ну же, давай станцуем.

Кансай не тот город, где можно спокойно вдохнуть и выдохнуть. иногда ты даже не успеваешь сделать второе, как тебе в горло может прилететь нож. это не тот город, где ты можешь прожить свою жизнь спокойно и счастливо, покуривая дорогой табак и попивая с выдержкой вино. не можешь, если ты акудама, выбравший улицу и ту сторону, на которой твои кости просто пнут словно мусор на пути. — блять. – не скупясь на грязные словечки в одиноком переулке, девушка пытается подкурить сигарету, прикрывая ладонью огонёк из зажигалки, по виду сделанной на заказ. шагая без брезгливости по лужам, немного затопившим дороги, очередная попытка заканчивается всё-таки провалом, сопровождаясь чередой ещё тихих ругательств, в последствии чего всё снова было заброшено в карман. дождь заливает Кансай вот уже несколько часов. ночная тишина улиц озарена неоновыми огнями, что всё же не доходят до темноты переулков. «Просьба всех жителей быть осторожными в ночное и дневное время суток. Если вы увидите этих лиц, просьба немедленно сообщить в полицию.» – дирижабль с электронным таблом пролетел над городом, показывая несколько фотографий акудам, прозвища которых побуждали действительно осторожничать, ведь у каждого срок наказания из трёхзначного числа, близкое к тысяче. её фотография тоже там висела. плечи вдруг задрожали от смеха, с тёмных волос и струйкой по лицу стекал дождь, а из полуприкрытых, обрамлённых чёрными ресницами «венозной крови» глаз, насмехающийся взор был устремлён в лужу под ногами на расплывающееся от водных дисков отражение. просто резко вспомнился забавный момент из прошлого, вытянувший на несколько моментов из реальности. — э-эй, красавица, ты чего это тут одна в такой час? пошли прочь. похоже, недолго звук дождя ласкал слух и успокаивал мысли. двое мужчин, не различавших особо кто перед ними, кроме как какой-то одинокой девушки в тёмном переулочке решили испытать удачу. — да-а-а, ты чего это? давай мы тебя проводим..ик. уйдите. — ты глухая или как? – тяжёлая рука легла на женское плечо, стискивая его пальцами и грубо за него поворачивая в свою сторону. сгиньте. словно само время остановилось, а дождь прекратил на мгновение лить. рука, замахнувшаяся для женской пощёчины, осталась без пальцев, что с мерзким хлюпом упали в грязную лужу, а за ними и это омерзительно грязное тело. нож, поднятый вверх, сверкнул блеском при раскате молнии. омерзительная кровь стекала с лезвия по рукам вниз, пропитывая рукава и без того мокрой от дождя чёрной рубашки уже ею. срок наказания за содеянные преступления – 723 года. Сколопендра. почему именно «Сколопендра»? мастер метания ножей, по цвету напоминающие ножки этого прекрасного создания, а также небольшая игра с ядами. вот и прозвали – Сколопендра. потрясающая мерзость. не сказать, что люди трусы, но они трусы. после того, как увидят то, что заставляет их наделать в штаны, они поджимают свои крысиные хвосты и спешат убежать в своё укромное место где их никто не достанет. хруст, чавк и глухой звук от падения в грязь. кровь струйкой льётся, образуя лужу под замертво лежащим телом. — мой цветочек! – бесцеремонно переступая тело, альбинос с улыбкой на лице шагал к девушке. словно раскат грома раздался этот слащавый голос, буквально вышедший из темноты. иногда на крыс находится зверь покрупнее, и прямо сейчас от его лиловых глаз мурашки проходили по коже. то ли от холода. то ли от перевозбуждения. но никак не от страха. при каждой их встрече лязг металла напевал песню в уши под танец смерти, который они с таким возбуждением, с такой страстью исполняли. Маньяк и Сколопендра – акудамы, на чьём счету сотни разрушенных жизней, но интересовали их только жизни друг друга, с недавнего времени. как запретный плод. жизнь – как змей искуситель – свела их, заставляя томиться в ожидании следующей встречи, но одновременно и чувствовать будущее чувство насыщения от созревшего плода. — ты не ранена? с тобой всё хорошо? ах.. простипростипрости, я опоздал, но я обещаю, этого больше не повторится!~ похоже, всё же второе. — ты решил мне солгать также, как и ей? проти-и-и-ивен. — действительно противен. но такое противное вполне по душе, как, например, дождь, который перестал лить, но оставил послевкусие и мокрую одежду на теле. такое противное – ей приятно. — она имела прекрасный красный нимб, мне хотелось убить.. убитьубитьубитьубитьубитьубить её, я был вынужден так сделать! не надо, не надо так смотреть на меня своими бриллиантами! – его речь была быстрой, импульсивной, словно хотелось оправдаться, но сам его образ шептал на ухо, что всё это лишь бы расположить к себе и чтобы ему открыли дверь. ему повезло, что за ним вообще последовали и буквально спасли от возможной участи лежать также, как и эти два, испытавших судьбу, недотраханных мусора в луже собственной крови. не сказать, что финал той истории был впечатляющим и счастливым, но для этих двух, что сейчас стоят друг перед другом живые и невредимые это было неизмеримым счастьем. конечно, своеобразным, потому что руки то и дело едва подрагивали в сторону собственных ножей. нездоровая привязанность после их совместного задания украсть таинственный груз, на котором они и связали свои ниточки судьбы в одну целую. правда нить эту каждый из них хотел разрезать красиво, элегантно, подобно глотку вина, до жгучего чувства в горле, до томного послевкусия. и оставить себе. двинувшись одновременно, они сократили расстояние между собой, вплотную встав друг к другу. пальцы их одной руки сплелись, а во второй каждый держал нож у шеи оппонента. — тогда, давай станцуем, мой милый Маньяк.

в последний наш раз.