Май

Сколько себя помнил Сережа, Олег всегда решал все вопросы очень радикально — кулаками. Когда в детдоме над ним смеялись из-за длинных рыжих волос и его рисунков в тетради — Олег заступался за него. Мгновенно начиналась драка и конечно же зачинщиком был Волков. Потом Разумовский в ужасе оттаскивал Волкова со слезами на глазах тихими просьбами «перестань» от обидчиков и уводил его в туалет. Тайком тащил из медкабинета перекись, зелёнку и пластыри. Иногда давал свои, с разными мультяшными героями. Он тогда и не помнил, где достал такие пластыри. Все это делалось для того, чтобы Волков не получил втык от воспитателей за то, что опять решал все вопросы силой. Другим ребятам доставалось куда больше, потому что Олег не рассчитывал силы. У Олега были синяки, разбита губа и пара ссадин. А вот тем троим, чьих имен Сережа уже и не помнит, доставалось посильнее. У кого-то синяк под глазом мог проходить неделями, другого и вовсе приходилось везти в больницу со сломанным носом, а третий после одного удара куда-то поддых решил не вставать, чтобы получить меньше всех. Потом им двоим все равно влетало, потому что на них жаловались. И те, кто получил по заслугам и другие дети. Причем бежали жаловаться чуть ли не сразу, зато, когда Сережа терпел унижение — все молчали. Воспитатели знали, что его задирают и тоже пытались вразумить других, но одних слов было мало. Поэтому Волков действовал другим, более надёжным, как считал он сам, способом. Из-за этого больше всего, конечно же, доставалось ему. Разумовский получал лёгкий выговор, после чего стыдливо отводил глаза в пол, а Олег же решительно смотрел в глаза воспитателям и не видел своей вины в случившемся. Потом, когда они наконец покинули стены детдома и снимали квартиру, Сержа в институт, а Олег в армию сразу же. Получил военный билет и был рад. А потом устроился охранником в какой-то убогонький магазин на первом этаже их дома. Только вот на коммуналку едва хватало, как и на все остальное. Хоть и квартира была далеко не в идеальном состоянии. Местами подранные, еще с советским времён, обои, криво постеленный линолеум, капающий кран, газовая плита, работающая только с двумя конфорками тех же времён, что и обои, и небольшой холодильник с ироничным названием «Мечта». Разумовский выигрывал кучу конкурсов, связанных с программированием. Выдавал такие идеи, от которых многие сидели с открытыми ртами и были в шоке. Но одними идеями и конкурсами не прокормиться. Разумовский большую часть еды отдавал Олегу. При этом сам выглядел так, будто ел раз в полгода. Худющий, бледный, но с горящими голубыми глазами и огненно рыжими волосами. Волкову такой расклад совершенно не нравился. И он записался на бои без правил. По началу получалось врать Серёже, что он в очередной раз за кого-то заступился на улицах Питера, ведь их район был не самым благополучным, но длилось это не долго. Потому что Разумовский далеко не дурак. В первый раз он еще поверил в эту глупую отговорку, но потом он начал сомневаться. Один злополучный день расставил все по своим местам и подтвердил догадки Разумовского. В тот день, вечером Волков едва ли заполз в их квартиру, а потом стек по стене, держась за окровавленный нос. Костяшки на руках были сбиты, вся футболка, как и лицо, были в крови, под левым глазом уже образовывался синяк. Разумовский тогда перепугался не на шутку. Он уснул за столом, но, когда услышал хриплый кашель и тихое шипение, подлетел со стула и рванул в коридор. От ужаса даже не сразу сообразил, что делать. Метнулся обратно в комнату, схватил телефон и полотенце, а затем обратно в коридор. Упал на колени рядом с Олегом и судорожно набрал скорую. Орал в трубку, чтобы они ехали быстрее и посылал в их адрес нешуточные угрозы, что ему было вообще не свойственно. Изо всех сил старался держать Олега в сознании, не давая ему отключиться и пытаясь стереть кровь с лица полотенцем. — Олеж, Олеж, смотри на меня. Они сейчас приедут, — Разумовский откинул телефон в сторону, придерживал голову Волкова и шептал, сдерживая слезы. — Все нормально, Серый, нормально, — хрипло отвечал ему Волков, пытаясь посмотреть в голубые глаза, но никак не удавалось сконцентрироваться и все было каким-то размазанным. Скорая, к их удивлению, приехала довольно быстро. Мгновенно переместили Олега на носилки и в машину. Разумовский тогда только и успел, что надеть кроссовки, подхватить телефон и вылететь следом. Прямо так, в домашней и заляпанной кровью друга, одежде. Даже не помнил, как закрыл дверь ключами Волкова, который оставил их в двери снаружи. В больнице Олега сразу на каталку и повезли дальше по коридору, а Серёже сказали ждать возле стойки приема больных. Потом пришлось приводить в чувство еще и его, потому что, посидев пару минут в ожидании и напряжении, он попросту упал в обморок. После выписки был невероятный скандал. Сережа кричал, сжимал челюсти до скрипа зубов. Даже швырнул какую-то несчастную папку и пару раз несильно ударил Волкова в грудь. А потом резко стих и не разговаривал два дня с Волковым, потому что на все его здравые аргументы, Олег отвечал одной идиотской фразой — «нам нужны были деньги». Олег чувствовал себя ужасно, ведь он заставил переживать и нервничать самого дорого человека. Теперь его же затея с боями казалась ему невероятно тупой. Он сбился со счета, сколько раз извинился перед рыжим, но бестолку. Помирились они, когда у Разумовского случилась истерика. Было раннее утро и Сережа сидел на кухне, обхватил тонкими пальцами кружку и нервно покусывал губы. Он накрутил себя. Представил, что было бы, если скорая не успела бы и Волков умер. Прямо там, в коридоре их убогой однушки. Олег сидел тогда в комнате и смотрел вакансии в интернете с разбитого смартфона. А потом услышал, как упал стул и тихие всхлипы. Отбросил телефон на кровать и пулей побежал на кухню. Разумовский сидел на коленях на полу, сгорбившись и прижимая руки ко рту, пытаясь успокоиться. Волков крепко его обнял, начал шептать что-то, даже сам не понимая до конца смысл собственных слов, а потом начал гладить по голове, перебирая рыжие пряди. И вот сейчас Волков сказал ему, Разумовскому, что он уезжает по контракту в Сирию. Все эти моменты из жизни пронесли у Сергея перед глазами. Он сглатывает ком в горле и пытается дышать. Земля уходит из-под ног, стоять тяжело. Он вот-вот рухнет на пол. В ушах шумит, думать тяжело, формулировать свою речь — еще тяжелее. — Ты издеваешься?! Это же даже хуже, чем твои дурацкие бои без правил! — Сергей на грани, он подбегает к Волкову и хватает его за футболку, комкая ее на груди, — Я тебя прошу, откажись ты от этого дурацкого контракта. Мы и без него сможем. Правда сможем. Я скоро закончу институт, у меня большие перспективы, ты же знаешь. Олеж, пожалуйста, откажись. Я тебя прошу, — сбивчиво шепчет Сергей и жмурится, сдерживая слезы. — Нет. Вылет уже завтра, — отрезает Волков, а Сережа оседает на пол, глотая слезы. Олегу самому тяжело, он тоже на грани, но это его решение, и он его не поменяет, да и поздно уже. Волков разворачивается и идёт с кухни. Сережа тихо всхлипывает, сжимая челюсти до боли. Ему очень страшно. Это уже не шутки. Это гребная горячая точка, откуда мало кто возвращался живым. — Олег! — сипит Разумовский и подрывается с пола. Волков оборачивается, и Сережа налетает на него, обнимая, — Я тебя прошу, нет, умоляю, только вернись обратно. Я без тебя не смогу, — он крепко обнимает Олега, жмурится и говорит очень тихо. — Я тебе обещаю, я вернусь, — Волков обнимает так же крепко и пытается дышать ровно, — Все будет хорошо, Серёж, я обязательно вернусь, слышишь? — он гладит его по голове, а Разумовский только кивает и мелко подрагивает.

***

Утро наступает слишком быстро. Сергей всю ночь ворочался, постоянно просыпался и крепче прижимался к Волкову. Он не хочет отпускать Олега, но приходится. Завтракают в гробовой тишине. Напряжение в воздухе ощущается чуть ли не физически. Потом Волков возвращается в комнату, а Сергей остается сидеть на кухне. Смотрит пустым взглядом на стол и пытается хотя бы просто дышать нормально, а не через раз. Когда слышит шорохи в коридоре, встает и на негнущихся ногах идёт провожать Волкова. Он уже надевает кроссовки, рядом стоит спортивная сумка. Олег всегда быстро собирался, привычка, оставшаяся еще с армии. Завязывает шнурки, затем подхватывает сумку и говорит: — Серёж, я обязательно вернусь, слышишь? Все будет хорошо, — и улыбается, а Разумовский только мелко и часто кивает, сдерживая подступающую истерику. Волков разворачивается и открывает дверь, делая шаг в подъезд. На кухне капает кран, из комнаты доносится тиканье часов, а для Сергея мир замирает в эту секунду. Все звуки становятся приглушёнными, в ушах опят шумит. И он решается на один шаг, ведь другого шанса может и не быть. — Олег! — срывается с места и, когда Волков оборачивается, обхватив ладонями его лицо, целует. Поцелуй выходит целомудренны, он, зажмурившись и не дыша, просто прижимается своими сухими губами к губам Волкова. Всего пару секунд, а затем немного отстраняется, — Обязательно вернись. Я же без тебя с ума сойду, — шепчет в самые губы и боится посмотреть в глаза Олегу. — Я обязательно вернусь, Серёж. Ради тебя обязательно, — таким же шепотом отвечает Волков и так же целомудренно целует Разумовского. После этого Сергей смотрит в глаза Волкова и слабо улыбается. В голубых глазах отчаяние, нежелание отпускать любимого и бесконечная любовь, у Волкова в глаза плещется решимость и любовь к своему гению. Он уходит, а Разумовский ещё долго стоит с открытой дверью, держась за ручку и слушая стихающие шаги, эхом разлетающиеся по подъезду.

***

Уже на месте Волкову удалось выпросить кнопочный телефон с местной сим-картой. Номер Сережи он помнил наизусть, даже лучше, чем свой. Часто созваниваться не получалось. Везло, если хотя бы раз в неделю удалось вырвать время и позвонить Разумовскому. Он отвечал всегда, где-бы не находился. Неважно, сидел ли он на парах или на какой-то конференции, всегда поднимался и выходил, чтобы ответить Олегу. Ему необходимо было услышать родной голос. Все страхи и опасения отступали, как только Волков говорил. Они могли говорить о совершенно не важных мелочах, в духе того, что Олегу не понравилась местная еда, а Сергей опять проспал будильник потому что сидел всю ночь за ноутбуком. На такое Волков всегда бурчал, что ему спать надо нормально, а не сидеть всю ночь не смыкая глаз с черт знает какой кружкой кофе по счету. Сейчас Сергей рассказал Волкову о его новой разработке. Социальной сети «Vmeste». Он писал ее по ночам, в свободное от пар время. И именно из-за этого ложился так поздно, а потом утром не мог вовремя проснуться по будильнику. Разумовский написал короткую смс Волкову, чтобы тот ему перезвонил, ведь ему лично хотелось рассказать о своём новом удачном проекте. Молодежь активно поддерживала новую соцсеть и была от нее в восторге. — Олеж, вернись до мая. Сможешь? — тихо шепчет Разумовский, закусывая губу и неловко потирая шею. — Контракт как раз закончится до мая, так что смогу. Не долго осталось, Сереж, потерпи еще чуть-чуть, — Волков тоже шепчет и не понимает сам почему. Разумовский улыбается и дышать становиться легче, — Ладно, там старший зовет. Не сиди долго сегодня и ложись спать нормально. — Хорошо, пока, Олеж, — все также шепчет Сергей и еще пару секунд держит телефон у уха, даже после окончания звонка, а потом смотрит на погасший экран. Вздыхает и идет на кухню, заваривать себе очередную порцию растворимого кофе, купленного по акции в «Пятерочке».

Ветвями качая Ей отвечает У дома берёза: «Вернётся, не бойся!» Кончится битва Скрипнет калитка Вернулся б до мая Сойду же с ума я

***

Май будет.

Не унывай!

До мая остается пару недель, а Волков пропадает. Не звонит, не пишет смс. Разумовский помнил, что Олег звонил незадолго до новой вылазки. Это должно было быть его последним заданием, перед окончанием контракта. В душе у Сергея скребут кошки и закрадывается нехорошее предчувствие, но все негативные мысли он гонит прочь. Пишет очередную смс Олегу, чтобы тот его набрал, как только получится. Первого мая Сергей открывает глаза в пять утра и хмурится. Он берет телефон и смотрит на время, а потом удивлённо охает. Не понимает, какого черта проснулся так рано, ведь уснул только два часа назад. Откидывает телефон на соседнее пустое место, поворачивается на бок и, прижав к себе кофту Олега, пытается уснуть. Ворочается так с час, а потом раздраженно встает и бредёт на кухню, заварить себе кофе. С кружкой возвращается и садится за ноутбук. Ничего не получается. Разумовский шипит и ерошит волосы. — Какого черта, а, — раздражённо разносится по пустой комнате. Весь день проходит как в тумане. На парах он максимально рассеянный, но учителя его не трогают. Смотрят на бледную кожу, огромные синяки под глазами и мрачное выражения лица, и решают, что он просто перетрудился. Поэтому и не трогают. После пар Сергей меряет их комнату шагами и нервно кусает губы, а потом строчит очередную смс. Тупое предчувствие режет изнутри. Руки начинают трястись, дышать становится тяжело. — Олеж, где же ты, — шепчет в никуда и снова пишет смс. Дни мая сливаются в один. У Разумовского бессонница, ужасные головные боли и паршивое настроение каждый день. Все валится из рук, сосредоточиться сложно, дела приходится переделывать по нескольку раз. Он стал часто огрызаться, а потом извинялся, ссылаясь на плохое самочувствие. Май подходил к концу, было двадцать восьмое число, последний экзамен. Разумовский сдал на пять, не смотря на его ошибки и оговорки. Преподаватель сжалился над ним, потому что тот все время в институте учился на отлично и никогда такого раньше не было. Сергей устало заходит в подъезд, скопом забирает все из почтового ящика и бредёт на седьмой этаж. Лифт опять не работает, как в тот день, когда Волков уезжал в Сирию. На пятом этаже за дверью супруги опять скандалят и это слышно на весь подъезд. На шестом под дверью сидит муж-алкоголик, которого опять не пустили в дом. Сергею уже все равно, честное слово, все это так привычно ему. Он заходит в квартиру, снимает кроссовки, наступая на пятки, ключи отправляет на тумбочку. Идёт на кухню, кидает ворох бумаг на стол. Из всей кучи бесплатных газет, реклам и еще бог знает чего, выделяется одно письмо. Разумовский берет его, не глядя вскрывает и достает бумагу. Пробегается глазами по строчкам и замирает. Это была похоронка. В глазах темнеет, ноги подкашиваются, сердце сбивается с привычного ритма и дышать становится тяжело. Он отшатывается назад, больно ударяясь спиной об стену и скатывается на пол. Слезы льются градом. Хочется сжечь к чертям это письмо и позвонить Олегу. Чтобы тот ответил и сказал, что это ошибка. — Нет, нет, нет, — сбивчиво шепчет и достает телефон, набирая выученный наизусть номер. В ответ лишь голос автоответчика «Аппарат абонента выключен или временно недоступен. Пожалуйста, перезвоните позднее». Разумовский швыряет телефон куда-то в сторону, ударяет кулаком по полу и пару раз бьётся головой о стену, а перед глазами стоят строчки «Олег Волков погиб первого мая».

Волки уходят в небеса Горят холодные глаза Приказа верить в чудеса Не поступало

В тот роковой момент и появилась Птица. Сергей так и уснул на полу кухни, обессилев от истерики. Просыпаться на следующий день было невероятно тяжело. Все тело ныло, голова трещала, а во рту пересохло. Разумовский с трудом открывает глаза и видит перед собой размытый узор линолеума. Упирается руками в пол и медленно приподнимается. Пару раз моргает и пытается вспомнить, какого черта он на полу и что вчера было. Голову словно стрелой пронзила одна единственная мысль: Волков уехал в Сирию на год, а вчера пришла похоронка. Сергей до боли сжимает челюсти. Плакать уже нечем, глаза болят, а лицо опухло. Он медленно садится и прислоняется к стене. В голове лишь один вопрос — как жить дальше? Что ему теперь делать? Хочется кричать, разбить что-нибудь или сломать, но сил нет. В душе тупая режущая боль и пустота, весь мир стал серым и всё потеряло смысл. В один миг жизнь разделилась на «до» и «после».

Твердит неустанно «Был и не стало»

— Ты лжец, Олег. Обещал ведь, — обречённо шепчет в пустоту кухни Разумовский и переводит взгляд на окно, мажет взглядом по облупившейся краске на деревянной раме и заляпанному стеклу. А что если… — Нет, нет, нет, — Сергей жмурится до мушек перед глазами и вцепляется пальцами в волосы, — Бред, абсолютный бред, — шёпот переходит в хрип, а затем Разумовский сильно ударяется головой о стену, от чего резко распахивает глаза. Очертания кухни слабо плывут. Внезапно, в коридоре послышалось шуршание. Разумовский замер и прислушался, не веря собственным ушам и начиная сомневаться в собственной адекватности. Он медленно встаёт, опираясь на стену, и идёт в коридор. Ожидая увидеть кого или что угодно, но никак не живого Олега. — Олег?.. — Сергей так и замер, опираясь на стену и не веря своим глазам. — Я, Серёж, я. Я ведь обещал вернуться, — и улыбается так тепло, а затем разводит руки в стороны, приглашая Серёжу в объятия. И тот моментально реагирует, буквально налётая на Волкова и чуть ли, не снося с ног. — Но.. Мне же похоронка пришла.. Ничего не понимаю, — хрипло шепчет Разумовский и жмурится. — Это ошибка. Меня со счетов списать успели, а я выжил. Все хорошо, Серёж, все хорошо. Я дома, — Олег зарывается пальцами в рыжие волосы, и Разумовский облегчённо выдыхает.

***

С того дня прошел год. Теперь Разумовский — известная личность на всю страну. Гений, миллиардер, филантроп и создатель социальной сети «Vmeste». При этом деньги и слава его ничуть не испортили. Он хочет сделать мир лучше, помочь нуждающимся и потому активно участвует в благотворительных акциях. А вот Волков изменился и довольно сильно. Конечно, Сергей это предвидел, ведь после контракта в горячей точке сложно не измениться. Но чтобы на столько — Сергей не ожидал. Особенно после того, что сделал Волков после презентации социальной сети. Тогда Разумовский поверить не мог, что его друг — убийца. Да, он сделал мир чуточку лучше, но какой ценой? Чем он тогда отличается от тех, кого убил? Сергей отказывался верить в то, кем стал его близкий друг и любимый человек. К слову о любви — о том прощальном поцелуе, перед уходом Волкова, они так и не разговаривали. Олег делал вид, что ничего не было и сейчас все так, как и должно быть. Но жизнь умеет удивлять. Причем не хуже, чем та злополучная похоронка в прошлом году. Сергей решил напиться, а в этом момент как некстати пришел Гром. Разумовский так и не понял, почему майор к нему так часто заходит, но чутье подсказывало, что Гром близок к разгадке личности Доктора и Сергей явно не хотел, чтобы его друг отправился за решетку. Поэтому делал вид, что все хорошо и вообще, он сейчас решил просто так выпить, все вдвойне хорошо. Игорь отказывается от алкоголя, а потом садится на диванчик. Кидает папку и тетрадь с рисунками из детского дома на стол. Тогда-то Разумовский и почувствовал неладное. Он берет дрожащими руками папку и открывает ее. В этот момент в комнату черным силуэтом заходит Олег. Разумовский испуганно дергается на диванчике и ошарашенно смотрит на Волкова. — Олег?.. — хриплый шепот и удивленный взгляд Разумовского куда-то за спину Грома. — Я тоже сначала подумал, что это Олег Волков, друг твой. Пока не узнал, что он в Сирии год назад погиб, — отчеканивает Игорь, а Сергей перестает дышать. Он пробегается глазами по строчкам на бумаге, лежащей в папке, пока не доходит до красного огромного штампа «погиб». Птица гадко смеется и разводит руки, начиная принимать истинный вид. То есть вид самого Серёжи. — Никакого Олега здесь нет, да и не было никогда. И ты сам прекрасно об этом знаешь, — слова Птицы эхом разлетаются по черепной коробке Сергея. В голове резко начинают мелькать картинки, как он сам убивал тех людей. Как он делал чертежи и собирал костюм. Дышать становится тяжело, паника начала подкатывать к горлу. Гром хмурится и пытается повернуть голову назад, потому что не понимает, куда Сергей смотрит. Тогда Разумовский не придумал ничего лучше, как огреть Грома бутылкой по голове. А дальше начинается какая-то чертовщина. После которой Разумовский оказался в психушке. Воспоминания о своих деяниях и о том, как Сергей сюда попал — Птица услужливо вернула яркими картинками.

***

Олег сидит перед маленьким телевизором в одном из домиков в Сирии и смотрит репортаж. Ему приносят чай, на который теперь ему вообще все равно. Он не верит тому, что видит и слышит по мелкой коробке, советского происхождения с рябящей картинкой. Какого черта вообще произошло с его Серёжей? Как он умудрился скатиться от гения, к серийному убийце? Волков поднимается и идёт к главному. У него одна мысль — нужно срочно вылететь в Питер. Он вообще должен был вернуться еще год назад, но на последнем задании удача от него отвернулась и их подстрелили. И не из абы чего, а из гребаной ручной ракетницы. Из всего отряда в десять человек, выжили только двое — он и еще один товарищ, который в тот роковой день сидел за рулёмм. Что в тот миг произошло — оба слабо помнили. Зато прекрасно помнили последствия — повсюду кровь, тела погибших товарищей и мерзкий запах гари. Волков быстро доходит до соседнего здания, поправляет кепку и без стука входит в комнату начальства. Ему сейчас вообще плевать на все — сраный этикет, возможные последствия и то, каким образом его будут отправлять обратно домой. Хоть на ковре самолёте, вообще не важно. Лишь бы быстрее оказаться в Питере и вытащить Разумовского. — Мне нужно обратно домой, прямо сейчас, — отчеканивает Волков, едва ли успевая прикрыть дверь. Губы сжаты в полоску, а в карих глазах злость и решимость. — И тебе доброго утра, Олег, — главный откладывает какие-то бумаги, — Пока что не имеем такой возможности. Сам видел, что тут остались все те, кто уже должен был быть дома как три дня назад. — Меня не волнует как, но сегодня я должен, — Олег подходит к столу и опирается на него, специально выделяя последнее слово, — Возвращаться в Питер. Я вообще обязан был вернуться еще в прошлом году, потому что мой контракт закончился. — Ну, насчёт прошлого года, я тебе и Володе говорил. Вас чуть ли не буквально вернули с того света. Напомнить, сколько вы без сознания лежали? — на отрицательный кивок головой, главный продолжает, — Ну вот. По указанию врачей, вам обязательно было соблюдать постельный режим и восстанавливаться. — Я себя уже прекрасно чувствую. На то, чтобы встать на ноги у меня ушло три месяца. Тогда-то за мной и перестали так пристально наблюдать. И уже тогда медперсонал сказал, что мне можно домой. Конечно, с учётом того, что я буду проходить наблюдение в больнице по месту жительства. А сейчас вы, — Волков указывает пальцем на главного, продолжая опираться одной рукой о стол, — Какого-то хрена пару дней назад направили меня на легкую вылазку, хотя я не помню, чтобы подписывал продление контракта. — Ты за речью-то следи и пальцами в меня тыкать не надо. Я не твой подчиненный, а главнокомандующий. Так, освежу твою память, если ее недавно отшибло. Повторюсь, сейчас никто никуда лететь не может. Все, свободен, — главный нахмурился и под конец своей речи махнул рукой, возвращаясь к своим бумагам. Волков только хотел открыть рот, чтобы поставить на место зазнавшееся начальство, как дверь вновь открылась. Олег обернулся и увидел в проеме человека, который был старше по званию главного, а его самого — тем более. Волков выпрямился и закрыл рот, хмурясь. Что-то ему подсказывало, что этот человек здесь не с простой проверкой. — Ну кого еще не легкая принесла, я же все уже сказал, что не.. — главнокомандующий устало бубнит и поднимает глаза, который тут же округляются. Мужчина моментально откладывает бумаги и встает, отдавая честь, — Здравствуйте, какими судьбами? О проверке никто не говорил... — Да вот я сам решил прилететь. Без предупреждений. Мне стало очень интересно, как погибший по документам Олег Волков, умудрился успешно выполнить, хоть и простое, но задание несколько дней назад. — Чего?! — Волков ахуевает и не выхуевает обратно, переводя ошалелый взгляд на главного. Теперь-то ему становится ясно, почему его не спешат выпускать от сюда. А главный лишь сжимает губы в тонкую полоску, глазами нервно бегает по кабинету и думает, как бы отвертеться. — Так же, как и Зинченко, Пономаренко и остальные по списку. Не хотите объяснить? Хотя, что тут объяснять. Чтобы сегодня же они отправились домой. Родственникам лично будете отчитываться, как так вышло, что их близкие погибли, а сейчас живые здоровые. — Ну, Волков детдомовец, нет у него родственников, — бурчит главный, но начальник его слышит. — Не волнует меня, кто у кого есть — всех по домам. Приказ не обсуждается, — начальник выходи, а Волков пытается подобрать упавшую челюсть. — Как это блять понимать?! Даже Володю, у которого была жена в положении, вы записали в погибших?! Совсем головой тронулись? — Олег орет и кажется, его слышно даже на улице. — Так, Волков, знай с кем говоришь. И громкость убавь, мне огласка не нужна, — главный садится обратно и устало трет глаза. — Да мне плевать. Огласка будет и еще какая. Один вопрос — какого черта? — Да вы вообще не жильцы были! — главный взмахивает руками, — Прооперировали, а толку. В сознание не приходили, сидели на аппарате жизнеобеспечения, пульс слабый. Было принято решение на следующий день отключить АИК и похоронить вас двоих. А вы внезапно начали в чувство приходить. Только вот ваша смерть уже констатирована и штаб проинформирован. С остальными также. — И вы решили нас окончательно использовать, как пушечное мясо, так? — Волков в бешенстве, он готов прибить главного на месте. Тот молчит в знак согласия и лишь сжимает челюсти. — Сегодня вечером вылет. Свободен, — цедит главный и Волков тяжело вздыхает. Ему хочется придушить главнокомандующего собственными руками, но домой все-таки хочется больше. Поэтому сдерживается и уходит, громко хлопнув дверью.

***

Питер встречает Волкова дождем и холодом. Погода соответствует его душевному состоянию. Приходится остановиться в отеле, потому что их старая квартира наверняка уже сдается другим людям, а нового адреса Разумовского Олег не знает. Олег снимает номер в убогом хостеле на краю города. Достает разбитый смартфон и ставит на зарядку, а сам начинает думать над планом и на кого можно будет положиться. Ведь ему придется выкрасть не абы кого, а самого нашумевшего преступника, некогда бывшего известнейшим гением в стране. На все обдумывания уходить минут десять максимум. Волков хмыкает и включает телефон. Первым делом надо найти съемную квартиру. Плевать на внешний вид, лишь бы была, потому что вооруженные мужики в хостеле вызовут целую кучу вопросов и ясное дело администрация сразу же доложит куда надо. Дальше по плану останется лишь дело техники. Действовать слаженно во время операции у Волкова теперь в крови. Квартир, сдающихся посуточно — тьма тьмущая. Волкову везет и рядом есть одна такая. Договаривается по телефону о том, что завтра заедет на дней пять и готов сразу же внести оплату. На там конце трубки удивляются, но соглашаются. Олег решает сначала принять душ и привести себя в более-менее презентабельный вид, чтобы заодно завтра не спугнуть хозяина квартирки. На душ уходит пятнадцать минут. Дальше Волков вспоминает имена и контакты всех, кто мог бы ему помочь. Спустя еще пятнадцать минут у него уже есть команда из пяти человек. Этого вполне достаточно. Практически каждый из его людей задействует свои связи и достанет все необходимое. Спустя три дня план полностью готов, как и снаряжение. Узнать где держат Сережу — не составило труда. Он узнал абсолютно все, каждую деталь. Сложнее всего было достать полицейскую машину для перевозки особо опасных преступников, но и с этим справились. И вот сейчас Олег приступает к выполнению плана. Фальшивые пропуска, как и документы, есть. Они подъезжают к тюремной психиатрической больнице и показывают пропуска. — Чет я не помню, чтобы мне докладывали о транспортировке Разумовского, — охранник выходи из своей будочки и подходит к машине, — Покажите приказ и ваши документы, — Охранник подходит к машине и смотрит с недоверием на Волкова, сидящего рядом с водителем. — Без проблем, — Волков открывает дверь, якобы ему так удобнее, мельком смотрит видит ли их камера, и быстрым движением достает пистолет с глушителем из бардачка, попутно снимая затвор с характерным тихим щелчком, — Вот наши документы, — охранник только и успевает открыть рот, перед тем, как получить пулю в лоб. Олег подхватывает бездыханное тело, водитель легонько стукнул по стенке машины за спиной, и задняя дверь открылась. Волков быстро передает тело внутрь машины, возвращается на место. — Камера не видит со стороны Волка, нужно обойти и открыть шлагбаум, — Кирилл говорит с абсолютно спокойным выражением лица, оставляя руки на руле и мельком вновь косится на камеру, которая его видит прекрасно. В окошке позади него кивают и выходят из машины. Шлагбаум открыт, и они проезжают. Когда шлагбаум опустился, Денис быстро запрыгивает обратно в машину, и они не спеша подъезжают к зданию. Паркуются недалеко от выхода, чтобы было удобнее. Первым выходи Волков, следом за ним из машины выходят еще два человека. На лице абсолютное спокойствие. В больницу заходят без проблем — мельком показывают пропуск и охранник, зевнув, кивает. — Только Разумовский сейчас с психиатром, обождать придется. Вам на второй и возле двести пятой переговорка, — лениво отвечает охранник, — Это на лево, — мужчина махнул рукой и опять зевнул, Волков лишь кивнул, — Только осторожно мужики, он ебнутый наглухо, — в след добавляет охранник. — Будем, — отвечает за место Олега, сжавшего челюсти, Денис. Переговорную комнату найти не сложно, ведь они знают план здания наизусть. Возле самой комнаты Волков кивает и остаётся стоять снаружи, а Денис с Вовой заходят. Ему, Олегу, нельзя, ведь Разумовский может его узнать и тогда весь план полетит к черту. — Приказ забрать Разумовского для транспортировки в колонию строго режима, — отчеканивает Денис, глядя на вытянувшееся от удивления лицо врача. — Как же это. Никто мне не сообщал. — Приказ сверху. Вы сами написали в отчёте, что Разумовский психически здоров. Насколько конечно может быть здоров серийник. — Да, написал, но ему лучше находится здесь, под наблюдением медперсонала. Видите ли, Сергей явно полностью не открылся. Вполне возможно, мы чего-то еще не знаем. При переводе в тюрьму могут пострадать другие люди, в том числе и вы — врач говорил и с недоверием смотрел на двух подставных полицейских. Нужно было срочно уходить вместе с Разумовским, ведь кажется, что врач начинал о чем-то догадываться. Сам же Сергей сидел в ступоре и не понимал ровным счётом ничего. Но перспектива оказаться в тюрьме его пугала. — Ничего не знаем. Приказ свыше, и он не обсуждается, — Денис подходит и отстёгивает наручник на левой руке Разумовского, поднимает его и обратно застёгивает наручники за спиной у рыжего. Все его движения четкие и никак не выдают в нем подставного полицейского. Сергей покорно встал со стула и никак не сопротивляется. Лишь опустил глаза в пол и покорно следовал за охраной. Волков едва ли успел отвернуться от двери и пойти вперед. Хотелось обнять Сережу, но сейчас нельзя. Осталось всего ничего, и он сможет выдохнуть спокойно прижать к себе Разумовского, а заодно и узнать, какого черта происходит и почему он разнёс пол Питера. Когда они почти вышли из больницы, их задержал охранник возле самой двери. — Мужики, мне чет не отвечает Володя с пропускного. Вы приказ показывали? — охранник хмурится и медленно тянется к кобуре. — Сука, — шипит Волков и не выдерживает. Моментально достает пистолет, снимает затвор и стреляет в надоедливого охранника, — Уходим, — чеканит и оборачивается к Денису. — Ну еб, а так хорошо начиналось, — вздыхает мужчина и передает Разумовского в руки Волкова. Из здания они выбегают. Олег подхватил на руки Сергея, а Вова машет рукой и орет "Заводи!". Водитель тут же встрепенулся и мигом заводит автомобиль. Дверь сзади открывается. У них есть пять минут, чтобы свалить от сюда как можно быстрее. Волков залетает вместе с Сережей в машину, Вова захлопывает за ним дверь, Денис садится рядом с водителем и держит пистолет наготове. Шлагбаум попросту сносят, не особо церемонясь. — Олег?.. Быть того не может, — Разумовский не верит своим глазам и думает, что это опять Птица выкидывает новые фокусы, но где-то на задворках сознания раздается негодующее клокотание и Сергей попросту теряется. — Я это, Сереж, я, — Олег обнимает Сергея и заодно расстёгивает наручники. Сдерживает порыв поцеловать покрасневшие запястья и просто прижимает к себе Разумовского. Тот изменился, причем сильно. Волосы стали еще длиннее, в глазах пропал жизнерадостных блеск, а скулы стали еще отчётливей. — Я не поверю в это снова. Олег погиб в Сирии год назад, хватит! — Разумовский решает, что все-таки это опять Птица и отпихивает от себя Олега. Машину мотнуло, а спереди раздались отборные маты. Волков понял, что за ними хвост. — Оторвитесь от хвоста и следуем дальше по плану, — говорит Волков в окошко. Спереди только кивают и продолжают крыть все отборным матом. А затем доносятся звуки выстрелов и машину начинает мотать так, что Сергей падает обратно в руки Волкова. Олег решает разобраться потом, почему Разумовский его не признает и попросту вырубает его, нажав на сонную артерию. Спустя пятнадцать минут петляний по городу им удается избавиться от хвоста и выехать за пределы Питера. Дальше машина сворачивает в лес, где Олег пересаживается на другую машину, уложив Разумовского на заднее сиденье. Тело охранника, как и остальные следы остаются на его товарищах. Волков прощается с ними и садится за руль, уезжая в известном только ему направлении.

***

Сергей с трудом открывает глаза. В голове тут же всплывают картинки, что было до его потери сознания. Он тут же резко садится на диване и с него падает плед. Неужели Олег и вправду жив? — Очнулся наконец-то. Я и не думал, что тебя надолго вырубит, извини за это, но по-другому никак, — Волков сидит рядом на кресле. Живой и здоровый. — Олег? Это и вправду ты? — Сережа все еще не верит. Все кажется каким-то сном и сейчас он проснется, а перед глазами вновь окажутся стены тюремной психиатрической больницы. Волков не выдерживает, поднимается с кресла и садится рядом. От его резкий движений Разумовский дёргается. — Я это, Серый, я, — Олег осторожно обхватывает руками лицо Сережи и смотрит в голубые глаза. — Олеж.. — сипит Разумовский, чувствуя кожей шероховатые и теплые руки Волкова, а затем крепко обнимает, — Живой… Настоящий… Я тебя больше никуда и никогда не отпущу. — Я и не уйду никуда, Сереж. Теперь все будет хорошо, — Волков крепче к себе прижимает Разумовского. Сергей дышит через раз и медленно подрагивает. Все ещё не верит, что это и вправду Олег. Волков словно чувствует чужое смятение и аккуратно отстраняет от себя Разумовского. Внимательно смотрит в васильковые глаза, а затем целует. Внутри Сергея будто бы лопнула пружина и он тут же расслабился, закидывая руки на шею Волкова. Губы у Олега горячие и сухие, а у Серёжи в мелких ссадинах и трещинках. Кто конкретно углубил поцелуй - никто не понял, но обоим так явно нравилось больше. Теперь точно все будет хорошо, в этом Сергей уверен. Он обязательно все расскажет Волкову, но сначала узнает, что произошло год назад в Сирии. Хотя, ему куда важнее то, что Олег действительно жив и сейчас рядом. С остальным как-нибудь разберутся.