Игра в любовь

Барабанные перепонки разрывал громкий бас, в голове крутилась куча мыслей, не дававших покоя, а прохожие, прячась от дождя под зонтами, равнодушно смотрели в пустоту или свои телефоны. На бледной коже от холода проступили мурашки, крашенные блондинистые волосы промокли насквозь, как и одежда, в кедах хлюпала вода. Проезжающая мимо машина обрызгала девушку водой из лужи. Харли поморщилась, нахмурила брови и показала водителю средний палец. Да, дождь в Готэме — то ещё мероприятие. Ты должен быть готов вернуться домой полностью промокшим, частично в дерьме и помятым. Но только вот Харли не собиралась никуда возвращаться. У неё больше нет дома. Кинг Шарк сейчас где-то в море на каких-то важных праздниках, Глиноликий-таки приглянулся Бёртону и у них там то ли переговоры, то ли съёмки, Психо мотает заслуженный срок в Аркхэме, так что даже отдубасить некого, а Айви… Айви счастлива в браке и, похоже, в ближайшие месяцы, а то и годы не желает видеть подругу. В холодные стены логова возвращаться вторые сутки нет никакого желания. Там живёт слишком много воспоминаний. Как они с Айв сидели на диване, смотря тупые передачки, как они помышляли что-нибудь грабануть, как подруга вырубалась у Квинн на коленях, совсем замотавшись в работе, и тот поцелуй, после которого Харлс и призналась ей в чувствах. Второй раз. Казалось, стоит вернуться туда и всё это снова повторится. Сердце разорвалось на куски после того, как Плющ выгнала её со свадьбы. В повреждённом разуме всплыли последние сказанные ей слова и то, с каким тоном она это вылила на девушку. После этого Харли ушла в блядский отрыв. Спутниками её были только продавцы в алкомаркетах, всё новые и новые бутылки выпитых текилы, виски и водки, сигареты, нескончаемо дымившиеся в тонких исцарапанных пальцах, рой мыслей и одиночество. Совсем не с кем поделиться наболевшим. Девушка завернула за угол, встала под козырёк одного из магазинчиков и, подпалив сигарету трясущейся рукой, закурила. Дым лениво полз вверх, постепенно рассеиваясь. Оранжевого фильтра коснулись припухшие искусанные до крови губы, жадно вдыхая так, будто бы это был единственный источник кислорода. Дрожь в руках постепенно унялась, и сигарета кончилась. Бросив окурок в одну из луж, Квинн двинулась дальше по улице. Она сама не знала, куда шла, но очнулась только тогда, когда дошла до парка. Деревья величественно возвышались над проходящими мимо людьми, изредка орошая их порциями капель, собравшихся на листьях, а девушка вспоминала подругу. Сама она не любила природу, а вот Айви готова была боготворить каждый лепесточек. Парк был как некая могила их с Памелой отношений. После всего случившегося клоунесса в порыве ярости избавлялась от каждого растения в логове либо поджигая, либо медленно выкорчёвывая корни, а то и вообще обрывала каждый чёртов листочек, прекрасно зная, что Плющ чувствует боль этих растений. Она хотела сделать подруге так же больно, как было больно ей самой, но эту боль ничем не передать. Сердце заныло, когда арлекин поняла, что лишилась последних напоминаний о приятных моментах с возлюбленной, как та выращивала их, разговаривала с ними, над чем больше всего смеялась Харли, как бережно обращалась с ними. Девушка увидела, как подруга выбегает из небольшого лесочка, радостно смеясь. В глазах загорелся огонёк и тут же потух, когда за подругой выбежал Чак в дурацком дождевике. Они были в каких-то двадцати метрах друг от друга. Квинн захотела скрыться, но запустив руку за спину, не почувствовала капюшона. Она ускорила шаг, матеря себя за то, что назло самой себе одела яркую куртку в своём стиле, так ещё и без такого важного предмета, как чёртов капюшон. Пытаясь быстро пройти мимо счастливой парочки, она и не заметила, как зацепилась за что-то. Арлекин спотыкается и летит на мокрый песок. Вытащив один наушник из уха, девушка смотрит на свою ногу и видит на ней лиану. Чертыхаясь, Харли судорожно пытается освободиться и слышит, что её окликает по имени голос, не раз мерещившийся. Кое-как она освободилась, поднялась и со всех ног, выдавливая из себя последние силы, побежала прочь, но не тут-то было. Клоунесса как раз кстати пробегала под деревом, ветви которого больно стегнули по ногам, заставляя их подкоситься. Она снова полетела на землю, впечатавшись виском в поребрик. Удар был несильным, но достаточным для того, чтобы Харли отключилась. В ушах стоял привычный звон и гул, так что девушка по привычке подумала, что это действие похмелья и даже не стала разлеплять слипшиеся веки. Она даже не пробовала прислушаться к звукам. Они в последнее время казались глюками, не доставляя особого дискомфорта, но похлопывание по щекам стало чем-то новым. Тактильная галлюцинация? Услышав до боли знакомый голос, она всё же открыла глаза. Всё плыло, но она увидела перед собой силуэт в зелёных пятнах, который перекрыл яркий свет, двигавшийся туда-сюда. — На свет реагирует. Фраза эхом отпечаталась в сознании. Хриплый, прокуренный звук исторгся из горла. В последнее время Харли пользовалась способностью говорить только для того, чтобы кричать, визжать, материть всё и всех, на чём свет стоит, но точно не для того, чтобы вести беседы. Мутность перед глазами немного рассеялась, и она смогла разглядеть героиню своих немногочисленных снов. — Я в аду или в раю? — Боже, Харлс, я думала, что ты под кайфом… Или что ты слишком сильно ударилась! Не пугай меня больше так! Айви явно перепугалась за подругу. — Как мило, что ты помнишь моё имя. Да, колкости — это то, чего от Харли никогда не отнять. Сколько она себя помнит была такой стервой. Стервой, которая сначала поливала дерьмом какого-нибудь парнишку, попавшегося на глаза в неудачный момент, а потом оказывалось, что это либо главарь мафии, либо отбитый псих. Всегда из всяческих перепалок с подобными особями её вытаскивала Плющ. Только вот сейчас не было никакой перепалки. — Как ты себя чувствуешь? Ты головой сильно долбанулась. — Я долбанулась ещё до этого, рыж. Это было её двусмысленной правдой. Первая — та, что она двинутая психопатка, купавшаяся в кислоте с зелёным выблядком, а вторая — она билась головой о стены, в неоднократных приступах злости. — Я испугалась за тебя… А это то, чего уже у Айви не отнять. Она в любой ситуации бежала спасать задницу своей подруги, будь то стычка или травма любого характера. — Забавно, — Квинн усмехнулась и прокашлялась. — Я-то думала, что ты решила меня помучить и убить. И Плющ в каком-то смысле действительно мучила Харли, не один раз разбивая хрупкое сердце. Она была мучителем. Мучителем собственных мыслей клоунессы. — Ты уж прости, что так вышло… Честное слово, я не хотела… — Всё нормально. Не сдохла и ладно. Сама дальше справлюсь, — девушка попыталась встать с кровати и покинуть квартиру, но ноги снова подкосились от слабости. Неожиданно для самой себя, она почувствовала, как всё тело будто обожгло. Айви успела подхватить её на руки перед тем, как Харли свалилась на пол. — Ты совсем?! Лежи. У тебя температура, — она уложила подругу обратно и накрыла одеялом. — Нельзя же так… — Мне всё можно. Сама о себе забочусь, делаю что хочу и не получаю не от кого. Харли в последнее время действительно чувствует безнаказанность за свои действия. Она прекрасно знает, что никто не будет её отчитывать за безответственность, потому и творит что в голову взбредёт. — Да, зато как заболеешь — позаботиться некому. Я всё понимаю, Харлс, но надо вовремя брать себя в руки, иначе — долго ты не протянешь. — А я и не хочу надолго в этом мирке задерживаться. Айви такие слова, несомненно, повергли в шок. У Квинн никогда не было суицидальных наклонностей. С чего бы вдруг они сейчас появились? Но ответ, как всегда, лежит на поверхности. Ответ, который она так упрямо игнорирует, не желая в него верить. — Ты совсем ёбнулась? — Да давно уже, если ты не заметила. Харли выдавила из себя глупую улыбку, но Плющ не хотела её разделять. — Детка, не надо так. Ты же… Ты же моя подруга. Я не смогу спокойно жить если потеряю тебя. — Тогда, видимо, херовастенько тебе было эти месяцы без своей подружки. Памела не нашла ответ на это. Фраза просто застала врасплох и воззвала к совести. — Тебе надо поспать. Айви вышла из комнаты и закрыла за собой дверь, оставив Харли в одиночестве. Та немного поворочалась и всё же уснула. На следующее утро ситуация была не лучше. Температура никак не хотела опускаться, а Квинн бил озноб, от чего она пыталась выжать хоть немного тепла из одеяла, но всё было тщетно. Плющ потрогала лоб девушки и в ужасе одёрнула руку. — Ты вся горишь… Арлекин ничего не ответила, лишь сильнее вжимаясь в кровать. Из глаз сочились слёзы, грудную клетку как будто бы сдавили и воздуха попросту было мало. Очень хотелось спать, но мучительная головная боль не давала и глаз сомкнуть. Голос пропал, и она не могла и слова вымолвить. Ей так хотелось сказать, насколько ей плохо, насколько она устала, но слова выдавливались с невероятными муками. Не было сил даже банально попить сраной воды. В голове всё гудело, перед глазами стало мутнеть и темнеть. Девушка закрыла глаза и отключилась. — Харлс, — её трясли за плечо, намереваясь разбудить. — Детка, ну же, очнись… Приоткрыв опухшие от слёз веки, Квинн попробовала сосредоточить взгляд на подруге, но всё было как в тумане. — Выпей. У тебя температура под сорок. — От выпивки я никогда не откажусь, — с трудом прохрипела клоунесса, выдавливая из связок всю немногочисленную энергию. На губах расплылась слабая улыбка. — Дура. Пей давай. Она приподнялась на локтях, стараясь не выползать из-под одеяла и забрала стакан из рук Памелы. Харли задумчиво посмотрела на жидкость с газами. — Отравить хочешь? — Если продолжишь так шутить — да. Одним залпом арлекин опустошила стакан, после чего поморщилась. — Что это? — Я тут немного похимичила и сделала это… Название пока не придумала, но оно ускорит твоё выздоровление. Ну, или как минимум, поможет организму бороться с болезнью. — Даже не лень было заморачиваться ради меня? — Никогда не лень, Харлс. Клоунесса снова легла на кровать и прикрыла глаза. Она лежит здесь уже третьи сутки, но всё никак не может выздороветь, сколько бы Плющ не пичкала её таблетками. Оставалось надеяться только на «химическое творение». Девушка снова провалилась в пустой сон. С утра Айви была нервной. С Чаком она почти не говорила. Всю ночь она просидела у себя в лаборатории, создавая новый токсин. Да, она всё ещё не оставила свой любимый экотерроризм и вынашивала новый план мести очередному богатенькому ублюдку со своей компанией, отравляющему окружающую среду. На самом деле она пыталась отвлечь себя от вновь нахлынувших воспоминаний с Харли. До чего же они въелись в голову с тех пор, когда она вновь объявилась в жизни Пэм. Да не просто объявилась, а ещё и нуждалась в помощи. И вот прямо сейчас Квинн лежит в соседней комнате и сладко спит. Как по иронии судьбы — Чарльз убрался из дома на какую-то встречу для гиков. Получается, сейчас две любовницы подруги находятся наедине в квартире. От работы отвлёк стук по дверному косяку. Плющ обернулась и увидела в проходе Харли в одной домашней футболке, которую дала ей, на губах играла улыбка. — Доброе утро. — Доброе. Как себя чувствуешь? — Лучше чем вчера. Хоть от одеяла отклеилась, — а в мыслях пробежало «теперь приклеюсь к тебе». — Это хорошо. Рада, что ты выздоравливаешь. Только вот… Что ты в такую погоду на улице-то забыла? Льёт как из ведра, ты вся промокла и всё равно шлялась там. Что на тебя нашло? Девушка замялась, придумывая такой правдоподобный ответ, чтобы скрыть то, что было на самом деле. — Я… просто… Мне нравится дождь. — До такой степени, что ты не замечаешь, как намокаешь, а неописуемую его красоту закуриваешь тремя пачками? — Да. Именно… Подожди, ты что, рылась в моей куртке? — А кто ещё вещи твои сушить должен? Харлс, я тебя бля знаю, и готова поставить лимон баксов на то, что ты просто не хотела возвращаться в логово. В чём причина? Квинн отвела взгляд в сторону, пытаясь не смотреть в глаза подруги. Ей не пришлось долго думать, и она поняла, что к чему. — Ты из-за этого такая… такая… с этими суицидальными наклонностями? — Нет. Я всегда такой была, — выпалила клоунесса и тут же поняла, что только что ляпнула полную херню и то, что она определённо точно будет ходить с красной задницей, ведь от Плюща ей точно попадёт. — Кому ты тут напиздеть пытаешься? Думаешь, я слепая? Или тупая? Думаешь, мне самой после этого с Чаком или тобой находиться легко? — арлекин опустила глаза в пол как провинившийся школьник. — Я же не забыла ничего, дурёха. Сердце Квинн как будто упало. Она сама понимала, что вскоре по возвращению в логово всё будет как было до этого. Те же коллекции выкуренных пачек сигарет, те же визги и маты на всё, что не так лежит, то же тупое чувство ненужности. — Скажи честно — я тебе надоела? Айви шокировал такой вопрос, и она посмотрела на девушку непонимающим взглядом. — С чего ты взяла? — Просто ты… не звонила и не приходила после того… случая на свадьбе. Рыжая тяжело вздохнула. — Я не могу оправдаться, поэтому скажу всё, как есть. После свадьбы, да и вообще всё это время я думала о тебе и том, как обошлась с тобой. Покажется глупым — я решила отпустить прошлое и заняться семейной жизнью с Чаком. Это было то ещё представление. Знаю, я поступила как полная тварь, но я скучала по тебе. — То есть, я для тебя прошлое, да? — голос дрогнул. — Спасибо, подруга. Арлекин быстро забрала свою одежду, бережно сложенную на стуле, и зашла в ванную. Памела стала бегать по квартире и искать девушку. — Харли, ты неправильно меня поняла! Я не это имела… — клоунесса вышла и зло посмотрела на неё. — Променяла меня на какого-то фрика в зелёном костюме? Ну и сиди с ним. Зачем тебе такое прошлое, как я? Она уже собралась покинуть квартиру, но Айви схватила её за руку.  — Я хотела сказать, что прошлое — наши с тобой отношения, а не ты, Харлс. Внутри блондинки разжёгся огонь злости, не дающий дышать. От него на глаза снова навернулись слёзы. — Ещё лучше. А знаешь что? Может, для тебя это и прошлое, но сейчас я страдаю именно из-за него и отпускать его так просто я не намерена! Плющ ослабила хватку и взяла Харли за вторую руку, смотря в голубые глаза, в которых плескался океан солёных слёз. — Я не сказала, что отпустила это прошлое. Так… может, и не нужно? Памела медленно приблизилась к подруге. Их лица были уже в считанных сантиметрах друг от друга, ещё одно движение и губы слились в поцелуе. Эти несколько секунд были для них чем-то неземным и хрупким, в то же время разжигающим пламя в груди, заставляющим сердца биться унисон. Квинн отцепилась от сладких губ первой. — Снова играешь со мной в любовь? Поиграешься, а потом снова бросишь? — Нет, — ответ Плюща был твёрдым и уверенным. — Нам стоит попробовать снова. — Попробовать что? — Ты согласна встречаться со мной?