Часть 1
25 июля 2021 г. в 18:49
Восходы на Галлифрее всегда были прекрасны.
Маленькой девочкой, ещё до того, как она пошла в Академию, Сьюзен обожала их всей душой. Их яркость, то, как быстро небо меняло ночной красноватый оттенок на привычный ярко-оранжевый. Она любила, проснувшись рано утром, подняться на крышу и смотреть за поднимающимся над горизонтом солнцем.
И дедушка всегда ходил туда вместе с ней.
— Это, конечно, красиво, моя дорогая, — протягивал он, похлапывая её по плечу. — Вот только знала бы ты, сколько ещё солнц и сколько ещё восходов есть во Вселенной.
— И ты хочешь увидеть их все, да, дедушка? — спрашивала она, подавляя зевки.
— Хочу ли, ммм? Вот увидишь, моя дорогая, когда-нибудь я это сделаю. И обещаю, когда найду самый лучший, обязательно покажу его тебе.
И Сьюзен, посмеиваясь, верила, что это правда.
Восходы в Лондоне были… иными.
Покидая Тардис с утра пораньше, Сьюзен плутала по бесчисленным улицам Лондона, выходила к пустынному в такое раннее время парку и, сев на лавочку, смотрела, как планета наполняется солнечным светом. Это было отчасти красиво, но совсем не так, как дома.
Когда же восход заканчивался, она перебрасывала через плечо свою сумку и шла к автобусной остановке, чтобы добраться до школы. Дедушка с ней не ходил. Ему вообще не нравилось то, что они так надолго задерживались здесь.
Однако не на всех планетах были восходы. Где-то солнце светило круглые сутки, где-то над планетой висело сразу несколько небесных светил, а где-то оно просто разрушилось, превратившись в кучи камней и космического мусора или став опасной чёрной дырой, затягивающей в себя все пролетающие мимо корабли.
Когда же им удавалось застать восход, Сьюзен радовалась почти также, как когда-то давно, на Галлифрее. Где бы они ни были — в Тардис или где-то на новой планете — она выбиралась, чтобы посмотреть на него, сравнить с тем, что уже увидела. Иногда с ней шли и Йен с Барбарой, но их совсем не интересовал восход, а только они сами. В этом плане дедушка был куда лучше: он вновь составлял ей компанию, пусть и утверждал, что это всё не то и во Вселенной есть восходы, куда более достойные внимания.
Восходы, что были в Лондоне 22-го века, почти ничем не отличались от тех, что были в Лондоне несколько веков назад. Разве что теперь, чтобы увидеть их, не приходилось вставать слишком рано. В конце концов, если ты не ложишься, то нет необходимости вставать.
Все они работали, все они трудились, пытаясь возродить мир, разрушенный далеками. Первые годы усталость и дым, вечно витающий в небе, не давали Сьюзен даже помыслить о том, чтобы насладиться восходом, и только через два года она наконец сделала это. В тот день Дэвид вывел её туда, где когда-то давно стоял знаменитый Биг-Бен, и сделал ей предложение.
Шли годы, мир менялся, облагораживался, возрождался из пепла и возвращался к былому величию. Менялся мир, менялась и Сьюзен. Она становилась взрослее, но оставалась также молода внешне, она училась хитрить и лгать, училась обманывать людей своими способностями.
Тем не менее по утрам её нередко можно было встретить на аллее, которую Дэвид и дюжина местных жителей облагородили на девятом году после Освобождения. Она была здесь одна, была здесь с Дэвидом, была здесь и с Йеном, и с Барбарой, и с Алексом. Она была здесь тогда, когда умер Дэвид, была здесь с каждым из своих детей за сутки до их свадеб, успела даже побывать там с парочкой своих внуков.
И именно на этой аллее во время восхода её и нашли её сородичи и новость о том, что на Галлифрее началась война.
И всё же что в шесть лет, что в сто семьдесят девять, Сьюзен любила Галлифрейские восходы. После долгих докладов о том, что она знает о далеках из своего опыта, после тренировок с новым оружием, после решения о том, что она обязательно пойдёт на миссию, пусть та и будет стоить ей жизни, Сьюзен также, как и когда-то давно, нашла то, что осталось от их старого дома и, не стыдясь слёз, смотрела за тем, как над полями недавнего боя восходит солнце.
В тот день она пропустила момент, когда пожилой мужчина с седыми волосами подошёл к ней и после недолгих раздумий присоединился. Он не назвал своего имени, никак не обмолвился о том, знакомы ли они, но рассказывал истории. Это были чудесные истории о немыслимых планетах и невероятных существах, населяющих их. Он говорил долго, будто бы старался растянуть их беседу, а Сьюзен только молча слушала. Ей нравился это односторонний разговор. Вспоминался дедушка и его обещания, которые были такими же приятными, как и обещания незнакомца о том, что война кончится очень-очень скоро.
Когда на следующий день Сьюзен встала, чтобы отправиться на свою миссию, где-то за горизонтом как раз всходило солнце.
Этот восход был последним, что она увидела. Этот восход был последним для всего Галлифрея.