Как Астрид на ромашке гадала

      Астрид Хофферсон никогда не верила в различные гадания и тем более не собиралась этого делать. Но разве всё бывает так, как мы хотим? Нет. И вся проблема в одном шатене, в которого блондинка была влюблена. Почему была, нет, она просто влюблена, как последняя дурочка. Но ведь это же Астрид Хофферсон, она не может таковой быть. Именно поэтому она удивлялась своим знакомым, любящим гадать на свою «судьбу», да и не знала, как это делать.       Всё было бы хорошо, ей даже казалось, что шатен с зелёными, как два изумруда, глазами, имя которого Иккинг Хэдок, отвечает на её чувства взаимностью. Но в последнее время он ведёт уж слишком отрешённо, что злит и пугает девушку, ведь так он ведёт себя только с ней. Или всё, что было раньше между ними, лишь плод воображения влюблённой Астрид. Да нет, быть такого не может, или может.       Абсолютно запутавшаяся во всём в этом, блондинка с голубыми глазами шла мимо парка, в котором именно сейчас оказалось безлюдно. И её взгляд упал на ромашки, мысль сама пришла в голову. От этой затеи девушка удивилась и попыталась отмахнуться, но нет, глаза упорно искали эти цветы, будто только они смогут дать ответ. Возможно, это было правдой, ведь никто толком ответ дать ей не мог, да и не спрашивала она напрямую, лишь намёками, и безрезультатно. Была мысль спросить самого Иккинга, но она тут же вылетала быстрее, чем пробка из-под шампанского. Уж лучше цветы.       Усмехнувшись своим мыслям, Астрид стала искать подходящий цветок, приходила мысль посчитать лепестки, но это совсем по-детски глупо и нечестно.       «Докатилась, Хофферсон, начала серьёзно относиться к гаданиям! А ведь когда-то вообще всё это отрицала! Но делать нечего, беру этот – пышный и красивый. Поехали!» – улыбнувшись сначала своим рассуждениям, а позже сделав серьёзное выражение лица, девушка сорвала выбранную ею ромашку и начала вырывать лепестки со словами: «Любит, не любит» и т.д. Решила блондинка начать именно с «Любит», как бы давая себе надежду, совершенно забыв, что это просто выдумки в её понимании. Сейчас этот волшебный в её глазах цветок решает её судьбу, а большего ей не надо.       Аккуратно срывая лепесток за лепестком, девушка произносила такое приятное и нежное «любит», холодное и чужое «не любит». С каждой секундой голос стихал, а потом и вовсе перешёл на едва уловимый шёпот. Сердце стучало слишком быстро, но Астрид, погружённая в своё занятие, ничего не замечала. И вот остался последний лепесток. И в голове одно слово:       «Любит».       Сердце будто остановилось, на лице улыбка, а в голове одна мысль: «Любит». Блондинка была готова завизжать и прыгать, как ненормальная, хотя в душе она уже начала это делать, прижимая к сердцу волшебный и столь прекрасный цветок, который она не на шутку считала своим талисманом в делах любовных. И плевать, что это просто выдумки, что она в это не верит. Девушка была невероятно счастлива, и в тот момент, когда она сорвала последний лепесток и была готова произнести заветное слово, её опередили:       – Любит.       Всё остановилось, все звуки как и парк вовсе исчезли, была лишь пустота.Сердце застучало быстрее, совершив не одно сальто. Астрид знала этот голос, и от этого становилось и страшно, и стыдно, и тепло. Она не могла понять, это тепло от того, что ей стыдно, или от того, что этот человек рядом. В мгновение до девушки доходит то, что он сейчас произнёс. Медленно она поворачивается и шёпотом произносит:       – Иккинг, – не вопрос, а утверждение, произнесённое со страхом, с удивлением и небольшой надеждой.       А он смотрит ей в глаза и улыбается. Она не двигается, ждёт, а он молчит, просто наслаждается моментом. Лицо Хофферсон уже покраснело, а она сама не знает, что делать, чего ожидать. Минуты кажутся вечностью, и она не выдерживает:       – Что ты сказал? – стыдно, слишком долго она была в шоковом состоянии, вопрос уже не уместен. Но что она может поделать? Этого она не ожидала, это всё неправильно, как теперь ей смотреть ему в глаза. А о сказанном парнем слове Астрид уже забыла, ей просто хочется убежать. До ужаса неловкая ситуация, а он ещё улыбается. Она с ума сходит, а ему смешно.       Он понимает, что прошло много времени, что ей сейчас неловко. Но, чёрт, ему приятно от увиденной несколько минутами ранее картины. Иккинг в жизни бы не подумал, что его упрямая, гордая подруга, которая не верила в детские сказки, будет сидеть и гадать с помощью ромашки.       Он не знал, на кого она гадает, но чувствовал и хотел верить. Поэтому и сказал. И это было правдой, Иккинг действительно любит её и очень сильно, но вот сказать не мог, чего-то боялся. Он видел её отношение к нему, а учитывая его смекалку, догадывался. И всё было хорошо, его всё устраивало, шатен просто медленно шёл к этому моменту. Вот только Астрид всегда привлекала внимание окружающих, особенно представителей противоположного пола, и они становились всё настойчивее в своих стремлениях с ней познакомиться поближе. Девушка им просто отказывала, ожидая подобного упорства от Иккинга, а особо непонятливым либо посылала, либо угрожала, либо просто ломала пару пальцев или рук. Вот только обратная пропорциональность выходила: чем больше парней лезли к Хофферсон, тем меньше Хэдок обращал на неё внимание. И результат – стена между ними росла и укреплялась.       Иккинг ревновал и сильно, настолько, что ломал предметы и злился на Астрид. А она не виновата, он понимал и боялся обидеть её. Сам виноват дурак, не признавался раньше, всё ждал чего-то, подходящего момента. Но его нет. Люди просто боятся причинить боль себе, а потому упускают то, что дорого. Вот и он боялся.       Но сегодня он устал ждать, убегать своего гнева,от Хофферсон. Именно поэтому он пошёл после занятий за ней, а точнее к ней домой по знакомому им пути. Но вот увидеть её, сидящую на корточках и вырывающую белые лепестки ромашки со словами: «Любит, не любит», никак не ожидал. В тот момент парень понял, о чувствах самой девушки он не думал, а ей ведь было тяжело видеть его отрешённый от неё вид и слышать холодный тон.       Вот он идиот!       Молчание затянулось. Ждать больше не было смысла, но каждый понимал по-своему. Именно поэтому Астрид резко развернулась, не дождавшись ответа, и собиралась уже бежать домой, но сильная рука юноши удержала её, а позже развернула лицом к нему. Взгляды встретились. Лёгкий ветерок выбил прядь волос из уха девушки, закрыв часть лица. Иккинг усмехнулся. Заправив локон на его законное, по мнению девушки, место, он сказал:       – Мы с тобой такие дураки, но я больше. Прости.       «Прости»? Как ей понимать, что вообще происходит? Да он издевается над ней! К чему сейчас этот нежный тон? Знает же, как ей тяжело. Так почему издевается? В душе уже давно буря эмоций, одна сменяет другую, а руки зудят от желания врезать ему, как следует. Хочет сказать, пусть говорит. Надоел. Она о бессилия на ромашке гадала, а он.       Рука поднимается для удара, но её ловко перехватывает другая. А после ловким движением Иккинг притягивает её к себе и крепко обнимает, чтобы успокоить, и договаривает, пока девушка в шоковом состоянии:       – Прости, что злился, избегал, был так холоден, – слова даются легче, чем ему казалась ранее, – я видел твоё отношение ко мне и ждал нужного момента. Не спорю, я наслаждался этим временем. Пока ты не стала привлекать всё больше внимания окружающих, и я заревновал, – неприятное ощущения от пережитых дней прошлись по телу, и лицо скривилось, но он продолжил, – я устал скрываться, понял, что совершил ошибку, поэтому пошёл за тобой, чтобы всё рассказать, – вот и всё он признался, теперь он в её власти и будет терпеливо ждать.       Вот и объяснение. Всё оказалось по-другому. Ей казалось, что она ему надоела, а он просо ревновал. Правда холодной водой окатила Астрид, но вместо холода пришло тепло по всему телу. А мысли начали выстраивать в единую картину. Но чего-то не хватает, нет, не этого она ждала, не простого «прости», не для этого она гадала. Нет, он должен сказать другое. Блондинка вырывается из его объятий, но он всё ещё держит её за руки.       – Прости, что не думал о твоих чувствах. Я эгоист, – глупая улыбка, ещё днём она бы его простила, но сейчас.       – Не то, – голос раздражён, а в голубых глазах пылает огонь ярости, – ты должен был сказать не это!       Шатен не понимает, единственным верным решением были извинения. Но это не то, тогда что?       Брови приподняты, на лице читается недоумение, Астрид злит это ещё больше, и она уже кричит:       – Боже! Хэдок! Я зачем, по-твоему, по ромашке гадала?!       Осознание пришло мгновенно, он точно идиот, причём последний.       – Пр…– он останавливается на полуслове, видит злой взгляд голубых глаз. Немного успокоившись, продолжает, – Я люблю тебя, Астрид Хофферсон. Всем сердцем и душой и всегда буду. Ты всегда была со мной, и надеюсь, что всегда будешь. Поэтому я хочу всегда быть рядом с тобой, – прикоснувшись к её щеке, он смотрит ей в глаза и ждёт.       Глаза закрываются от удовольствия, сердце стучит всё также сильно, а по всему телу ощущается тепло, такое приятное и родное. Мысли большее не путаются в бешеном урагане, картинка сложилась. Чувство радости и спокойствия в груди. Сейчас ей хорошо, очень. И большего не нужно, она счастлива. Открыв глаза, Астрид смотрит на Иккинга полными любви глазами, на лице улыбка, показывающая её состояние.       – Ты всё-таки настоящий олух, – в такой момент она не может не сказать этого, парень заслужил, – но ты мой олух. И я тебя очень сильно люблю! И никто мне не нужен, кроме тебя!       Схватив его за рубашку и встав на носочки, девушка поцеловала шатена немного неловко, но нежно. От удивления Хэдок широко открывает глаза, а позже отвечает, свободной рукой прикасается к щеке девушки, притягивая. Немного отстранившись, пара смотрит друг другу в глаза. В них полно любви и радости, сейчас они по-настоящему счастливы.       На улице по-прежнему никого, но это не важно, это счастье для них двоих и только, делиться им они не собираются. В руках блондинка держит ту самую ромашку, которая подарила ей счастье и любовь, нет, открыла им глаза.       Астрид Хофферсон никогда не верила в гадания, но всё в жизни может поменяться. Вот и сейчас в вазе стоит букет пышных и таких родных ромашек, которые стали её любимыми цветами, их любимыми цветами.