Никогда до этого момента

Эндрю без стука вошел в комнату и запер дверь. Оценивающий взгляд скользнул по Нилу, сидящему за столом с горой учебников, а затем переместился на кровать. Нил не стал задавать лишних вопросов и послушно сел на матрас, подчинившись молчаливому приказу. Миньярд открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел — Нил ответил, предугадав его вопрос: — Да. На лице Эндрю не дрогнул ни один мускул. Нил на мгновение смутился, подумав, что не правильно понял намек, и даже засомневался в том, был ли этот намек вообще. Он смотрел на Эндрю и ждал хоть какой-то реакции. Минутная тишина показалась вечностью. — Я ведь даже на задал вопрос. — Я знал, что' ты спросишь. Эндрю за три шага преодолел расстояние между ними и, подняв подбородок Нила двумя пальцами, заставил его посмотреть в свои глаза. — «Да» или «нет»? — с нажимом спросил Миньярд, как бы сообщая: мы играем по моим правилам. Вместо ответа Нил потянулся нему, но Эндрю перехватил его запястье. — «Да» или «нет»? — бесстрастно повторил он. — Да. — снова ответил Нил, изнывая от жажды поцелуя. Эндрю положил руки на плечи Нила. Тот ожидал грубого толчка назад, однако вместо привычного действия последовало нечто удивительное. Миньярд поставил колено около правого бедра Нила, сделал то же самое другой ногой слева. Чуть наклонился, избегая столкновения с верхним ярусом кровати, невесомо коснувшись щекой взъерошенных волос. Он медленно опустился к Нилу на колени, будто бы жалея об этом поступке. Но Эндрю никогда ни о чем не жалел, и Нил знал это, как никто другой. Растерявшись, он потянулся к талии Эндрю и замер, услышав строгое напоминание. — Не смей. Миньярд навалился на Нила всем весом, вынуждая использовать руки в качестве опоры, и поцеловал. Их одежда соприкасалась, но расстояние между телами все же оставалось. Ладонь Эндрю скрылась под футболкой Нила, и горячие пальцы стали очерчивать многочисленные шрамы. Нилу нравилось, с каким ледяным спокойствием Миньярд смотрел на его изувеченный торс и изрезанные руки. Все, кроме Эндрю кривились от отвращения или испуга, ахали или произносили надоевшее «Господи, Нил…». А он воспринимал побелевшие отметины как обыденность, возможно, они ему чем-то даже нравились. Видимо решив свести Нила с ума окончательно, Миньярд начал плавно двигать бедрами, прогибаясь в спине и создавая в джинсах неудобное напряжение. — Я хочу к тебе прикоснуться, — прошептал Нил в губы Эндрю. Не так давно Миньярд позволил Нилу дотрагиваться до плеч и груди, но сейчас, когда Эндрю сидел на его коленях, появилось невыносимое желание опустить ладони на талию или бедра. — Позволь мне, — Нил оставил мокрый поцелуй на шее Эндрю, прекрасно понимая, что этот «запрещённый прием» на мгновение его обезоружит. — Чего ты хочешь? — выдохнул Миньярд и за волосы оттянул Нила от себя. — Я… — он замялся, прикидывая шансы на успех. Эндрю уже запретил ему касаться своей талии, и упрашивать его Нил не собирался, а потому решил рискнуть. Перенеся вес на одну руку, он осторожно поднес вторую к бедру, обтянутому тёмной тканью спортивных штанов: — Позволишь? Эндрю заметно напрягся, но выражение его лица не изменилось. Он посмотрел на Нила так, словно готов был придушить его в эту же секунду и еле заметно прищурился. Что значит этот взгляд: сомнения, страх или… покорность? Ничего из перечисленного не подходило Миньярду, к тому же, он вообще отрицал, что способен чувствовать. — «Да» или «нет»? — передразнил Нил, по-прежнему держа руку в миллиметре от желанного места. — Заткнись, — раздраженно бросил Эндрю и резким движением прижал ладонь Нила к своему бедру. Их пальцы впервые сцепились, но радости это принесло совсем не много. Нил чувствовал, как ногти Миньярда впиваются в кожу, с какой нечеловеческой силой тот прижимает чужую ладонь к своему телу. Эндрю, сознательно или не совсем, стремился причинить себе боль. — Хватит, — Нил попытался высвободить руку из мёртвой хватки. — Что с тобой? Эндрю свободной рукой закрыл Нилу глаза и поцеловал, избегая ответа. Жгучее беспокойство в груди сменилось ужасом, когда Нил ощутил дрожь на своих губах. Он все понял, но отказывался верить, что его личная каменная стена только что дала трещину. Он отвернулся и устремил взгляд в сторону — Эндрю ведь не хотел, чтоб на него смотрели. — Что ты делаешь? — ему едва удалось изобразить непринужденность, но, кажется, Эндрю не повёлся на эту уловку. — Убиваю, — прошептал он и вдруг обвил шею Нила свободной рукой, прижавшись к нему всем телом. — Кого? — Себя. — Тяга к саморазрушению? — Нил тут же пожалел о своих словах. Эндрю шумно втянул ноздрями воздух, и вдох получился прерывистым. Нила на мгновение охватила паника. Он уже не чувствовал кисть, прижатую к бедру Миньярда, — из-за давления кровь почти перестала туда поступать. — Зачем ты мучаешь себя? — Мне надоело, — еле слышно проговорил Эндрю, — надоело бояться тебя, твоих прикосновений. Он уже мертв, а у меня до сих пор не получается забыть его голодный взгляд и парализующее бессилие, которое появлялось вместе с ним каждый раз. Я знаю, что ты не причинишь мне вреда и остановишься в любой момент, если я попрошу, но… — Ты ведь понимаешь, что никогда его не забудешь, — слова прозвучали скорее утвердительно, нежели вопросительно. — Этот кошмар навсегда останется с тобой, но жить с ним или продолжать убегать — это личный выбор каждого. Нил не знал, что именно довелось пережить Эндрю, и мог лишь догадываться, насколько изнасилование повлияло на детскую психику. Сам он не раз подвергался пыткам, но не решался ставить их в один ряд с сексуальным насилием. Сначала его истязал Рико, затем — Лола. О событиях тех дней неумолимо напоминали круглые следы от прикуривателя и ровные полосы от ножей на руках и теле. Нил не сумел стереть из памяти невыносимую боль и безысходность, но смог похоронить их глубоко в своем сердце, освободив место новым, уже приятным ощущениям. Эндрю стал его путевкой в жизнь, его главной опорой и молчаливой, но самой нужной поддержкой. Нилу хотелось не только получать, но и давать то же самое и даже больше. Он хотел заботиться о нем, оберегать от всего на свете, но Эндрю никогда не проявлял слабость. Никогда, до этого момента. Миньярд молча отстранился, отпустил затекшую руку Нила и вдруг одним движением стянул с себя футболку. Нил сразу закрыл глаза и спрятал сжатые в кулаки ладони за спиной. — Я хочу покончить с этим раз и навсегда, — в нем закипала ярость. — Трогай везде, где хочешь! Ну же! Давай! Нил остался неподвижным, отчего Эндрю еще больше взбесился. — Чего ты сидишь?! Сам же сказал, что хочешь! Так приступай! Я позволяю! — он дернул Нила за предплечье, и тот, потеряв равновесие, упал назад, стукнувшись головой о стену. Через долю секунды резкий удар в грудь выбил воздух из легких, но положение дел не изменилось — Нил все так же закрывал глаза, сцепив руки за спиной. Еще один удар был намного слабее, а после третьего Миньярд задержал кулак на месте приземления, разжал пальцы и распластал ладонь на груди Нила: — Почему? Почему ты продолжаешь бездействовать? Нил с трудом вдохнул, растягивая паузу, чтобы подобрать правильные слова и удостовериться, что вспышка гнева закончена. — Если ты решил перестать убегать от страха, то стоит помнить об инерции. Снизить огромную скорость до нуля за секунду невозможно, ты будешь останавливаться постепенно, и пытаться ускорить процесс замедления бессмысленно, — Нил нащупал подушку и, прикрыв ею Эндрю так, чтобы видно было лишь голову, продолжил, глядя в блестящие от влаги глаза: — Я не хочу торопиться и готов ждать столько, сколько потребуется. Для меня важно, чтобы ты был в порядке. Эндрю вдруг показался Нилу маленьким напуганным мальчиком с покрасневшими глазами. Его плечи дрожали, а губы шевелились в беззвучном шепоте. Нил от чего-то был уверен: он первый, кто видит слезы в этих светло-карих глазах. — Возьми меня за руку, — Нил поднял ладонь с широко растопыренными пальцами на уровень глаз, — но не так, как обычно, не за запястье. Переплети свои пальцы с моими. На сегодня этого будет более, чем достаточно. — Спасибо, — сдавленно произнес Эндрю и с несвойственной ему осторожностью выполнил просьбу. Нил медленно развернул получившийся «замок», губами коснулся тыльной стороны ладони Эндрю и прижал место поцелуя к своей щеке. — Это Ники заразил тебя сентиментальностью? — Миньярд вернул самообладание и вновь надел маску спокойствия. — Надо бы тебе с ним поменьше таскаться. — Сказал мне тот, кто только что плакал, — беззлобно парировал Нил и коснулся светлых волос. — Расскажешь об этом хоть кому-нибудь — убью, — пригрозил Эндрю, но угроза получилась слишком усталой, чтобы хоть немного напугать. Он лбом уткнулся в плечо Нила и погрузился в собственные мысли. Нил гладил его по голове, не задевая оголенной кожи, и старался сдержать довольную улыбку. Когда дыхание Миньярда пришло в норму, а в конечности вернулась прежняя сила, он приподнялся и уставился на радостного Нила с откровенным презрением: — Имей в виду, ты только что обломал наш первый секс. — Ничего страшного, — откликнулся он и прикрыл губы, расплывшиеся в улыбке рукой. — Это сблизило нас намного больше. — Бесишь, — выдохнул Эндрю и переложил подушку, разделявшую их тела, на лицо Нила. — Ненавижу тебя. — Знаю. А я тебя люблю, — Нилу очень хотелось взглянуть на Эндрю после этих слов, но тот вылетел из комнаты быстрее, чем он скинул с себя подушку. В комнате воцарилась приятная тишина. На языке осталось сладкое послевкусие признания. Нил лежал, зажмурив глаза, и улыбался странному облегчению. Эндрю показал ему свою слабость, а это означало лишь одно: переход к высшей степени доверия.