Молитвы смерти

Каждую ночь Мелло молился. Молился бессвязно, по-своему, чаще матерясь, чем о чём-то прося. Молился Кель о том, чтобы дожить до следующего вечера. А следующим вечером он молился о том же самом. И так до бесконечности. *** Немногие знали, что Мелло вообще умел плакать. Да и Мэтт об этом тоже не знал. Пока. Пока не умер Эл. Тогда с его другом произошла истерика. Очень. Очень. Очень. Очень тихая истерика. Ариец просто молча сидел на кровати, сгорбившись, шумно шмыгая носом, украдкой вытирая слезы. Было страшно. Мелло тогда чуть ли не стал обыкновенным. Тогда Мэтт стал молиться за него. Молился он о том, чтобы Келю придали силы небеса, хотя Дживас вообще в Бога как такового не верил. Но верить тогда было нужно. Просто так. Чтобы стало не страшно. *** Мелло молился перед каждой стрелкой. Он боялся умереть раньше времени. Умереть, не победив Киру, не доказав миру или тому же Ниа, что он все же гений. Но мир уже знал. Знал о нем. О Михаэле Келе. И мир записал его в свой личный дневник истории. *** Мэтт молился Богам всерьез. Вообще всем Богам, которых он знал. Молился ангелам. Молился демонам. Молился ради спасения жизни одной блондинистой задницы. И не было понятно, что помогло Мелло выжить после взрыва. Или молитвы Майла. Или его собственная жажда мести. Но он был жив. Хорошо. *** Теперь Кель молился за Мэтта. Молился ему. Молился за него. Молился и обещал отдать свою душу для того, чтобы Дживас все же оторвался от преследователей. Похоже, что молитвы таки сработали. Душу отобрали. И жизнь тоже. И вообще все отобрали. Но Мелло знал, что так будет. Поэтому страха не было. *** А Мэтт боялся. И когда выходил из машины с поднятыми руками, он тоже боялся. Кель его предупреждал - возможен летальный исход. Но. Но это же Дживас. Он верил до последнего. Молился до последнего. Жил. До. Последнего. Пока его не растреляли. И. И они прекратили верить. И молиться тоже.