пасмурный весенний понедельник

— Ох, обнять и плакать, а. Натюрморт «Девочка и персики». Только мальчик. Слуш, я ослеп, — прокричал Минги через окно соседнего дома. Это для него обыденность, как и для остальных жителей этого района. А в ответ, конечно же, подоспело протяжное «Пошёл нахуй» с небольшой писклявостью из другого окна. У Чонина не выходило громко и басисто кричать. Его крик больше походил на мяуканье котёнка, а у Минги же словно голос из преисподней. На дворе уже почти десять утра. Понедельник. И в первый же день учебной недели молодые люди захотели прогулять первые два урока. Минги всю ночь упрашивал Чонина завалиться к нему домой, потому что предки уехали, и поиграть в Майнкрафт, но блондин настаивал на сне. Но Минги как обычно добился своего, хоть и не в полной мере, но по сетевой парни все таки поиграли. Для них это было обыденностью, но в последнее время Ян стал больно уж часто находить отговорки, чтобы не играть банально в Майнкрафт со своим лучшим другом. Но в чем же проблема? Почему не может напрямую отказать, а не придумывать тупые отмазки, которые только обижали брюнета? Но, может, если капнуть чуть глубже, то с легкостью можно выявить причину? В десять утра на районе никого не было, кроме спящих бомжей у Пятёрочки, куда часто заходили друзья перед школой, чтобы купить булок по акции и бутылку воды, ибо пить из кулеров не особо хотелось после недавно увиденного в нем утопленного таракана. — Че ты молчишь? Не выспался? — нарушил тишину Минги, обнимая своего друга за плечи и взъерошивая его сожженые волосы платинового цвета. — Мы каждую ночь играем в игры. Конечно я не высыпаюсь. У меня ещё и тренировки по выходным с утра, — не особо громко произнёс Чонин, засунув обе руки в карманы и чуть нахмуриваясь. — А чем бы ты ещё хотел заниматься по ночам? Ты ведь раньше никогда не жаловался на игры. Сказал бы раньше, и я бы тебя больше не звал. Ты поэтому перестал приходить ко мне? — Ты придурок. Заходи сам, я снаружи подожду, — Ян откинул руки старшего со своих плеч прямо у дверей магазина. — Почему я придурок? Что с тобой, блять, не так в последнее время? Ты влюбился в кого-то? — Сон почти вплотную подошёл к блондину и приподнял его подбородок, чтобы посмотреть прямо в глаза. Ему ведь нужно убедиться, когда его друг соврёт. — Ни в кого я не влюбился. Хватит уже расспрашивать меня. Бесишь меня, — Чонин снова оттолкнул Минги, чтобы между ними была хоть какая-нибудь дистанция. Многие могут подумать неправильно и решить, что между ними что-то есть. — Но… Почему ты меня отталкиваешь? Что я делаю не так? — Да хватит уже думать, что дело в тебе. С тобой все прекрасно. Ты идеальный. Самый лучший. Прекрати уже во всех смертных грехах винить себя. Другие тоже могут быть виноваты. — Давай прогуляем остальные уроки. — Что? — едва договорил Ян, как его за руку взял Минги и поволок в сторону своего дома. Когда Сон предлагает прогулять уроки, то он не шутит. Чаще всего он не предлагает, а лишь ставит перед фактом. Буквально через три минуты друзья оказываются в серой квартире старшего. Обычная хрущёвка. В коридоре всегда темно, если не включить свет, а уж тем более сегодня, свет из окон вряд ли дойдёт хоть на двадцать процентов. Уж слишком пасмурно. — Свет включи. Я своих ног даже не вижу, — проговорил Чонин в неудачных попытках разуться. — Я не смогу сказать тебе этого, если увижу твоё лицо. Я, возможно, тремя словами смогу разрушить нашу дружбу, но… Да, неподходящее время, особенно когда ты не в духах… Просто… Блять… — бегая глазами по бело-голубому бомберу блондина, пытался произнести Минги эти самые слова, но все никак не выходило. — Ты мне в любви, что ли, пытаешься признаться? — нервно посмеялся Ян, но явно начал паниковать не меньше своего друга. — Если… Я действительно сделаю это… Ну представим ситуацию, да, тебя же хорошая фантазия, то ты… Пошлёшь меня? Разорвёшь нашу дружбу? — Конечно разорву. Я больше не смогу после этих слов быть твоим другом, — Чонин стал медленно подходить к Минги, который убежал в другой конец коридора. Впрочем, он был довольно короткий, так что они не были особо далеко. — Значит… Забей. Я просто хотел прогулять уроки. Они скучные, — нервно смеясь и чуть заикаясь произнёс старший, неистово прохрустывая пальцами. — Я не смогу быть твоим другом, потому что стану твоим парнем, придурок. Как я могу целовать своего лучшего друга? — Ян уже вплотную подошёл к Минги и аккуратно запустил свои длинные кривые пальцы в слегка влажные волосы старшего, ведь на улице чутка моросило. — Ты знал? Ты знал, что я чувствую к тебе? — Я ждал, пока ты признаешься сам, потому что понимал насколько ты неуверен. Я ждал ещё с девятого класса. Знаешь, как я понял? В ночь перед устным русским ты поцеловал меня в щеку, пока я якобы спал, — почти шёпотом говорил блондин, перебирая волосы Минги и второй рукой нежно, едва касаясь, проглаживал его чуть шершавую, от высыпаний, щёку. — Ты устал ждать, поэтому начал злиться на меня? Ну конечно, ты ждал, когда признаюсь целых… — Сон стал демонстративно считать на пальцах, но его холодную, почти ледяную, руку накрыла горячая ладонь. — Будь три года, или же тридцать три — я буду ждать сколько угодно. Да, я устал смотреть как ты отчаянно пытаешься скрыть свои чувства ко мне. Мне неприятно смотреть как ты шары катишь к каким-то девчонкам. Но я понимаю, что пока ты сам не признаешься, то и мне нет смысла делать это же. — Прости, — прошептал Минги, аккуратно обхватывая талию возлюбленного, и в конечном результате скрепил пальцы в замок, чтобы тот вообще никуда не убежал. — Тебе следует не извиняться, а целовать меня. Я не выдержу, если ты пойдёшь в армию, поэтому тебе надо ЕГЭ сдать на триста баллов. — Может, мне лучше получить права на трактор? — Минги тихо посмеялся, выдыхая горячий воздух прямо в пухлые пылающие губы Чонина. — Я тебя уже катал на своём тракторе. Хочешь, буду до конца жизни катать? — блондин чуть потерся своим носом об идеальный, красный от смущения, нос брюнета. — Ты должен знать ответ. — Скажи вслух, я же не телепат. Минги сильнее сжал талию Чонина и на выдохе произнёс «Да» в поцелуе. Это и поцелуем сложно было назвать. Они словно десятилетки целуются за школой, чуть-чуть соприкасаясь губами. Но Чонину этого было мало, и он решил взять быка за рога. Парень зарылся пальцами обеих рук в волосы Минги и стал неумело сминать его губы, пытаясь вплести язык, но это уже следующий этап. Пока остановятся на этом, а то все губы друг другу пообгрызают. — Будет ещё много практики, — довольно улыбнулся Сон во все тридцать два, прижимая блондина к себе ещё сильнее. — Я так и не сказал, что чувствую к тебе. — Издеваешься? — Я люблю тебя, Ян Чонин. — А я откушу твой прекрасный нос, если ещё раз подобное сделаешь. Хватит меня уже пугать, я одиннадцатый класс заканчиваю в этом году — у меня нет нервов. — Останешься у меня сегодня? Приставать не буду. — Ты только попробуй, Сон… Ты ведь… Понимаешь, что мы больше не друзья? Тогда… Как мне называть тебя? И как мне вести себя с тобой? Я три года об этом думал, но было слишком много мыслей, которые меня просто с ума сводили. — Эй, ты мой парень. А я твой. Все просто. Элементарная математика. Один плюс один — равно два. А два разделить на два — один. Получается, мы единое целое. — Ты ж хренов романтик, — Чонин посмеялся и чмокнул Минги в нос, а потом в лоб, в щеки, подбородок, виски… Мелкий слишком его любил, поэтому не мог насытиться. Для него такие поцелуи были намного ценнее, чем какие-либо ещё. Они не будут торопиться. Их любовь только начинает прорастать. Хоть эти двое и были, как им казалось, невзаимно влюблены друг в друга, но этот день, этот весенний пасмурный понедельник, запомнится им навеки, как точка старта их отношений. Что Минги, что Чонин — оба понимают, что им ещё придётся много всего узнать друг о друге. Им придётся знакомиться с самого начала. Будут ссоры, но положительных моментов будет намного больше. Их любовь похожа на розу. Сначала было посажено семечко, именно тогда — перед устным русским. Цветок очень медленно рос до сегодняшнего дня. Начиная с этого дня стебель будет активно расти, а после начнёт распускаться бутон. А далее уже будет неимоверной красоты роза зелёного цвета, потому что парни любят Черепашек-Ниндзя. Но это уже совсем другая история. Определённо другая.