***
— А потом в конце «бу-ум!», — Сону энергично вздёрнул руки вверх, с широко открытыми глазами пялясь на всех одноклассников, сидящих за общим столом и дожидаясь их, по его предвкушению, просто невероятной реакции на его гениальную идею. — Прикиньте, сколько классных фоток мы сможем сделать? Это будет охренеть как круто! — а потом подхватил губами трубочку из-под сока, с неприятным хлюпающим звуком потягивая жидкость. — Что думаете? — Боже мой, — укоризненно покачала головой Рона, — Сону-я, ты бы на нашем языке разговаривал… Что ещё за «охренеть»? Ты в школе, вообще-то, находишься! Ким в ответ изогнул бровь, саркастичным взглядом сканируя девушку рядом. — И это мне говорит Чхве Рона? Серьёзно? — прежде чем сделать глоток сладкого напитка, чуть ли не поперхнулся он, с насмешкой продолжая: — Та, которая в тот раз — в спортзале, обозвала меня еба… Подруга молниеносно прилипла к парню и вовремя успела закрыть тому рот, поддельно хихикая: — Сон-у-у, что за бред ты несёшь? Когда это я… — Было-было такое. Ты сказала это прямо перед учителем… Он может подтвердить! — сквозь женские пальцы невнятно плёл Ким, но отстранить её от себя не мог, покуда Рона в злости — она сильнее быка. Все за столом со скучающими минами посмотрели на подругу, ожидая, что она будет делать дальше, ибо все прекрасно понимали, что Сону конец. Как и предполагалось, Чхве напыщенно раскраснелась, отрывисто дыша. — Но ведь ты, придурок, зарядил мне мячом в голову! Баскетбольным! Как тут не разозлиться? — Разозлиться можно, но уж точно не называть ебану… — Так, всё, — Хисын требовательно и несильно хлопнул по столу, заставив парочку прекратить выяснять отношения. — Сону, мы подумаем над твоей идеей с фейерверком. — Супер, — расплылся в довольной улыбке Ким, будучи всё ещё «захлопнутым» девушкой рядом. Рона снова не смогла сдержаться, убийственно зыркнув на парня. — Ребята, но ведь это немного… огнеопасно, — попыталась облагоразумить друзей Чхве, лишь бы только они не брали предложение Сону как за действительно что-то годное. — Если устроим пожар? Кто-нибудь из вас вообще знает, как этим пользоваться? А вдруг мы… — подруга внезапно испуганно заткнулась. — Ким Сону!! Ты что, лизнул мне руку?! Ты, блин, совсем придурок? Боже… Фу! Ким злорадно заржал, а Рона судорожно принялась тщательно оттирать внутреннюю сторону ладони об пиджак парня, попутно матерясь благим матом и совершенно позабыв о своих словах насчёт некультурных выражений в школе. Хисын с обречённым вздохом прикрыл глаза рукой, Мёнджи захихикала в кулак, а Чонвон рядом с ней невозмутимо перебирал палочками рис, отодвигая зелёный горох на край подноса, но всё же незаметно для других, тихо улыбался со всей ситуации. Чхве Рона и Ким Сону — идеальный дуэт. Та самая парочка из дорам за отношениями которых наблюдать интереснее, чем за отношениями главных героев. Чонвон вёл себя как обычно, — спокойно и сдержанно. Говорил только когда это было необходимо или когда его о чём-то спрашивали. Ван знала, что ему нужно время привыкнуть. Ян долгое время находился в одиночестве, наедине с собственными мыслями, поэтому Мён ни в коем случае его не торопит и не заставляет как можно скорее открыться ребятам. Он двигается в удобном для него темпе, и, если говорить начистоту — делает успехи. — Начните уже встречаться, — пробурчал Ли, пролистывая клетчатую тетрадь по геометрии. — Ли Хисын! — заверещала Рона, грозно смотря на того. — Что ты такое говоришь? — Смотри-ка, нам уже со стороны намекают быть вместе, а ты продолжаешь делать вид, словно я тебе не нравлюсь, — хитро зашептал ей на ухо Ким, и когда Чхве стрельнула в него своим свирепым взглядом, понял, что взболтнул лишнего. — Да замолчи уже, Ким Сону! — Я то замолчу! Но поверь мне, ты не сможешь долго отрицать очевидное. — Может, мы уже начнём говорить о завтрашнем вечере? — Мёнджи прервала их публичное выяснение отношений. Она хотела было поддержать Сону и сказать, что тоже считает их подходящими друг другу, но спохватилась и поняла, что после её искренних слов, Рона всё не так поймёт, разозлится и уйдёт. — Я считаю, что фейерверк — отличная идея. Думаю, будет здорово. — Мёнджи! Я всегда знал, что ты на моей стороне! — прижав руку к сердцу, завыл Сону. — Кто ещё за? Ким пристально смотрел на Хисына и делал это до тех пор, пока тот коротко ему не кивнул: — По крайней мере, это будет красиво, так что… я тоже за. — Да вы с ума сошли, — не унималась Чхве, вертя головой то на Ли, то на Ван. — Кто-нибудь, кроме меня, вообще думает о безопасности и о возможных последствиях? — чаще задышала девушка, ища в друзьях долгожданную поддержку. — Новенький! То есть… Чонвон! Парень ощутимо для Мён вздрогнул и неторопливо поднял голову вверх. — Что ты думаешь насчёт фейерверков? Все, как один глазели на Чона и он от неловкости громко сглотнул, понятия не имея, что ему говорить. Сердце забилось быстрее, а ладони стали влажными. У него впервые за последнее время спрашивают мнение. Что он думает и как считает поступить лучше. Давно такого не было, поэтому он и молчит, как рыба, часто хлопая ресницами. Двигает губами, но из уст как назло ничего не выходит, а сам он словно в астрале. Да уж, дожил. Это насколько нужно быть в себе неуверенным, чтобы вести себя так. Именно об этом думал Чонвон, молча в ответ на вопрос Роны. Парень бы мешкался и дальше, если бы в один момент не поймал на себе мягкий взгляд Мёнджи и её, вселяющую смелость, улыбку. На душе сразу стало легче и Ян, прочистив горло, хрипловато начал: — Фейерверки это… красиво, так что… — Вот! Мой человек! — радостно заорал Сону и соскочил с места, отчаянно потянувшись к Яну через весь стол. — Чонвон, брат, дай руку пожму. Я в тебе не сомневался! Ян с опаской вытянул вперёд ладонь и Ким, что есть мочи, с характерным шлепком крепко схватил его руку, по-мужски хлопая по плечу. — Здорово, что ты с нами, — Сону, под недовольное кряхтение Роны, чьё тело он неосознанно зажал своим, вернулся на место, игриво подмигнув. — Мы с тобой затусим завтра, готовь печёнку, брат. — Что за бред ты вечно несёшь? Отстань от него! — Чхве закатила глаза. — А что такого? Не видишь, я пытаюсь наладить отношения с новым другом! — Только попробуй завтра его напоить! Ты понял? Мы с Мёнджи тебя, как петуха общипаем! — А чего как петуха-то сразу? — Боже, — Хисын теперь же прикрыл руками уши, с закрытыми глазами нервно улыбаясь. Мёнджи звонко засмеялась и краем глаза взглянула на Чонвона, замерев… Он тоже смеётся, расправив плечи. Уже не кажется таким закрытым от них, наслаждаясь временем с друзьями. Надо же, Ван впервые видит его таким. Тогда, когда он на виду у всех, а не только наедине с ней. Это просто не может не радовать. Это чудесно, и… Девушка прекращает думать, случайно цепляясь взглядом за Пак Сонхуна, который целенаправленно шёл к выходу из столовой. Походка его выглядела как обычно — уверенно и твёрдо. Но Ван волновало совсем другое. За все пройденные дни, Пак так ни разу с ней не заговорил. Это больше, чем просто странно. Бывший друг всегда всячески старался нагадить ей или же в подходящий момент посмеяться, но в последнее время его и не слыхать вовсе, а сейчас девушка видит как он идёт один. Все также гордо и стойко, но… так, как обычно ходить не в его репертуаре. Возможно Мёнджи показалось, но Сонхун кажется чем-то расстроенным, совсем не подавая признаков своей дебильности уже который день подряд. Возможно, Мёнджи и свихнулась раз собирается попробовать с ним поговорить. Он, как никак, бывший лучший друг. И к тому же, Сонхун сдержал обещание и на метр не приближается к Чонвону вместе со своей шайкой, за что она ему чистосердечно благодарна. — Ты куда? — почувствовав движение рядом, поинтересовался Ян и уже тоже собирался подняться со стула, но Ван его остановила, нажав на широкие плечи и заставив его невольно приземлиться обратно. — Я ненадолго. Забыла, что нужно зайти в библиотеку за книгами, — врёт девушка и сама не понимает — зачем. — Я быстро вернусь. Рона и Сону продолжают цапаться, а Хисын не понимает за что ему всё это. Чонвон провожает Ван взволнованным взглядом, но уже спустя минуту отвлекается на Ли, который обратился к нему с вопросом по поводу фейерверков. И это отлично. Пусть укрепляет отношения с новыми друзьями, несмотря на то, что у них выпускной совсем скоро. Мёнджи вылетает в коридор, оглядываясь по сторонам. Широкая спина Сонхуна видна неподалёку, но уже совсем скоро его стройная высокая фигура теряется за поворотом. Ван несётся вслед за ним, крепко сжав руки. И что она ему скажет? Банальное и совершенно неподходящее: «привет, как ты?». Они даже не в тех отношениях, чтобы подходить друг к другу с этим. Но Ван Мёнджи всегда делает не подумав, поэтому неудивительно, что она сейчас заворачивает за угол и поспешно обгоняет Пака, становясь напротив. На лице Сонхуна и мускул не дрогнул. Парень только вскинул бровь и холодно выдал: — Чего тебе? Мёнджи дала себе секунды отдышаться, пусть и пробежала не так много. Со страдальческим видом смотрит снизу вверх на парня, уперев руки в бока. Выглядит он как обычно. Как обычно красиво и собрано. Но что-то всё же не так. — А ты быстро ходишь, — единственное, что смогла выпалить она, неуместно улыбаясь. — Что тебе, Ван Мёнджи? Ван клянётся — он сказал это сквозь зубы и совершенно безэмоционально. Девушка внимательно свела брови к переносице. — Ты заболел? Пак фыркает, раздражённо отвернувшись, а Мён в этот момент захотелось врезать ему по щеке. Что ещё, блин, за вздохи? Ведёт себя так, словно она ему уже надоела с этим вопросом. — Нет. С дороги. Тыльной стороной ладони упирается ей в плечо и отодвигает в сторону, шагая дальше. Ван ловит запах его одеколона и сопротивляется желанию чихнуть. Что это, лаванда? У неё аллергия на лаванду и Сонхуну это прекрасно известно. Мёнджи с возмущением смотрит ему в спину. Он, что… Девушка снова бежит за Паком и точно также как первый раз перекрывает дорогу, вдобавок раскинув руки в стороны. — Уйди, нахрен, с дороги, Мёнджи. Ван распахивает ресницы. Кому как не ей известно, какой этот парень грубиян, но это уже явно перебор. И, кажется, Сонхун думает точно также, опомнившись и смотря сейчас куда угодно, но не на неё. — Что с тобой? Почему ты вдруг… — С каких пор тебя это касается? — Придурок… Я просто хочу помочь. — Ты что, долбанная мать Тереза? Или я похож на того, кто нуждается в твоей помощи? — Пак Сонхун! — Ван уже не до шуток. — Прекрати это сейчас же! Парень всё же замолкает, а на его лице играют желваки от злости. Прячет руки в карманы и неровно дышит. В этот же момент Мёнджи вспоминает о Чонхи и с грустью опускает голову вниз, расслабив плечи, думая о том, что ей сказать сейчас. — Что это? — недоумённо буркнул парень, цокнув. — Реветь собралась? — Идиот, — шёпот девушки еле, но всё же доносится до ушей Пака, на что он снова хмурится. — Язык длинный? Я же и укоротить могу. Девушка не выдерживает. Она смотрит на Сона исподлобья и неожиданно для него, бьёт кулачком по его расслабленному животу. Брюнет надувает щёки и сгибается перед ней, зажмурившись от боли. — Ты… мелкая!.. — Ещё раз — и в глаз, Пак Сонхун. С каких пор ты думаешь, что тебе можно разговаривать так с девушкой? Пак втихомолку сматерился, облизнув губы. Ему, безусловно, нравится внимание девчонки и вообще, внутри он полыхал жарким огнём, когда она повторно за ним погналась, еле сдержавшись не заулыбаться как последний дебил, но в тот же момент Мёнджи раздражала его не на шутку. С чего вдруг решила заговорить с ним? С Яном уже не так весело? Внезапно вспомнила о нём? — Что, вдруг вспомнила обо мне? — выпалил то, что на языке крутилось, щекотя всё время нёбо и нервируя до неконтролируемых эмоций. — Хихикала бы с ним и дальше. Зачем я тебе? — Я же сейчас опять ударю, — подняв кулак вверх и демонстративно покрутив им перед лицом парня, с угрозой сказала Ван. Пак хмыкнул, и Мён настырно продолжила, смягчив тон: — Что с тобой? — Ничего, — отрезал брюнет, но уже без показушных кривляний. — Ничего, ясно? — Врёшь. Она вздрогнула от его ледяного взгляда, подобно острой стреле, впившейся в её глаза. Сонхун кажется ей неприлично злым, но девушка хорошо знает то, что плохо он ей в любом случае не сделает. Он никогда не позволял себе перейти черту и только лишь довольствовался обидными словами. Как бы сильно не был на неё зол. — Не думай, что я начну изливать тебе душу, — грубо дёрнулся Пак, крепче сжимая лямку рюкзака. — И что можешь копаться в моих чувствах — тоже. — Я не собираюсь, — мотнула головой девушка. Напряжённая обстановка. Настолько, что, кажется, это самое напряжение можно потрогать руками. — Мне бы просто удостовериться, что ты в порядке, всего-то. — Зачем? Тебе всегда было похрен на меня, а сейчас вдруг совесть проснулась? Просто веди себя как раньше, ладно? Ненавидь меня. Так ему хотя бы не будет больно. Мёнджи хотелось сказать: «тебе ли говорить о совести, Пак Сонхун?», но она проглотила это вместе с вязкой слюной, сжав кулаки. — Я вовсе тебя не ненавидела, идиот. — А что это тогда было? Ты смотрела на меня, как на мусор. — Интересно, почему? Ты не думал о том, как выглядишь со стороны, когда в очередной раз издевался над беззащитными? От самого себя не было противно? Это ужасно, Сонхун. — Сам знаю. Мёнджи замерла. Пак посмотрел на неё с раздражением и качнул головой. — Знаю я, чёрт возьми! Я… Я раскаиваюсь. — Ну раз знаешь, почему продолжаешь вести себя так? — Как?? — заорал он и проходящие мимо девочки с первого класса испуганно взвизгнули. Девушка невольно вжала голову в плечи, когда брюнет вплотную подошёл и навис над ней, не позволяя ступить и шагу. — Ты поступаешь ничуть не лучше, разговаривая сейчас со мной… Просто уйди, коротышка. Он должен закопать эти чувства внутри. Как можно скорее. Задев девушку плечом, Пак прошёл вперёд, но не сделал и пяти метров, как Ван вновь его остановила, схватив за рукав белоснежной рубашки. — Ты дорог мне, Пак Сонхун. Парень перестал дышать, побледнев как мертвец. Медленно повернулся к ней и встретился с её стеклянными глазами. Она искренна сейчас. Сонхун знает это. — Совсем как в детстве дорог. И я никогда не считала тебя мусором… Просто ты… ты изменился, стал совсем другим, — Пак шумно сглатывает, а от волнения ему стало душно. — У нас с тобой столько воспоминаний… Жалко терять их. Спустя годы, я бы хотела думать о них с улыбкой, всё ещё оставаясь для тебя другом, Сонхун. Что скажешь? — Дорог? — Что?.. — Я всё же тебе дорог? Ван закивала, шмыгнув носом, а на лице Пака непроизвольно выросла улыбка. Точно такая же — совсем как в детстве. Но даже слова Мён о том, что они могут быть только друзьями, не так сильно задели Сонхуна, как её согласие на то, что он ей дорог. Мёнджи им дорожит, мать вашу! Парень наконец может спокойно выдохнуть, ведь Ван действительно его не ненавидит. Он ей дорог. Ему и этого достаточно. — Дурилка, — шепнул Пак и девушка резко распахнула ресницы, только услышав из его уст это слово. Это тупое прозвище… Сонхун часто называл её так раньше. И он до сих пор об этом помнит. — Снова друзья? — протянув парню руку. Пак усмехнулся, но, что странно, это не показалось девушке раздражающим. — Так уж и быть. Друзья, — сжав маленькую женскую ладонь в своей, кивнул он. Мёнджи трепетно улыбнулась. Всё налаживается? Всё наконец-то налаживается.***
Группа, всё-ещё-школьников, кучей вваливаются в огромный загородный особняк, с разинутыми ртами оглядываясь по сторонам и всматриваясь чуть ли не в каждый шкафчик и щелку этого прекрасного места, без остановки ахая и охая от восторга. Чонвон единственный среди всех, кто реагировал на дом не так взбудоражено, всё ещё чувствуя себя скованно в компании новых одноклассников. Он, за последние две недели, к Хисыну, Роне и Сону кое-как привык, а тут целая группа, да ещё и так много. Ян смотрит на Мёнджи. Своей улыбкой она заставляет улыбнуться и его. Ловит на себе тёплый взгляд парня и берёт за руку, потягивая за собой. Раньше они стеснялись контактировать с друг другом перед всеми, зная какие о них слухи идут по всей школе. Слухи, что они, якобы, уже как два месяца встречаются. Парень не против таких слухов, но всё же этим людям стоит быть менее уверенными в своих словах. — Жесть… — обескураженно пропел Пак Чонсон, открыв одну из многочисленных коробок с алкоголем, провокационно лежащих на полу в ряд, в обширной здоровой гостиной. — Кто-то сегодня нажрётся вдоволь, — явно намекая на себя. — А родители знают, что нам нужно, — на мягкий диван плюхнулся Шим Джеюн и раскинул руки в стороны, хлопая по, обтянутой кожей, поверхности мебели. — Чур я сплю здесь! Кто со мной? Девчонки?? — Придурок. Умереть захотел? — Хисын поставил на стол упаковки от пиццы и пнул одноклассника по кроссовку, на что тот недовольно завыл, трагичное: «они же чистые, Ли!». — Полезешь к девочкам — я попрошу Нишимуру наблевать на твой диван. Ты же знаешь, он может. — Я могу! — послышался приглушённый голос Рики, который уже успел залезть на второй этаж. — Кайфолом ты, активист хренов, — с улыбкой ответил на угрозу Джейк, и в следующую минуту поднялся на ноги, энергично хлопнув в ладони. — Ну что, друзья, оторвёмся? Одноклассники заулюлюкали ему в ответ, расползаясь по территории и готовясь к самому запоминающемуся вечеру за всю их недолгую жизнь. Парни начали соединять столы, а девочки принялись готовить закуски и открывать коробки с алкоголем. — Проясним, — каждый был занят своим, но краем уха всё же внимательно слушали Хисына и его наставления. Ли забрался на лестницу, ведущую на второй этаж и начал примечать некоторые нюансы. — Ведём себя адекватно! Давайте обойдёмся без драк и просто насладимся вечером? Девочки спят на втором этаже, парни, так уж и быть, как-нибудь вместятся здесь. Надеюсь, всё пройдёт гладко… Мёнджи является старостой и, казалось бы, поддержанием порядка сегодняшней ночи стоит заниматься ей, но она очень благодарна Хисыну за помощь и его неравнодушие в данной ситуации. Всё-таки он — мужчина. И его бас слушаться будут больше, нежели тихий писк Ван. — Всем всё понятно? — Да! Уже спустя пятнадцать минут парни успешно настраивают колонки и вскоре, помещение наполняется клубной музыкой. Покуда Сону сломал лазерный проектор… Да, он действительно умудрился это сделать, в попытке подключить устройство — они обойдутся без светодиода. Да и зачем он? Всё и так здорово. Было бы прекрасно, если бы также думали те ребята, которые не сводили с Кима злых взглядов. — Да ладно вам, чего вы? Подумаешь переусердствовал… С кем не бывает. — Этой ночью остерегайся меня, Сону, потому что я собираюсь тебя убить, — с прищуром промолвил Чонсон, на что Ким изобразил на лице страх. — Я не шучу. Я очень хотел лазерный свет сюда. Кто знает, была ли это шутка, но уже через пару секунд Пак звонко засмеялся, что могло говорить об одном — они дурачатся. — Я приму это к сведению! Вечер потихоньку набирал обороты. Одноклассники играли в игры, веселились, громко смеялись и просто с удовольствием проводили вместе время. Удивительно, ведь Ван всегда считала, что их группа — не самая дружная, но сейчас, когда они так сплочённо сидят все вместе и вспоминает моменты их школьной жизни, кажется, словно они души друг в друге не чают. И пусть это будет так. Хотя бы на сегодняшний, их последний совместный вечер. Мёнджи украдкой поглядывала на Чонвона. Ему нравилось здесь находится — она это чувствовала. Ян уже совсем не молчал: он шутил с остальными ребятами и активно принимал участие в их дурацких, но безумно весёлых играх. Парень выпил один стакан алкогольного пунша, и на этом ограничился, попивая колу. Зато Ван опустошила уже третий одноразовый стакан с адской смесью, но всё ещё оставалась в здравом уме. С алкоголем у девушки всё в порядке. Она умеет пить и контролировать себя в случае чего, поэтому успокаивала Чонвона трезвым взглядом, когда тот с осторожностью брал девушку за запястье, с глазами, очевидно напрямую говорившими ей: может, хватит? Мёнджи не пожалела, что пришла. Не пожалела и о том, что заставила Яна прийти вместе с ней. Без парня ей было бы скучно и тоскливо, но он рядом и это просто не может не радовать. Ван ещё при поездке сюда заметила, что Сонхуна с ними нет. Это огорчало. Он любитель повеселиться, но сейчас его нет. И не из-за Мёнджи ли это? Поэтому девушка сидела словно на иголках, не решаясь спросить о нём у парней из класса. Она бы позвонила Паку и громко на него наорала за отсутствие, но Чонвон всё время был рядом… Кажется, эти двое ещё долго не заговорят друг с другом, а учитывая то, что они скоро выпускаются — не заговорят вовсе. А жаль. Мёнджи очень бы хотелось, чтобы парни, которые ей дороги, наконец смогли спокойно пообщаться и простить друг друга. Простить за всё. — Мёнджи, — Чонвон в очередной раз коснулся её руки, и девушка внимательно, но слегка обеспокоенно на него посмотрела. — Я отойду на минуту. — Пойти с тобой? — Я в туалет, — шепнул он ей на ухо, и Ван тут же сменила выражение лица на одобрительное, кивая головой. Парень встаёт с места и идёт по направлению в уборную, но уже глубоко в коридоре заворачивает к выходу на улицу. Встречается с холодным осенним воздухом, но таким бодрящим и свежим, что он с удовольствием его вздыхает в себя, застегнув куртку. Ян спускается на три ступеньки вниз, оглядываясь по сторонам. Умиротворённая тишина. С дома доносятся счастливые голоса одноклассников, тёплый ветер раздувает листья на деревьях, создавая естественный приятный звук. Чонвон закрыл глаза, подняв голову вверх — на встречу к лунному свету. Как это прекрасно… Этот мир, оказывается, действительно может быть прекрасным. Но с Мёнджи… Он уже навсегда останется для него таким. Ужасно то, что Чон хотел лишить себя всего этого, так и не почувствовав жизнь. Не ощутив веселье, радость и любовь. Она была права в тот раз, когда говорила, что он не хочет решить проблему, трусливо сбегая. Что только жалеет себя, ничего при этом не делая. Ему действительно стоит быть ей безумно благодарным, ведь это Мён вытащила его из тёмной пучины и заставила наконец прийти в себя. Она — его герой. Она его новый смысл жизни. Чонвон смотрит на луну, с прищуром улыбаясь. — Я счастлив, — шепчет он звёздам, которых на небе было не так много, но это и делало их особенными. — Мам, пап, Чонхи… Я снова счастлив, — повторяет Ян. На душе вмиг стало легче, и словно тяжёлый груз свалился с плеч. — Я конечно знал, что ты странный, но, разговаривать с небом — это уже перебор. Мужской голос со стороны извлёк Чона из транса и вот, Ян резко оборачивается на звук, моментально и враждебно сжав кулаки, стоило ему только разглядеть обладателя до боли знакомого голоса. Сонхун стоит в десяти метрах. Один. Руки его спрятаны в карманах, а взгляд внимательно исследует обстановку. Чонвон смотрит на дверь рядом, ведущую внутрь, но смело стоит на месте, дожидаясь дальнейшего. Он перестанет сбегать. Пак подходит ближе, останавливаясь поблизости и точно также начинает глядеть в небо, глубоко вздохнув. — Да не бойся ты. Бить не собираюсь, — даже не смотря на Яна, успокаивает тот, на что Чонвон всё ещё молчит, но понимает, что если Сонхун скажет ещё что — молчать и глотать всё это он уже не будет. — Хотя, хотелось бы конечно напоследок вмазать тебе разок… — Эй… — Но я не за этим пришёл сюда. Чонвон замирает. Ему кажется, что это сон, когда Пак поворачивает к нему голову и с серьёзным лицом говорит: — Я извиниться пришёл. Что?.. — Прости, Чонвон. Я вёл себя как придурок и готов ответить за всё. Ты можешь прямо сейчас запинать меня до смерти и закопать в лесу. Я буду не против. И сопротивляться тоже не буду. Ян сглатывает и фыркает на его слова, моментами пронося в голове все его ужасные поступки и слова. — Да пошёл ты, — уверенно вырывается из уст парня. — Я не такой кусок дерьма как ты, и делать этого не собираюсь. Сонхун усмехнулся. — И правда. Ты ведь другой. — Что ты хочешь от меня? — до последнего не веря в то, что Пак сейчас и вправду извиняется, настороженно спросил Ян, уже на подходе напрягшись. — Тебе повезло с Мёнджи. Береги её. — Сам знаю. А после покосился на него с недоумением. Какого чёрта? — Слушай, давно спросить хотел… Почему ты никогда не давал мне отпор? Почему не защищался? Ян замолк, захлопав глазами. Сонхун не просто удивлял сейчас — он вводил в ступор своими словами и поведением в общем. С чего вдруг его это волнует? С какой радости он вообще решил с ним заговорить, да и ещё так… спокойно. Во все прошлые их встречи, Пак то и делал, что изводил Чона до крови. Верить ему сейчас — меньшее, что хотелось бы Чонвону. Ян знает… И ни за что на это не пойдёт, но перед этим всё же кое-что скажет. — Мне было всё равно. Я потерял семью, Сонхун. А ты… был как надоедливая муха. — Ясно, — выдал смешок Пак, навалившись локтями на перила деревянного крыльца. — Ну так что, сдачу давать будешь? Я ведь совсем не против. Пользуйся моментом. — Сказал же уже, что нет. — Смотрите какой благородный. Чонвону внезапно захотелось врезать Паку по челюсти, лишь бы стереть эту дебильную ухмылочку. Но Ян во всяком случае не собирался этого делать, только чуть дёрнувшись вперёд. Парень хотел было зайти обратно и оставить крайне странного Сонхуна в одиночестве, но тот вновь открыл рот, чтобы заговорить. — Навестим завтра Чонхи вместе? — Ян впал в ступор, с удивлёнными глазами снова посмотрев на одноклассника. — И ваших родителей тоже можем. Почему бы и нет? У Чонвона дар речи пропал. — Что ты… — Прежде чем выпуститься, я понял, что хочу увидеть её. Чонхи всегда меня поддерживала… Я просто хочу встретиться с ней. У Яна руки беспомощно задрожали, а Сонхун грустно улыбнулся, шмыгнув носом. — Я не явился на похороны, но… с завтрашнего дня хочу начать навещать её. Она, наверняка, скучает. Чонвон молчал до последнего, чувствуя внутри ураган разных эмоций. Вперемешку. Все мысли собрались в кучу. Он не мог прийти к единому выводу, и даже не понял в какой момент его глаза застелило пеленой слез. — Ладно, не бери в голову… — Хорошо. Сделаем это завтра. Пак поднял на Яна голову, который точно также, как он, навалился на перила, глядя в небо. Двое парней ещё долго стояли в тишине. Всё такой же умиротворённой. И это, странным образом, казалось для них нормой. Словно так и должно быть. Звёзды падали и Чонвон загадал, чтобы ни он, ни Мёнджи больше никогда не страдали, а Сонхун… Сонхун, сцепив пальцы вместе, загадал, чтобы от его рук больше никто не страдал. Никогда.***
— Уже можно открывать? Ян улыбается, спотыкаясь обо что-то твёрдое под ногами, но Ван ловко хватает его за локоть, не позволяя упасть. — Нет! Чонвон! — девушка шлёпает парня по руке, когда тот тянется к лицу, чтобы наконец стянуть с себя эту чёртову повязку. — Ещё рано! — Но Мёнджи-и, — жалобно скулит Чон, нащупывая в воздухе женскую ладонь и хватая её в свою, крепко прижав к груди. — Давай же, разреши. Он прекрасно слышал море. Совсем-совсем рядом. Как бьётся вода об берег и как приятно ветер щекочет лицо. Слышны крики чаек и он может почувствовать этот запах… Знакомый морской запах. Тот самый. Совсем как когда-то. Ему просто не хотелось портить сюрприз Мён, поэтому он до сих пор играет непонимающего дурачка, полностью ей доверившись и следуя как за звездой. Единственной и самой яркой звездой в его жизни. — Мёнджи-а, мне кажется, я скоро упаду. — Ты не упадёшь, если не будешь дёргаться и просто пойдёшь прямо, Ян Чонвон! Парень довольно улыбается, всё ещё перебирая в руке её пальцы и щекоча внутреннюю сторону ладони. — Проследи за тем, чтобы я не упал, Мёнджи. Это останется на твоей совести! Чонвон смеётся и Ван повторяет за ним, продолжая вести парня под руку вперёд. Чистый, головокружительный, нереальный воздух, бодрящий и вселяющий только хорошее. Рядом трасса, по которой без остановки просятся машины: кто куда. Голубое небо и белые кудрявые облака. Солнце светит ярко, грея открытую часть кожи и тёплый ветерок. Мёнджи не прекращает счастливо улыбаться, периодически хихикая с Яна, который неуклюже шёл за ней, не переставая по-доброму возмущаться. Какой же милый. Какой же он прекрасный и… свой. Без той холодной маски безразличия и тоски. Безусловно, Ван пришлось заново с ним знакомиться — с его настоящей личностью. Привыкать к его шуткам, постоянному игривому настроению и к робким поцелуям. Именно таким Чонвон был до происшествия с его родными. Мён плакать хочется от того, что она наконец может видеть парня таким живым, таким максимально раскрепощённым. И это чудесно. Напоминает лишь нереальный сон, но это сущая реальность в которую Ван, несомненно, верит. — Всё, открывай! Девушка отпускает мужскую руку, отскочив на несколько метров дальше и с расстояния глядя на его реакцию. Чонвон с улыбкой стягивает повязку на шею, неторопливо открывая глаза навстречу свету. Берег. Вода. Песок. Дыхание перехватывает. Ян ожидал увидеть эту картину, но не думал, что она тронет его настолько сильно. Парень неосознанно подходит ближе к воде, трепетно и тяжело дыша. Воспоминания о поездках с семьёй, с приятной болью в груди, проскакивали картинками в голове. Чонвону было хорошо. Парень даже не понял в какой момент слёзы накопились в глазах и стоило Яну разок моргнуть, как они обильно потекли по его щекам. — Та-дам! — Мёнджи торжественно раскинула руки в стороны, весело подпрыгнув на месте. Девушка, как ребёнок, с детским волнением смотрела то на море, то на Чона, ожидая дальнейшего, но когда Ван пригляделась и заметила, что парень плачет, улыбка тут же сошла с её сияющего лица. — Чонвон? Всё в порядке? — обеспокоенно коснувшись Яна рукой, Мён тихо спросила: — Тебе… не нравится место? Тёмноволосый не сразу обратил внимание на её слова, всё ещё пребывая в каком-то вакууме. Он всё слышал и видел… Прекрасную улыбку мамы, низкий голос отца и звонкий смех Чонхи. Словно окунулся в прошлые воспоминания со своей любимой семьёй. Очень жаль, что у Чона нет ни единого шанса на, хотя бы ещё одну поездку на море с близкими, но… У него есть Мёнджи. Мёнджи, которая была рядом в тяжёлые моменты и которую он любит больше всего на свете. Главное сейчас именно это. — Мне всё нравится, — шепчет в ответ Чонвон и переводит глаза на Ван, стирая с лица слёзы. — Правда? — девушка хлопает ресницами, прислонив руки к груди и чувствуя ладонями своё быстрое сердцебиение. Дышать становится сложнее, когда Ян подходит ближе, вплотную. Обхватывает талию Мён руками, с любовью смотря в глубокие глаза. — Конечно, — он нежно бегает взглядом по женскому лицу, рассматривая каждый участок на светлой коже. Щёки Ван вмиг розовеют и она ничего не может с этим сделать. — Спасибо, Мёнджи. Это невероятно… Ты невероятная. Чонвон даже представить себе не мог, что можно всецело отдаться одному человеку, который за какой-то миг сможет заменить ему весь мир. Она свет, который пробился сквозь мрак его серых будней; она нежность, его спасение от грусти и безграничное счастье, с которым он не намерен прощаться. Спасибо, Мёнджи, спасибо за твою веру в меня. Спасибо за то, что не позволила совершить глупость. Спасибо за то, что… я могу любить тебя. Девушка вздрагивает. Это в первый раз за последнее время, когда она снова слышит его мысли. Его нежный голос распространяется в голове и Ван понимает, как сильно по нему скучала. Мёнджи старается тщательно запомнить слова Чонвона. Интонацию, дрожь в его голосе и трепет. Запоминает глубоко и надолго, ведь… ведь прекрасно понимает, что это последний раз, когда она слышит то о чём думает Ян. Останутся только мягкие осколки. Осколки от его мыслей. Девушка закрывает глаза. Парень приближается к её лицу и целует в лоб, а после крепко обнимает, прижав к себе как самое драгоценное и дорогое, что только есть у него.