Давай поиграем?

Эксл поправил полицейскую фуражку, вальяжно развалившись в кресле. Помимо фуражки, на нëм были тëмные очки, добавляющие ему ему ещë больше пафоса и жгучей сексуальности, а так же подвеска с какими-то камнями, такие же странные браслеты и несколько колец. На джинсах был ремень, намеренно просто висевший, а так же, на петельку около ширинки были закреплены ключи. Всë вместе это выглядело действительно горячо и вкусно. Эксл сам по себе был просто воплощением сексуальности и привлекательности: длинные рыжие волосы, миловидное личико, широкая грудь и спина, накачанные руки и несколько татуировок на предплечьях. Он не мог оставить кого-то равнодушным. Страстный, любящий быть настоящий самцом, его сердце принадлежало только одному человеку — Курту Кобейну, который впрочем, был не менее горяч и сладок, однако предпочитал «классику» и на его раскрепощение понадобилось время. И именно ради него Эксл сидел сейчас в таком… Интересном обличии. Несмотря на то, что Кобейн был не очень склонен к бдсм практикам, он всë же решился (с долгими уговорами Роуза) попробовать разок. А может и не разок, как получится… И да, Курт будет играть преступника. В другой комнате он надел джинсовку на голое тело, чëрные джинсовые шорты и кеды, а так же взъерошил волосы и в таком виде, он пришёл в спальню, где его уже ожидал Роуз. Точнее, полицейский Роуз. Эксл сидел в кресле, и, когда Кобейн зашëл, тот оглядел свою «жертву» и двусмысленно улыбнулся, закурив сигарету и закинув ногу на ногу. — Мм… Курт Дональд Кобейн, так? Курт был совсем неопытен в таком, но правда пытался вжиться в ту роль, которую на него повесил Роуз. Сейчас ему нужно быть вредным и плохим мальчиком, который рисовал граффити на заборах, и теперь понесëт наказание. — Да. — Тогда, сядь за стол. Кобейн пока не очень понимал, к чему это, но послушался, усевшись за небольшой столик. Эксл встал и медленно подошëл к столу, сев напротив Курта, продолжая курить сигарету и бесстыдно выпуская дым прямо в лицо своего «клиента». — Что же… Ты — маленький проказник, Курти. В деле о тебе написано, что ты писал много очень неприличных слов на заборах и стенах… Это очень некрасиво, ты же понимаешь? Эксл вжился в роль идеально. Он как будто и правда был настоящим полицейским, Курт — преступником. Хотя отчасти, у Кобейна был такой опыт, ведь он правда не раз попадал в участок, потому что рисовал граффити. Так что, в этом у него был хоть какой-то опыт. — Понимаю, но… Так я выражаю себя, а меня всегда учили, что самое главное — это свобода и самовыражение. Он довольно заулыбался, начав входить в роль. Эксл чуть наклонился ближе к нему и выпустил сигаретный дым. — Слушай, у всего этого есть границы, малыш… Если ты так хочешь, давай я отдам тебя в детский кружок рисования и там ты будешь целыми днями калякать всë, что только душе угодно, м? Роуз специально издевался. Сейчас ему необходимо было дразнить Курта, делая таким образом себя более и более желанным. Запретный плод сладок. — Я не ребëнок и это всë равно не то! — Тогда, я вынужден буду наказать тебя. Ты уверен, что ты этого хочешь? Эксл встал из-за стола и начал ходить вокруг него, по ходу этого погладив Курта по голове и щеке, спустившись к шее. Он остановился у него за спиной и опустил руку к его телу, огладив грудь и вновь выпустил дым. У Курта даже пробежали мурашки по спине и он невольно вздрогнул, в то время как Роуз отошëл от него, вновь подойдя к своему стулу и оперевшись на него рукой. — Хотя знаешь, ты очень красивый… Светлые волосы, голубые глаза и длинные реснички… Худое и хрупкое тело, мм… Может мы договоримся? Курт нахмурился и сморщил носик. Он уж точно не собирался отдаваться какому-то полицейскому! Хотя, надо сказать, этот самый полицейский был довольно горяч, поэтому, посмотрим, что Курт скажет дальше. — Нет! Точно нет! — Мм, а ты уверен? Ну давай, это же куда лучше, чем платить штраф или сидеть в тюрьме трое суток, правильно? Ну давай, не стесняйся, малыш… Эксл вновь подошëл к Кобейну сзади, рукой оглаживая грудь и намеренно задевая чувствительные соски. Курт напрягся и сжал губы, тихо простонав. — Я это услышал, детка. Тебе же нравится. — Это неправильно! Полицейский и преступник, это будто сюжет фильма для взрослых, причëм дешëвого и к тому же мерзкого. — Так ты предпочтëшь штраф или тюрьму, а? Я правда никому не расскажу, только между нами, сладкий. Эксл наклонился к нему и куснул его за шею, тут же облизав места укуса, продолжая гладить его тело так медленно и мучительно, что Кобейн почувствовал, как в штанах становится тесно, а спина покрывается мурашками каждый раз, когда Роуз дотрагивается до особо чувствительных мест. Курт простонал уже громче и томительнее, что Эксл расценил, как согласие. Кобейн же не стал дальше сопротивляться, подтверждая мысли Роуза. Тот облизнулся и ловко подхватил Курта на руки, небрежно кинув на большую, мягкую кровать, которая испытывала на себе уже много интимных моментов. Эксл снял свои очки, положив их на стол, и навис над Кобейном, похотливо заулыбавшись. Теперь Курт мог видеть его большие, зелёные глаза, в которых буквально горела похоть и страсть. Эксл не стал медлить и тут же принялся целовать парня в губы, стягивая одежду и проникая языком поглубже, отчего у Кобейна возникали невольные стоны. Роуза это только возбуждало, поэтому он стянул с Курта штаны, оставив на нëм лишь его свободные трусы в полоску, которые Эксл почему-то находил забавными. Он отстранился и оценочно оглядел парня с ног до головы, конечно же сказав при этом комментарий по поводу его нижнего белья. — Ммм, миленько… Удобно, а? Хотя, скоро на тебе их уже не будет, ах, какой же ты прекрасный! Он вновь наклонился к нему и принялся целовать, снимая джинсы уже с себя. Когда он остался в одних трусах и фуражке, то снова заулыбался и закусил губу. — Давай-ка поменяемся местами. Он ловко подхватил Кобейна и лëг на кровать вместо него. Теперь Курт сверху. Эксл взял его за затылок и наклонил к себе, оставляя на его шее багровые засосы, пока Кобейн лишь мучительно стонал, уже начав тереться своим пахом об то же место у Эксла. Роуз же продолжал свои ласки, опустив руки к его груди и опять огладил соски, начав их массировать и одновременно ставить засосы уже на ключицах. Курт же мог лишь принимать его ласки и смелее стонать, пытаясь получить максимальное наслаждение сейчас. Но оставаться столь безучастным он тоже не хотел, поэтому принялся крутить колечко пирсинга на левом соске Эксла, что доставляло тому огромное удовольствие, ведь проколотый сосок был куда чувствительнее, чем правый, как раз из-за пирсинга. И Кобейн это прекрасно знал. Роуз и сам уже невольно простонал. — Мм, да, детка, ты точно знаешь, как сделать мне приятно. В таком случае, позволь мне приняться за твою сладкую попку, м? Он уверенно заулыбался, пока чуть смущëнный Кобейн глядел на него своими большими, голубыми глазами, которые порой были столь наивны. Эксл посвятил свою песню «Sweet Child O' Mine» именно Курту. Она буквально была о нëм и о том, что чувствовал Эксл, глядя на него и будучи рядом с ним. И это было удивительно. Они в самом начале знакомства просто возненавидели друг друга, сами не понимая, почему они это делают. А сейчас они встречаются и регулярно трахаются. Вот так иногда поворачивается жизнь… — Ну, позволяю. — Какие ты позы любишь, малыш? Только не стесняйся. Курт задумался, пока Роуз стаскивал с него трусы. — Ну, я… Замочек и наездник. — Оо, а ты горяч. Курт весь раскраснелся и отвëл взгляд. — Ой, малыш застеснялся… Я же сказал, не надо. Давай вторую, сверху ты, ладно? Я обещаю, что не будет больно. Эксл снял с Кобейна трусы, а потом сразу и с себя тоже, рукой потянувшись к члену Курта, проведя ладонью от начала и до конца, от чего парень просяще простонал, но при этом ещë больше раскраснелся. — Ну все щëчки красные. Всë хорошо, детка… Ты мне нравишься. Он притянул его поближе к себе, нежно поцеловав в щëчку и взяв с прикроватной тумбочки уже подготовленный флакон смазки. Курт приобнял Эксла и уткнулся лицом в его плечо, весь застеснялся… Ну, или просто играл. Это было просто умилительно и Эксл невольно заулыбался, смазав свои пальцы. — Просто расслабься и помни о том, насколько же ты красивый, ладно, Курти? Роуз начал медленно вставлять пока что один палец. Курту это даже нравилось — он выгнул спинку и сладко простонал, насаживаясь сам. Эксл заметил это и быстро вставил до конца, начав двигать, а после вставил и второй палец. Курт же мог только наслаждаться и гладить грудь и живот Роуза, играясь с пирсингом на его соске — Кобейну он почему-то ну очень нравился, а Эксл был и не против. Тем временем Роуз уже вытащил пальцы и приставил к мокрому отверстию головку члена, от чего Курт невольно вздрогнул, посмотрев в глаза Эксла. Они были полны похоти и решимости. Он всегда был таким. До жути страстный и горячий, точно знающий, как свести с ума кого угодно. Роуз на самом деле себя любил и часто собой гордился, стараясь конечно не выходить за рамки, хотя Курту казалось, что он готов дрочить на самого себя, глядя в зеркало, ибо порой Эксл был слишком в себя влюблëн. Но Курта он любил даже сильнее, это точно. Курт помнит, как они подрались в клубе после выступления группы Эксла. Роуз тогда разбил ему нос, а Курт оставил тому синяк под глазом. Драку тогда начал Роуз, кто бы сомневался. Они считали друг друга придурками, оба верили грязным слухам, но в какой-то момент, когда Курту стало плохо из-за героина на улице… На помощь пришëл Роуз. Он действительно помог ему, даже не понимая, зачем он это делает. Когда Кобейн был в больнице, Эксл пришëл к нему и спросил, как тот себя чувствует. Именно тогда они смогли найти общий язык и даже подружиться. Каждый из них открылся для другого по-новому. Удивительно, что не так и давно они готовы были чуть ли не оплевать друг друга, а сейчас они встречаются, живут вместе и регулярно трахаются. Вот так иногда поворачивается жизнь. Наркотики, кстати, Кобейн бросил. И не без помощи Эксла. — Ну скажи что-нибудь, детка. Мне не нравится, когда ты молчишь. — Мм, и что мне сказать? — То, что ты чувствуешь. — Какой интересный… Курт нахмурил брови. Порой он правда не подбирал хороших слов. Эксл был мастер горячих фразочек, а вот у Кобейна было с этим не очень. Не потому что он стеснялся, а просто не получалось. Но зато, он умел сладко стонать и в целом, трахался он классно, хотя сначала ему было непривычно быть снизу. Их первый секс вообще был в гримëрке, и тогда Кобейн даже не понял, что это было. Его впервые трахнули в зад, но не сказать, что это было плохо. Ему даже понравилось, и когда он сказал об этом Роузу, тот только гордо заулыбался и даже не удивился. Чëрт, этот мудак был реально самоуверен. Хотя, с его-то внешностью и признанием как «секс-символа», его уверенность в себе, как в супер-горячем самце была неудивительна. Роуз начал медленно входить, а Курт же вцепился в его плечи и выгнул спину, закусив губу и издав томный стон. Эксла это только ещë больше возбуждало, поэтому он продолжил входить, руками проведя по тонким ногам Кобейна, поглаживая их. — Ммх, ну давай быстрее… — Цыц, нетерпеливая сучка! Сейчас папочка сделает тебе приятно… — Эй, с каких это пор ты… — Тшшш, заткнись и продолжай стонать, мне это нравится. Курт решил послушаться и быть хорошим мальчиком. Он поджал губы от удовольствия, пока Эксл входил в него. Когда Роуз вошëл наполовину и начал медленно двигаться, то Кобейн протяжно застонал, как того и хотел Эксл. Ногти Курта впились ему в плечи, оставляя красные следы. Спина у него, кстати, вся исцарапана, чем Роуз гордился, ведь это означало, что он чертовски хорош. Кобейн и сам начал двигать бëдрами, издавая сладкие стоны от каждого нового толчка внутри. Роуз придерживал его за талию, смотря на полное наслаждения личико парня. Но неожиданно, Эксл снова потянулся к тумбе и взял оттуда пульт управления музыкальным центром, который конечно стоял у них в спальне. Он включил его и оттуда заиграло радио с какой-то попсой. Роуз сделал чуть потише и положил пульт обратно. Кобейн удивился на этом моменте. — Ты предлагаешь нам трахаться под попсу? — А разве это не горячо, м? Или ты предлагаешь заниматься сексом под панк-рок? — М… Ладно, пусть так. — И вообще, давай активнее. Роуз влепил Курту шлепок по ягодице и снова начал двигаться, только сейчас уже быстрее. Кобейн же в ответ громче заскулил, чуть наклонившись к Экслу, двигаясь сам. Роуз же времени не терял и вставил полностью, просто сводя этим Курта с ума. Тот же издал ещë больше просящих стонов, наклонившись сильнее и облокотившись локтями об кровать. Он вцепился Экслу в спину ногтями, снова еë царапая. — Да, детка, ты знаешь, как сделать мне приятно. Твои царапины, мм, так возбуждают. Он погладил Курта по голове и щеке, двигаясь в нëм. Вдруг, он вновь потянул руки к тумбе и взял оттуда уже пачку сигарет и зажигалку, продолжая трахать Курта. Кобейн же поменял позу, снова усевшись на бëдрах Роуза, пока тот доставал сигарету из пачки. Он действительно закурил, другой рукой держа Курта за талию, а другой сигарету. И да, он всë ещë был в фуражке, а по радио заиграл какой-то поп-рок трек. Как это всë было грязно и максимально пошло: музыка, сигареты, разные позы, элементы БДСМ и жëсткие движения. Но кого это волнует, когда этим двоим так хорошо? — Ммм, сильнее! — Ах, малыш хочет ещë? Значит получит. Эксл зажал сигарету в зубах, обхватив талию Кобейна двумя руками, гладя еë, а сам начал двигаться ещë быстрее, задевая простату. Потом ему пришлось взять одной рукой сигарету снова, а второй он начал двигать по члену Кобейна, что заставило того выгнуть спину и громко простонать. Через минуту таких ласк, Курт смог обильно кончить ему на руку, сделав при этом такое блаженное лицо, что хоть фотографируй и храни у себя вечно. Эксл обязательно запомнит настолько вкусный момент, а руку со спермой он протянул ко рту Кобейна. — Слизывай. Оно липкое, я не буду это обтирать об простынь. Курт частенько это делал, так что послушно начал облизывать пальцы Эксла, которые были в его собственной конче. Хотя это не самое странное… Курт вообще довольно необычно относился ко многим вещам. Он однажды подрочил на свою картину, намазав всю жидкость прямо на неë. Правда, картину пришлось потом выкинуть. Такое у него было отношение к себе: то ли презрение, то ли ирония. Роуз же двигался внутри, и когда понял, что скоро кончит, то вынул член и просто додрочил себе сам, излившись на свой живот. Так мыться проще. Он даже невольно простонал при этом, получив хорошую разрядку. Курт же пытался отдышаться и рухнул на кровать рядом с Экслом. — Я сейчас потеряю сознание, господи, насколько мне хорошо… — Так, Курт, сознание не надо. Тебе принести воды? — Давай. Эксл поцеловал его в лоб и снял фуражку, кинув еë на комод, а сам пошëл на кухню за водой. Кобейн же завернулся в одеяло и сел на пол, облокотившись об кровать спиной. Он привстал и взял с тумбы сигареты и зажигалку, закурив. Эксл же вернулся с кухни со стаканом воды и прильнул с ним к Курту. — Держи. — А, да, спасибо тебе. Курт мигом выпил воду и поставил кружку рядом с собой. Роуз же сел рядом с Кобейном, тоже взяв сигарету и укутавшись с ним в одно одеяло. Эксл закурил. — Ну и как тебе? Понравилось быть преступником? Курт только заулыбался и глянул на Роуза. — Знаешь, да. Ты так хорошо играл, в какой-то момент я правда поверил, что ты — полицейский. Тебе бы актëром быть. — Ой, ну какой актëр из меня? Разве что презервативы рекламировать и в гей-порно сниматься. — Ну не, ты правда был хорош. — Да и ты неплох, детка. Повторим потом, а? Как насчëт ковбоев? Кобейн положил голову на плечо Эксла, сделав затяжку и выдохнув клубу дыма. — А ты шалун… Но мне понравилось, поэтому, я не против. Роуз обнял того за талию, прижимая к себе. — И да, Эксли… Выключи эту дурацкую попсу. На мозги давит.