***
Время давно перевалило за полночь. Лань Ванцзи только сейчас смог перебороть себя и вернуться в Цзинши. Дата смерти Вэй Усяня - единственная в году дата, когда не было ни сил, ни желания делать хоть что-нибудь. Вот уже тринадцать лет этот страшный день проходит одинаково: он открывает глаза, идёт к Холодному источнику и уходит туда, где его никто не найдёт. Исключением являлось лишь время, когда заклинатель был прикован к постели. Лань Ванцзи действительно приходил в харчевню каждый седьмой день недели, где когда-то он был вместе с Вэй Ином и а-Юанем. Конечно же, местные повара не имели и малейшего понятия о том, что такое суп из корней лотоса и свиных рёбрышек. Однако увидев увесистый мешочек с золотыми монетами, они сразу же отправили кого-то разузнать про этот дивный суп. Так и начали изготовлять Юньмэнское блюдо в Илине. Злой рок или совпадение, но именно сегодня совпали эти два дня. Лань Ванцзи осознанно плакал в своей жизни всего несколько раз. Однако только в дату самого страшного для него дня, он позволял себе забыть о том, что он Ханьгуан-цзюнь, Второй Нефрит, Второй господин Лань и один из самых сильных заклинателей Поднебесной. Не думая о том, что слёзы попадают на белое ханьфу, он медленно подходит к столику, на котором стоит гуцинь. Огрубевшие подушечки пальцев давно потеряли свою чувствительность. Кажется, что даже струны сами по себе смогут сыграть мелодию Расспроса, настолько часто она игралась. Он играет. Играет снова, хотя никогда не получал ответа. Несмотря на это, руки никогда не прикладывали меньше сил к исполнению мелодии, как и никогда не уменьшалось количество, вкладываемой духовной силы. Никогда душа не переставала с надеждой ждать ответ. — Ванцзи-сюн! Ванцзи! Лань Ванцзи. Лань Чжань! - Вэй Усянь поспешно поднимает руки. - Не смотри на меня так. Я произнёс твоё имя только потому, что ты не отвечал, когда я звал тебя Ванцзи. Если тебя это так задело, разрешаю тебе тоже назвать меня по имени! Лань Ванцзи вспомнил время обучения Вэй Усяня в Облачных Глубинах. "Мне стоило откликнуться, когда он позвал в первый раз." - думает он, и еще одна слезинка скатывается по щеке. — Лань Чжань, а Лань Чжань! Ты знал, что арбузные корки можно поджарить? На вкус получается отлично! — Вздор. "Нужно было ответить иначе..." - проносится в голове мысль, и губы едва заметно начинают дрожать. — Ванцзи-сюн! У тебя лента съехала. Но на сей раз это правда! Она и впрямь съехала. Давай я поправлю. "И почему рядом были люди..." - в этот раз дрогнула рука, хотя звук гуциня был такой же чистый." — Лань Чжань, ты совсем спятил сегодня!!!Собака!!! Ты собака!!!! Хватит кусаться!!!! — Я болен. У меня жар. Лань-гэгэ, ну неужели нельзя сказать мне что-нибудь приятное? Пожалей меня, несчастного! Воспоминания о пещере Черепахи-Губительницы начинают добивать окончательно. Впервые Лань Ванцзи прервался на игре мелодии Расспроса. В этот раз продолжать было невероятно сложно. И дело было даже не в дрожащем теле, не в струне гуциня, которая в очередной раз разодрала кожу пальцев. Он лишь закрыл глаза, тихо шепча: — Вэй Ин... Вэй Ин, позови меня ещё хоть раз, прошу...***
Лань Ванцзи видит сигнальные огни клана Гусу Лань. Спустя долгих шестнадцать лет он почувствовал, что его сердце почему-то начинает биться так, словно он оббежал всю Поднебесную.