амортенция (воспоминания)

- Это Сыворотка правды, - сказала Гермиона, слова вылетали у нее изо рта, словно речь, которую она отрабатывала бесчисленное количество раз, - бесцветное зелье без запаха, которое заставляет пьющего говорить правду. - Очень хорошо, очень хорошо, - радостно сказал профессор Слизнорт. Затем он указал на ближайший к столу Пуффендуя котел. Она мысленно анализировала котел. Он издавал булькающий звук, поверхность медленно пузырилась, а характерный запах она отнесла к туалету и кошачьей шерсти. - Это Оборотное зелье, сэр, - сказала она. - Отлично, отлично! - засиял Слизнорт. Теперь он указывал на следующий котел, и, с учащенным сердцебиением, рука Гермионы снова поднялась в воздух. - Это Амортенция. Она изо всех сил старалась не задохнуться. Она прекрасно знала, на что способно вещество в котле, и для нее это звучало ненормально. - Это действительно так, - сказал Слизнорт, его тон смягчился, будто бы пожилой человек рассказывал о своей молодости подростку. Его добрая улыбка тоже не помогла. - Это кажется почти глупым, но я полагаю, вы знаете, что оно делает?" - Это самое мощное любовное зелье в мире! - сказала Гермиона, стараясь сохранить непринужденный тон. Она узнала его, как только вошла в класс. Запах заставил ее сердце учащенно биться, и Гермиона изо всех сил старалась прикрыть свое разгоряченное лицо или сохранить нейтральное выражение лица. Она изо всех сил старалась загнать в голову мысль о том, что у нее началось головокружение просто потому, что она находится в одной комнате с одним из самых неотразимых зелий в Волшебном мире, а не потому, что ей кажется, будто он где-то здесь... - Совершенно верно! Вы узнали его, я полагаю, по характерному перламутровому блеску? - И пар, поднимающийся по характерным спиралям, - продолжала Гермиона. - И предполагается, что он пахнет по-разному для каждого в зависимости от того, что нас привлекает, я чувствую запах свежескошенной травы, фейерверков и... Она явно не знала, зачем, во имя Мерлина, выплеснула эту подробность; и мысленно отругала себя за это. Конечно, Слизнорт нисколько не нуждался в подробностях, и это также не способствовало продвижению урока. Гермиона застыла на месте, её губы послушно замерли на середине фразы, а взгляд устремился куда-то в пространство между котлом и ею самой, когда характерный запах начал побуждать к всплытию немногочисленных воспоминаний. Время остановилось, когда она почувствовала запах недавно скошенной травы. Возможно, все это происходит только в ее голове, насколько она знала, потому что внезапно она почувствовала, что ее ноги холодные, как будто смоченные утренней росой, пропитавшей землю квиддичного поля. Она даже услышала тихий шелест своих ног, шаркающих по траве. Она вспомнила стычку: близнецы внезапно бросились на Малфоя, после того как он назвал Гермиону грязнокровкой. Она почувствовала запах фейерверков, услышала досадный бахающий звук, когда близнецы работали в общей гостиной над каким-то новым фейерверком, которые они должны были выпускать в конце матча по квиддичу. Девушка ощутила суетливость, потому что ей до смерти хотелось узнать о их дурацких изобретениях, которыми она восхищалась (не то чтобы она собиралась в этом признаться). Она вспомнила, как часто откидывала голову назад, бросая на них предупреждающие взгляды, чтобы они прекратили заниматься этим в гостинной, от которых болели мышцы на шее и сводило ее с ума. И она почувствовала запах лекарства, запах спирта в средстве для удаления синяков, которое дал ей Фред. Она вдохнула его, почувствовала кремовую текстуру на указательном пальце, ощутила жжение, которое почувствовала, когда намазала пастой ушибленный глаз. Но в целом, она почувствовала, как соприкоснулись их руки, и ее сердце заколотилось так, словно он запустил в нее свои легендарные фейерверки. Слизнорт понимающе улыбнулся. - Могу я узнать ваше имя, моя дорогая? :: - Грейнджер, Гермиона, - объявил профессор Норман. Гермиона встала, глубоко вдохнув, чтобы успокоиться. Гермиона собиралась войти в свой старый класс зелий в подземелье для практического экзамена по ЖАБА. Она вернулась в Хогвартс, чтобы закончить свое образование, и теперь училась в одном классе со своей лучшей подругой Джинни. Джинни бросила на нее поддерживающий взгляд, и Гермиона улыбнулась в ответ, прежде чем уверенно войти в класс. Ее впустил, или, скорее, приветствовал, профессор Норман. - Грейнджер? Гермиона Грейнджер? Я должен был знать, что единственная студентка, получившая 139 баллов по Чарам два года назад, является помощницей Гарри Поттера! Гермиона лишь улыбнулась, с трудом сохраняя спокойствие. На самом деле ей не нравилось внимание к ней, а тем более то, что ее называют помощницей Гарри. Ей хотелось, чтобы жизнь шла своим чередом, а не находилась в застойном состоянии, когда она постоянно чувствует себя на грани слез при мысли о своей семье, что живет в Австралии, где никто не признает ее существования, или каждый день ломается, пытаясь осознать тот факт, что Фреда больше нет... В аудитории не было ни запаха, ни тишины, возможно, чтобы студенты не предчувствовали экзамен. Проходы между четырьмя длинными столами разделял занавес длиной в стену - как она предполагала, заколдованный. Профессор Норман провел ее через первый проход, поручив ей определить ряд зелий и их применение в чародействе. Гермиона легко определила зелья. (Жидкая удача, Напиток живой смерти, Сыворотка правды, и так далее по списку) и немного перечислила их применение в колдовстве, заняв себя делом. Когда она дошла до другого конца длинного стола, профессор Норман направил ее к другому проходу, восхищался блестящими способностями Гермионы. - Если вы сможете определить группу зелий с закрытыми глазами... - сказал профессор Норман. - Прошу прощения, - сначала сказал он, а затем невербально наколдовал повязку на глаза по согласию Гермионы. Затем она начала подробно рассказывать о каждом зелье, время от времени останавливаясь на мгновение, чтобы определить запах. Только после этого она почувствовала тот самый запах. Свежескошенная трава, фейерверки и лекарства. Профессор Норман, должно быть, увидел, как маленькое пятнышко на повязке темнеет, ловя капельки слез, потому что он осторожно спросил: - Мисс Грейнджер? - Это Амортенция, сэр, - поперхнулась она.