Что случилось с Йеном Галлагером?

Микки в очередной раз направлялся в "Кэш&Грэб", потому что Терри свалил на дело, потому что у него было много свободного времени (так как школа благополучно шла лесом) и немного лишней травы, и потому что ему было тупо скучно. Естественно, только скука позволила, нет, вынудила его встретиться с Галлагером ради перепихона. Да, потом он снова будет морозиться от Йена и делать вид, что веснушчатая задница его вовсе не интересует. Ну а как иначе? Это ведь Саутсайд, это ведь Микки Милкович, да и вообще Галлагер уже привык. А брюнету будет спокойнее на душе, если в ближайшее время все останется так, как есть. Иногда окостеневшее сердце бандита сжималось, когда рыжий, будто брошенный щенок, смотрел на него своими грустными блестящими глазёнками, после того, как Мик кидал в его адрес пару нелестных слов. Но еще паршивее было, когда, даже получив отпор от Милковича, Галлагер улыбался ему своей блядской улыбкой до ушей. Будто Микки для него действительно что-то значил, будто Микки не являлся последним отбросом в Чикаго, будто он заслуживал чужой любви и заботы. Именно это и отталкивало голубоглазого от Йена. Боязнь привязаться. Жизнь научила его, что привязываться - плохо, смертельно опасно. Ведь, как правило, те, кого ты держишь у самого сердца, бьют больнее всего. Нет привязанности - нет разочарования - нет боли - вот такая цепочка помогает выжить. Все, кого Микки любил, рано или поздно покидали его: его сбежавшая от жестокости отца мама, его погибшая под колесами нетрезвого водителя собака, его любимая учительница из начальной школы, что единственная отнеслась к наследнику фамилии Милкович по-человечески. Учительница, как Микки позже узнал, просто переехала на Северную сторону, что, впрочем, было для него равносильно ее полному исчезновению из его жизни. Дверь под грубым воздействием отворилась, колокольчик над ней зазвенел, оповестив стоящего у кассы Кэша о прибытии покупателя. Мужчине хватило одного взгляда на вошедшего, чтобы понять, что лучше сидеть тихо и тогда никто не пострадает. "Очко поджалось", - думал Мик про себя, глупо ухмыляясь. - Где Йен? - сразу задал он интересующий вопрос. Черные глаза сузились, а меж густых бровей пролегла глубокая складка, словно тот не понимал, о ком идет речь. - Галлагер, говорю, где? Ай, ладно, сам посмотрю, - отмахнулся брюнет, схватив с прилавка ореховый батончик и сразу же погрузив половину в рот. Милкович, отдернув вниз края куртки на два размера больше, прошел в сторону холодильников, оглядывая их, и бесстрашно зашел даже в служебное помещение. Рыжего нигде не наблюдалось. Это показалось парню немного странным: Йен был очень ответственным и даже после бессонных ночей с Микки являлся на работу как штык. Решив, что от араба, который ясно дал ему понять, что сотрудничать не намерен, он информации о местонахождении рыжика не получит, парень вышел прочь, напоследок прихватив пачку презервативов. * Следующим по списку был дом Галлагеров. Микки не очень хотелось соваться туда. Придется отвечать на слишком большое количество вопросов от семейки Йена. Но, раз уж Милкович настроился и тщательно подготовился к "встрече", он сможет себя пересилить и поболтать несколько минут с братьями или сестрами Галлагер. Брюнет громко постучал в хлипкую дверь, нервно отбивая ритм ногой по крыльцу. - Микки? - дверь ему открыл мальчишка, кажется, по имени Карл. Он даже растерялся немного при виде бритоголового парня. - Йен дома? - едва внято пробормотал он, часть звука спрятав в кулаке, приставленном к подбородку. - Че? - нахмурился Карл. - Кхм, могу зайти? - Заходь. - Удивленный парень отошел в сторону, приглашая Микки войти. Он так и не понял, что Милковичу было нужно в их доме, но дурная слава его фамилии внушала Карлу уважение к нему и всей его семье. Можно сказать, что Милковичи были его образцом для подражания. Мик чувствовал себя еще более неловко в доме Галлагеров. Он прошел внутрь, осматривая потрепанную пыльную мебель, скручивающиеся от влаги обои, старый камин, многочисленные фотографии разномастного семейства. Вот усталая, но улыбающаяся во все зубы Фиона; мелкая рыжая ?вроде Дебби? на качелях; кудрявый задрот Лип с сигаретой в зубах; пугающий Карл с черным малышом на руках (семейка Галлагеров была не менее странной, чем семья Милковичей, так что Мика не особо это удивило).. - Пиво будешь? - отвлек его Карл, кивнув головой на холодильник. - Э, да. Буду. Брюнет принял банку дешевого пойла, к которому привык так же, как и к обычно прилагающемуся к нему рыжему болтливому придурку. Тот факт, что Карл смотрел на Микки почти восхищенно, готовый, наверное, отдать ему свои руки, если вдруг понадобится, позволил голубоглазому без разрешения подняться на второй этаж, в комнату Йена. В тесном пространстве находились две кровати с мятыми одеялами сверху, на стенах висели с одной стороны фотографии красоток из мужских журналов, с другой - что-то похожее на чертежи и схемы. Здесь пахло странно, не так, как раньше: газировкой, потом и немного травой. Микки осенило - здесь не пахло Йеном. Какой-то старый педрила подарил Галлагеру жутко дорогой одеколон, и тот постоянно им пользовался, зля этим Милковича. Конечно, Мик не мог ему ничего высказать, ведь брюнет не имел никакого права на Йена. Парень не обнаружил и вещей рыжика, ни одной безделушки, которую он мог бы отнести к Йену. Что, черт возьми, происходит? Он быстро спутился по лестнице и подлетел к пялящемуся в телик Карлу: - Куда делся Йен? - Чего? - Мне срочно нужен твой брат. Не знаешь, где он прохлаждается? Карл непонятливо сверлил взглядом его лицо, а потом вдруг рассмеялся, чуть подпрыгнув на диване: - Чувак, ты под кайфом? Че это за дурь, а? Микки нестерпимо хотелось ударить мелкого Галлагера, но вместо этого он ударил себя. По лицу. * Мик, подпитываемый своей бешеной энергией, проверил все места, где мог находиться Йен. Сходил на бейсбольное поле, обшарив там каждый угол огромной площадки. Это было смешно: будто рыжий - не человек, а маленький мяч-попрыгунчик, закатившийся за диван. Он осмотрел территорию под путями, подумав, что Йен внезапно пошел по стопам своего отца, ушел в запой и теперь отлеживается в бессознательном состоянии, убаюкиваемый гулом проезжающих поездов. Рыжий не обнаружился, зато Микки наткнулся на Фрэнка, мирно дремлющего возле мусорного бака. Парень пихнул храпящее тело ногой и крикнул: - Сын твой где? Мужчина открыл глаза, начал щуриться от яркого дневного света и, надвинув шапку еще ниже, стал снова укладываться спать. Тогда Милкович снова пнул пьянчугу, разворачивая. Тот зашевелился и резко сел. - Судьба наказала меня неблагодарными детьми, - начал Фрэнк. - Какой из них тебе нужен? Хотя, всех забирай, - он махнул рукой перед своим лицом. - Йен. Рыжий такой, помнишь? - брюнет водил руками по своим волосам, объясняя. Он разговаривал с Фрэнком, как с умалишенным, коим тот сейчас и являлся. - Я может, ик, и пьян, но все еще помню, как зовут моих отпрысков, будь они неладны. Нет такого, - он развел руками. Микки начинал выходить из себя. Что за день сегодня такой?! Он пихнул Фрэнка в грудь, заставив завалиться на спину, и со всей силы пнул жестяной бак за ним, вымещая на нем скопившуюся агрессию. * Затем Микки заставил себя отправиться к школе, сначала пытаясь найти запропастившегося Йена на их излюбленном месте под трибунами. Безуспешно. Он также заглянул на тренировку офицеров запаса, которыми так грезил Галлагер, но, не заметив в море камуфляжа рыжую макушку, поплелся к зданию кампуса. Пойти на настоящие уроки было выше его сил, поэтому Милкович отыскал в толпе Мэнди, буквально оттащив ее за плечо в сторону. - Нахера ты приперся? Позоришь меня перед друзьями, - девушка воровато обернулась в сторону гудящей компании и помахала им с улыбкой, заверив, что она в порядке. - Я нигде, блять, не могу найти Йена, - проигнорировал он слова Мэнди. - Все сегодня, будто с ума, нахуй, сошли. Где он? Скажи, что хотя бы ты это знаешь. - О ком ты говоришь? - закатила глаза Мэнди. - Ты, сука, серьезно?! - наклонил голову Микки и до крови прикусил нижнюю губу. - Не смей обзы- Брюнет развернулся и впечатал кулак в дверцу чужого шкафчика. Алюминиевая дверца погнулась, конструкция задрожала, издав металлический, лязгающий звук. Толпа в коридоре на миг затихла. - Что с тобой, Мик? - ошарашенная, девушка подошла к брату, положив обе руки ему на плечи. Микки, опустив голову, закрыл лицо ладонями. - Блять. Я не знаю. * Брюнет не помнил, как добрался до дома, как пришел в свою комнату, как лег на незастеленную кровать, как опустела половина бутылки Джека. Микки Милкович не пидор. Он не какой-то идиот, треплющийся о чувствах каждую секунду своей жизни. Ему просто нужно во всем разобраться, вот и всё. Он точно не привязал себя крепким морским узлом к рыжему. Они не давали друг другу никаких обещаний, не клялись в вечной любви. Да даже не говорили эти банальные три слова, ну, разве что Йен во время оргазма выстанывал, как он обожает Милковича. Микки не понимал, что в нем можно было любить? Люди говорили о нем разное: что он грубый, грязный, хамоватый, тупой, неудавшийся ростом и пахнущий далеко не розами. Галлагер же говорил абсолютно другое. Он постоянно убеждал Микки, что он чертовски красивый с его мягкими губами и нежной бледной кожей. Восхищался его небесно-голубыми глазами и крепким телосложением. По-доброму смеялся над его ростом (Микки в эти моменты хотелось всечь рыжему, но его счастливый смех сдерживал порывы брюнета). Пытался пародировать его движения бровей (тут уже смеялся Милкович). Смотрел прямо в глаза, когда с нескрываемым наслаждением вылизывал все потаенные уголки души саутсайдовского гопника.. Микки поймал себя на том, что влажные дорожки беспрепятственно струятся по его лицу, впитываясь в ткань наволочки. Какого хера произошло? Почему все вокруг делают вид, что Йена нет? Микки ощущает себя психом, которого еще не успели запереть в больнице. Хах, люди даже начали спрашивать, хорошо ли он себя чувствует, какие наркотики принимает, раз его так накрыло. Это же не может быть розыгрышем, так? Рыжий привык манипулировать чувствами Мика, как умелый кукловод, каждый раз заставляя его говорить или делать то, что Галлагер хочет, заставляя выходить из зоны комфорта, вынуждая саморучно приковывать себя к нему невидимыми неразрывными нитями. Милкович давно раскусил этого рыжего шантажиста, но неведомым для себя образом всегда следовал за ним, как заплутавший в темной пещере путник за маленьким лучом света. Свет - вот кем Галлагер являлся для брюнета. Все уходят. Это правда. * Все вокруг белое, как молоко. Нет ни верха, ни низа. Ни пола, ни потолка. Только пустая материя, пространство, заполненное ничем. Микки двигается, но его перемещение незаметно. Материя не изменяется. Здесь отсутствуют любые звуки, даже воздух замер. Мик умер? Из ниоткуда, из пустоты, появляется высокий господин в черном балахоне. Его лицо скрыто объемным капюшоном. Он не шагает, а плывет к Милковичу. - Кто ты? - задает вполне логичный вопрос брюнет. - Я? Трикстер, - отвечает господин. Его голос, как шепот, только шепот, отдающийся в самом центре головы. Господин не говорит, а звучит сразу в сознании Микки. - Рожу свою покажи, Триксер¹, - хмурится Милкович. Капюшон откидывается, и Микки внутренне вздрагивает. Существо перед ним выглядит инопланетно. Нет, совсем не так, как Галлагер. Его лицо обтянуто сухой кожей, волосы и глаза отсутствуют, а рот заполнен острыми треугольниками зубов. - Где я? - проглотив вязкую слюну, спрашивает Мик. - Ты? - Если ты будешь все повторять, разговор затянется. Существо продолжило как ни в чем не бывало: - Ты здесь. - Где здесь? - стал раздражаться брюнет. - Здесь. В нигде. - Ты знаешь, куда делся Йен Галлагер? - вдруг спрашивает Микки. - Он ушел, и никто не говорит мне, куда. - Его нет. - В смысле? Я видел его только вчера, - злился голубоглазый. - Ты видел. А теперь его нет. Вам свойственно пропадать, - шипел господин. - Тысячи людей исчезают без следа каждый год. Я могу помочь тебе. Только попроси, и ты тоже больше никогда не вспомнишь о нем. - Что?! - отшатнулся Микки, но на деле не смог сдвинуться и на сантиметр. - Отвечай, куда ты дел рыжего. - Его просто никогда не существовало². Не существовало. Никогда. Никогда-а, - звучал шипящий голос Трикстера. Микки очнулся от того, что кто-то трясет его за плечо, а из его горла непроизвольно вырывается хрипящий крик. Сон? Сердце отбивает бешеный ритм. Мэнди. Рядом с ним Мэнди. - Йен. Где Йен? - хрипит брюнет, удерживая девушку за запястья. - Дома, наверное, - пожимает плечами Мэнди, глянув на брата так, словно он перегрелся на солнце. - Сейчас 3 утра, Мик. Ты кричал во сне. - Куда ты? - она обеспокоенно кричит ему в след, когда тот, отбросив от себя полупустую бутылку и бережно накинутое Мэнди покрывало, спешно натягивает джинсы и скрывается за дверью. * Милкович врывается к Галлагерам через незапертую дверь, шумными шагами пробегая лестницу и распахивая дверь в комнату рыжего, наверняка, перебудив при этом весь дом. Йен, неловко свернувшись на не подходящей по длине кровати, досматривает свой десятый сон. Микки обнаруживает, что он все это время задерживал дыхание, а теперь наконец выдохнул с облегчением. Он становится на колени перед кроватью Галлагера и похолодевшими от бега руками оглаживает его лицо, расплываясь в улыбке. Йен открывает глаза, и они тут же расширяются, когда он соображает, кто стоит перед ним. - Мик? - Я так люблю тебя, уебок, - шепчет Микки и жадно целует галлагеровские губы. Йен удивленно мычит в поцелуй, но притягивает брюнет ближе за шею, поглаживая короткие волосы. Разбуженный Лип оглядывает их странный дуэт, трет глаза, смотрит снова и, что-то решив для себя, со вздохом отворачивается к стене. Карл с нескрываемым любопытством взирает на парней со своей верхней койки, мысленно делая фотографии, чтобы обдумать это позже. - Что с тобой, Микки? - сыто улыбаясь, спрашивает Йен. - Ау, - тихо смеясь, он потирает грудь, что приняла на себя обиженный удар Микки. - Я тоже тебя люблю, - быстро проговаривает Галлагер, прежде чем оказаться откинутым на постель и затянутым в еще один влажный поцелуй.