Black Hole

      Весь день шел ливень. Небо было столь же серым и грустным, сколько были серыми и грустными лица жителей Мондштадта. Было морально тяжело находиться в такой мрачной атмосфере, а еще тяжелее было прощаться с одним из лучших мондштадтских ученых — Сахарозой.       К сожалению, тело Сахарозы так и не удалось достать, но все понимали, что вряд ли она могла выжить в том месте, куда попала. Отважный путешественник Итэр пытался ее достать, но, увы, сам был засосан в кромешную тьму ануса Беннета вместе со своей спутницей Паймон. Так что прощались в этот день не только с Сахарозой, но еще и с ними.       Грустные лица свидетельствовали о глубоком трауре, обрушившемся на Мондштадт, да и не только на Мондштадт — многие из Ли Юэ так же горевали из-за этой утраты. Кто-то молча стоял и скрывал боль, а кто-то не сдерживался и плакал. К последним относился Беннет, который просто стоял и рыдал. Капли дождя мешались на его лице со слезами, но были слышны всхлипы юного искателя приключений, которые были, пожалуй, громче остальных плачущих на похоронах.       Беннет чувствовал себя особенно плохо, ведь именно он был виноват во всех этих смертях. Он рыдал и рыдал, пока Рэйзор гладил его и успокаивал. Другие тоже старались ободрить Беннета, хотя в то же время пытались сторониться, чтобы держаться подальше от вони, что от него исходила. Вообще вонь от Беннета не смущала, по всей видимости, лишь Рэйзора, ибо он сам ею пропах и считал этот запах запахом своей стаи, которой он и считал себя и Беннета. Неподалеку стоящая Барбара пересилила себя и, подойдя поближе, чуть улыбнулась и сказала, что все будет хорошо. Беннет от этого разрыдался еще больше, после чего послышался донельзя неприличный звук. — Фу, кто тут насмердел? — послышалось где-то в толпе.       Беннет в это время покраснел и попытался слиться с окружающими. Ему было крайне неловко, ведь именно он был причиной и звука, и запаха — прямо сейчас он старался изо всех сил сжимать анус, чтобы удержать содержимое, которое так и норовило вылезть наружу. Дело в том, что, помимо того, что дыра Беннета необычайно огромная сама по себе, сфинктер, находящийся там, был очень слаб и с трудом мог удержать хоть что-то. Обычно Беннет, зная, что скоро ему нужно будет сходить по-большому, оставался дома, чтобы никого не смущать, но похороны были слишком серьезным мероприятием, чтобы пропускать его из-за этого. Беннет так напрягался, что на его раскрасневшемся лице выступил пот, он весь трясся и не обращал внимание ни на что вокруг. — Беннет, тебе плохо? — обеспокоенно спросила Барбара.       После этих слов плотину прорвало, и кал стал вытекать без остановки. Сопровождалось это все невыносимой вонью и соответствующими звуками. В этот момент те, кто стояли рядом с Беннетом, окончательно отошли от него подальше. Кал Беннета вытекал и вытекал… и лишь Рэйзор все так же обнимал любимого.

***

      Сегодня у Беннета был визит к Барбаре. К сожалению, Сахароза погибла, став почетным героем Мондштадта, а Альбедо все еще находился в шоковом состоянии и в трауре. Он винил Беннета в смерти Сахарозы и наотрез отказывался продолжать исследование. Тем не менее, добрая душа Барбары не смогла устоять перед бедным Беннетом, потому она и предложила свою помощь.       Похороны Сахарозы, Итэра и Паймон были закончены досрочно. Организаторы не раскрывали причину, но было очевидно, что из-за конфуза, случившегося с Беннетом, продолжать церемонию было невозможно. Он по-прежнему винил себя за это и грустил. — О, вы пришли, — Барбара улыбнулась, что вышло у нее с натяжкой, ибо ей хотелось скорее скривить лицо из-за резкого запаха, — что ж, думаю, для начала я проведу осмотр. Нужно будет снять всю одежду.       Беннет начал раздеваться, и с каждой снятой вещью вонь лишь усиливалась. Своего пика она достигла в тот момент, когда он вытащил пробку из ануса (после прошлого случая он решил носить там пробку, чтобы избежать подобного в дальнейшем). Барбара надела маску и приступила к осмотру, стараясь не обращать внимание на запах. Длилось все это по времени немало, а Рэйзор был в соседней комнате и ждал результатов. Наконец к нему вошла Барбара, вся покрытая калом. — Кхм-кхм, — она прокашлялась, — к сожалению, я не смогла ничего выяснить по поводу ануса Беннета, — на этом моменте Рэйзор поник, — но! У меня есть кое-какая другая новость. Дело в том, что Беннет… беременный. Он особенный. Хоть он и мужчина, но у него имеется матка, и сейчас в нем развивается плод. Это… долго объяснять.       Глаза Рэйзора округлились. — Рэйзор — папа? — Рэйзор? — не поняла Барбара. — Рэйзор совать писю в дыру Беннета. Излил молоко.       На этот раз удивление было уже на лице Барбары. — Эм… вот как? Ну, я вынуждена тебя огорчить, ведь… Рэйзор, однажды ты уже был у меня на осмотре. Ты бесплоден. — Другие совали в попу Беннета?! — Рэйзор был в шоке.       В этот момент пришел уже одевшийся Беннет. — Послушай, Рэйзор, просто… Я хотел ощутить удовлетворение… Я спал… с… Чунь Юнем.       Все трое были настолько шокированы ситуацией, что просто стояли и молчали. Беннет в то же время нервно сглатывал. Барбара начала молиться святым архонтам. Рэйзор нервно чесал яйца.

***

— Что? — Чунь Юнь был в шоке от услышанного. — Это же было давно… Около года назад. Тогда я ещё не был с Син Цю и хотел попробовать… Неважно! Я точно не могу быть отцом этого ребёнка! — Он стал отмахиваться руками.       В этот момент из двери, на пороге которой стоял сам Чунь Юнь, вышел и сам Син Цю. Наряд книжного червя был достаточно необычен: туфли на высоком каблуке, колготки в сетку и полурасстегнутое платье. Из-под юбки торчал искусственный хвост, и крепился он явно не за неё. Улыбающийся Син Цю кокетливо подмигнул гостям, во взглядах которых было много вопросов. — Прошу прощения за свое одеяние, я только что с работы. Что случилось? Или вы, — он облизнулся, — тоже мои клиенты? — Что?! Нет! — Барбара, закрыв покрасневшее лицо руками, отвернулась. — Беннет беременный, мы… ищем будущего отца ребёнка. — И с этим вы пришли к Чуню? — он усмехнулся, поглядывая на смущённого Чунь Юня, — Я сомневаюсь, что он занимался чем-то подобным с кем-либо за весь этот год, ведь сердце его принадлежит лишь мне, — с этими словами он приобнял Чунь Юня. — Я же, в свою очередь, последний раз предавался любви с Беннетом довольно давно, быстро определив для себя, что… как минимум, мне нравятся размеры в одном месте поменьше и в другом побольше. И это не говоря уже о его особенном аромате, который я ощущаю даже сейчас, — он сморщился и зажал нос. — Значит, Чунь Юня и Син Цю мы из списка потенциальных отцов вычеркиваем, — сказала все такая же смущенная и отвернувшаяся Барбара, до сих пор не отошедшая от столь грешного для неё вида Син Цю.       Рейзор же, видя и слыша все это, внутренне метался. Как же так? Неужели не он единственный покорил эту огромную дыру своего друга? Неужели не он единственный совал в неё свой гигантский мохнатый член? Им вдвоём предстояло многое обсудить. — Ладно, боюсь, я вынужден вас покинуть, ибо у меня все ещё лежит недочитанный роман гомоэротического характера… — он демонстративно открыл книгу и начал читать, в это же время возбуждаясь, что было видно по его встающему члену, пробивающемся через ткань юбки. — Да и скоро ко мне должен приехать клиент. Если я не ошибаюсь, мышечной массой он не обделен, да и размеры радуют… — он прикрыл глаза и улыбнулся, — Скоро, Чунь, ты будешь наблюдать невероятное зрелище, в котором я буду стонать под огромным бугаем. Не пропусти!       С этими словами он окончательно ушёл, стуча каблуками. Смущенный Чунь Юнь молча закрыл дверь, оставив наших героев наедине друг с другом. — Так… Если это не Син Цю и не Чунь Юнь, то кто это? — задумалась Барбара. — Беннет, ты уверен, что у тебя ничего ни с кем кроме них не было? — Ну… — Беннет смутился и принялся разглядывать свои ботинки, — да так. С мастером Дилюком, с Кэйэй, с Альбедо, с Венти… так, нет, я запутался, нужно начать заново — он помотал головой. — Мастер Дилюк, господин Чжун Ли…       Беннет перечислял имена довольно долго. Закончив, он выдохнул и посмотрел на лица Рэйзора и Барбары. Те были в состоянии глубокого шока. — А… Что? Почему вы так смотрите?