Play with fire

Хёнджин нервно сглотнул, в последний раз взглянув на своё отражение. Маска закрывала лицо, глаза блестели из-под тёмной челки, а взгляд лихорадочно метался в попытке выцепить недостатки: выбившийся из укладки волос или пылинку, налипшую на костюм, — необходимо выглядеть идеально. Ему ясно дали понять, что даже забаненный айдол должен приносить доход компании. Эскорт — обратная сторона популярности для тех, кто познал успех, но был сброшен с вершины обстоятельствами. — Надо быть готовым ко всему, — вздохнул менеджер, передав Хёнджину спортивную сумку, набитую аксессуарами из магазина для взрослых, и бумаги. — Поздно смущаться. Здесь подписка о неразглашении и контракт. Можешь прочитать, если хочешь. Никто не должен узнать, кто заплатил кругленькую сумму за ночь с Хёнджином, его уже предупредили. Юристы компании составляли договор, значит, если что-то пойдёт не так, отвечать придётся ему. Если уж не прощаться с репутацией, то расплачиваться за неудачу из собственного кармана, который и без того опустел за последние недели. — Здесь сменная одежда. Прими душ, подготовься. Через сорок минут тебе сделают мейк-ап, потом приедет водитель. Спустишься на парковку, тебя встретят. Ни с кем не разговаривай, мы разберёмся, если кто-то из наших тебя увидит. Все ясно? По содержимому сумки Хёнджин догадался, что время он будет проводить с мужчиной. Разве что, женщина, с которой предстоит увидеться, обладала бы весьма специфическими сексуальными пристрастиями. И что хуже? Он был готов, насколько может подготовиться к неизвестности тот, у кого ни разу в жизни не было секса, и кто понятия не имел, что потребуется от него сегодня ночью. На жуткие игрушки было стыдно смотреть, не то что прикасаться или засовывать в себя! Сумку Хёнджин пихнул ногой под кровать и тяжело опустился рядом, взявшись за голову, пока время не стало поджимать. Пора собираться. Почему судьба играла с ним так жестко? То превозносила, то заставляла по уши искупаться в грязи. А главное — за что? За клевету. И зависть. И то, что в мире восходящих звёзд никто не стал бы разбираться и пытаться докопать до истины. От стресса тряслись руки, но бежать все равно некуда. Машина затормозила на подземной парковке. Хёнджина уже ждали. Под маской и кепкой невозможно разобрать, за кем он последовал к лифту. Клиент (от этого слова прошибала нервная дрожь) не стал бы встречать его лично. Скорее всего, это был его помощник или ассистент. Или ещё один менеджер — все же Хёнджин понятия не имел, как работала система изнутри. Язык прирос к нёбу, и чем выше поднимался лифт, тем дурнее делалось Хёнджину. От волнения он ничего вокруг не замечал, даже не запомнил адрес, по которому его привезли. Мозг с запозданием обрабатывал информацию. Скорее всего, это не отель, внутри кабины не было рекламы с названием, крутящимся на слуху. По размерам парковки, высоте здания и внутреннему убранству лифта понятно, что здесь жили далеко не простые люди. Хёнджин запрещал себе думать, кем может оказаться сегодняшний «клиент», чтобы не расстраиваться ещё больше. Ему ясно дали понять, что высокой цене, назначенной компанией, надо соответствовать. Он все же ознакомился с документами, предоставленными менеджером: своей подробной анкетой, портфолио с фотографиями и прайсом. От количества нулей в нем сделалось дурно, так ещё и стоимость была посчитана в валюте. Хёнджин никогда в жизни не покупал себе чего-то настолько дорогого, у него попросту не хватило бы средств, чтобы вернуть назад свободу. Это было унизительно и несправедливо: без права выбора, он даже не мог отказаться. Ему придётся выполнить все, что только пожелает клиент. А ведь им мог оказаться человек старше отца! И даже нельзя разделить отчаяние и страхи с друзьями. Отвращение и жалость к себе мешались в тяжёлый коктейль. Галстук затягивал не хуже удавки, и если бы вокруг было хоть одно открытое окно, у Хёнджина оставалась бы иллюзия выбора! Провожающий то и дело кидал на него косые взгляды из-под кепки. Хёнджин поморщился, расслабив узел галстука. — Ты что-то принял? — внезапно спросил человек. В последний момент Хёнджин вспомнил, что ему запретили разговаривать, пока он не встретится с клиентом. Промолчав, он уставился на электронное табло, где отражались цифры этажей. Ого, так высоко. Да и вообще, какая разница? Разве могло стать хуже при сложившихся обстоятельствах? Его молчание не удовлетворило сопровождавшего. Развернувшись, тот дёрнул Хёнджина за руку на себя и уставился в глаза. И что он планировал там разглядеть, кроме смирения и улёгшейся к самому себе жалости? Стряхнув с себя чужую ладонь, Хёнджин первым вышел из лифта. Коридор казался то длинным, то коротким. Волосы на загривке взмокли, как будто пришлось бежать марафон. Это все от волнения, повторял про себя Хёнджин. Его оставили перед массивной дверью из темного металла. По бокам от двери за каждым движением наблюдали глазки камер видеонаблюдения. Если это непроверенный человек, и он сольёт информацию, Хёнджин никогда не сможет вернуться в группу, более того, он опорочит своих друзей и компанию. И никто не узнает, что здесь он оказался не по собственному желанию. Замок щёлкнул. Обернувшись, Хёнджин понял, что остался в коридоре один. Пожав плечами, он сделал глубокий вдох, и все же вошёл внутрь. В ту секунду он не думал ни о чем, все мысли остались на пороге. Сняв маску и сунув ее в карман, Хёнджин разулся. Аккуратно поставив обувь, он нервно заправил за уши волосы и поднял голову. Ничего особенного, высокие стены, бонсай да картины, много места, а где… В одной из комнат раздался грохот, и Хёнджин пошёл на звук, ведь там скорее всего находился человек, с которым ему предстояло провести ночь. Он замер на пороге, не решаясь пройти вперёд, но и назад дороги не было. Воздух в лёгких резко кончился, и Хёнджина повело в сторону. — Эй, ты чего? — его тут же придержали за плечи, но как только перед глазами прояснилось, Хёнджин отпрянул вбок и больно впечатался локтем в стену, согнувшись в приветственном поклоне. — Осторожно! Это я обычно спотыкаюсь обо все, что не так лежит. Или стоит. Вложив в протянутую руку свою ладонь, Хёнджин затаил дыхание. Слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Да и с какой стати лидеру самой популярной к-поп группы в мире пришло бы в голову его снимать? Перед ним стоял сам Ким Намджун. Без мейка и софитов, в растянутой футболке и широких шортах он все равно выглядел внушительно и эффектно. Хёнджин старался справиться с лицом, пока внутри лопались невидимые струны, отвечающие за спокойствие. В голове загудел рой вопросов. Зачем это Намджуну? Разве он… такой? Почему? И как обманчив идеальный образ, созданный командой профессионалов. Принять суровую реальность сложнее, когда вмиг осознаёшь, насколько грязной оказалась индустрия, в которой мечтал развиваться. Если Намджун готов платить за секс с девственником, что он за человек? — Ты читал контракт? — Намджун не стал тянуть резину, и сразу перешёл к действиям. Хёнджин нервно сглотнул. Он никак не подготовился, даже не взял ничего из той заклятой сумки, положившись на судьбу. Он только в теории представлял, как можно использовать те жутковатые на вид предметы. И как они вообще могли возбуждать? Пыточные инструменты! — Да, — выдавил Хёнджин. — Ну и отлично, тогда сразу перейдём к делу, — лучезарно улыбнулся Намджун. От этой улыбки сделалось не по себе. Хёнджин огляделся вокруг. В комнате не было кровати, только диван, горящая плазма с приставкой, да полки, заставленные разными фигурками, фотографиями и прочими сувенирами. Намджун хотел заняться сексом прямо здесь? — Можно мне зайти в туалет?  — Конечно! Сам найдёшь или проводить? До конца коридора и направо. Свет в ванной комнате резко ударил по глазам. Хёнджин заперся и повернул кран. Умываться пока нельзя, иначе потечёт макияж, но до дури хотелось засунуть голову под струю ледяной воды. Он долго и тщательно мыл руки, насухо вытерся ближайшим полотенцем и, прикрыв глаза, дал себе четкую команду настроиться. Чем быстрее все это случится, тем раньше Хёнджин освободится и сбежит отсюда. Он читал контракт, зачем Намджуну держать его до утра? Зачем это вообще Намджуну, в который раз подумал Хёнджин, грустно усмехнувшись. Он только надеялся, раз это Намджун, с ним будет легче перенести неизбежное. Жаль, нельзя отсидеться в ванной до рассвета. — Я думал, ты утонул, — Намджун указал вернувшемуся Хёнджину на столик с закусками. Там стояли бутылки с водой, орешки, фрукты и крекеры. Пока Хёнджин пил, он оглядывал комнату, гадая, где же Намджун захочет его разложить. На диване, на полу, или все же не здесь? И почему им до сих пор не было предпринято ни одной попытки? Заводить разговор первым неприлично, поэтому Хёнджин решил набраться терпения. — Можем поужинать или посмотреть фильм, — предложил Намджун. Хёнджин непонимающе уставился на него. — Или сыграем в приставку. Хочешь? Почему-то складывалось впечатление, что Намджуну неловко. Но он же не заплатил большие деньги за то, чтобы Хёнджин сидел под боком и ничего не делал? То есть делал, но не то, что входило в обязанности, о которых ему разжевали в офисе. — А чего хотите вы? — Ты. Давай на «ты». — Хорошо. Кажется, Намджун разглядывал Хёнджина целую вечность. От его взгляда вдоль позвоночника поползли противные мурашки. Хёнджин нервно сглотнул и сел рядом. О том, как сильно он напряжен, свидетельствовали идеально ровная спина и испарина, выступившая на висках. — Если тебе жарко, сними пиджак, — предложил Намджун. Хёнджин совсем не понимал происходящего. Этот человек заплатил огромные деньги за его присутствие, но все эти скользкие намёки требовали расшифровки, а мозг отказывался работать. Все знали про талант Намджуна играть словами, но Хёнджин был слишком напуган, чтобы угадывать подтекст. Чем раньше они начнут, тем быстрее закончат, и Хёнджин покинет квартиру, упиваясь страданиями и вдребезги разбитым образом идеального кумира. Он только сейчас обратил внимание, что дышать стало труднее, а рубашка противно липла к спине. Пришлось снять пиджак, аккуратно свернув его на коленях. Неизвестность раздражала. Было бы куда проще, если Намджун предпринял какие-нибудь попытки, а так Хёнджин не понимал, что делать и как себя вести. — Мне раздеться? — спросил он. — Что? — переспросил Намджун. — Снять с себя одежду, — уточнил Хёнджин. — Зачем? Зачем? Этот вопрос должен задавать Хёнджин. Он нервно заёрзал, совсем не понимая происходящего. Волнение и события в целом сыграли с ним злую шутку. Он только сейчас заметил, что брюки на ширинке выпирают, и по ткани медленно расползается тёмное влажное пятно. Ситуация выходила до обидного абсурдной, но то, что рядом оказался не старый дед, подбадривало. И хоть Хёнджин не считал себя таким, из всех возможных вариантов переспать с Намджуном было не так уж плохо. Взявшись за пуговицы, Хёнджин начал расстегивать по одной. Пальцы слушались плохо, как будто он очень много выпил накануне. Очертания предметов в комнате теряли чёткость, и только Намджун рядом оставался внушительным и реальным. — Что ты делаешь? — неуверенность наверняка послышалась. Разве мог Намджун не понимать, что Хёнджин устал ждать? Он не стал отвечать. Рубашка и пиджак отправились на спинку дивана. Хёнджин стоял спиной к горящему экрану, подчеркивающему достоинства точеной фигуры. Оставалось избавиться от белья и носков. — Стой! — попросил Намджун. Если ему хочется полюбоваться, Хёнджин не против. Он обернулся, демонстрируя себя, а потом протянул к Намджуну руки. Язык очень плохо ворочался во рту, и чтобы спросить, пришлось приложить усилие. — Мы останемся здесь? Может лучше переместиться в спальню? Куда-то подевалось чувство стыда. Хёнджин пока ещё оставался в белье и носках, а Намджун не спешил отвечать, рассматривая его во все глаза. — Ладно, — согласился Хёнджин. Тут так тут. Надавив на плечи Намджуна, он заставил того облокотиться, и забрался на колени, перекинув через них ногу. Белье тут же натянулось в самом откровенном месте. Прижавшись, можно было почувствовать, что не только Хёнджин испытывал возбуждение от происходящего. На Намджуне оставалось слишком много одежды, но вдруг он из стеснительных. Что же надо делать в таких ситуациях? Хёнджин доверился инстинктам. Желание диктовало притереться поближе, обвив руками мощные плечи. — Нет, давай не будем… — Намджун попытался остановить. Если подумать, ему бы хватило сил скрутить Хёнджина, но почему-то он этого не делал. Возможно, ему доставляло удовольствие сопротивляться. Что ж, тогда Хёнджин подыграет. — Почему же, — зашептал он. Это был не Хёнджин. Точнее он, но тело словно принадлежало двойнику, выбравшемуся на поверхность из самых глубин подсознания. В стрессовой ситуации вместо того, чтобы паниковать и мямлить он вдруг стал ведущим, хотя все знания о процессе были получены в ходе просмотра видеозаписей с сайтов для взрослых. Шорты Намджуна натянулись, и Хёнджин, усмехнувшись, спустил ладонь, накрыв внушительный бугорок. Намджун тихо выдохнул на ухо: — Мне говорили, ты девственник. Хёнджина как водой обдало. А вдруг он переигрывал, и за это потом могли отчитать и наказать. Кто бы это делал — Хёнджин не думал, мысли метались со скоростью света. Проще всего он заводился и паниковал, переключаясь с одного на другое. — Так и есть, — ответил Хёнджин, замерев. Он отклонился назад, придержав Намджуна за плечо. От страха и волнения все закрутилось. Нельзя, чтобы им остались недовольны, ему говорили об этом. Надо отработать хорошо, даже если он понятия не имел, что это значило. Сидеть полуголым на возбудившемся Намджуне — это удовлетворительно? — Ведёшь ты себя совсем иначе, — прозвучало как приговор. Хёнджин вскочил на ноги и, схватив свою рубашку, вылетел из комнаты. Да что с ним происходило? Что за истерика из крайности в крайность? Нет, он всегда был достаточно эмоциональным, но сегодня бил рекорды. Дверь в ванную он, разумеется, забыл закрыть, так что когда Намджун опустился рядом, Хёнджин шмыгал носом. Над макияжем постарались, и единственным, что выдавало его состояние, были покрасневшие глаза и мокрые щеки. — Успокойся, — ласково сказал Намджун, так впору разговаривать с детьми или домашними животными. Хёнджин зарылся лицом в колени, мечтая провалиться сквозь землю. Он бы хотел познакомиться с Намджуном лично при других обстоятельствах, а теперь не знал что хуже: собственная позиция безвольного мальчика по вызову или то, что Намджун прибегал к услугам подобного рода. Значит он не такой уж хороший человек. Ничем не лучше Хёнджина, отчаянно цеплявшегося за любую возможность остаться в группе. — Я не такой, — выдавил Хёнджин. — Я не… — Знаю, — мягко поддержал Намджун. Совершенно растерявшись, Хёнджин поднял на Намджуна затравленный взгляд. Он не мог рассказать правду: что его практически вынудили явиться на встречу, и он рад, что увиделся с Намджуном, а не с кем-то на двадцать, а то и тридцать лет старше. Хёнджин все ещё не понимал, что надо делать и как себя вести, но он хотя бы перестал бояться сделать что-то не так. Почему Намджун медлил? Он не был похож на человека со специфическими вкусами. Весь его образ в целом внушал доверие, а Хёнджин очень нуждался в крепком плече. — Вставай с пола, — попросил Намджун. — Не хочу, — Хёнджин вел себя как маленький. За пределами ванной комнаты мир казался враждебным, а тут он чувствовал себя в безопасности. Намджун не торопил. Хёнджин вообще его не понимал. Если бы Хёнджин заплатил за чьи-то услуги, то ждал бы если не незамедлительного, то хотя бы скорейшего исполнения. — Может, ты голодный? — вдруг спохватился Намджун. Хёнджин замотал головой. — Тебе холодно? От этого вопроса бросило в краску. Переволновавшись, Хёнджин совсем забыл одеться и окончательно измял рубашку, скомкав ее в ладонях. — Мне не холодно! Намджун внимательно осмотрел его и повторил: — Вставай. Стесняться наготы не пришлось, на плечи тут же легла мягкая ткань домашнего халата. Разве у Ким Намджуна был повод так себя вести? — Что я делаю не так? — спросил Хёнджин. Намджун промолчал, жестом приглашая следовать за собой. Кухонная зона перетекала в столовую с ещё одной гостиной, более просторной и обставленной по минимуму: только широкие диваны, огромная плазма с мощными колонками да журнальный столик из дерева и стекла. Хёнджин забрался на высокий барный стул, не решаясь поднять взгляд. — Ты ужинал? Ему посоветовали не есть после обеда. От волнения аппетит совсем пропал. — Хочешь чего-нибудь? — не унимался Намджун. — Выпить, — выдавил Хёнджин. Алкоголь поможет расслабиться, и тогда ему снова удастся побороть неловкость. — Вино, виски, шампанское, пиво? — Вино. Белое. Пока Намджун выбирал бутылку, доставал бокалы и разбирался со штопором, Хёнджин разглядывал столешницу и халат, в который его укутали. Он осушил бокал наполовину и лишь после заметил вскинутые в удивлении брови. — Ничего, — заверил Намджун. — Ты волнуешься. Хёнджин бы провалился сквозь землю от стыда, если бы мог! Он даже не подумал, что Намджун тоже присоединится. Зачем? Тот и без вина выглядел расслабленным и полностью контролировавшим ситуацию. — Съешь что-нибудь, — предложил Намджун, подвинув тарелку с закусками. Они придерживались строгой диеты, но походу сегодня оба решили сделать исключение. Хёнджин больше пил, чем ел. Аппетит отбило, а алкоголь в теории помогал расслабиться. Казалось, вот-вот должно стать легче, но ничего не менялось. Он прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Намджун больше не настаивал, чтобы он поел. Они молчали, время шло, и ничего не происходило. — Я тут до утра? — Хёнджин сделал последний глоток, осушив бокал, и попытался сфокусировать взгляд на Намджуне. Конечности вдруг стали совсем невесомыми, и его слегка повело. — О, — радостно возвестил он. — Началось. Его охватило прекрасное чувство лёгкого опьянения. Тревога и страхи отступили, и вот уже Хёнджин был готов не только разговаривать, но и действовать. — Я никогда не занимался подобным, поэтому не знаю, что надо делать, но ты скажи, когда надо будет начать, — попросил он и тут же прыснул со смеху. Почему Ким Намджун сидел напротив и выглядел так, будто разбирался в этом лучше Хёнджина? Потому что он платил и мог себе позволить практически любой каприз. — Ты девственник? — повторил вопрос Намджун. — А кажется, что нет? — взвёлся Хёнджин и тут же нахмурился, низко наклонив голову. Разве можно поверить без доказательств? Намджун уже разочаровался в его поведении и засомневался в предоставленной информации. — У меня никого не было. И лучше это будешь ты, чем кто-то… кто-то другой! В глазах защипало. Хёнджин до боли закусил губу, чтобы не разреветься с позором. Тщетно. Слёзы хлынули из глаз, снова проверяя макияж на стойкость. — Я понимаю… — Нет, — перебил Хёнджин без капли смущения. — Это унизительно. Что я не могу отказаться. Он не собирался плакать, обнажив эмоции, но не смог сдержаться. Отодвинув в сторону бокал, он уткнулся в ладони, судорожно перебирая в памяти пункты контракта, что можно, а что нельзя было делать. — Хёнджин, — позвал Намджун. Собственное имя, произнесенное им, прозвучало как раскат грома. Хёнджин замер, не решаясь поднять взгляд. — Что происходит? — участливо спросил Намджун, будто его в самом деле интересовала внутренняя кухня чужой компании. Он взял Хёнджина за плечи, вынуждая посмотреть на себя. — Не надо, — попытался вяло отмахнуться Хёнджин. Наверняка глаза опухли, а лицо покраснело. — Можно мне салфетку? Только после того, как Хёнджин с силой протер лицо, он вспомнил про макияж. Стало ещё обиднее. Если он все размазал, то представлял собой жалкое и некрасивое зрелище. — Ничего не происходит. Намджун поджал губы, приподняв одну бровь в ожидании: — Ты здесь не по собственному желанию. Конечно, нет! Разве могут айдолы попадать на подобные подработки от хорошей жизни? — Тебя заставили? Хёнджину запретили говорить правду. Он был так пьян и расстроен, да и кто бы узнал, что они обсуждали? — Я не мог отказаться, — повторил он, низко склонив голову. Почему Намджун тянул? Хёнджин ему не понравился, или он ожидал совсем другого от встречи? Теперь хотелось умыться и наконец лечь спать, а не думать, как обслужить клиента, чтобы все остались довольны. Хёнджин прикрыл глаза и улёгся щекой на столешницу. Вечер сильно утомил его, а вино окончательно разморило. Он совсем не понимал происходящего. Зачем Намджун тянул? Почему ничего не сделал? Передумал? А вдруг ему так не понравилась инициатива со стороны Хёнджина, и он уже пожалел, что потратил деньги? — Я не соответствую ожиданиям? Намджун растерялся: — С чего вдруг? Если бы Хёнджин ему понравился, разве Намджун не предпринял бы попытки сделать… хоть что-то. Он оставался вежливым, но сдержанным, и сохранял дистанцию. Хёнджин устал думать, почему. Мысли пробуждали страхи, а он понимал, что нельзя паниковать. Напиваться тоже было нельзя, ведь он утратил чистоту сознания. — Если бы соответствовал, мы бы не разговаривали, — ответил Хёнджин. — Почему же? — улыбка Намджуна выглядела не хищной, а участливой. — Я всего лишь пытаюсь понять, что ты за человек. Вдоль спины прошёлся холодок. Это могло значить, что Намджуну надоело ждать, и он намекает. Или это могло не значить ровным счётом ничего. — Я устал, — честно сказал Хёнджин, оторвав щеку от столешницы и посмотрев на Намджуна. — Пошли спать, — предложил Намджун. Он по-прежнему улыбался, только Хёнджину стало не до веселья. Как будто он сам только что поставил финальную точку и подвёл к тому, чего боялся. Намджун снова не оправдал ожиданий. Точнее, повёл себя лучше, чем ожидалось. Он привёл Хёнджина в спальню, но скорее всего — не в свою. — Отдыхай, — бросил он. — Где ванна, помнишь? Если захочешь есть, не стесняйся. Почему этот человек так себя вёл? Разве он не заплатил баснословную сумму за эту ночь? Чтобы — что? Ничего не сделать? Слишком хорошо для правды. — Я ничего не понимаю, — пробормотал Хёнджин, зачесав назад волосы. Намджун оставил на кровати футболку и обернулся, остановившись в дверном проеме. — Я знаю, в какое положение ты попал, — ответил тот. — Но сейчас не могу рассказать большего. Просто знай, что я тебя не трону. — Но… — Отдыхай, — повторил Намджун, выключив свет и прикрыв за собой дверь. Как заботливый родитель или старший брат, которого у Хёнджина никогда не было. От нелепых сравнений пробрало на нервный смех. У Хёнджина разболелась голова. Он сел на кровать, оглядываясь кругом. Или Намджуну не понравилось что-то в его поведении, или он изначально не планировал заходить дальше разговоров. Но тогда какой у всего этого смысл? Слишком сложно. Хёнджин не помнил, где оставил телефон. Наверное, там же, где и остальную одежду. Он забрался под одеяло в халате. Кондиционер охлаждал воздух до комфортной температуры, а постельное белье приятно пахло. Все в доме Намджуна приятно пахло. Хёнджин быстро отключился. Утро началось с головной боли и невыносимого чувства стыда. Детали прошлой ночи всплывали в памяти, и, самое ужасное, Хёнджин помнил, как набросился на Намджуна. И реакцию на него! Стояло у обоих, но под землю хотелось провалиться именно Хёнджину. У Намджуна хватило выдержки остановить его и не заходить дальше, и теперь, протрезвев, Хёнджин снова и снова пытался понять, что это было. На электронных часах показывало семь двадцать две. Хёнджин выбрался из кровати. Надо найти телефон, умыться, одеться и вернуться в общагу. А ещё надо попрощаться с Намджуном и взглянуть ему в лицо, как будто ничего не было. — Ничего не было, — пробормотал Хёнджин, успокаивая себя. В квартире было тихо. Дверь в одну из комнат закрыта, скорее всего, там находилась спальня Намджуна. Хёнджин подобрал свои вещи, проверил телефон. По контракту он не имел права вести видео или фото-съемку на чужой территории. Он не помнил, имел ли право оставаться здесь на ночь. Смахнув несколько уведомлений о сообщениях от ребят, он вздохнул и написал в общий чат: «Сплю. Все нормально». А вот менеджеру пришлось перезванивать. — Водитель давно ждёт тебя на парковке. Будь добр, поторопись. — Одежда… — Переоденешься в машине. — Мне не во что. Я ничего с собой не брал. — На будущее, — проворчал менеджер. — Всегда имей при себе что-нибудь простое, чтобы вернуться назад незамеченным. Разумеется, мятый костюм в такую рань привлёк бы ненужное внимание. Значило ли это, что одной ночью Хёнджин не отделается? — Сумка в салоне, не благодари. И ещё, — деловито уточнил менеджер. — Как все прошло? Хёнджин пока не успел одеться, только накинул на плечи помявшуюся рубашку. Он развернулся и замер. В проеме возвышался Намджун: уже собранный и причёсанный, с двумя чашками ароматного кофе — прямо как в рекламе. Во сколько он вообще встал? — Нормально, — поспешил закончить разговор Хёнджин. — Скоро буду. Сбросив вызов, он глубоко вздохнул, успокаиваясь как перед выходом на сцену. Намджун отставил одну чашку на полку, наклонился поднять с пола штаны и протянул. — Я бы тебя отвёз, — пошутил он. — Но у меня до сих пор нет водительского. Хёнджин нервно усмехнулся. — Ничего. О неловкости Намджуна говорили все, кому не лень. Хёнджин думал, это часть образа, но когда Намджун споткнулся о край ковра и полетел вперёд, Хёнджин успел дёрнуться в попытке подхватить. Они оба завалились на пол. Намджун всем своим немалым весом придавил сверху. И без того мятая одежда, всю ночь провалявшаяся на полу, представляла собой совсем уж жалкое зрелище, облитая кофе. — Ох, прости, — Намджун сел сбоку. Кожа на шее и груди покраснела. Хорошо, кофе не был сильно горячим. Намджун низко наклонился, рассматривая отметины, а Хёнджин дёрнулся, отчего Намджун впечатался носом в его плечо. От неожиданности оба вскрикнули. Хёнджин сдался, оставив попытки подняться, а Намджун сидел над ним, потирая ушибленный нос. — Надо приложить холодное. Может, душ? Хёнджин кивнул и поднялся, ухватившись за протянутую руку. — Давай ты оставишь свои вещи, а я пришлю их обратно после химчистки. Я виноват. — Ничего, — отмахнулся Хёнджин. — Я дам одежду. — Не стоит… — Хёнджин, — Намджун снова обратился к нему по имени. К утру Хёнджин вспомнил, что умеет злиться и язвить. — На химчистку мне хватит денег! И я безумно рад, что сам RM запомнил, как меня зовут. Намджун смотрел пронизывающе. Виноват был он, но вину начинал ощущать Хёнджин. — Прости. Хёнджин отвернулся, усмехнувшись. В глазах защипало. Вообще-то он не собирался показывать, как оскорбила его достоинство ситуация в целом. Намджун не захотел с ним спать. Для чего Хёнджин провёл ночь в его квартире? Он мечтал петь и танцевать, и радовать своих фанатов, а не ублажать за деньги тех, кто влиятельнее и богаче! — Тише, не надо, — попросил Намджун, неловко приобняв за плечи. — Я ничего такого не имел в виду. Хёнджин уже не слушал, упиваясь собственной горькой судьбой и унижением, испытанным за прошедшую ночь. Неважно, что на парковке ждал водитель, и Хёнджину хорошо бы принять душ и во что-нибудь переодеться. Он сидел на коленях, всхлипывая, пока Намджун стягивал с его плеч заляпанную рубашку и неловко дул на раздражённую кожу. — Я разочаровал тебя? — сквозь слезы выдавил Хёнджин. В пылу истерики он даже не заметил, как перешёл на неформальное обращение. Он уже думал, как отреагируют в компании, если клиент останется недоволен, и как придётся искупать вину. — Нет, — заверил Намджун. — Тогда почему мы не… Не потрахались. Произнести это вслух оказалось неожиданно сложно. Закрыв лицо ладонями, Хёнджин расстроился ещё больше. — Я сделал что-то не так? Если бы он смотрел на Намджуна, то заметил растерянность и сочувствие, но глаза застилала пелена слез, и Хёнджин ничего перед собой не видел. — Ты все сделал правильно, — сказал Намджун. Голос звучал совсем близко. Он прижал Хёнджина к себе, не давая пошевельнуться, и отвёл в сторону волосы. Горячее дыхание с запахом мятной зубной пасты опалило ухо. — Но мы не… — Мне нужно привыкнуть, — сказал вдруг Намджун. — Я не могу так сразу… понимаешь? Хёнджин поднял на него вопросительный взгляд. Лицо наверняка покраснело, щеки были мокрыми от слез, а вчерашний макияж он так и не смыл. — Если я приглашу тебя ещё раз, приедешь? — спросил Намджун совсем близко. Он что, предлагал Хёнджину решить самому? — А разве я могу отказаться? В теории, встреча с Намджуном лучше, чем свидание с дедом, занимающим важный пост. Хёнджин уже виделся с ним, и Намджун не сделал ничего лишнего. Наоборот, вёл себя благородно. Или отчужденно. Девственность Хёнджина осталась при нем, и если уж прощаться с ней, то пусть это будет Намджун. Хёнджин вовсе не собирался манипулировать. В таком плачевном состоянии мозг работал автономно. Возможно, так проявлялся инстинкт самосохранения. Практически не соображая, Хёнджин потянулся вперёд. Намджун не отстранился. Они смотрели друг на друга, пока Хёнджин целовал Намджуна — почти осознанно. А потом ладонь Намджуна легла на глаза — их принято закрывать, — и Хёнджин зажмурился, дурея от происходящего. Они и вправду целовались, и это был самый необычный, самый эмоциональный поцелуй в жизни Хёнджина. Он не думал о дозволенном, совсем не смущался. Через соприкосновение губ успокаивались взвинченные нервы. — Иди в душ, — шепнул Намджун, оторвавшись от его губ. Хёнджин не сразу решился открыть глаза. Он так боялся, что иллюзия рассеется. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Я договорюсь о встрече в ближайшее время. И принесу тебе какую-нибудь одежду. Ты же не поедешь… так. А костюм оставь, его надо почистить. Или я куплю тебе новый. Намджун быстро вернул контроль над ситуацией. Они все ещё сидели очень близко, и Хёнджин мог сосчитать чужие ресницы. Выдохнув, он медленно поднялся на ноги и направился в сторону ванной комнаты, забыв про телефон и то, что его ждали на парковке. Под струями тёплой воды он стоял, пока в кабине не запотела стенка, а когда выбрался, то заметил на широкой раковине большое белое полотенце, джинсы и рубашку. Намджун… заходил? Хёнджин уставился на стекла кабины, прикидывая, как много тот успел рассмотреть. Если вообще смотрел. Разница в росте у них была небольшой, поэтому одежда Намджуна пришлась впору, разве что рубашка великовата — Намджун набрал массу за последний год и раздался в груди и плечах. Хёнджин даже не глянул на себя в зеркало, пригладив волосы. Его телефон и новая маска для лица уже лежали на столике в прихожей. Намджун вышел проводить. Состоится ли их вторая личная встреча, и как вообще правильно попрощаться? Обувшись, Хёнджин замялся, пытаясь подобрать подходящие слова. — Пока? — ничего оригинальнее в голову так и не пришло. — Увидимся, — улыбнулся Намджун.