Щелчок.

Найтмер сидел возле окна. Его жизни не позавидуешь: взаперти с мужем ему было ужасно некомфортно. Временами Киллер оставлял его одного, и не давал опознать сразу, что пришёл именно он, чем часто изводил нервы Кошмара. Опираясь на стену, Ночной приподнялся и тяжело вздохнул, стараясь идти ровно. Он знал, что издевательства не закончились: Килл часто переставлять мебель в их квартире, чтобы понаблюдать за очередной паникой из-за падения. Сейчас некогда опасный и даже страшный Мар был совершенно беспомощен. Резь в тазовых костях заставляла Найтмера скрипеть зубами от боли, но он упорно шёл. Частые изнасилования не были бесследными. О, Киллер злился, когда Негатив отказывался призывать экто-тело и заставлял мучиться по-другому, впихивая в лобковой симфиз то, что было больше самого отверстия. Ещё интереснее же было пронзать все тело палкой от торшера и оставлять так на пару дней. В такие моменты Найтмер сходил с ума от неописуемых ощущений: он был слишком слаб, чтобы подняться вверх и слезть с орудия невыносимой пытки, а его ноги попросту не доставали до пола, как бы он не пытался встать на них хоть кончиками пальцев. Мару сейчас казалось, что он будет вечно идти. Руками стараясь не терять стены, он пытался дойти до двери, чтобы сбежать. Вроде бы, Киллер не закрывал её сегодня перед тем, как уйти на работу... Но он не мог найти дверь. Шарил ладонями по стенам в панике, бил по ним кулаками, выл и оседал на пол от собственного бессилия. Этот дом, когда-то бывший любимым местом, превратился в запертую клетку. Киллер, некогда не менее любимый муж, не будет прощён за то, что вырезал глаз Мара. Не будет прощён за то, что последовало после. Никогда. Ни за что. Послышался щелчок. Щелчок, напоминающий звук открывающейся двери.