае будет до опупения любить своего депрессивного злыдня. — В игре! — без обиды отозвался Ксено — привык к её издёвкам. — Я ненавижу этого человека со стикера? — и вернулся обратно к пациенту-сердечнику. Ген под предлогом того, что всё у него максимально чики-пуки, выгнал мужчину обратно доигрывать. — Ксено, бля! Ты же буквально всех на Земле ненавидишь! — возмутилась Кохаку, — ну, кроме солдатика своего. — Не всех! Есть люди, к которым я нейтрален. — Невозможно… Сенку призадумался. — Мне кажется, ты, в данном случае, нейтрален. — Отлично. А это женщина? — Да. — Ну, тогда Юдзуриха какая-нибудь. На этом моменте Ген аж встал, чтобы поаплодировать. Некогда задремавший Укио не растерялся и последовал его примеру, вскочив и начав хлопать в ладони словно он в театре. Ксено с лицом супергероя сорвал со лба бумажку. — Юдзуриха, встаньте! — закричал медик, широко раскинув руки, — КТО Вы?! — Это я!.. — пискнула девушка, вскочив, и Ген чуть не сдох со смеху во второй раз. — Я… давно, помните, пыталась Вам пропихнуть обувь на платформе, но Вы меня… — она печально захлопала глазками, — ммм, послали… — Далеко? — Да… — Очень? — Т-терпимо. — Тогда понятно, почему я Вас вообще не помню. Ну и ладно. — Аа, тогда понятно, чё он нейтральный. Тьфу ты, неинтересно, — Кохаку, выпятив нижнюю губу, угрюмо скрестила руки на груди. — Ген, валяй, мой хороший. Хоть ты не разочаруй меня. — А я красивый? — Ага, классненький такой. — А персонаж мой? — Ген! — Да ла-а-адно вам, — отмахнулся рукой хозяин «Le triomphe», игриво спрятав лицо в плечо. — Нет, правда, красивый персонаж? — Ну, с какой стороны посмотреть, на самое деле, — сузил глаза Сенку, вчитываясь в имя на чужой бумажке. — Некорректный вопрос. Потому что кому как. — В этом и вся соль, Сенку-чан, — хитро покачал головой Ген, мысленно вычеркнув себя из списка. Сенку, как его жених, в любом случае бы сказал что-то приближенное к «да». Сенку же не дурак, чтобы так глупо слиться перед свадьбой, верно? — Вот, Ксено, тебе красиво? — Чё? — Так. Пардон. Ксено, тебе элегантно? Если ответит на вопрос хоть как-то, значит, он этого человека, как минимум, знает! — Да. То есть, нет, — Хьюстон шугливо стрельнул глазками на лицо ревнивого мужа. — Нормально… — По правилам тут нужны только «да» и «нет». Если не знаешь этого человека, Ксено-чан, посмотри осторожненько и потом мне скажи. — Всё, всё, — ага! Ксено по-прежнему смотрит в мою сторону! — скорее да, чем нет. А хотя. Весьма на любителя. — А я бы назвал этого человека красивым? — Ёперный цирк, Ген, отвечай! — пригрозила товарищу Кохаку. Ген самодовольно ухмыльнулся. — Сенку-чан! Но подтверждения не последовало. — Следующий ход. — Ч… Что?! — поразился бывший фокусник, от неожиданности кинув свою огромную шляпу-цилиндр на пол, — в смысле не Сенку?! Я же чёртов ас в этой игре! — Не в этот раз, видать, — Ксено равнодушно пожал плечами. Ген против правил снял со лба бумажку. Потому что Асагири Ген — и просрал в «Кто я?»?! Кинро предупредил его о дисквалификации. Ген от имени на аж побагровел. — Сенку, ты больной?!

«Асагири Ген»

— Сенку же специально так ответил, да? — шёпотом спросил Укио под звуки «ещё не семейных» разборок. — По-любому, — Кохаку гордо ухмыльнулась. — Думаю, наш экс-хозяин подозревал, что Ген как обычно воспользуется этими своими цыганскими приёмчиками. Приравнял теперешнего владельца к остальным игрокам, переиграл и уничтожил. — Два гения перехлестнулись в детской игре… — Укио со страхом сглотнул. Переглянувшись с Кохаку, они дружно рассмеялись. — Ох. Точно. Мой ход, если не ошибаюсь? — Всем заткнуться! Сайонджи говорит! — Человек со стикера много ущерба нанёс нашему молодому хозяину? Вот это вопрос. — Попадос, дружочек Укио, — нервно засмеявшись, Ген отпустил любимого из убийственной хватки. — А можно вопросик полегче?.. Это первый случай, когда я не знаю. Хоть и… Кхм. Сенку-чан, я тебя люблю… — Ну уж нет, отвечайте! — загорелся Ишигами, злобно оскальнувшись, — давайте-давайте, не робейте, мне самому аж интересно стало. — Не так много. Кажется, — впервые за игру подал голос Цукаса — даже он не смог выдержать внезапно нахлынувшего молчания посреди игры. — А я думаю, что да, — подключился Ксено в азарте. Ишигами перевёл сдержанный взгляд на мужчину. Ген готов был поклясться — он только что услышал скрежет его зубов. Поэтому, он мысленно перенёс себя во времена, когда он обосрался, его выгнали из цирка, и он относительно чиллил… Отпуск, нахрен! Рюсуй, пусти меня обратно к себе в цирк! Тут страшно! — Да ну? С собой не путаешь? — Я тут при каких делах? Сам подумай, — Ксено — в своём репертуаре. — Подумал. «Да ну. Не путаешь?» — повторил он с наигранной язвой в голосе. — Соглашусь с Ксено. Сенку-чан, ты что, забыл?.. Попа не болит больше, можно и забыть? — А я думал, это «первый случай, когда ты не знаешь». Укио в их разговорчиках почуял неладное. — Если у меня на бумажке, Суйка, то я… — вот ведь актёры погорелого… Укио был в замешательстве. — Твой ответ, рыбка. — А нечего такие каверзные вопросы толкать, — за этот вечер Ген показал свой язык в третий раз. Второй достался Сенку, потому что он его обидел своим интеллектом 10000-го уровня. — Ладно, рискну назвать имя, — цирковой выдержал паузу. — Суйка?.. Суйка, сидевшая рядом и тоже с бумажкой на лбу, радостно закричала: «Не-е-ет!». — Окей. Короче, у тебя был Бьякуя. — Ужас! — Ого-о! Цукаса так классно подыграл! — Юдзуриха была восхищена. — Ой, точно! А почему «попа», Ген? — вернула разговор в старое русло она, задумавшись. — Ну, типа, порол. — Не пороли меня в детстве, — возразил Сенку, усмехаясь. — И ещё, Ксено, что ещё за «а я думаю, что да»? — Тебя вообще в детстве не били? — Ксено… — Такое бывает?! — медик замер столбом. — Фокусник, а ну иди сюда! И Ксено и Ген, как последние жертвы на планете, крепко обнялись, завывая. Сенку хлопнул себя ладонью по лбу. — А Ген, что ли, детство своё помнит? — Заткнись, Тайджу, и дай ему обняться со старпёром! — закатила глаза на реальный цирк Кохаку. — Кто там дальше? Цукаса, будешь отгадывать? — Давай, — на удивление довольно охотно принял ход тягач. — Я отношусь к числу самых старших? — Первый адекватный вопрос за всю игру. Неужели, — Сенку не мог не похвалить. — Да, старших. Старых. — Ксено! — Бинго! — Да вы задолбали! Цукаса последовал примеру хозяина цирка и влепил Уингфилду стикер с «Xenna» прямо в лоб. От силы циркового тягача медик чуть не улетел в руки своего мужа со скоростью ракеты. — Вопрос на засыпку: кому из вас, кретинов, опять не хватило ума написать моё имя из 4-х (!) английских букв грамотно?! — на высоком лбу стал проявляться красный квадратный отпечаток от сильного шлепка. — Это ещё что за… женское имя такое?!.. — Тебя хотя бы «вместе» написали, милый, — потряс своей бумажкой с надписью «Stan Lee» её владелец. — И на листочке Шишио девчонка писала. — Суйка? Тогда извиняюсь. — Офигели?! Я вообще своё имя не узнал! Так тебе и нужно, сестричка Ksenna! — кто-кто, а вот Онигири точно обалдел от жизни. На ломаное имя Бьякуи на бумажке он и вовсе не мог без слёз взглянуть. — Я понял! — завопил Тайджу довольно, запрыгнув с ногами на стул. Все синхронно повернули свои головы к орущему парню. — Я — Коха-а-а-аку-у! — Ты до сих пор думал?! — Бля, ну и тормоз. — Ва-а-а, Тайджу, ты угадал! — у Юдузурихи вообще не оказалось вопросов к жениху — лишь искренняя радость. И Оки, подумав, что так и нужно, по традиции залепошил стикер с «Cockhaku» на лоб девушки. Глаза Оки в этот краткий момент замерли на странном имени. «Кокха…». Оки выхерел. И, как истинный джентльмен, отошёл в туалет, чтобы там как следует оторжаться. — Он в курсе, что его слышно? А хотя, пофиг, — махнула рукой Кохаку. Обиды на издёвку Ксено над её именем — ни в одном глазу. — Кто там дальше? — А можно теперь я задам вопрос? — захлопал глазами Гинро, выпрашивая. — Конечно, Гинро! Валяй! — Это женщина? — Да. — Нет. — Да! Ксено угрожающе снял свою туфлю 40-го размера с ноги, чтобы ушатать, наконец, либо чпокусникав в отставке, либо клоуна. — Не понял. А почему ответы разнятся? — Потому что идиоты. Мужчина это, — закатил глаза Ишигами. — А почему Ксено кинул в них обувь?.. Ах, понял, — неловкая пауза. — Снова Стэнли… — но Гинро не осмелился клеить стикер на лоб бывшему военному. Настала очередь Юдузурихи угадывать, и она стала протирать ручки в нетерпении. Ген на всякий случай томно вздохнул за Тайджу. Сенку посмотрел на выходку с подозрением. — Так-так-так. У моего персонажа хороший характер? — Нет! — быстрее всех среагировал на вопрос Снайдер. — Да нормальный парень, просто… — Сенку-чан, тише! — Удачи, Юдзуриха, — большинство понятия не имело, что это за человек. Потому что имя написал Сенку. — Я такого знаю?.. — Должна. Видела. — Может, я сдамся? Кажется, это тяжело. — Никогда не сдавайся, милая! — примчался из сортира на крыльях любви Тайджу, — давай, подумай ещё немного! Я верю в тебя, любимая! — Его нет в труппе, — растерянно начала девушка, — но я его, говорите, знаю. Хмм… Однако, я давно не покидала труппу. — Ты на верном пути! Так держать! — Кто-то из зрителей? Но, ребята, я ведь не знакома с ними лич… — она растерянно вздохнула. — Ох. Ой… Юдзуриха пару раз медленно моргнула в пустоту. — Я жадина?.. — А имя не вспомнишь? — Сенку еле проглотил рвущийся из глотки едкий смешок. — Вряд ли. Но ты притащил то некрасивое деревце после визита к нему в цирк. — Ла-адно, засчитываем! — Ишигами понравилось, как даже святейшая Огава назвала Рюсуя жадиной. Сенку перевёл полный заботы взгляд на слепую девочку, которая тихонечко смеялась всю их аморальную игру. — Суйка, одна ты у нас осталась. Не хочешь попробовать угадать себя? — Суйка, вперёд! — поддержал Ген, сжав кулаки у своего подбородка. Суйка, радостная, что она сыграет со своими живыми кумирами цирка, засветилась. — А можно, если я угадаю, я на лоб это ему или ей налеплю? — Можно, конечно, — цирковые одновременно по-доброму рассмеялись. — Я умная? — маленькая голова быстро завертелась из стороны в сторону. — Да, очень, — растянулся в тёплой улыбке Ген, — очень умная. — Ну, тогда я Сенку! — подпрыгнула она и уже собралась убирать со лба стикер, но Сенку осторожно перехватил её ручку. — Знаешь у тебя особенная бумажка, — хозяин цирка мягко ткнул ей пальцем в светлую макушку, — у тебя целых 2 человека загадано. Можешь себе представить? — Что, 2 умных человека? — Да, Суйка-чан. — Тогда… Я точно Ксено! Ксено, захлопав глазами, отрицательно замотал головой. Девочка почувствовала это его движение неподалёку и сильно удивилась. — Что, не Ксено?.. Значит, Ген! — Суйка вслушалась в звуки вокруг. — И не Ген?! — Суйка, да не скромничай! — засмеялась Кохаку, садясь на корточки. — Я?.. — детская улыбка озарила личико, — правда? — Правда, — ответила хором труппа.

***

Ген, широко зевнув, решил остановить перечитывание старого дневничка на фотографии с труппой, где у её артистов были разноцветные стикеры на лбах. Воспоминания всегда будут греть его неживое сердце. Мужская окольцованная рука напоследок оглаживает контур маленькой фотографии Сенку и Суйки, делящих одну бумажку с именами на двоих. — Хорошо, что я эти бумажки додумался собрать, — Асагири тихо хихикнул самому себе. Kseno, Onigiri, Cockhaku, Stan Lee, Yusuriha, Asagiri Gen… Ого, блин. — Ух ты, а я один из немногих правильных. Ещё и целиком. Ещё и два раза! — не один год его эта мелочь будет смешить великовозрастного фокусника. Biyakuiaa, Xenna, Stannlie, Ryusui, Suika/Senkuu. — Ты ещё долго будешь альбом разглядывать? — белобрысая голова мужа высунулась из-за угла. — Понимаю, что на ностальгию пробило, но мы там праздничный стол накрыли. Без именинника даже есть не сяду. — Приду, только если пообещаете, что я не получу тортом в лицо в третий раз. — Ничего не обещаю. — Ммм. — Могу принять удар на себя, если так боишься. Но если торт будет с безе, то я буду в качестве зрителя, — шутка же, да?.. — Боже. Сенку, — ударив себя по лбу, Ген тихо рассмеялся. — Ну, так идёшь? — Иду, — взяв супруга под локоть, он осторожно поднялся из-за стола, и они вместе покинули комнату. — И всё же, я тут понял что не зря дневник вёл. — Как по мне, это воспоминания об ужасном. Там слишком много подробностей. Вплоть до дат, — с одной стороны, ему было бы спокойнее, если бы Ген позволил тем ужасным временам забыться. Подчистую. Как много лет назад они с Геном забыли друг друга. — Хахаха, я разбавил тот кошмар новыми воспоминаниями — самыми приятными! — Порой меня пугает твоя любовь к жизни, но я рад, что ты такой, — Сенку приулыбнулся. — То, что ты дожил до своих лет, на самом деле, — ещё то достижение, — и я невероятно благодарен тебе за это. — Просто… Меня всегда что-то мотивировало, Сенку-чан. Если бы я оставил всё как оно есть, мне казалось, в таком случае я потерял бы нечто гораздо большее, чем имел тогда. — И что же? — светлые брови мужчины чуть удивлённо взметнулись вверх. — Кто знает, — загадочно покачал головой Ген, — кто знает… Двое мужчин резко остановились. Ишигами оторопело дёрнул Асагири за рукав. — Бля, Ген… Ген, там Кохаку с двухэтажным тортом! — ООО, ЧЁРТ! — хозяин цирка начал, как в слоу-моушн, в испуге разворачиваться на 180°. Теперь у Гена в его альбоме-дневнике на одно ценное воспоминание больше — о том, как Кохаку впечатала Сенку лицом в огромный торт.