14.02.94

14.02.94 г. Его вели по дорожке к машине, поддерживаемого с двух сторон конвойными. Погода стояла чуть пасмурная, вокруг местами лежал снег. Было 17 градусов мороза, но в этот день его вывели без шапки – ему просто не дали надеть её. Не то чтобы открыто запретили, но он не успел этого сделать, а напомнить им об этом не решился бы. Слегка втянув голову в плечи, Чикатило шёл нога в ногу с конвойными. Впереди его ждал белый УАЗ. Конвойный открыл дверь в машину и отошёл в сторону, чтобы дать тому забраться внутрь. Чикатило наклонился и поднял ногу, но почувствовал, что упёрся в дверь. Он наклонился ещё больше, и стал неловко продвигаться вперёд, но тут со спины его толкнули конвойные. Пошатнувшись, он чуть не упал, но люди, находящиеся в машине, схватили его за одежду и окончательно затащили внутрь. Чикатило стиснул зубы и едва заметно зашипел – при посадке он ударился щекой, и теперь она как будто онемела. В машине он попытался сесть в кабинку, но из-за роста места не хватало. - Садитесь вниз, - сказал ему кто-то. Опустившись на одно колено, Чикатило сел на полу, у ног сопровождавших его людей. Он попытался устроиться на месте, стараясь не задевать остальных, но сесть удобно было невозможно. Смирившись с этим, Чикатило поднял голову и посмотрел в окно впереди. На улице пошёл лёгкий снег. Сидеть так предстояло ещё долго – сегодня ему сказали, что он отправится в Москву на обследование. В преддверие поездки у него даже поднялось настроение – неужели у него получилось? Вот только история с посадкой в машину говорила о чём-то другом. Где-то в глубине души, на задворках, его существо улавливало что-то неестественное. В каждом грубом толчке, в каждом слове конвоиров, даже в том факте, что ему не дали надеть шапку – во всём этом сквозило что-то мрачное, скрытое пока что от глаз, будто бы иное обращение было и не нужно уже вовсе. Но он не осознавал это полностью – настолько это было глубоко в подсознании, сквозило где-то внутри. Большую часть его существа занимало спокойствие и радость от услышанного. Наконец-то он сможет развеяться. Они прибыли примерно через час. Машина остановилась в тёмном дворе, рядом с кирпичным зданием. «Так быстро?» - удивился Чикатило. Во дворе находились врач, смотритель зданий и представитель УВД. Конвойные вывели его из машины и повели к подвальному помещению. Они спустились вниз, в пустую просторную комнату. Чикатило осмотрелся. Зачем его привели сюда? - Встаньте на колени, - сказал конвоир. Это было ещё более странно. Нехорошее предчувствие снова засквозило внутри, теперь уже более явно. Просьба не поддавалась никакому объяснению, и всё же он подчинился, медленно встав на колени. Волосы его были растрёпаны. На щеке красовалась свежая ссадина. И всё же он выглядел достаточно спокойным. В помещение вошёл прокурор. Чикатило уже видел его на суде. Всё становилось всё более странным, но он не смел сказать ни слова. - Здравствуйте, Андрей Романович, - едва заметная напускная улыбка тронула губы прокурора. Чикатило растерянно кивнул. - Здравствуйте. В руках у прокурора была стопка документов. Он начал перебирать их, и остановился на последнем. - Вы знаете содержание этой бумаги? – спросил прокурор. Тревога из самых недр проступила ещё более отчётливо, словно поднимаясь вверх. Она кольнула в пятках, проступила холодком в желудке и начала разрастаться в груди – словно лёд медленно окутывал изнутри. - Что, отказал? – выдавил он. - Слушайте, я вам его зачитаю. Прокурор начал зачитывать указ. Это заняло не более минуты. Закончив, он посмотрел на Чикатило. Тот молчал. Повисла тишина. Внутри словно всё замерло. Даже неприятное предчувствие как будто куда-то исчезло – не было вообще ничего. Он нисколько не изменился в лице, словно оцепенев от услышанного. Тогда прокурор зачитал снова. С каждым его словом тревога разрасталась по телу, судорога родилась где-то в горле и медленно скрутила живот. Всё внутри будто похолодело. - Так что, теперь меня расстреляют? Повисла тишина. Он слышал только стук собственной крови в висках и нарастающий звон в ушах. Ему никто не ответил. Страх охватил его полностью, и он задрожал. - Исполняйте приговор, - внезапно охрипшим голосом сказал прокурор. Его накрыло ледяной волной. Тысячи игл будто впились в каждую клетку. Он оцепенел. Не может быть. Этого просто не может быть. Его резко повернули к двери, открывшейся слева от него. Подтолкнули в спину, и он невольно сделал два шага вперёд. Через секунду что-то оглушило его, и боль разорвала затылок и голову. Он хотел застонать и не смог – чёрная волна накатила на него, парализовав его и лишив способности видеть и слышать. Он пошатнулся, теряя контроль над своим телом, но удара о пол уже не почувствовал. А потом всё исчезло.