***
— Ты шутишь? — Чимин от шока выплюнул весь сок на пол кафетерия, с сожалением и виной посмотрев на уборщицу в дальнем углу, но это не помогло, так как она очевидно начала бормотать порчи на понос, — Поздравляю, детка. Чимин крепко прижал к себе друга через весь стол под шумный гул остальных школьников. Эта парочка — местная знаменитость. Все гадают: встречаются они или просто спят по дружбе, ведь в их невинную крепкую мужскую связь сложно верить, после того, как Чимин в своем Твиттере опубликовал их совместное селфи, где полугый Тэхен спал на не более одетом Чимине, с подписью: «Моя детка отработала эту ночь и устала. Смотрите, как мило он спит». Кто же знал, что они всю ночь играли в приставку, а разделись из-за летней жары. — Я сам-то только сегодня узнал.Представляешь, вся родня уже знала — только я один непросвещённым остался, — Ким яростно жестикулировал руками и случайно уронил свою баночку сока. Уборщица, стоявшая все в том же углу, начала активнее что-то бормотать. — Пойдем отсюда. Я слышал, ведьмам нужно смотреть на жертву, чтобы убить, — Тэ опасливо посмотрел на женщину, подхватив рюкзак и друга. — Не, они могут убить, даже если находятся в тысячях километров от тебя. Правда, за это отдают и свою жизнь взамен, так сказать: зуб за зуб, — хитро прищурился Чимин, после чего поставил свой поднос с тарелками на мойку. — А ты откуда знаешь? Я-то думаю, что ты хорош как черт, а ты ведьма, — Тэхен задорно засмеялся и вышел в коридор. — Ну-ну, ведьмак, будь тактичней, — Чимин тоже захохотал, но, резко остановившись, нахмурился и схватил Кима за локоть, — Слушай, ты ни с кем не общался в последнее время? — Пак прижался носом к шее друга, из-за чего тот поморщился и покрылся мурашками. — Щекотно, блин, — Ким отодвинул свою «пидружку» и заглянул уж в слишком серьезное лицо, — Что-то случилось? — Нет, просто… — Пак задумчиво осмотрел Кима, словно хотел подметить что-то новое, но, не найдя этого, расслабился и сослал всё на свое больное воображение. — Ничего, — Чимин ласково улыбнулся и приобнял парня за шею. — Странный ты, подсел на что-то? Тоже мне, «друг», называется. Если сторчаться, то вместе, а ты втихую, — Ким задорно толкнулся плечом и сразу же словил ответные толчки. — Прости, родной. В этот путь белых дорожек я отправлюсь один, котики, небесконечные, знаешь ли, — Пак громко засмеялся, подхватив гогот Техена. — Ну и ладно! Всегда любил собак больше, — Ким утер вымышленные слезы, заходя в класс. — Вы едете сегодня к родне? — спрашивает Пак, усаживаясь рядом за третью парту: на их излюбленное место в первом ряду у окна. — Да, давно мы уже не были у них: где-то три года, — Тэхен задумчиво почесал подбородок, отдавшись в воспоминания, в то, как в одну из поездок он подумал, что их овчарка была волком. Тэхен тогда кричал на всю округу и бегал по улице на потеху всем соседям, пока собака сожалеюще прижимала уши к голове. Ее еще и звали странно — Куг. Черная такая была, с белым пятнышком на ушке, ласковая и очень умная. В деревне, где у парня не было друзей, на целых три дня она стала ему верным товарищем. Но, правда, сбежала к следующему приезду, так что Ким ее больше и не видел. Хотя именно эти воспоминания всегда вызывали у него улыбку. Вместе с ней они обошли весь тетушкин сад, поляну и озеро, к которому лежала дорожка сквозь лесную чащу. Ким тогда горько плакал, думая, что они заблудились, пока его верный друг не вывел их к волшебной водной глади со всех сторон, окруженной лесом. Именно там они сидели каждый вечер: Тэхен рассказывал свои истории, а Куг всегда внимательно слушал, укладывая голову на колени парню. Зеленые ели мягко отражались в озере, освещенные последними лучами солнца. Первые звезды зажигались на небе, весело подмигивая мальчику. Тихо щебетали птицы, собиравшиеся спать, а звери, уставшие от летнего зноя, мирно успокаивались из-за наступающей прохлады. Только маленький мальчик и волчонок сидели неподвижно и любовались последними мгновениями этого дня. Ласково перебирая черную шерстку, Тэхен-и улыбнулся и чмокнул своего друга в макушку. Черный волк вздрогнул и смущенно вскочил с места, во все глаза уставившись на парня. — Хм, тогда, раз ты занят, я сегодня пойду на свидание, — Пак загадочно ухмыльнулся. — С кем же это? — Ким удивленно уставился в оба глаза на товарища. — С Ким Намджуном, — Пак игриво закусил губу и ответно посмотрел на друга. — Ты гонишь! Ты заарканил практиканта? Ну ты и шлюшка, Пак Чимин, — Тэхен, с лицом полным уважения, отвесил другу пять, — Чтобы все рассказал, когда вернешься. А если ты уснешь, я клянусь тебе, Пак Чимин: под окнами орать буду, как кошка в течку, —парень лишь захохотал и чуть не упал со стула.***
— Все уселись? Никого не забыли? — Ким Джонгю обернулся и покрепче ухватился за руль. — Да, — ответила мама — Ким Сухён — и удобнее устроилась на пасажирском сиденье. — А Муген там будет? — Чонин с нетерпением ерзал между старшими братьями, пока те не дали ему одновременно щелбан. — Айщ, мама, они меня снова обижают, — жалобно простонал младший Ким и потер свои ушибы. — Чонин, мужчины не плачут — они бьют в ответ, так что наваляй своим братьям так, как следует, — засмеялся Джонгю. — Только пупок не надорви, мелкий, — ехидно подметил Тэхен, но в следующую же секунду получил ощутимый удар под ребра. — Ауч, ты на карате ходишь или на локтизаточку? Чего такие острые, жрешь-то как не в себя, — жаловался Тэ, одновременно потирая свои пострадавшие косточки. — Я и не так могу. Вырасту и отмухдочу тебя, как грушу, — грозно заявил Чонин, после чего поправил кепку с Человеком-Пауком. — Ага, только не паутиной, пожалуйста, у меня арахнофобия, — Тэ заржал, но прине переставая защищать лицо и особо нежные места от тычков. — Ну что за дети малые, — устало вздохнул Джин. Младшие, как по команде, переглянулись, пока Сокджин лишь судорожно завизжал. — Прекратите! Аааа…щекотно, мама! Джонгю и Сухен лишь слегка посмеивались над такой теплой картиной.***
Заехав в лесную чащу, семейство долго пробиралось по пустой гравийной дороге, пока не приехало в единственную на всю округу деревню. Дальше дороги нет и не было. Аккуратные и хорошенькие домики, ровные асфальтированные улицы, где-то даже стоят особняки в четыре этажа и с таким же числом иномарок возле. Эта деревня всегда была мажорной, но единственное, что ее отличало от обычной было то, что в ней никогда не было заборов: дома и лужайки были открыты и видны всем вокруг, словно каждый готов был принять всю деревню в гости. Люди ходили по улочкам, игрались на лужайках, но все всегда были вместе. Дети дружно бегали, добродушно никого не оставляли позади и запускали воздушного змея, обязательно отдавая веревочку самым младшим, пока женщины за ними присматривали. Мужчины вместе приколачивали и чинили осунувшиеся сарайные крыши и заборы да строили домики на дереве из новых досок. Тэхен всегда любил эту деревню. Хоть Ким и был только в одной деревне, он с уверенностью мог сказать, что здесь были самые вкусные ягоды и фрукты, самые добрые люди, птицы и звери. Только здесь Ким дышал полной грудью. Но, как бы Тэхен ни любил это место, местные его всегда сторонились. С Чонином и Сокджином всегда здесь общались, как со своими, но в эту локальную тусовку средний брат никогда не вписывался, как бы этого ни хотел. Однажды, когда ему было лет восемь, он пытался увязаться за местными ребятишками, но они, как ужаленные, убегали от него, да так быстро, что ни один рекордсмен бы не догнал… Через некоторое время Ким оставил попытки, прекрасно проводя время с тетушкой, дядюшкой, их дочкой Дживу и прекрасными ягодными пирогами. Дживу, Тэхеновская двоюродная сестра, была старше на 5 лет, но это не мешало им находить общие темы для разговоров. — Вы приехали! — радостно закричала тетушка Чон и начала обнимать каждого члена семьи по очереди. Она совсем не выглядела на свои сорок пять: высокая, стройная, с черной копной волос и зелеными глазами — мама всегда подшучивала, какими земными заслугами ее брату досталась такая красотка. — Привет, Миха. Прости, что задержались. Важный заказчик попросил срочно прислать ему букет, пришлось самой делать, потому что сегодня я была свободна, — Сухён грустно улыбнулась, а внутри же чертыхалась на этого старикашку-любовника, который такие букеты по пять раз в неделю разным женщинам отправлял — стоит же еще в его то шестьдесят. — В этом вся моя занятая сестра, — посмеивался дядя Чон: высокий спортивный мужчина с небольшой рябью морщин у глаз, которые выдавали в своем хозяине настоящего весельчака. — Ой, какие люди заговорили, — забухтела Сухен, — Не тот ли самый старший, прости-я-сейча-занят-перезвоню-через-«никогда», братишка? — мама сложила руки на груди и усмехнулась. — Брось, один раз забыл перезвонить, так ты до моих похорон припоминать будешь! — Чон Гонен повторил действия сестры и демонстративно закатил глаза, — Только, прошу, не надо за мной на тот свет бежать, я этот случай даже там забыть не смогу — так часто ты его припоминаешь. — О Луна, успокойтесь уже! — тетушка Чон недовольно пихнула своего мужа под ребра, но перепалка родственничков продолжалась, — Пойдем, Джонгю, они пока наиграются, уже стемнеет. Она подхватила мужчину под руку, приговаривая про восхитительный рецепт нового пирога, который он должен попробовать. — Ах да, Тэхен, Дживу ждет тебя на заднем дворе. Она там организовала свой розовый сад, хочет тебе показать, — тетушка ласково улыбнулась и зашла в дом. Тэхен, лишь мельком посмотревший на братьев, которые плавно шли в сторону деревни, побежал на задний двор, где его уже ждала вся перепачканная в земле сестра. Дживви — как ласково называли девушку старшие — с улыбкой в тридцать два зуба махала руками появившемуся из-за угла парню. Ее некогда черные волосы выгорели в каштановый цвет, извечно искусанные губы изогнулись в радостной улыбке, а зеленые глаза задорно загорелись, заметив юношу. Дживу была точной копией своей матери, только рост ей достался от отца: этим девушка уж очень гордилась. По юношеству, когда Тэ еще был совсем мелким, девушка всегда его дразнила, высказываясь о том, что он больно маленький и щуплый для парня. — Тэ! — радостно крикнула девушка, после чего накинулась на любимого младшенького брата, — Вы так долго. Я думала, ты не успеешь, — тараторила она на ухо не менее радостному Киму. — А мы куда-то опаздываем? — шутливо возразил Тэхен и крепче обнял девушку. — Да, я сажаю новые кусты, а ты мог не успеть посадить их со мной, —Дживу наклонилась и подняла ведерко с розовыми перчатками и совочком, — Все для тебя, — радостно запела она, протягивая презент. — Нуна, мм…я так люблю копаться в земле, особенно когда по пальцам ползают черви, а в носу запах навоза, как ты узнала? — ехидно протянул Тэ, но все же присел, чтобы помочь. Сад у девушки был замечательный. В нем было все: от тюльпанов до гортензий. Ранним летом Тэхен особенно любил в нем бывать, чтобы понаблюдать за всеми оттенками радуги, как в калейдоскопе. Своей любовью к растениям Дживу, очевидно, пошла в дядю Чона. Именно он учил ее, как правильно обрабатывать корни и стебли, как следует сажать то или иное растение. И столь полюбившееся хобби девушка больше всего на свете мечтала превратить в профессию. — Чутье, дорогой, я всегда все знаю, — Чон принялась убирать с корней излишнюю землю, пока Ким выкапывал ямку, — Рассказывай, что нового? Ты так редко мне звонишь, что я уже подумала, не умер ли ты часом? Ведь других причин не звонить такой замечательной сестре, как я, быть не может, — пробухтела Дживу. — Да? Обычно, когда я звоню нуне, ей срочно нужно куда-то бежать, и приходится ждать звонок, как второе пришествие Христа народу, — в таком же тоне отрикошетил претензию Тэхен. — Ха…признаю, оплошала пару раз, но все же, чего нового? Как Чимин поживает? Давно засранец этот ни звонил, ни писал. Учеба? Готов к школе? Ммм? — засыпала его вопросами девушка, уставившись во все глаза, как змея на добычу. — Живой он, правда, сегодня на свидание идет… Не поверишь с кем, —Тэ лукаво улыбнулся и закусил губу, старшая лишь в предвкушении выгнула бровь, — С Ким Намджуном, — заговорческим шепотом сказал Ким. Дживу выронила ведерко и застыла с открытым от удивления ртом под задорный смех и понимающий взгляд брата. — Ты гонишь! Этот мелкий заарканил нашего недотрогу? Никогда не поверю, пока не увижу! — девушка возбужденно жестикулировала: да так, что земля с лопатки полетела в беззащитного Тэхена, запачкав все, что можно, — Ой, прости. Дживуа помогала отряхиваться, но грязь растиралась по одежде и лицу еще больше. Сморщившись, Ким бросил это гиблое дело и решил отстирать джинсы уже дома. — Как так вышло? Пока я с ним в одном универе училась, он отшил всех, кого мог и не мог. К нему шары подкатывали даже преподаватели, да что там говорить: я сама тоже. Он ведь просто идеал мужчины, — взволнованно шептала девушка. — Хэй, а как же хваленые роскозни о твоих похождениях? «Все хотят быть со мной, мне лишь остается выбирать, кто меня достоин», — гаденько передразнивал девушку Тэ. — Не дразни старших, молоко на губах не обсохло еще, — возмущенно кинула Чон и пихнула Тэ в живот, — Надо узнать у Чимина. Если он мне не расскажет, буду под окнами кричать. Тэ засмеялся, находя общие черты со своей сестрой довольно приятными.***
Они посадили последний куст роз и отправились в дом, который так и манил запахом ежевичного пирога. Небольшой двухэтажный домик, стоявший на краю деревни, был очень уютным и теплым. Дядя Чон приложил много усилий на его постройку в свое время. Голубая черепичная крыша плавно переходила в небольшой навес, где по вечерам семья любила проводить совместные вечера. Белые стены, на которые всегда сетовала Миха, потому что каждый год их приходится перекрашивать, ярко сверкали в дневном солнце, будто бы хвастаясь новой краской. Великолепный фруктовый сад, щепетильно выращенный тетушкой Чон, где можно было найти ягоды и фрукты на любой вкус. Пройдя через заднюю дверь, ребята оказались на кухне, где уже сидели взрослые, а рядом с ними, пятым, сидел красивый юноша. Он задорно смеялся и заодно засовывал большой кусок пирога в рот, из-за чего Миха недовольно бурчала про отсутствие манер. — Хосок-хен! — Тэхен радостно вскрикнул и заметил удивленый, но не менее радостный взгляд. —Тэ! — Хосок вскочил с места, чтобы понестись к братцу в теплые объятия. Хо радостно засмеялся. — Я думал, ты на учебе. Когда успел вернуться? — Тэ отстранился с намерением пристально осмотреть спортивного и высокого парня, после чего недовольно цокнул, — Опять ты мышц прибавил. Я так никогда тебя не догоню, хен! — Ты меня не догонишь, даже если я перестану тренироваться и потеряю половину массы, — едко заметил старший, пощупав руки Тэхена. Ким хотел было возразить: он, вообще-то, спортсмен хоть куда — вот, даже кубик появился, правда, один сплошной, но все же — но заметил невысокого парня с мятными волосами, который пристально наблюдал за ними. Его лисьи глаза недовольно сощурились, оценивая Тэхена с ног до головы, а губы сжались в едва видную полоску. Хосок, проследив за взглядом младшего, тоже обернулся и расхохотался. — О, Луна моя, не ревнуй, — Чон подошел к парню и приобнял за талию, после чего ласково поцеловал его в щеку. Сказать, что Тэ охренел, ничего не сказать. Нет, Ким не гомофоб, его лучший друг — открытый гей, да и сам он может засмотреться на актеров, но то, что его брат, которого он считал эталоном мужитских фишек, гей? Как тут не охренеть? — Знакомьтесь. Тэ, это мой спутник по жизни — Юнги. Юнги, это мой нерадивый младший брат…– Хосок познакомил этих двоих, — Не обращай внимание на его выражение лица, он просто идиот. — Приятно познакомиться, — уже более дружелюбно и ласково начал Юнги, — Я просто не почувствовал твоего запаха, вот и подумал, что ты чел… — договорить парню не дал Чон, крепко сжав его руку: да так, что тот скорчился от боли, — Ты чего? — А, ладно, не скучайте, скоро придем, только занесем бабушке Юнги варенье, — как-то судорожно проговорил Хосок и ушел вместе со своим суженым. Тэ продолжал смотреть в проем, чтобы понять, о какой чуши ему тут сказали, но из мыслей его вывела тетя Миха, позвавшая его, наконец, попробовать пирог, который по рассказам папы невероятно вкусный. Запах свежеиспеченной сладости тут же пробудил желудок от долгого сна. Схватив самый большой кусок, Тэхен отправил его в рот и застонал от удовольствия. Все языковые рецепторы почувствовали мгновенный оргазм от восхитительного вкуса кисло-сладкого пирога. Миха радостно улыбнулась и протянула «настоящему ценителю прекрасного» кружку фруктового чая. — Мы тоже сейчас отлучимся по делам. Посидишь один дома на часик? Давно не виделись с дядей Йоном, — спросила мама, пока Тэ набивал живот наивкуснейшим пирогом. — Впервые, что ли? Мам, ну я не маленький уже, идите. Тэхен привык, что в каждую их поездку родители уходили, не беря его, но обычно он оставался с сестрой. Видимо, в этот раз так ему не повезет. — Не скучай и не выходи из дома, договорились? — напоследок кинул Джонгю и открыл входную дверь. — Договорились-договорились, идите уже, — пробухтел Тэ, достав телефон. Связь здесь была хорошая: наверное, жители протянули провода и сюда. Полистав немного ленту, Ким хотел уже написать Чимину, но осекся, потому что вспомнил про свидание, которое может затянуться допоздна. Тэ побродил по дому и попутно пересмотрел давно заученные фотографии в рамках, опять открыл телефон, снова побродил, но никак не мог найти занятия по душе… Пока в нос не ударил запах сладких, уже переспелых яблок, а еще чего-то с нотками мяты и горького, доносившегося из окна. Ким вспомнил, что в саду у тетушки росла яблоня, которая как раз сейчас плодоносила. Желание сорвать парочку было сильнее отцовского «сиди дома» — ну немаленький уже. Тем более, двор — тот же дом. Выйдя через заднюю дверь, Ким побрел к дальнему углу сада, к которому вела извилистая дорожка из белого камня. Он прошел через ветки вишни, поцарапался об абрикосовое дерево, сломал небольшую веточку персика, но все же дошел до яблони, где виднелись сочные и красные, словно рубины, плоды. На нижних ветках все яблоки уже были сорваны, а на земле валялись погнившие и разбитые. Киму бы сходить за лестницей, но так лень, тем более не в первый раз он по деревьям лезет. Правда, мама по головке не погладит, да и новые джинсы и белое худи жалко. Взвесив все за и за — потому что «видим цель, не видим препядствий» — Тэхен посильнее схватился за толстую ветку многолетнего дерева и вскарабкался почти на самую вершину. Парень в последний раз потянулся и уселся на толстую ветку, находившуюся почти на верхушке. Он уже протянул руку за самым красивым и спелым яблоком, висевшим в метре от него, но вдруг заметил знакомую местность, из-за чего остановился. Перед Тэхеновскими глазами открылась широкая поляна, прилегающая к последней улице, на которой жило семейство Чон. Зеленая трава с множеством, отцветающих последние мгновения, цветов плавно переливалась под обеденным солнцем. Там резвились дети: некоторые играли в футбол, другие запускали воздушного змея, третьи просто бегали. Ким даже приметил, что парень, так ловко играющий мячом, был его братом. Да уж, Чонин всегда был душой компании. Младший Ким ловко перебрасывал мяч с ноги на ногу и обходил противников, а затем, подкинув его выше, забросил в сетку на развороте, как бы копируя лучших футболистов мира. Тэ оставалось лишь подбирать свою челюсть и вспонимать, что Джин умный, его работы все профессора хвалят, говоря, что он будет отличным врачом, а Чонин, оказывается, гениальный спортсмен, а Тэхен вот решил яблоки посрывать в белом худи. Отогнав грустный поток мыслей, Ким продолжил рассматривать чудесную и теплую атмосферу на поляне. Совсем маленькие дети бегали голышом и пытались догнать маленьких щенков, похожих на волчат. Множество сереньких и рыженьких зверят, как одно большое пушистое облачко, догоняли маленького ребенка, отобравшего у них мяч. Мальчик заливисто смеялся, вызывая теплые ответные чувства у Кима. Тэхен решил перелезть на более толстую, твердую ветку для большего удобства. Женщины сидели на пледе и мило беседовали за чашкой чая. О чем-то перешептываясь, они дружно смеялись, пока к ним не подбежала орда детишек, очевидно проголодавшихся после активных игр. — Мам! Мам! — кричал мальчик лет одиннадцати. Он переставил свои пухленькие ножки и поправил серебристые пряди волос, открыв свои голубые, как летнее небо, глаза и мягкие розовые щечки, которые так и хотелось потискать. — Муген, осторожнее, — сказала хрупкая молодая женщина, поставив кружку ароматного чая. Женщины расположились на самом краю полянки, так что парень прекрасно их слышал. Навострив уши, Ким увлеченно слушал их разговоры. — Мам, можно с Чонином и ребятами пойти на озеро? — немного засмущавшись, мальчик опустил взгляд и сжал своими маленькими ладошками края футболки. — Если с Чонином, то можно. Только аккуратнее! — женщина нежно потрепала волосы Мугена, а потом ласково улыбнулась ребенку. — Спасибо! — мальчик, счастливо улыбающийся в тридцать два зуба, быстро побежал в сторону Кима младшего, который с не менее счастливой улыбкой поджидал его у леса. Тэхен умильнулся с этой детской искренности и трепета, мимоходом вспомнив свои приключения в этом прекрасном возрасте. Где-то на поляне бегали большие (даже очень) собаки, оттаскивая слишком заигравшихся щенков друг от друга. Это, конечно, странно: на поляне в целом собак больше, чем людей, причем очень-очень больших собак, не страшно ли? Ну, Ким рос понимающим мальчиком, не все же такие ссыкушки, как он. За поляной находился обширный лес, из которого они и добирались сюда так долго. Темный и страшный, наверняка переполненный дикими зверями и птицами. Тэхен не трус, он просто жить хочет, а возле таких опасностей долго не живут. В фильмах ужасов уж точно. Ким так засмотрелся, что не заметил, как черная большая собака, вышедшая из леса, уставилась прямо на него. Парень спихнул все на больное воображение и продолжил разглядывать жителей деревни, но большая, больше волка (!), собака смотрела точно на него, словно с такого расстояния можно что-то увидеть. Тэхену от такого пристального взгляда стало некомфортно, и он решил уже спускаться, даже прихватил себе яблок, но огромная черная, как уголь, живность сорвалась с места, побежав прямиком в его сторону. Сердце Тэ быстро забилось, кровь прилила к рукам и ногам, неприятное щекочущее чувство внутри, как ком подступал к горлу, а тело бросило в холодный пот. «Бежать», — первое, о чем смог подумать парень когда заметил, как все животные и люди расходятся при виде черного волка. А в том, что это был волк, Ким теперь не сомневался. Быстро перебирая руками и ногами, Тэхен начал слезать с дерева, но неудачно переставил ногу и соскользнул вниз, больно упав на спину. Он закрыл лицо руками в попытке спастись от больших яблок, падающих прямо на него. Но времени на раздумья не было, поэтому, не теряя ни мгновения, парень рванул в дом, движимый лишь чувством самосохранения. Такой волк его бы и на дереве достал, но внутри дома он в безопасности — осталось только добежать, только успеть. Тэхен мчался со всех сил, царапался обо все ветки и спотыкался, но все же увидел дом со спасительной дверью: буквально пару шагов и он в бункере, из которого больше под любым предлогом не выйдет. Десять шагов. Сзади послышалось грозное рычание. Семь шагов. Волк дышал почти в спину. Пять шагов. Тэ рухнул на землю, придавленный мощным телом. Прямо у уха раздалось звериное рычание, из-за чего по всему телу прошел табун мерзких мурашек. Сильная лапа вдавила голову в землю, лишая возможности какого-либо сопротивления. Капли волчьей слюны медленно стекали по щеке, перемешиваясь с солеными слезами и грязью. От страха все тело оцепенело, а мысли в голове путались и выдавали лишь одну, как приговор на суде. «Это конец». Ким даже дышал через раз, зажмурился и сжался так сильно, как это позволяло волчье тело. Парень приготовился к нестерпимой боли, к прокусанной шее или руке, а может и к откушенному бочку — кто знает. Он пожалел о всех упущенных возможностях. Извинялся, что недостаточно времени уделял семье, что не помогал бабушке, которая так бережно о нем заботилась. Не говорил своей ласковой и доброй маме о том, как сильно он ее любит. Редко уделял время младшему брату и Джексону. Тэхен даже жалел, что так и не признался девчонке из его класса. Однако черный волк не собирался его убивать, он только обнюхал его шею, и, недовольно рыкнув, встал с Тэхена, который уже был в полуобморочном состоянии. Движимый неведомой силой, Ким перевернулся, отполз назад и попытался нащупать руками очки, которые слетели с него в момент падения. Нацепив находку кое-как судорожно дрожащими руками, Тэхен уставился на животное, которое с любопытством осматривало его. Огромный черный волк, доставший бы парню до пупка, с белым пятном на ушке, рассматривал его своими не менее черными любопытными глазами. Зверь принюхался и обошел парня, как диковинку, которой не должно быть. Сделав несколько кругов, волк нахмурился, если, конечно, волки умеют это делать, и, недовольно мотая хвостом, начал надвигаться на Тэхена. Новая волна истерики подступала к Киму, который снова застыл в оцепенении, как кролик перед хищником, и готовился к неминуемой смертью. Зверь же подошел как можно ближе, уткнулся носом в живот парня да так сильно задышал, что всосал ноздрями худи, как пылесос, и закашлялся. Непроизвольная волна смеха, видимо, от нервов — совсем кукушка поехала — охватила Тэхена, черный волк же недовольно рыкнул, толкнув парня мордой, чтобы тот упал на землю. Теперь, немного успокоившись, Кима вмиг озарило, словно кто-то переключил рубильник, дабы зажечь лампочку. — Куг! — радостно вскрикнул Тэ, усаживаясь обратно. Волк удивленно приподнял морду и начал рассматривать парня, а после зарычал еще сильнее и толкнул его несильно лапой. Животное со всех сторон рассматривало лицо Тэхена, смешно вздергивая уши. Хвост радостно задергался из стороны в сторону, показывая все чувства хозяина как на ладони. Юноша прыснул, запустил руку в теплую жесткую шерстку и почесал волка за ушком. Разомлевший от ласки зверь утробно зарычал, подставив морду под нежные руки. Ким счастливо почесывал животное, придвигаясь ближе, а потом и вовсе, завалив его на спину, стал поглаживать пузико. Не узнающий себя от счастья, волк радостно подергивал лапой и утробно рычал. Казалось, он был готов позволить Тэхену абсолютно все. С другой стороны улицы послышались голоса вернувшихся взрослых. Черные уши смешно приподнялись, животное резко подскочило, одергивая себя от столь непристойного поведения. Куг в последний раз посмотрел на Кима и, движимый одному ему известному порыву, прильнул к шее и смачно ее облизнул всем языком. Волк умчался в лес и даже не обернулся на озадаченного парня, которого оставил позади. — Тэхен, ты чего тут расселся? — задорно начала Дживу, но, увидев раскрасневшегося, заплаканного и побитого брата, рванула к нему, — О, Луна, что случилось, Тэ? Кто-то приходил сюда? Ты цел? Ничего не сломано? Девушка судорожно начала его осматривать, но замерла, стоило ей чуть ближе придвинуться. — Здесь был Чонгук? — со злобой спросила она. — Кто? — вздернул брови младший. — Ну, парень такой: высокий, с черными волосами и глазами, — начала перечислять Дживу, сильнее сжимая кулаки. — Что? Нет, тут был Куг, представляешь? — радостно улыбнулся Тэ, но девушка одарила его непонимающим взглядом, — Собака ваша, помнишь? Черная такая… — Аа...Куг… он что-то тебе сделал? — в испуге спросила девушка и стала судорожно ощупывать его с ног до головы, но Тэхен лишь отрицательно покачал головой. — Ладно, пойдем расскажешь, пока я буду обрабатывать твои ушибы. Парень рассказал всю историю, внимательно слушающим родственникам, которые не особо разделяли его радость от встречи с пропавшим любимцем. Все лишь хмуро переглядывались, пока Тэ не сказал, что тот смачно его лизнул, так что он теперь наверняка пахнет псиной, из-за чего просил сестру понюхать. Сухен в ужасе притянула к себе сына и обнюхала его шею, после чего, понуро оглянувшись, кивнула не менее мрачному супругу. — Мы уезжаем, срочно! — резко бросил Джонгю и вскочил с дивана. Миха начала собирать все вещи семьи Ким, щепетильно осматривая каждый угол дома. Гонен разбрызгивал сильно пахнущую, даже воняющую, жидкость по всем участкам и на всех членов семьи, приговаривая какие-то незнакомые Тэхену слова. Дживу же и вовсе исчезла. Только Ким продолжал сидеть на диванчике, не зная, куда себя деть. Он пытался окликнуть хоть кого-то из взрослых, но те продолжали его упорно игнорировать. Спустя десять минут взволнованные Джин и Чонин забежали вместе с девушкой в дом через заднюю дверь. Осматривая своего брата, который до сих пор сидел в шоке, с ног до головы, они наперебой задавали различные вопросы. — Где-то болит? Что-то сломал? Он тебя обидел? — начал Чонин, после чего начал ощупывать все части тела своего, вроде как, старшего брата. — Да что происходит, черт возьми? Чего вы из-за собаки так взились? — нервы Тэхена и так уже сегодня настрадались, теперь и эта непонятная суета его не на шутку напрягала. В дом заскочили родители: Сухен держала в руках какой-то плащь, покрытый множеством символов, и накинула его на плечи Тэхена, закрывая его пшеничные волосы капюшоном, Джонгю подхватил опешившего сына на руки, пока Гонен обливал место, где сидел Тэ, и его самого вонючей жидкостью с запахом гвоздики и других трав. Не объяснив ничего, его затолкали в машину дяди Чона, где уже лежали их вещи. С двух сторон от него уселись Чонин и Джин, которые начали пристегиваться и заодно пристегнули Тэ. Тэхен до сих пор в шоке, поэтому он, словно кукла, сидел между ними и пытался собрать хоть одну мысль воедино. — Мы пока не будем связываться с вами, через полгода ему восемнадцать, тогда уже и будет видно. Будьте осторожны, умоляю, — тараторила Сухен, усаживаясь в машину семьи Ким, своему брату и невестке, — И…пожалуйста, не говорите Хосоку ничего, вас может заставить только вожак, но… — Мы понимаем, не переживай… Поезжайте спокойно, наша машина не должна привлечь внимание, но как только выедете на трассу… — Гонен протянул две закупоренные банки с той самой жидкостью. — Знаем. Прощайте, — сурово кинул Джонгю и сильнее надавил на газ. Тэ смог в зеркало заднего вида рассмотреть, как каштановый волк, грустно опустивший уши, уткнулся в бедро тетушки Чон, которая поглаживала его по голове. Сначала вся семья ехала молча и в напряжении, из-за чего Тэхен все никак не решался спросить о том, что нахрен происходит. Но как только они выехали на трассу, старший Ким вместе с Джином облили машины этим дерьмово пахнущим веществом. Джонгю, бледный как снег, прижал к себе женщину, что-то прошептав на ухо и ласково поцеловав в макушку, они так бы и стояли, если бы Сухен не оттолкнула его и, помахав мальчикам, не села бы в машину и поехала в другом от дома направлении. у парня сдали нервы. — Что происходит? — спросил он, но не услышав ответа, еще больше разозлился, — Куда мы спешим? Что за вонючая гадость? Куда мама поехала?! — уставший от всей ситуации, Тэ даже вскрикнул от негодования, но не менее раздраженный Джонгю рыкнул, как настоящее животное, да так злобно и сильно, что Ким побледнел от страха, вжавшись в Джина и ухватившись рукой за Чонина. —Тэ, успокойся и просто не задавай вопросов, — начал успокаивать его старший брат. Дальнейший путь они провели в тишине. Джонгю нервно посматривал в зеркало заднего вида, пока Джин и Чонин все сильнее прижимались к Тэхену. Облака, словно преследуя путников, надвигались и закрывали вечернее солнце. Птицы летели низко, что где-то проглядывались их пузики из окна. Вот мама-ласточка с птенцом летели за машиной, точно играя в гонки, немного успокаивали Тэхена своим присутствием, а вот зайчик, выбежавший из опушки, словно хочет их поприветствовать. Засмотревшись на природу, Тэ не заметил, как начал накрапывать мелкий дождь, но позже перерос в настоящий ливень. —Черт! — выругался Джонгю и вдавил педаль как можно сильнее, до дома оставалось буквально метров сто, ведь чета Ким жила на опушке. — Я написал бабушке, они уже собрали ве... — оглушительный волчий вой, сопровождаемый вспышкой молнии, заставил всех замереть. — Твою ж мать! — вскрикнул старший Ким, останавливая машину около дома, где стояли бабушка с дедушкой с чемоданом, — Не успеем. До ближайших домов метров триста, остановят, так что, мама, бери Тэхена в дом, — женщина, даже не дослушав сына, подхватила Тэ за руку и поволокла к спасительному строению. — Тэ, беги на второй этаж. Спрячься, как можно лучше, — стала напутствовать она, подталкивая, как можно сильнее наверх. — А вы? Почему я один прячусь? — начал упорствать Ким и попытался вырваться из хватки, но все было тщетно: даже бабушка сильнее его. — Быстро! — прорычала она, из-за чего что-то внутри Тэ снова неприятно заскреблось, словно чужие чувства, тесно переплетаясь с его собственными, становились едиными. «Подчиняйся», — кричало все его естество. Перепрыгивая через ступеньки, средний Ким забрался в комнату и закрыл дверь на замок. Решив, что это мало, он подпер ручку стулом. Дыхание сбилось, заполняющий, как будто чужой, страх сковывал. Все, что сейчас хотел Тэхен, забраться в кровать и спрятаться под одеялом, чтобы никакие монстры не смогли найти его, но разве это поможет? Выглянув в окно, из которого виднелись огни города, парень грустно осознал, что это конец, что не будет успешной карьеры архитектора, не будет совместных тусовок с Чиминов в столице, не будет путешествий и приключений. Ничего не будет. — Да, Ким Тэхен, ты прожил семнадцать лет зря, очевидно же: не спас котенка, не помог старушке, не стал знаменитым, да даже девушку не завел. И помочь семье, которая сейчас всеми силами тебя защищает, не можешь. Жалкий трус, не способный ни на что, — разозленный парень со всей силы ударил стену, разбивая костяшки в кровь. Горькие слезы подступали, жалкие всхлипы становились все сильнее, но как бы Тэ ни хотел, чтобы все закончилось, он так и стоял в темной комнате, растирая слезы по лицу грязной рукой, пока с другой стекали капли крови. Неожиданный стук заставил Тэхена вздрогнуть. Он обернулся и прижался к окну, побоявшись, что кто-то выбьет дверь и прыгнет на него, а стук повторился сзади. Ким подпрыгнул от страха, но вздохнул с облегчением, когда увидел знакомую улыбку. — Чимин, боже мой, тебе нельзя здесь быть, — тараторил Тэ, открывая окно, чтобы впустить друга в дом. Тот запрыгнул в комнату и со всей силы прижал к себе юношу, погладив его по голове. До этого лившиеся слезы со всем накопившимся стрессом полились с новой силой. — Успокойся, солнышко, — ласково проговорил Пак и утер слезы ладонью. Чимин строго посмотрел в глаза парню и еле слышным шепотом продолжил. — Тэ, слушай внимательно… Сейчас ты возьмешь паспорт и документы, больше ничего, не задавай лишних вопросов, я объясню все, когда будем в безопасности, а пока надо уходить, хорошо? Ким хотел что-то спросить, но день и так был довольно странный, так что нечему удивляться. Вывалив все учебники из рюкзака, Ким наспех впихнул паспорт и документы. Он закинул рюкзак на спину и подошел к Чимину, который выглядывал в окно. — Что дальше? — Чимин ничего не ответил, лишь встал на подоконник ногами и обернулся, после чего протянул руку Киму. —Тэ, сейчас, что бы ни произошло, беги в сторону города, там, на дороге, я оставил автомобиль. Главная задача: сесть в него и доехать до аэропорта, понимаешь? Со мной или без меня. Пойми, с нами будет все хорошо, так или иначе, умереть можешь только ты, поэтому не думай ни о чем, хорошо? — Пак подхватил друга на руки, пока тот слабо кивнул, зарубив на носу не задавать лишних вопросов. Чимин прыгнул из окна, Тэхен с ужасом зажмурил глаза, сил кричать не было, только вцепиться в Пака как можно сильнее. Ким стал ждать приближающуюся боль. Но ее не было. Чимин лишь мягко приземлился на землю. Прижав друга ближе, парень оглянулся на рычание волков с другой стороны дома и поставил Тэхена на землю, как из-за поворота вышел Намджун, злобно смотря на них. —Беги! — крикнул Чимин, рванув в сторону зубоскалившегося парня. Не замечая ничего вокруг, Ким побежал, через ветки перепрыгивая через ямки и ухабы. Побежал, царапаясь о низкие ветки и отталкиваясь от ближайших деревьев, парень из последних сил перебирал ногами. Сзади раздался жалобный рык, но Тэхен бежал дальше, вновь околдованный, словно чужими, чувствами, которые молили, кричали и плакали бежать быстрее. Страшно. Безумно страшно. Сзади раздался до боли знакомый вой. Вой охотника, нашедшего свою добычу и загоняющего ее в ловушку. Ким ускорился, от напряжения сжав зубы. Уже слышался звук проезжающих машин, а вдалеке виднелись проблески света. «Бежать, бежать, бежать», — как мантру вторили чужие чувства, а может и Тэхена. Все инстинкты вопили о неминуемой гибели. Но Тэ бежал, бежал как можно быстрее, виляя между деревьями. Рычание становилось все громче. У парня появилось чувство дежавю. Оглушающая боль пронзила левую ногу, Ким кубарем покатился по земле с небольшого склона, больно ударившись спиной о ствол толстого дерева. Все тело ломило, стекла разбившихся очков прорезали тонкую кожу около глаз, теплая жидкость стекала по виску, в ушах стоял звон, а ставшие, как свинец, тяжелые веки закрывались. — Догнал, — последнее, что услышал Тэ, смирившись со своей неминуемой гибелью.***
Луна вальяжно выплывала из-за облаков, лениво освещая дремучий хвойный лес. Промокшие после дождя ели и сосны недовольно стряхивали тяжелые капли с ветвей. Сердитый туман накрывал всю чащу, делая и без того дикий лес непроходимым. Словно сама Мать-природа осуждала будущего вожака, холодный ветер завыл с новой силой. Деревья зашептались, закряхтели и заныли. Звери и птицы попрятались в свои дома. Лес знал, что будет, но не мог помочь бедному волчонку. Живые существа сами должны разбираться в своих проблемах. Оглушительный волчий вой прервал лесные беседы. Вожак созвал всю стаю. Влажная после дождя, земля мерзко хлюпала под лапами зверей, спешащих на великий обряд. Животное рычание да скрежет зубов и когтей заполнили поляну. Большая стая, собравшись в круг, пристально наблюдала, ждала и изнывала в нетерпении. Каждый спешил узнать причину столь неожиданного собрания. Самые жуткие мысли посещали волчьи головы. «На нас напали? Это война?» — думали замученные ожиданием члены стаи, но только вожак мог огласить причину. Коричневый волк с зелеными, словно изумруды, глазами пытался прорваться в первые ряды, расталкивая рычащих в ответ зверей. Сердце бешено колотилось, на дрожащих лапах волчица пробиралась дальше, томимая ожиданием и отчаянием. Но от картины, открывшейся перед глазами, ноги и вовсе подкосились. «Это конец», — подумал волк, в ужасе прижав уши к голове. В центре толпы около большого костра лежал юноша. Без того бледная кожа приобрела мертвенный оттенок, губы посинели, слипшиеся из-за дождя и крови некогда пшеничные волосы потемнели, а янтарные глаза и вовсе были прикрыты… Лишь волчье зрение позволяло заметить чуть вздымающуюся грудь. С другой стороны от костра лежало три окровавленных волка. Самый маленький из них жалобно скулил, пытаясь снять с ноги неподъемную зачарованную цепь, пока самый большой своим телом закрывал их от злобно косившегося вожака стаи. Взрослый высокий мужчина, с чуть просматривающейся сединой, грозно рыкнул, призывая всех к тишине. Все замолчали. Ни птицы, ни звери не смели приблизиться к волчьей поляне или хоть как-то нарушить покой ее обитателей. Слово вожака — нерушимый закон на его землях, и лишь смертник нарушит его. — Рад видеть вас в добром здравии! — воскликнул грозно и величественно мужчина, — Сегодня мы собрались здесь, дабы лицезреть знаменательное событие в жизни нашей стаи! Толпа встрепенулась, мгновенный и яркий, словно пламя от спички, ажиотаж охватил всех членов стаи. Только семью Тэхена охватил ужас и осознание творящейся здесь вакханалии. — Все вы знаете, как важно и трепетно для волка найти свою пару, — продолжил вожак, окидывая строгим взглядом толпу, — Мой сын, Чон Чонгук, наконец-то нашел свою. Волчица будущего вожака найдена! Волки завыли в радостных чувствах, поздравляя юного волка. Найти пару в молодом возрасте большая удача, не всем удается это сделать и к сорокам годам. Стая с нетерпением ожидала появления волчицы, будущей супруги вожака. Но никто не выходил. Только очнувшийся от громогласного возгласа парень сидел в центре, загнанно глядя по сторонам в тщетной попытке найти знакомые лица. Стоящий рядом черноволосый парень с любопытством рассматривал его. Завидев непонимающий и напуганный взгляд янтарных глаз, Чонгук подошел ближе и присел на корточки, чтобы его мог слышать только Тэхен. — Ты же ее чувствуешь, да? — красивый и мелодичный голос, словно мед, раздался из уст не менее прекрасного парня. Собранные в хвост кучерявые темные пряди, черные большие, как у олененка, глаза, высокий рост, сильные руки с выступающими венами. Одетый в черную обтягивающую футболку, он явно собирал взгляд молодых девушек. Но не Тэхена, который только и думал о неминуемой приближающейся смерти да о безопасности своей семьи. — Ты глухой? — уже более резко начал незнакомец, — Ты ведь чувствуешь ее. — О...о чем ты? — еле выдавил из себя Тэхен, искренне не понимая, кого он тут должен чувствовать. — О волчице, мать твою, которую ты убиваешь! — взревел парень, хватая Кима за одежду. Резкая вспышка боли пронзила голову Тэхена, новая струйка крови потекла по виску, продолжая свой путь до некогда белого худи. Едва покрывшаяся корочкой рана снова открылась. Ким с ужасом уставился на обидчика, пытаясь осознать хоть каплю смысла в бреде, что тот нес. «Псих! Они все здесь психи!» — Тэхен пробежался взглядом по толпе, только сейчас замечая, что все стихли, наблюдая за ними. Незнакомец, яростно посмотрев на Тэхена, оттолкнул его и встал на ноги. Кивнув высокому мужчине около костра, он стянул с себя футболку, открывая вид на поджарое тело, покрытое различными шрамами. Тэхен отчаянно попытался встать на ноги, но невыносимая до побеления перед глазами боль раздалась в правой лодыжке. Перелом. Ким сжал зубы, пытаясь не издать лишнего шума, из глаз снова полились жгучие слезы. Вновь подошедший незнакомец без жалости, даже с некой злобой уставился на Тэхена. — Превращайся, — приказал он, но реакции от Кима не последовало. Он все так же недоуменно и загнанно смотрел в глаза хищнику. Стиснув челюсть, Чонгук сделал еще шаг ближе, вновь усевшись рядом. На его лице заиграли желваки, холодные темные глаза без доли сомнений смотрели в заплаканные и раскрасневшиеся напротив. — Я сказал превращайся, — перешедший на животный рык голос требовал немедленного подчинения. Вновь охваченный не своими чувствами Тэхен знал, что нужно подчиниться. Вспышка боли охватила все тело, словно что-то давило изнутри, расплющивая все органы и выталкивая кости. Застыв в немом крике, Тэхен вцепился руками до побелевших костяшек в худи, пытаясь найти хоть какую-то опору и луч света в невыносимой и всепоглощающей боли. — Пре…крати, — прокряхтел Ким жалобно, изнывая от страха и боли, но смотрел на незнакомца. Юноша схватил Тэхена за голову, придвигая его как можно ближе к себе, и прошептал в лицо совсем тихо, чтобы услышать мог только Ким. — Скажи, как часто ты подавлял ее эмоции? Как много раз замечал, что не только твои чувства и желания поселились в этом теле? — перейдя на злобный рык, парень посмотрел в глаза напротив, — Как давно ты пытаешься убить совсем маленькую и юную волчицу, Тэхен? Не знающий себя от боли, Ким с осознанием и отчаянием посмотрел в черные, как уголь глаза. В них он не увидел ни жалости, ни сострадания: только ярость и некую ненависть. Горячее дыхание опалило ухо, непрекращающиеся слезы приобрели красный оттенок из-за полопавшихся сосудов, а жар, вырывающийся изнутри, стал просто невыносим. — Превращайся, — прорычал на ухо. Отчаянный крик парня оглушил всю поляну. Его кости выворачивало и ломало, жар, охвативший все тело, был похож на огонь, сжигавший Кима заживо. Три волка злобно зарычали, пытаясь прорваться к Тэхену. — Прекрати, ты убьешь его! — заслышался знакомый голос из толпы. Дживви. Но там не было девушки — лишь волк, безнадежно пытающийся выбраться из хватки других. — Превращайся! — вскрикнул черноволосый парень. Сильный порыв ветра распалил великий костер, осветив зрителям происходящее. Сквозь кожу прорывались миллиарды острых, словно лезвие, волосинок. Удлинившие ногти вцепились в землю, обламываясь каждый раз об камни. А отчаянный крик становился больше похож на рычание раненого зверя. Из ушей и глаз полилась черная, как смоль, кровь, дезориентируя Тэхена. Удлинившиеся зубы прорывали губы, а ломавшиеся кости неестественно торчали со всех сторон. Родители отворачивали волчат от этого кровавого месива, некогда бывшим человеком. Волки на цепях жалобно скулили, завывали и брыкались, разрезая лапы об кованые браслеты. Дживу рыдала навзрыд, неспособная вырваться из цепких лап. Только Чонгук продолжал наблюдать за творящимся. По его сжатым в кулак рукам полились капельки алой жидкости, оленьи глаза с ужасом наблюдали за мучениями парня, а сердце забилось как сумашедшее. Волк внутри завывал от страха потери пары, прося спасти, сделать что угодно, но спасти. Чон бросился к истошно кричащему парню, крепко прижимая к себе дрожащими руками. — Доверься ей, Тэхен, умоляю, не убивай ее, — охрипшим голос жалобно просил брюнет, сглатывая жгучие слезы, — Прими ее, я не хочу терять вас, прошу. Тэхен, не помнящий себя от боли, как за канат, в темноте ухватился за успокаивающий шепот и прохладу чужого тела. Лишь сейчас он услышал тихий скулеж где-то на задворках сознания. Маленькая, недавно рожденная, волчица плакала, не понимая, почему ей так больно и страшно. Ее не признавали, не понимали, не принимали. Ким протянул руку, но звереныш сжался в комочек, задрожав от ужаса. — Тебе страшно? — спросил Тэ, присев на колени около нее. Волчица подняла голову и посмотрела на него заплаканными золотыми глазами. — Прости меня, я не хотел делать тебе больно, — Ким протянул руку, но не смел дотронуться до нее. Вина не позволяла ему. С недоверием и легкой надеждой посмотрев на парня, маленький зверек все же подставился под ласку. Тэхен протянул руки и крепко прижал ее к себе, шепча судорожно извинения и просьбы не плакать. Крик прекратился, зрители боялись повернуться, ожидая увидеть труп обезображенного парня, но протяжный счастливый вой вожака стал спусковым крючком. Перед всеми предстала уставшая и замученная волчица. Ее шерстка, словно золото, переливалась под светом яркой луны, а янтарные глаза горели ярче пламени. Она прильнула к Чонгуку, который прижал ее к себе, пряча заплаканное лицо в мягкой шерстке. — Вы живы…живы… — тихо, словно боясь, что это окажется сном шептал парень, — Спасибо.