Plavi, plavi

      — Идиотизм, — вздыхает Стефан.       — Дежавю, — откликается Мислав.       — Вот и договорились, — Ариян подкидывает и ловит монетку. — Идиотское дежавю.       Они сидят у стены прямо на полу, рейс в Лондон задерживается: как сказала барышня по селектору — минут на сорок по техническим причинам. С «синими» опять новый тренер случился прямо накануне ответной игры в еврокубке против английской команды; Желько Копич, возглавлявший академию «Динамо», сам, кажется, не верит, что все так обернулось, сидит в центре зала ожидания, кидает на динамовских стариков настороженные взгляды.       — Я бы тоже нам не доверял, — говорит Ариян. — А вдруг мы слили Дамира, ну, не сработались и поэтому играли как мудаки?       — Угу, особенно ты, — подхватывает Доминик, отрываясь на миг от экрана телефона. — И травмы специально получал. И Бруно сапог на башку уронил тоже специально.       — Специально, — хохочет Бруно. — Это точно была засада на меня!       Ариян ухмыляется. Не специально конечно, но выглядел Бруно, когда на него с верхней полки шкафчика в раздевалке вывалился фиксирующий сапог, действительно смешно. Как щенок под спайсом. Ну а что было делать? Медштаб настаивал, чтобы Ариян еще ходил в фиксаторе, Ариян считал это глупостью. Чтобы, увидев его без сапога, не нашли этот самый сапог и не заставили надевать, пришлось прятать его в первый попавшийся шкафчик. И Бруно сам виноват, что так резко распахнул дверь!       Ариян снова подкидывает и ловит монетку. У них до конца полугодия — четыре игры, у них до конца полугодия — необходимость выплыть со дна. Их дно — совсем не то, что у других, «Динамо» — лучший клуб Хорватии, да к черту, всех Балкан, «Динамо» — единственные, кто обеспечил себе еврозиму, пусть и в Лиге конференций, зато — гарантированную. Чтобы остаться в Лиге Европы, им надо выиграть у «Вест Хэма». Ну или чтобы «Генк» проиграл «Рапиду», но на чужую слабость надеяться глупо и бессмысленно. Лига Европы, Лига конференций — монетка в одну куну летит вверх, крутится в воздухе, падает вниз. Ариян следит за ней: реверс, аверс, ребро, куница, птица, ребро; они лучшие, они единственные — в Европе, и потому — на дне. То, что простят другим, никогда не простят им. Они и сами не простят, что уж тут говорить. Слишком много проигрышей, слишком плохие результаты. Реверс, аверс, ребро: Дамир был на скамейке, когда они выиграли у «Тоттенхэма», первый матч, дурацкий приговор Зорану, но Зоке был в раздевалке, ждал их, подбадривал, праздновал потом — вместе с ними. Дамир не летит в Лондон, Дамир сказал: да пошло оно все, пойду сдохну. На «Динамо» в игре против «Вест Хэма» в Лондоне ставят только заядлые оптимисты, у которых оптимизм граничит с идиотизмом. Плевать. Реверс, аверс, ребро — они все равно в еврозиме.       Против «Тоттенхэма» трижды выстрелил Мислав, вспоминает Ариян. Выстрелит ли против «молотков»? Тогда болельщики «Динамо» требовали дать Миславу пожизненный контракт. Сейчас — требуют выкинуть его нахер из клуба. До мартовской игры на Максимире ультрас принесли в жертву на стадионе черного петуха — на удачу. И удача была с ними. Что надо принести в жертву в Лондоне? Набор строительных инструментов?       Доминик рядом неожиданно смеется, звонко, заразительно; они все тоже начинают улыбаться, еще не зная сами, чему.       — Вы только послушайте, — сквозь смех говорит Доминик. — Никси Влашич обещает, что «Вест Хэм» нас разделает как молоток — орех, и он, как воспитанник «Хайдука», обязательно забьет нам минимум два — по мячу за «молотков» и за «белых».       Они присоединяются к смеху, Влашич уже обещал что-то такое, когда играл в московском «ЦСКА», пушил хвост, давал пафосные интервью: да мы! да эти донышки! да я! Ну и где тот «ЦСКА» был в том сезоне вместе с тем Влашичем?       — «Хайдук», что с них взять, — разводит руки Дани Загорац.       Ариян улыбается, смотрит на Мислава — тот неосознанно трет руку, там, где татуировка — имя Сюзаны.       — Когда забьешь, передай Сюз привет и от меня, — говорит он. Никаких сомнений. Мислав забьет.       — Обязательно, — в серых глазах Мислава видит — отражением — свою уверенность в победе. Что они, английские клубы не разделывали?       — Вот, — Ариян протягивает Миславу монетку, — положи под пятку на матч. На удачу. Пусть хоть так под ногами будет родная земля.       На их рейс наконец объявляют посадку.       — Идиотизм, — вздыхает Стефан.       — Полнейший, — нервно хохочет Желько.       — Вы что, такая победа! — Никола Чавлина, четвертый вратарь, ребенок, взятый с собой в Лондон на всякий случай, ну и чтобы на разные стадионы до начала взрослой карьеры поглядел, никак не может понять причину их истерического веселья.       Они все сидят у стены прямо на полу, рейс в Загреб задерживается: как сказала барышня по селектору — примерно на час из-за погоды. Лива то и дело бьется головой о плечо Сандро Жуфича; Мислав подбрасывает монетку, нервно сжимает в пальцах: гол на четвертой минуте, который «молотки» так и не смогли отыграть; Загорац и Штефуль нервно переглядываются. Они все счастливы — до истерики.       — Ну заче-е-ем?! — то ли стонет, то ли смеется Лука. — Что мы забыли в этой Лиге Европы?! Почему нельзя было как нормальные люди — тихо проиграть и пойти в Лигу конференций?!       — Потому что мы идиоты! — отвечает Ариян, которого тоже захлестывает это истерическое веселье. У них впереди выбор из «Барселоны» и «Севильи», «Аталанты» и «Боруссии», «Порту» и «Лейпцига». У них впереди — новые попытки выжить в безумном ритме матчей, новые подбрасывания монетки: упадет вверх победой или поражением?       За спиной у них — очередное чудо. Какой к черту «Лондонский стадион»?! Вокруг них гремел Максимир, две сотни Bad Blue Boys совершенно порой забивали чантами всех болельщиков «молотков». «Динамо!» — звучало на гостевой трибуне. И — откликалось с сотен других мест стадиона: «Загреб!»; Мислав слал поцелуй Сюзане: «Я не забыл передать привет и от тебя!», крикнул он Арияну; Доминик вытаскивал мертвые мячи, Стефан отрабатывал, как последний раз в жизни, и даже Теофиль не устроил лишних пожаров у своих ворот.       — Между прочим, это все Мислав виноват! — Штефуль обвиняюще тычет в Мислава пальцем.       — Ничего подобного! — отмазывается Мислав. — Во всем виноват Лива. Мог бы и пропустить… парочку.       — А я-то что? — возмущается Доминик. — Это все защита! Это они так играли, что мне и стараться почти не пришлось!       — Пф-ф-ф. А я и согласен быть виноватым, — заявляет Расмус. — В таком — всегда!       — Виноват Ариян, между прочим, — Мислав подбрасывает монетку. — Мог бы дать мне две куны, тогда бы я забил два. Или пять кун…       — В следующий раз — обязательно! — обещает Ариян. — Как только выясним, против кого будет этот следующий раз.       — А я бы хотел, чтобы нам выпала «Барса», — заявляет Дино. — Ну а что. Сразу или отмучаться, или стать героями. Плохо что ли?       — Я, кстати, тоже за «Барсу», — подхватывает Штефуль. — Они в раздрае, мы их потянем.       — И я, — добавляет Йосип. — Представляете, пока некоторые там, всякие «белые» и «бело-синие» играют товарняки против «Каштелы» или «Солина», мы сражаемся с «Барсой». Круто же.       — По закону подлости нам попадется самый сложный соперник, — улыбается Желько. — Это же «Динамо», у нас по-другому не бывает.       Смех на пару мгновений замирает. «У нас» от Копича — пробный шар. Они выиграли — но своим он еще, конечно, не стал. Для этого нужно больше, чем одна или даже пяток побед. Арияну сейчас хорошо, поэтому он, подумав, кивает в ответ:       — Конечно, у нас иначе не бывает, — монетка в пальцах Мислава взлетает вверх и падает вниз, куница, птица, ребро, Ариян следит за ней взглядом. — У нас никаких полумер. Кто, думаешь, нам достанется?       Не бывает — «у нас», достанется — «нам». Ариян счастлив и готов сделать Желько этот маленький подарок.       — «Севилья», конечно.       Ответом временному главному тренеру — дружный вздох. Лучше бы — «Барса».       Во время жеребьевки им, конечно же, выпадает «Севилья».