Господин полицейский, руки вверх!

Надо быть максимально осторожным… В холле большого и довольно роскошного дома раздавались тихие шаги. Хозяин этих шагов делал все возможное, чтобы контролировать свое тело и издавать как можно меньше шума, ведь сейчас это было вопросом жизни и смерти. Однако стук небольших каблуков на подошве отполированных черных туфель все равно эхом отдавался в тишине, ухудшая и так напряженную атмосферу. Се Лянь, держащий в собственных вспотевших руках пистолет, бредет по пустым коридорам всего дорогущего дома, где ничего не проявляло признаков жизни, но он прекрасно осознавал, что не один здесь. Пытаясь успокоить потяжелевшее дыхание, прекрасный во всех смыслах мужчина осматривал каждую комнату, в надежде, наконец, поймать того, ради кого вообще проник в столь изысканный особняк. Будучи полицейским со стажем восемь лет, Се Лянь повидал много вещей в своей скромной жизни. Ему уже почти тридцать и за всю карьеру в полицейском участке он не раз пережил на себе и взлеты, и падения. Ну…в основном падения… Но сейчас уже все хорошо, его снова восстановили в основной штаб Шанхая, он снова увидел своих старых друзей (теперь уже не помощников), смог найти и других более-менее дружелюбных людей, что не прожигали его затылок презрительным взглядом и не усмехались в спину, показушно шепчась о репутации того самого посмешища. И вот уже целую неделю Се Лянь и еще парочка его товарищей из подкрепления, пытаются вычислить по следам одного из самых опасных мафиозных преступников всего Шанхая. В народе его прозвали Собирателем цветов под кровавым дождем или же Хуа Чэн. Происхождение столь романтичного псевдонима было простое и не самое приятное; этот тип всегда оставляет после себя огромное количество мертвых людей из других мафиозных группировок. По большим кровавым лужам, словно после кровяного дождя, можно было легко догадаться, что Хуа Чэнджу был здесь. Но по всей скупо собранной про него информации можно сказать, что он никогда не трогал обычных людей. А остальные группировки задевал только тогда, когда это касалось территориальных разборок. Чаще всего страдала группировка «Лазурного Фонаря» с его некомпетентным недо-главой, который бывает в полицейском участке чаще, чем в своей резиденции. И сейчас, спустя долгие поиски местообитания столь опасной персоны, когда Се Лянь смог приблизиться так близко, он не мог даже воспользоваться рацией, чтобы вызвать других и не спугнуть добычу. Какое-то время мужчина еще ходил по пустым коридорам, пока, наконец, не наткнулся на тускло освещенную комнату, дверь которой в отличие от остальных была слегка приоткрыта. Именно оттуда раздавался некий звонкий звук стекла, будто от бокала или бутылки. На секунду Се Лянь занервничал, но тут же взял себя в руки. Он не в том положении, чтобы сомневаться или быть неуверенным в себе. Он должен арестовать Хуа Чэна во чтобы то ни стало. Это его работа, это долг! Не упуская возможность, Се Лянь ворвался в комнату, сразу замечая высокую фигуру, стоящую возле стола из импортного дорогого дерева, искусно расписанного узорами талантливых мастеров. Сама комната оказалась роскошной спальней. Она не выглядела вычурно и была обставлена небольшим количеством качественной мебели. Больше всего выделялась большая кровать, заправленная шелковым постельным бельем красного цвета. Сверху свисал стильный балдахин, такого же цвета, только темнее оттенком. И лишь черные подушки выделялись на всем кровавом фоне. Человек, что стоял спиной к полицейскому, держал в руках бутылку наверняка хорошо выдержанного вина. Выдержанного и дорогого, такого же дорогого, как и красный костюм-тройка, что сидел на своем хозяине идеально, подчеркивая стройную подтянутую фигуру, очерчивая широкую спину, узкую талию и длинные ноги. Ворвавшись в комнату, Се Лянь более уверенно сжал в руках пистолет и, взяв под контроль свой голос, твердо, но спокойно произнес: — Собиратель цветов под кровавым дождем Хуа Чэнджу, ты арестован. Прошу опустить все лишнее, поднять руки вверх и медленно повернуться. Мужчина, на которого был направлен пистолет, действительно без фокусов опустил бутылку красного вина и поставил ее рядом с красивым хрустальным бокалом, что был наполнен алой ароматной жидкостью, точь-в-точь как кровь. Медленно подняв руки снова вверх, он стал поворачиваться к полицейскому, полностью показывая свое истинное обличие. Многие люди гадают, как же выглядит Собиратель цветов под кровавым дождем. Они приписывают ему суровую внешность и холодный нрав, а так же утверждают, что ему уже далеко за полтинник, раз уж так ладно держит в руках управление столь большой и могущественной группировкой «Призрачный город». Но сейчас перед Се Лянем стоит неписанной красоты юноша, которому было не больше тридцати. Длинные черные волосы доходили до поясницы, кожа белее снега выделялась в томном освещении комнаты, и ее так хорошо подчеркивал красный костюм, что нельзя было оторвать глаз. Острые черты лица и дерзкий взгляд подтверждали то, что этот мужчина не из робкого десятка и умеет получать свое. Лишь черная повязка, закрывающая один глаз, говорила о его отсутствии или же дефекте. Никакие слухи не равнялись с картиной, что открылась перед полицейским; неприступный и устрашающий Хуа Чэн был прекраснее любого человека, которого он когда-либо встречал. Се Лянь немного нахмурился и сжал пистолет сильнее, следя за каждым движением Хуа Чэна, который неожиданно мягко улыбнулся и все еще с поднятыми руками пристально смотрел на мужчину. Не ожидав такого расслабленного и спокойного поведения, Се Лянь добавил: — Сопротивление бесполезно, Хуа Чэн! В ответ на это улыбка Хуа Чэна сделалась шире. — Я бы не стал сопротивляться такому красивому господину полицейскому, напротив, я бы с удовольствием больше узнал о господине полицейском что-нибудь. Это возможно устроить? В глазах у преступного главы мелькали жгучие огоньки, взгляд медленно, без любой робости проходился по Се Ляню, что начинал краснеть от такого пристального внимания к своей персоне не по делу. — Боюсь, что нет. Я бы хотел задать вопросы понасущнее, например, почему в доме нет ни одного из твоих подчиненных? Одноглазый демон лукаво улыбнулся, задорно отвечая: — Почему же тут должен быть кто-то из этих ничтожных отбросов, это же моя резиденция. — Он выдержал недолгую паузу, чтобы продолжить — Однако, в моем доме может быть прекрасный господин полицейский, что хочет арестовать меня, выглядя при этом греховно соблазнительно. Этот недостойный ответил бы на любой Ваш вопрос, если бы разговор проходил в более удобном положении, скажем, в горизонтальном. Похабные слова задели неприступную часть невинного Се Ляня. Он зарделся, невольно показывая слабость перед властным мужчиной. Не опуская рук, Собиратель цветов под кровавым дождем уверенными и плавными шагами двинулся прямо на Се Ляня. Се Лянь не был наивным дураком, он понял, к чему все идет и на что намекает Хуа Чэн. Тем не менее, он не отступил ни на шаг, держа ствол холодного оружия наготове. Он не хотел причинять парню вреда, даже если это глава мафии — приказано было только поймать. К тому же, Хуа Чэн не причинял вреда простым людям как делали это другие группировки, что вызывало как минимум уважение и симпатию. За своими мыслями Се Лянь не заметил как чужая крепкая грудь, облаченная в красное, прижалась прямо к стволу пистолета, создавая небольшое давление на кисти рук полицейского. Пришлось поднять голову вверх, чтобы взглянуть в глаза стоящего напротив. Хуа Чэн был не только красивым, но и очень высоким. Се Ляню понадобилось бы становиться на носки своих чищенных форменных туфель, чтобы дотянуться, например, до алых и невозможно красивых губ… В эту же секунду Се Лянь не успел среагировать. Тяжелый пистолет полетел в другой угол комнаты, а худые запястья были пойманы обманно нежной хваткой больших и прохладных ладоней. Побежденного полицейского повернули спиной, и прижали к той самой крепкой груди. Даже через дорогую ткань костюма можно почувствовать жар подтянутого торса, что так близко прислонялся к самому Се Ляню. Чужое сердце стучало равномерно, ненароком успокаивая полицейского. Но затем оно снова забилось в бешеном темпе. Одна рука по-прежнему легко удерживала два запястья, а вторая стала изучать каждую частичку все еще нетронутого никем тела. Вскоре все изменится… Горячая ладонь прошлась по груди полицейского, идя дальше по тонкой талии и сжимая ее в собственнической хватке. Се Лянь находился в какой-то непонятной прострации; его тело остро реагировало на каждое движение, а кожа покрывалась мурашками. В голове звенело, и не было слышно никаких внешних звуков, кроме сладкого шепота. Опаляя горячим дыханием покрасневшее ушко, Хуа Чэн убедительно начал шептать: — Господин полицейский, не стоит бояться. Я позабочусь о Вас самым лучшим образом. Не поймите неправильно, просто этот ничтожный был сражен Вашей удивительной красотой. Уверен, даже небожители не смогли бы устоять. А теперь… Большая ладонь взяла пару полицейских наручников, что покоились в карманах прямых брюк и выдали себя неровным бряканьем друг о друга. — …Пожалуй, воспользуюсь этим. Теперь стальные наручники были на руках Се Ляня, сковывая любые резкие движения. Хуа Чэн поднял на руки несопротивляющегося мужчину и понес его к большой кровати. Се Ляня аккуратно опустили на кровать. По его спине вновь прошли мурашки вместе с дрожью то ли от соприкосновения холодных шелковых простыней с его чувствительной шеей, то ли от предвкушения того, что с ним собираются делать. Мужчина решил озвучить вопрос вслух: — Что ты собираешься делать? Сейчас перед взором молодого полицейского был лишь Хуа Чэн, что наклонился к его лицу слишком близко. Роскошные пряди темных волос спадали на раскрасневшееся личико, а между их губами остались жалкие пару цуней. Се Лянь мог почувствовать дыхание главы мафии, отдающее терпким запахом дорогого вина. Почти прикасаясь к нежным, словно лепестки сливы, губам, Собиратель цветов под кровавым дождем почти беззвучно прошептал: — То, что господину полицейскому определенно понравится. А сейчас, господин полицейский, руки вверх! Стальные, прочные наручники держали руки крепко, создавая неприятное трение между собой. Чтобы не причинить лишней боли, Хуа Чэн завел руки Се Ляня за голову. С обещанием пришел и уверенный, сладкий поцелуй, что был наполнен вкусом красного вина. Даже такого было достаточно, чтобы Се Лянь опьянел, подаваясь навстречу столь требовательному мужчине, целуя с полной отдачей. Сначала Хуа Чэн наслаждался сжиманием чужих губ, лаская их языком и немного прикусывая, всасывая поочередно то верхнюю, то нижнюю. Но постепенно этого стало мало. Наглый, юркий язык умолял впустить внутрь и кто такой Се Лянь, чтобы отказывать. Он слегка приоткрыл рот, но и этого было достаточно, чтобы язык вторгся в неизведанные территории, изучая каждое потаенное место, делая поцелуй мокрым от слюны. Из нежного поцелуй перешел в страстный и несдержанный, словно Хуа Чэн хотел сожрать невинного красавца, что лежал под ним. Ловкие, тонкие пальцы прошлись по форменной рубашке полицейского, отстегивая пуговицу за пуговицей и затем, прикасаясь к столь нежной, песочного цвета коже, что открылась перед глазами Собирателя цветов под кровавым дождем. Оторвавшись от медовых губ, Хуа Чэн перешел на изящную шею, покрывая ее мокрыми поцелуями и фиолетовыми засосами, что так быстро наливались на нефритовой коже. Се Лянь не мог прийти в себя. Бережные движения ласковых рук доводили мужчину до исступления, позволяя не сдерживать тихие стоны, что невольно вырываются из уст. Его плоть давно налилась кровью, слегка изнывая, томясь в тесноте надоевших черных брюк. Внезапно изо рта вырвался резкий стон, а все из-за Хуа Чэна, что неутомимо прошелся укусами по всей груди, задевая и вгрызаясь в чувствительные розовые соски, слегка оттягивая возбужденные горошины зубами. Большая ладонь неожиданно легла на ширинку брюк, аккуратно поглаживая и нежно сжимая, чтобы доставить лежащему лишь удовольствие. Расстегнув ширинку, Хуа Чэн слегка приподнял таз Се Ляня вверх, чтобы окончательно снять брюки вместе с нижним бельем. Теперь Се Лянь лежал полностью обнаженный. Его кожа покраснела даже на округлых карамельных плечах, создавая приятный розовый румянец. Стоящий, безволосый член прижимался к подтянутому напряженному прессу, показывая всю степень отзывчивости на интимные ласки. Хуа Чэн от столь соблазнительной и божественной картины демонстративно облизнулся, уже представляя как возьмет чувствительный ствол в рот. Что он и сделал. Наклонившись к ярко алой головке, Хуа Чэнджу слегка провел по ней языком, слизывая выступившее семя с чувствительной уретры и слегка выдыхая на влажный след, слыша громкий стон наслаждения. Дождавшись удовлетворительной реакции, он прошелся по всему члену языком от припухшей головки до основания, приникая губами к яичкам, нежно охватывая каждое по отдельности. — Этот ничтожный будет молиться такому прекрасному божеству день и ночь. Слова ударили прямо в слабое место, что скрывалось под толстокожестью, которая шлифовалась годами, делая молодого полицейского более устойчивым для суровых реалий этого жестокого мира. Что ж, Собиратель цветов под кровавым дождем знал, как проложить путь к сердцу мужчины. — Аха…ах! Перестань…г-говорить глуп…пости.ах! — Да, ты прав. Мне стоит занять свой рот более интересными вещами. Хуа Чэн, расслабив горло, взял истекающий смазкой член наполовину, слыша невообразимый крик удовольствия, что проникал под кожу, находя место в сердце как великое достижение. Он начал резво двигать головой, беря все глубже и покрывая чужой пенис большим количеством слюны, смешивая ее со спермой. Се Лянь был на грани. Он не мог больше сдерживаться и, поддавшись порыву, — кончил прямо в глотку Хуа Чэну. А тот даже и бровью не повел — проглотил все без остатка. Снова наклонившись к прекрасным устам в поцелуе с привкусом семени, Хуа Чэн с ухмылкой протянул два пальца ко рту Се Ляня. — Теперь этот ничтожный просит господина полицейского немного помочь… Он протолкнул в глубину рта длинные фаланги пальцев, слегка затрагивая влажный язычок. Совсем перестав себя контролировать, Се Лянь взял прохладную кисть в свои теплые, скованные наручниками ладони и принялся с завидным старанием сосать пальцы, что уже согрелись и стали очень пластичными, свободно хозяйничая в чужом рту. Не отрывая возбужденный взгляд от Хуа Чэна, молодой полицейский наглядно показал, что на месте пальцев могло бы быть что-то по крупнее и увесистее. Хуа Чэн сглотнул, он бы с удовольствием посмотрел на прекрасное божество, стоящее на коленях между его ног и аппетитно вбирающее большой мясистый член, что уже изнывал от желания излиться. Но это подождет до следующего раза. Высунув мокрые от обильной слюны пальцы, Собиратель цветов сразу же приставил их к сладкой дырочке внизу, поглаживая круговыми движениями, надавливая. И вот, одна из длинных фаланг без промедления вошла внутрь, сразу надавливая на простату. — АХ! А.ах Сан… Хуа Чэн, так х-хорошо! — Хм, я рад, что господину полицейскому нравится, но это еще не все. Постепенно растягивая пальцами вход на манер ножниц, Хуа Чэнджу понял, что финальные приготовления закончены. Сняв оставшуюся одежду, Хуа Чэн обнажил крепкую накаченную грудь с развитыми кубиками пресса, а ниже –крупный возбужденный член, что уже давно сочится от предвкушения насадить на себя этот очаровательный зад, распростертый перед ним. Смотря на огромный член, что вот-вот собирается войти в растянутую дырочку, Се Лянь чуть не подавился слюной. Он уже и сам с нетерпением ожидал как его пронзит столь смертоносное орудие. Покачивая задницей из стороны в сторону, он призывно расставил ноги еще шире, но, так и не дождавшись желанных действий, заскулил: — Х-хуа Чэн, пожалуйста… — Что такое? Этот хитрец! Он хочет, чтобы Се Лянь сам просил, сам умолял, чтобы полицейский сдался окончательно под напором столь соблазнительного мужчины. Но самое ужасное, что он готов поддаться. Он чувствовал как большая, горячая головка уверенно давит на жадное колечко мышц, оно уже готово открыться и вобрать в себя весь ствол, не отпуская обратно. — П-п-прошу.ха…возьми меня. На это Хуа Чэн лишь усмехнулся, он и сам был уже на пределе, но желание подразнить этого милашку было выше. — Господин полицейский, я не совсем понимаю, что ты хочешь от меня. Не мог бы ты сказать поконкретнее. Наконец, все терпение, что было подобно каменной стене, треснуло и разрушилось. Се Лянь со всей мольбой надрывно проскулил: — Прошу, трахни мен.АХ! Не успел он закончить, как крупный орган протаранил нежную дырочку. Большой член входил как влитой, чувствительные стенки ануса ощутимо сжимали, обволакивая ствол приятным жаром. Хуа Чэн зарычал. Как же хорошо. Его сжимает такая узкая задница, а сам хозяин такого самородка в данный момент и слова сказать не может. Се Лянь безостановочно стонет, неосознанно подмахивая каждому толчку. Крупная головка попадает прямо по простате, заставляя кричать от удовольствия. По подбородку стекала ниточка слюны, которую сразу же слизали, накрывая после чужой рот страстным поцелуем и поглощая стоны, подобные самой лучшей музыке для ушей. Толчки были неравномерными, переходя то в быстрый, то в медленный темп. Наручники немного натерли руки, а спина взмокла под все ещё надетой рубашкой, но Се Ляню сейчас абсолютно все равно. Все что он хочет, это кончить под прекрасным мужчиной, что облизывает раковину его маленького ушка и рычит от быстрых и глубоких толчков. Хуа Чэн взял крепкие ноги полицейского и положил к себе на плечи, продолжая активные движения. Он кусал и ставил засосы на смуглых тренированных бедрах, втрахивая Се Ляня в кровать. — Ах! Сань Лан… б-б-больше н…не могу! В ту же секунду Се Лянь кончил на свой живот. Наклонившись к мужчине, Хуа Чэн притянул его к себе, вдыхая запах волос и кожи своего ненаглядного. — Гх! Гэгэ… Спустя пару толчков Хуа Чэн последовал за Се Лянем, изливаясь прямо внутрь.

***

Лежа на огромной кровати цвета крови, переплелись два тела, изморенные ласками и бурным сексом. Их тела были покрыты семенем и потом, но никто даже не пошевелил и мышцей, чтобы пойти в душ. В какой-то момент один из них сжал свою половинку крепче. — Сань Лан, это было потрясающе. Сань Лан тепло улыбнулся, даря осторожный поцелуй на немного стертые наручниками запястья. — Гэгэ понравилось? Этот Сань Лан не против использовать твою рабочую форму еще когда-нибудь. Се Лянь зарделся, натягивая одеяло на нос. — Думаю, это неплохая идея.