***
У Дорис голубые глаза. Вы знаете этот прекрасный цвет? Суховей знает. И это первое, что он запоминает. Потом уже, постепенно, приходят и её имя, и странная манера сочетать тихий шёпот и звонкий смех; и гладкая, тщательно прилизанная волосок к волоску темно серая шерсть, с самыми прекрасными замысловатыми темно-серыми узорами; и её странный, немного визгливый голос, и ещё тысячи разных деталей её внешности, поведения и характера. Суховей — юный воитель племени Ветра, — всегда жадный на детали, он впитывает их, как высушенная в сезон Зелёных Листьев земля, он прокручивает их в своей голове до осточертения, он помнит каждую мелочь и чёрточку — но то, что у Дорис голубые глаза, всё равно всегда выступает на первый план. Впервые он встречает эту одиночку около границы с Грозовым племенем, ровно в полдень, недалеко от Материнского истока. Она, рассеянно скользнув по коту взглядом, облизывает губы и вежливо отступает назад. Суховей замирает, ему кажется, что внутренности внутри него совершают сальто, и хотя он прекрасно знает, что чисто технически это никак не возможно, но он смотрит на Дорис, и внутренности повторяют свой вираж, и ему хочется выдавить «привет», но в горле так безнадёжно пересыхает, что он только кивает ей. Бродяги всегда должны изгоняться с племенной территории, и он, как верный воитель, обязан зашипеть, но кот лишь глупо улыбается, дёрнув рыжим хвостом и уходит, низко склонив голову. Он не замечает, что Дорис улыбается, но вот то, что у неё голубые глаза, он не может не заметить. Голубые, словно небо, или же река, в которой можно утонуть. Бултых! И он идёт ко дну. ***** Безмятежное небо над его лагерем тоже голубое. Обычно. Но сейчас ночь и небо чернее теней в Ущелье. Суховей сидит особняком, всегда в одиночестве среди соплеменников, он никогда не был вдохновлен идеей постоянного общения. Да, иногда он высокомерен. А ещё он умен. Умнее своих соплеменников, и видит куда ведёт их эта племенная жизнь, скованная Воинским Законом. Как же они глупы… А он? Суховей поистине гений. Он одинок в своей гениальности и гениален в своём одиночестве, ему девятнадцать лун и он не впервые идёт на Совет. Конечно, там как всегда будет огромная толпа этих глупых комков шерсти, которые постоянно строят что ни на есть самые глупые иллюзии вечных идеалов Воинского Закона. Глупцы. Крысы. Пусть подавятся этим Воинским Законом, который и мышиного хвостика не стоит! Суховей идёт на Совет и он, в отличие от этих глупцов, не строит глупых иллюзий о тех, кто там сегодня будет. Они будут кричать и ругаться, они будут раскидывать мусор везде, где можно и нельзя, они будут угрожать другим иноплеменникам и хвастаться как стащили у целительницы пучок кошачей мяты, и конечно же, поддевать Суховея по поводу его «ущербности», по поводу того, что он не такой, чужой, хилый и слабый умник, что ему это не интересно. Ему и не интересны эти племенные разборки. Ему нет до этого дела. Нет ни одного соплеменника, за которого он готов отдать жизнь. Да и земли эти не стоят всего потраченного на эти разбирательства времени. Они глупцы. Крысы. Они опять зашипят на него, прогонят, когда он попытается завязать с ними разговор, назовут лисьим помётом, а Суховей, пряча улыбку, будет уточнять, что он скорее просто зашуганный идиот. По дороге на Остров Совета Суховей находит поляну полную васильков. Васильки голубые, и это уже неплохое начало…***
На этом Совете Суховей впервые находит друзей. И несмотря на то, что он считал определёние «друзья» очень размытым и глупым, он не может не признать, что этот опыт очень интересный. Один из его иноплеменников не новичок, как трое остальных, включая самого Суховея. Один из его новых «друзей» — суровый и слегка склонный к паранойе воин примерно двадцати восьми лун, с черно-белой шерстью, с большим широким лбом и резко очерченными чертами морды. Он ниже долговязого Суховея на целую голову, но когда он смотрит исподлобья, Суховею начинает казаться, что он едва ли выше вон того мелкого камушка у реки. Один из его соседей больше похож на чокнутого глашатая с синдромом «благородного героя», у него твёрдая походка и немного громовой голос, такой что аж приседаешь. Такой, как у истинного предводителя, но он ходит вразвалочку, словно утка, его улыбка странная, а глаза — льдисто-голубые и очень проницательные. Суровые, строгие, но они кажутся Суховею безумно добрыми и заботливыми… Он не уверен, что ему нравится, когда на него смотрят так, будто он выпотрошенная туша и всё с ним понятно. Суховею вообще не сильно нравится, когда на него смотрят, но на поляне Совета идеальный порядок, а у нового соседа как раз такой склад характера, что можно быть уверенным в том, что страдать хернёй и орать по пустякам тут не будет никто. Новый глашатай Речного племени — новый друг. Суховей улыбается и отступает. — Меня зовут Суховей. Один из его соседей — самый странный из всех котов, которых Суховей когда-либо встречал. Он — безусловный лидер. — Зови меня Волнорезом, друг, — добродушно и покровительственно хлопает его хвостом по плечу черно-белый кот. Самый странный…***
Второй из его соседей-друзей ниже его на полторы головы, а ещё — шире в полтора раза; у него светло-каштановая шерсть и тёмно-зелёные глаза, и Суховею хочется вслух сравнить его с широким валуном, но у второго соседа такие умильные глаза, что язвительные слова застревают в горле, и Суховей спешно одёргивает себя — в самом деле, этот пухленький симпатичный котишка ещё ничего ему не сделал. У него на мордашке написано: «принимаю всё близко к сердцу», и ещё, рядом, как бы между делом: «безнадёжный романтик» и «верю в чудеса как дурак». — Волнорез, прекрати клеить мне на лоб мокрые одуванчики, пожалуйста, — просит котишка, обезоруживающе улыбаясь, и Волнорез хмыкает, откладывая горку липких, мокрых сорняков. — Меня зовут Пухолап, мне тринадцать лун и скоро я стану воином Грозового племени. Я не люблю ссоры, драки и битвы, а ещё я верю в сказки. — Приятно познакомиться, — искренне шепчет Суховей. Пухолап снова улыбается. Немного грустно, но улыбается. Суховей знает, как реагировать на такие улыбки, когда губы растягиваются до ушей, а глаза кричат «посмотри на меня, я самый несчастный кот на свете, у меня ужасное прошлое, о котором я буду вспоминать, когда нибудь по ночам, и тебе должно быть интересно, что у меня случилось». На самом деле, последняя часть фразы — это абсолютная отсебятина, и всё дело в том, что Суховей патологически любопытен, и ему действительно хочется знать всю историю тех, с кем придётся делить бескрайние просторы леса, и он знает, что рано или поздно это обязательно может ему пригодиться, но. Но Пухолап не любит драки и ссоры. И — улыбается. Второй из его друзей улыбается действительно часто.***
Третий из его друзей просто чокнутый. И молчаливый. Вообще-то все коты племени Теней молчаливы и необщительны, но Мрачногон не такой: он молчалив, но общителен. Если раньше Суховей сначала подмечал внешность, то этот случай является немного исключением — Мрачногон чокнутый, ненормальный, и об этом кричит всё в его внешности и поведении, и Суховей действительно удивляется, как этого может кто-то не видеть. Стальной блеск его чёрной шерсти, его тяжёлая походка, его яркие, янтарные, словно полыхающий огонь глаза, его радостное наплевательское отношение ко всем нормам и правилам, и что самое главное — к Воинскому закону, его манера говорить чётко, резко, отрывисто, но очень мало и по существу — Суховей почти зачарован новым другом, Суховей не совсем понимает, как можно настолько быть частью общества, и так сильно не вписываться в него. У Мрачногона шерсть не просто встрёпанная, она стоит дыбом, она полна колтунов. И его это не заботит. Громадный, широкоплечий воин с невероятно грубым и хриплым голосом. Мрачногон почти всегда молчит, а иногда улыбается, словно лис, глядя на новорождённых котят. А ещё у него глаза прищуренные, полыхают огнем, и шрам на левой половине морды пересекает губу. И никогда ещё Суховею не было настолько интересно, откуда взялся чей-то шрам, и никогда ещё Суховей настолько сильно не понимал, как можно быть таким молчаливым, но общительный котом. Встреться ему кто-то вроде Мрачногона ранее — может, он и вырос бы другим; не идеальным оруженосцем и умницей, у которого повсюду — рамки и ограничения, не послушным воином, идущим у общества на поводу и искренне не понимающим, что можно жить по-другому, и что начинать никогда не поздно. Не обязательно строить себя под строгие правила закона. И это понимает каждый, из трех новых друзей. Третий из его соседей-друзей в придачу ко всему ещё и иногда теряет рассудок.***
А Дорис улыбается и всё чаще приходит по вечерам, просит рассказать ей что-нибудь интересное. Он угощает её свежепойманным кроликом, а когда она уходит, услышав голоса его соплеменников — провожает её восхищённым взглядом, потому что она такая волшебная, такая улыбчивая, такая прекрасная в своей тысяче оттенков серого цвета, и только глаза у неё невероятно-голубые и светлые. Суховею даже сложно поверить своему счастью, потому что Дорис приходит к нему, потому что Дорис ему улыбается, и ему кажется, что он немного сходит с ума от счастья. А Дорис — Дорис мурлычет и неловко отстраняется каждый раз, когда Суховей тянется лизнуть её в щеку.***
— Эй, мальчишка! Да, я к тебе обращаюсь! Скажи, у тебя глаза под хвостом? — отличительными чертами Волнореза, кроме нетерпимости к возражениям, являлись ещё и прямолинейность в совокупности с умением совать нос в чужие дела так, чтобы это выглядело уместно. — Что? — Суховей рассеянно поднимает взгляд от речной глади и встречается с глазами Волнореза. Воин Ветра меньше всего ожидал встретить чужого глашатая на границе. Он всё ещё смотрит на него так, будто понимает всё на свете, и от этого взгляда настолько неуютно, что Суховей ёжится. Он не привык не понимать то, что понимает кто-то другой. — Дорис-с-с, — шипит Волнорез и садится рядом. — Эта вертехвостка непостоянна, словно ветер. Может, хватит подкармливать её дичью, которая по праву принадлежит твоему племени? А если она однажды станет домашней киской и уйдёт к Двуногим, нацепив блестящий ошейник, ты тоже послушно поскачешь с ней в закат? — Волнорез, я… — Нет, друг, я ещё не закончил, — голос Волнореза ужесточился. Но и говорил он быстро, как всегда ускорялся, если начинал нервничать. Зачем, собственно, Волнорезу сейчас нервничать, было немного загадкой. — Может быть, у Дорис и есть к тебе чувства, но они отличны от тех, которые ты испытываешь к ней, и она не придёт к тебе, если тебе срочно будет нужна именно её помощь, в то время как ты побежишь к ней, изрывая шкуру в клочья. Смекаешь, что я хочу сказать, котик? — Не совсем, — честно признается Суховей и опускает глаза вниз, рассматривая свои рыжие лапы, будто впервые их увидел. Он слышал слухи о том, что к Речным котам забрела какая-то серая бродяжка, которая повадилась таскать рыбу. Он знал кто это, но не за что не сказал бы. — К чему все это, Волнорез? — А к тому, что у тебя глаза под хвостом, котенок, — с сожалением отвечает Волнорез, вставая и встряхивая шерсть. — Ты нам троим очень дорог, понимаешь? Мы держимся друг за друга. Не факт, что я смогу собрать тебя по кусочкам, понимаешь? Ты же умный воин, гений, неужели твоя гениальность не распространяется на попытки распознать, когда тебя подло используют, как мох для подстилок старейшин и котят? «Ничья гениальность не распространяется на отношения, Волнорез», — хочется сказать Суховею, но слова замирают в горле, когда он видит его льдисто-голубые глаза. Даже у такого гения как он разум заведомо проигрывает сердцу. Суховей разворачивается и быстрее ветра несётся прочь от границы, так и не услышав шёпот Речного глашатая. — Глупец. Любовь не может быть настоящей, если она безответна… Глупцом его ещё никто никогда не называл. Поистине странный друг.***
— У тебя безумно красивое имя, — шепчет Суховей, смотрит в её невозможные глаза, и его захлёстывает непреодолимая нежность. — Оно напоминает мне чистое журчание воды. — Я люблю реку, — рассеянно шепчет серая кошка и неловко отворачивается, когда он хочет дотронуться до неё. Его сердце стучит так, словно готовится разорваться. Великое Звёздное Племя, глаза-то у него действительно под хвостом…***
У него внутри — чёрная дыра и совершенный космос, как всегда бывает у всех, обманутых в своих ожиданиях. А ведь просто однажды, в один прекрасный день он видит на ней прекрасный блестящий ошейник. Видит как её берет на руки человек, и серая кошка послушно уходит в закат, напоследок вскинув голову и не сказав ничего, бризгливо фыркает в его сторону. — Это глупо — сознательно загонять себя в рамки, а потом удивляться, почему остальные видят тебя именно в них, и никак иначе, — говорит он сам себе, отчаянно зажмурив глаза. — Только как от этих рамок избавиться-то? Волнорез смеётся в его голове. — «Разнеси их к последним псинам». Мрачногон любит разрушения так же сильно, как Суховей — размышление, как любит Волнорез искать несуществующих шпионов в своём племени, как Пухогрив — милые беседы и пение соловья на закате. Мрачногон любит огонь так же сильно, как Суховею хотелось бы любить Дорис, только на вопрос «почему?» ему вспоминаются её невероятные голубые глаза.***
— Когда котам некуда себя деть, они влюбляются, — Волнорез — мастер неумелой философии, обладающий одним удивительным навыком — философствовать, когда это нужно сильнее и одновременно меньше всего. Кот горделиво вскидывает голову, разрешая троим друзьям полакомиться его уловом, и продолжает: — Чужое племя, новые впечатления, страшно, непривычно, всё это наваливается снежной бурей, бьёт по тебе, и подсознание думает — хей, а почему бы тебе не влюбиться, чтобы из мелочных хвостов тебя волновал только один?.. Они иногда собираются вчетвером в каком нибудь тихом местечке, чтобы посплетничать и дружески погреться на лучах солнца. — Волнорез, тебя все поняли, — Пухогрив лижет лапу и заводит её за ухо. — И я даже не буду с тобой спорить, хотя, поверь, мне очень хочется. — Поспорь со мной тут ещё, — бурчит Волнорез, садясь и выпрямляя спину. Под грозным и будто бы «отцовским» взглядом Грозовой воин ежется. Суховей отстранённо смотрит в голубое небо, и впервые небо расплывается перед глазами. Впервые, она не красивое, а тошнотворно-голубое, до скрежета зубов. — Кто-нибудь видел, какого цвета у Дорис глаза? — спрашивает он у самого себя шёпотом, и даже не до конца уверен, вслух ли он это сделал. Мрачногон брезгливо фыркает, Пухогрив сочувствующе вздыхает, а Волнорез встаёт с места и вырастает прямо перед его носом, заграждая ему вид на небо. — Тёмно-серые, друг. Темно-серые.***
— Суховей, ты умеешь плавать? — искренне весело спрашивает Пухогрив, когда четверо котов важно шествуют вдоль реки. — К чему ты интерес… — Внимание, первый — пошёл! — с зычной командой Волнореза и сильным толчкой, Ветренной кот падает в реку. Не успев договорить, рыжий кот ощущает, как вода захлёстывает его с головой. Следом да ним прыгает Мрачногон, вызываю волну брызг, потом Речной глашатай и конечно же, медленно заходит в воду и Пухогрив. Волнорез, под звонкий смех Грозового соседа, ныряет, дёргает Суховея за лапу и отпускает, отплевываясь от воды. И Суховей отпускает наконец. И глаза голубые, которые никогда такими не были, и придуманный образ, который пользовался своей придуманностью, и лихорадочный ужас от новых знакомств и дружбы — с каждым всплеском воды, с каждой волной заливистого смеха и речных брызг, на душе становится легче и легче. С каждой волной мурашек, которую приносит холодная речная вода, в нем что-то плавится и бурлит; исчезает корка, в которую Суховей сам себя запечатал, исчезают рамки, разбитые новыми вмплесками, и он бы никогда не подумал, что такая ерунда как плаванье — да что таить, просто глупое бултыхание! — может помочь или что-то изменить. Ему становится легче, и небо вновь прекрасное и голубое. — Бултых! — смеётся Пухогрив и ему в глаза летят холодные брызги.***
Суховей, окрыленный хорошим настроением, спрыгивает с бревна на Остров Совета. Сегодня он видел как завяли голубые васильки, потоптанные и вырванные Двуногими. И его это нисколько не огорчило. К нему мгновенно подходят друзья — Мрачногон один из первых дружески бодаёт его в плечо, а Пухогрив мурлычет. — Знакомьтесь, это Совоглазка, моя сестра, — морщится Волнорез, кивая в сторону белой кошки, — Моя сестра, та ещё егоза. И её выгуливаю. — Как вежливо, — фыркает воительница, сморщив нос точно так же, как и он, что наталкивает на определённые размышления. — Поумнее ничего не мог придумать? Ты никогда не изменишься, верно? — Ой, вот было бы ради кого меняться, — он бурчит, сгребая её в охапку, Совоглазка неохотно барахтается и тихо смеётся, и шерсть её похожа на перья, такого приятного бело-серого цвета, и её на самом деле очень и очень хочется потрогать. Они катаются по земле, в шутку кусаясь, словно котята и Суховей будто ненароком касается кошки, которая шлепнулась прямо рядом с ним, побежденная старшим братом. И Совоглазка позволяет до себя дотронуться, и смеётся, совсем не визгливо. — Бултых! — Мрачногон фыркает, облизывает губы, заметив взгляд Суховея и слегка дотрагивается до его плеча. Суховей его и не слышит. — Какого цвета у тебя глаза? — спрашивает он, даже не слыша своего голоса. — Ярко-голубые, друг, — отвечает Волнорез раньше, и тут же спохватывается, но как-то не слишком охотно и совсем не убедительно. — Даже не думай, приятель! А Суховей смеётся и искренне улыбается. Он и не думал. Глаза-то действительно ярко-голубые. Бултых! И всё.