Твои янтарные глаза

      Крупные капли дождя со всей силой ударили по лобовому стеклу, дворники не успевали справляться со своей задачей. За толщей водяной стены была нулевая видимость. Если верить навигатору, то до ближайшей заправки оставалось шесть тысяч километров. Было бы неплохо переждать там непогоду. Он так спешил побыстрее наконец-то выехать с карантинной зоны, что совсем не озаботился ознакомиться со сводками погоды. Костяшки пальцев побледнели от напряжения, из-за одинаково пейзажа казалось, автомобиль стоит на месте. До сознания донесся посторонний звук, явно вызванный ни непогодой за пределами машины, ни им самим. Чанёль недоуменно осмотрелся, надеясь, что это не то, о чем он думает, и вообще, что ему показалось. Но тут звук повторился, и так по нарастающей. Дождь лил беспощадно, не думая и прекращаться. Собравшись с духом, Чанёль покидает теплый салон, открывая капот и пытаясь хоть как-то рассмотреть внутренности машины. Сволочь заглохла прямо посреди шоссе, так и не доехав до спасательной заправки. Чанёль еле-еле успевал ловить ртом воздух, вода была ледяная, и ветер пробрался до каждой косточки в его теле, так что зуб на зуб не попадал, от пронзившей все тело дрожи. Старенький форд ф150, выданный ему во временное пользование, стоял мертвой кучей металлолома и беспомощно мигал аварийным сигналом. Буквально через несколько минут он сдался. Не то чтобы Пак Чанёлю не хватало навыков в ремонте машин, но знаний явно было недостаточно. Машины он любил и радостно копался в них, если появлялась такая возможность, но в этот раз ситуация оказалась безнадежной — руки дрожали от холода, пальцы отказывались сгибаться. Это сильно мешало сосредоточиться. Захлопнув раздраженно капот, направился обратно в салон. Чанёль зашарил в бардачке, доставая салфетки, от которых толку то совсем не было. Ситуация складывалась так себе, Пак попытался завести мотор еще раз, но тот не спешил его порадовать. Хотелось верить, что это сон, Чанёль для наглядности даже побился лбом о руль. Угораздило же, именно позавчера закончиться карантину, и далее его наконец-то перенаправили в Манитобу. Ему не особо хотелось ехать именно на север страны, но выбор был небольшой, вот получит опыт и можно будет куда-нибудь южнее. Чанёлю не особо нравился холод, который появится там с наступлением зимы, а тут будто провинция почувствовала его настроение, выказывала свое расположение — тоже не самое радостное. Тело все еще дрожало, тепло из салона уже почти исчезло, а дождь усиливался. А говорили, в Манитобе мало осадков. Конечно, можно попытаться переждать все это дело в машине, а потом пойти пешком до заправки и не такие марш-броски проходил, главное, не подхватить чего-нибудь, после его прогулки, мелькнула мысль переодеться в сухие вещи. И тут Чанёль посмотрел в зеркало заднего вида — в дали дребезжал свет фар. Может быть, не все так безнадежно, как думалось минутой ранее. Спасение ехало. Главное, чтобы не проехали. Может, хотя бы из жалости его не пошлют. Выбравшись наружу, Чанёля снова накрыли ледяные струи. Внезапно сильный порыв ветра хлестнул так, что его отнесло чуть ли не на середину дороги, под колеса с шумом тормозящего водителя спортивного автомобиля. Сердце отплясывало чечетку, в ушах до сих пор стоял неприятный гул. Дверь распахнулась, Чанёль бездумно прыгнул внутрь, просто надеясь, что внутри окажется теплее. Стоило закрыть дверь, как нарвался взглядом на пронизывающие осуждающие глаза. Так они и смотрели друг на друга минуту-другую, пока Чанёль не чихнул, прерывая это. — Какого хрена? — раздалось с явно пассивной агрессией. — Простите, я не планировал бросаться под колеса, просто был сильный порыв ветра, — зуб на зуб до сих пор еле-еле попадает, а явный акцент делает и так с трудом понятную речь еще труднее. — У меня машина заглохла, не могли бы вы меня подкинуть до заправки? На него уставились темным слегка недоверчивым взглядом, явно что-то там себе обдумывая. Напротив него сидел высокий парень, наверное, немногим старше его самого, без труда Чанёль опознал в нем китайца. Первое, что приходило в голову, глядя на него — холодный. Второе — красивый. Он казался воплощением спокойствия и уверенности в себе. Пока не начнешь присматриваться. И вот только что совершено спокойный человек, проводит рукой, заправляя упавшие пряди высветленных волос, что выдает излишнюю нервозность. — Так ты не местный, — звучит как утверждение. — Та заправка уже давно не работает, остается только вариант сразу до города, — и не дожидаясь ответа, заводит мотор. У парня то все равно, считай, выбора нет. — Спасибо, меня, кстати, Пак Чанёль зовут. — Крис Ву, — неохотно представляются в ответ. — Откуда ты? — Из Южной Кореи, а сам то местный? Говоришь почти без акцента, — с завистью тянет Пак. — Периодически возвращаюсь, — тон собеседника явно давал понять, что на этом разговор и закончится. Чанёль был из понятливых, поэтому дальше с разговорами не полез, удача сегодня явно не на его стороне, поэтому не хотелось ее испытывать. В мокрой одежде было совсем не по себе, надо было хоть что-то захватить из машины, чтобы все-таки переодеться. Тем более Крис периодически дергал носом и невольно морщился, и приходилось принимать это на свой счет. Перегруженный впечатлениями организм, постепенно клонило в сон, и сколько Пак ему не сопротивлялся, в итоге уснул. Однако толком поспать не удалось, его разбудили через полчаса, в висках тут же застучало. Его высадили около какой-то станции и даже не попрощавшись, умчались в рассвет. Слава богу, дождь прекратился, но на улице было довольно прохладно. Дальше он действовал на автопилоте, и происходящее прошло мимо него. Пришел в себя, уже будучи на месте. Чанёль толкает незапертую дверь и щёлкает выключателем на стене, маленькое пространство тут же освещается дребезжащим светом. Чанёль бросает рюкзак на кровать, оглядывает небольшую комнату, которая теперь станет ему домом. Здесь есть двуспальная кровать, маленькая кухонька, заваленный непонятно чем стол, ящики, скорее всего с припасами. В голове все еще ни одной четкой мысли, все тело напряжено от усталости. Он садится на край кровати и начинает стягивать ботинки, морщится от жесткости матраса. Он неуклюже застилает постель, не заморачиваясь с выключением света и засыпает почти сразу же, как только его голова касается подушки. Утро встречает голосом из рации, который орет во всю мощь своих легких что-то про чудесный день. Пак пытается вспомнить, куда вчера положил выданное табельное оружие. Он подрывается, доставая рацию док станции. — Блять, ты кто? — даже не пытается скрыть угрозу в голосе. — Я Бён Бэкхён, надзиратель северной части, — на том конце явно не поняли его намерений и радостно отозвались. — Мне сказали, что к нам взяли еще одного корейца, ты не представляешь как я рад, ты, кстати, целый час игнорировал мое чудес… — Так стоп-стоп, — слишком много слов и почти никакой информации. — Какого черта ты орешь с утра пораньше? — Пораньше? Дорогой мой друг, повторюсь, ты проспал и уже как час назад должен был сделать первый обход, — он все еще продолжал говорить бодро, в голосе даже и капли упрека не слышалось. — Ну, ничего страшного, всем с не привычки требуется время на адаптацию, но ты все же поспеши. — Принял, выдвигаюсь, — вернув рацию на место, он был готов уже выдвигаться через пять минут, на выходе поверх униформы, закрепляя пояс на бедрах, где был пистолет, электрошокер и также рация. За пределами дома его оглушают различные звуки леса, замерев на пороге, даже теряется. Ему приходится спуститься по лестнице, задирая голову, он наконец-то рассматривает свой нынешний дом. Это полу металлическая конструкция, представляющая собой башню, с которой можно рассмотреть большую часть леса, окружающего его. После демобилизации из армии он потратил несколько месяцев на поиски более-менее приличной работы. Уйдя на службу сразу после окончания школы, без образования ему почти везде отказывали, а где не отказывали — платили слишком мало. Родители твердили, чтобы взялся за ум и поступил в колледж. А Чанёлю просто хотелось побыть предоставленному самому себе. И ему повезло наткнуться на такое заманчивое объявление как надзиратель в национальный парк Манитобы Райдинг-Маунтин. И его даже не пугало, что для этого придется иммигрировать в Канаду. В Корее все равно ничего не держало. Да и перечень обязанностей не пугал: выявление нарушителей, тушение пожаров, следить, чтобы не было мусора, иначе это могло бы привлечь внимание диких животных, сопровождение туристов и даже их спасение. Глубокий вдох, легкие наполнились такими непривычным сладким воздухом. Июль в самом разгаре. Воздух горячий, небо ярко-синее с редкими облаками; жужжание жуков и стрекотание кузнечиков заполняет всю округу, и всё пахнет незнакомо. На поясе раздается шипение, и Чанёль почему-то уверен — это Бён Бэкхён. — Направляйся на северо-запад по тропинке, встретимся через двести метров, — и сразу же отключился, даже не удосуживаясь дождаться ответа. Чанёля он уже раздражал, но так даже лучше, а то бы совсем одичал от одиночества и превратился бы в какого-нибудь Тарзана. Интересно, а ему бы пошли длинные волосы? И как же хорошо, что его башня находилась недалеко от кемпинга и у него имелся даже душ и колонизация. Все-таки совсем отказываться от цивилизации не хотелось. На тропе уже стоял парень, по виду больше похожий на старшеклассника, и если бы не форма, Чанёль бы принял его за посетителя. Намного ниже ростом. Тот, завидев его, начал размахивать активно руками, а стоило подойти, присвистнул, оценивая рост. — Поделись, а, с нуждающимися, — с некой завистью протянул Бён. — Обойдешься, — с любопытством осматривая нового знакомого. Ростом тот был среднем, где-то между ста семидесяти и ста семидесяти пяти. На голову ниже самого Пака, выглядит явно младше своего истинного возраста, смазливый. — Ну и за что тебя сюда сослали? — как ни в чем не бывало интересуется Бэкхён. — Что, прости? — Не уж то добровольно сюда сослался? — не верящее смотрит на него Бён. — Я все еще не понимаю твоего вопроса, — «что с этим парнем». — Меня вот сослали сюда, не то чтобы я не любил зверюшек там всяких, но это не предел моих мечтаний, — делится с ним Бэкхён и взгляд становится таким потухшем, теперь то Чанёль понимает: все это радушие — просто маска. И теперь Чанёль понимает, о чем тот, от этого на языке чувствуется горечь, а, может быть, это горечь от травинки, что он бесцельно сорвал. Только психологов ему тут не хватало. Теперь Бён не со своим взглядом не похож на школьника, а похож на хорошо потрепанного жизнью человека. Человека во вкусе Чанёля. И это именно одна из причин, почему он покинул более консервативную Корею. — Я сам себя сослал, — все-таки выдает он, через ком, вставший в горле. Как ни странно, Бён на это лишь понимающе хмыкает, но молчит. И дальше они продолжают путь в тишине. Они доходят до кемпинга и проверяют окружающих на соблюдение правил. Некоторые приветствуют Бёна и тот останавливается с ними переговорить. Чанёль же не желает стоять бревном и дальше самостоятельно продолжает осмотр. Люди ведут себя цивилизованно. Чанёль сделал лишь пару замечаний детям, что кидали бутылки в озеро, заставляя так же их вылавливать. Удовлетворенно кивнув, продолжает путь. И взгляд зацепляется за знакомую фигуру. Его окружает компания, но со стороны фигура казалась одинокой. Чанёль поморщился, ну и аура у этого человека. При свете дня его волосы казались вовсе белыми, и кожа будто не знала, что такое загар, даже сейчас человек держится тени. Пак невольно поскреб свою загорелую щеку. Почувствовав, что на него кто-то смотрит, Крис оборачивается. Растерявшись, Чанёль кивает в знак приветствия, и спешит скрыться от Криса, чувствуя, как взглядом прожигают спину. Не успел сделать и пары шагов, как его перехватывает Бэкхён. — А вот и ты, — Бэкхён разворачивает его обратно. — О, Крис тоже здесь, пошли, познакомлю, он частый гость. «За что, Господи?» — мысленно вопрошал Пак: он не был готов снова пересекаться с этим человеком. Несмотря на его внутренние стенания, Бён продолжал его буксировать. И ведь не скажешь, что в таком на вид хлипком тельце, столько силы. — Кри-и-ис, — радостно раздавалось из-за его спины. Крис на это лишь выгнул бровь. — Смотри, у нас новенький, тоже кореец! — Бэкхён, произнес это так, будто сделал его лично своими руками. — Я почти не сразу узнал тебя сухого, — его лицо оставалось бесстрастным, но в янтарных глазах отображалась насмешка. Чанёль испытывал смешанные чувства, что-то в образе Криса его настораживало, но трудно было определить, чем вызвано такое недоверие. — О, так вы знакомы? — удивляется Бэкхён. — Он бросился мне под машину. — И вовсе я не бросался, — возмущается Пак. — Не принимай близко к сердцу, Крис у нас тот еще юморист, — Чанёль недовольно поджал губы, решив промолчать, и не участвовать в дальнейшем разговоре.

***

      Прошло уже полтора месяца, с тех пор как он стал надзирателем, Бэкхён все так же продолжает будить его пением по рации, но стоит признаться — пел красиво, если просыпаться вовремя. Как-то Чанёль обмолвился, что умеет играть на гитаре. Так Бён помешался, и сейчас срочно вызывал его в кемпинг, он нашел гитару и теперь требовал доказательств умений. Чанёль направляется к тропе, по которой он проходит каждый день здесь. Сейчас достаточно рано, так что ещё не слишком жарко. Местами трава пожелтела от засухи и жары. Он постепенно привыкает к шуму ветра, вечному жужжанию жуков и щебетанию птиц. И впервые чувствует, как накопившееся напряжение покидает его тело. — Что же ты так долго! — Бён, сложив руки в виде рупора, закричал, приметив того в начале зоны отдыха. Пак не разделяет настроя напарника, а встретив взглядом Криса и вовсе поник, он пока не мог определиться как относится к этому человеку, но зная Бэкхёна, двинулся к палаткам компании Ву. — Крис принес гитару, покажи нам класс. Пак принял из рук Криса гитару, привычно отмечая, что тот, не изменяя себе, снова ухмыляется, глядя на него. Чанёль сделал для себя вывод, тот просто не знает, что такое обычная улыбка или стесняется своих зубов. Чанёль понял, что его насторожило в его облики, помимо глаз, при второй встрече — клыки, которые были длиннее, чем у обычных людей. Чанёль присел на стул, оставленный для него, прикрыл глаза, чтобы не видеть окруживших его людей. На пробу наиграв пару аккордов, недовольно поморщился, подстраивая инструмент под себя. В голове много вариантов, что можно было бы исполнить, но решает остановится, на всем известной песни Билли Айлиш — «Bad Guy». Народ поддержал его дружным возгласом, громче всех, конечно, выкрикивал Бэкхён, иногда даже подпевая. Тело наполнила привычная эйфория, которой так недоставало. И среди всех взглядов один чувствовался особенно. Завершив мини выступление, Пак наконец-то решился открыть глаза, тут же утопая в янтарном взгляде напротив. Невольно задерживает дыхание, Крис мягко улыбается. Он все-таки умеет! Ву хлопает в ладоши со всеми и Чанёль чувствует, что лицо становится ещё горячее, чем уже было, и он проводит рукой по щеке, как будто может заставить перестать краснеть. — Это было классно! — Бэкхён хлопает его между лопаток. — Но работа не ждет, пошли, Крис, — Бён шуточно салютует ему. — До встречи. — А почему Крис с его компанией постоянно тут? — решился Чанёль на мучающий его в последнее время вопрос, когда они отошли на достаточно большое расстояние. — Они тут только на лето, потом поедут дальше, думаю, они любят кочевать с места на место, и не стоять на месте, — поделился напарник с ним. — А на что они живут-то? Проживание в кемпинге все-таки не бесплатное, а они его покидают очень редко, — удивлялся Пак, его-то работодатель всем необходимым обеспечивает. — Знаю только, что у семьи Ву есть неплохой бизнес, а ты с какой целью интересуешься? — прищурив глаза, будто что-то заподозрив, Бён обернулся на него. — Да так, — тут же стушевался Чанёль, — просто интересно, — и поспешил пойти вперед, пока напарнику не сбрело что-нибудь в голову. В этот раз он возвращается на вышку, позднее, чем обычно. Напившиеся приехавшие студенты устроили вандализм, нарушая фауну природы, и пришлось их задержать до приезда шерифа, а дальше они — не его головная боль. Пак истощён, проходив весь день пешком и толком даже не перекусив. Хотелось быстрее добраться до кровати, и не думать ни о чем. Особенно об кое-чьей улыбке. Из мыслей вывело шевеление в кустах впереди, и когда Чанёль неспешно сворачивает, на дорогу выпрыгивает волк, и замирает, наблюдая за ним с расстояния в несколько метров. Они поддерживают зрительный контакт, Чанёль шумно сглатывает, широко раскрыв из-за паники глаза, которая заставляет его замереть. Из головы разом пропадают все знания, что делать в такой ситуации. Рука невольно тянется к поясу. Он старается осмотреться вокруг, при этом не спуская глаз с впереди стоящего. Итак, волк один, вроде. Но по одиночки волки ходят редко, если только они не болеют бешенством. Пак принялся внимательно его рассматривать. У него густой, светлый мех — не скомкан, хвост не опущен, правда, это какой-то большой волк, слишком даже. От такого, если нападет, будет сложно отбиться. Перед ним явно не больное животное. Возможно, где-то его стая поблизости. Волк точно должен чувствовать исходящие от него волны страха. Надо попробовать плавно отойти назад, не спровоцировав, лучше переночует на берегу озера или у Бэкхёна. Но стоило сделать шаг, как волк предупреждающе зарычал. — И что же ты от меня тогда хочешь? Предупреждаю, у меня одни кости, — общение с Бёном на него сильно повлияло. Он несет какую-то несусветицу, ему даже примерещилось, что волк согласно фыркнул. И на прощание, махнув хвостом, скрылся в лесу. Пак не спешил двигаться с места, все еще осторожно озираясь: боится нападения со спины. Первым делом, когда он добирается до своей башни, то запирает и подпирает ящиками дверь, и боясь включать свет, передвигается по полу, чтобы осмотреться в окна. Оковы страха потихоньку начинали спадать. — На меня только что чуть не напал огромный, мать его, волк! — Бэкхён опешил от крика напарника. — Успокойся, приятель, что значит «чуть не напал»? — Выпрыгнул прямо передо мной такой большой белый волк, я уже готов был прощаться с жизнью, — уже намного спокойнее продолжил Пак. — Приятель, белые волки в нашем парке не водятся, ты уверен, что тебе не примерещилось? — Бёна немного забавлял чужой страх. — Я в своем уме. — Я и не говорю, что ты сошел с ума, мы все-таки окружены лесом, просто белые волки сюда не кочуют, а белые огромные волки истреблены еще в двадцатых годах. Помни, я хочу помочь тебе. Было темно и ты мог не совсем хорошо его рассмотреть, — Бэкхён, вспомнил, как первое время сам боялся любого шума, а непривычная тишина угнетала еще больше. — А вообще, возможно, ты встретил призрака манитобского волка, — заговорщически понизил голос Бён. — В свое время люди были к ним слишком жестоки, истребляя, и, говорят, вся их злоба на человечество воплотилась в призрак, — Чанёль лишь хмыкнул в ответ. Поддержал, так поддержал. — Спасибо Бён, я, пожалуй, лягу спать. Спокойной ночи. — Спокойной, мой дорогой друг. Уснешь тут после такого, как ни странно, несуразный бред про призрака совсем унял страх, и теперь встреча с животным казалась и правда нереальной. В очередной раз положение на спине оказалось неудобным, и со вздохом он снова перевернулся. В этот раз парень решает расположиться на животе, располагая руки под подушкой, одну ногу слегка приподняв вверх. Глаза давно привыкли к темноте, а в голове рой мыслей. Он, разумеется, знал, что когда-нибудь встреча с обитателем местной фауной произойдет, но надеялся, что это будут какие-нибудь зайчата. И уж точно надеялся никогда не встретить волка или медведя. А еще Бён со своими сказками. И что, ему теперь все углы солью обсыпать? Бред, конечно, кто увидит, точно к психиатру направит. Просто луна сегодня в какой-нибудь там фазе, а еще Крис ему сегодня улыбался. Вот и пошло все наперекосяк. Крис, конечно, не совсем в его вкусе, из минусов рост и характер. Но к характеру еще бы можно было бы притереться, а вот к росту нет. И вообще, с чего это такие мысли, ну, подумаешь, симпатичный парень, Бэкхён вон тоже симпатичный. Однако все мысли занимал ехидный Крис. Ву вечно был окружен людьми, и, казалось, нет человека, который не знает его, но тот все равно всегда выглядел одиноким и покинутым. Иногда Чанёль испытывал непреодолимое желание подойти и обнять. И о каких вообще отношениях может идти речь, если он живет посередине леса. Такими темпами точно заведет себе друзей среди волков да оленей. — Что-то, друг мой, ты совсем не весел, будто призрака увидели, — веселый Бён раздражал сегодня больше обычного. Невыспавшемуся Паку хотелось только крепкого хорошего кофе, а не ту растворимую лабуду, которая имелась в наличии. И на весь кемпинг слышится просто божественный запах, который приближался к нему все ближе. Прикрыв глаза, Чанёль хотел успеть надышаться запахом, может получится внушить себе, что пил его. — Привет, — раздалось из-за спины, не ожидавший такого Чанёль, вздрогнул. Позади него стоял Ву, держа в руке картонные стаканы с кофе. — Бессонная ночка? — видать, раз сам Крис обратил внимание на него, так, видимо, Чанёль и правда выглядел потрепанным. — Угу, — мычит он еле в ответ, не отрывая взгляда от так приятно пахнущих стаканчиков. Взгляд был замечен и Крис лишь досадливо морщится. Раздумывает, поделиться или нет, но все его размышления прерывает девушка из компании, которая буквально утаскивает его дальше. Чанёль устало прикрывает глаза, неужто он правда понадеялся, что на него обратят внимания. Досадно. Только вопреки мыслям Пака за ним продолжали наблюдать и его давно заметили. Вечером, возвращаясь с большой опаской, Пак все ожидал, что из тени на него кто-нибудь выпрыгнет, но кузнечики продолжали спокойно стрекотать в траве, а мошкара надоедливо лезть в лицо. Все как обычно. Он бежит, перепрыгивая через препятствия и ныряя под слишком низкие ветви деревьев. Легкие давно горят, по спине струятся капли пота, но всепоглощающий страх мотивирует двигаться дальше, остановка равносильна самоубийству. Вдалеке, за спиной, он слышит, приближался, а ноги двигались все медленнее. Не заметив очередного препятствия, растягивается на поляне, освещенной бледным светом луны. Его ладони, рассеянно замечает он, ободраны и кровоточат, лодыжку простреливает боль. Его грубо пихают в бок и со стоном он переворачивается. Над ним нависает зубастая, рычащая пасть. С уст сорвался судорожный панический стон, а взгляд впился в янтарно золотые глаза волка. Кровь, казалось, вмиг перестала циркулировать, волк все рычал, будто пытался что-то донести до глупого человека. Резкая боль пронзила область шеи. Болезненный крик заполнил поляну. От шока перед глазами темнеет, найдя в себе силы, он подрывается и тут же падает. Вокруг все озаряется светом, и Пак непонимающе озирается по сторонам, все еще продолжая кричать. Под ним ощущается твердость пола, а не земли, а рядом кровать, с которой он упал и ни намека на хищника. «Приснилось?» — мозг замедленно обрабатывал информацию, сердце постепенно переставало отбивать барабанную дробь. Стащив подушку с кровати, он завалился прямо на пол, устало прикрыв глаза локтем. После такого сил не оставалась ни на что. Он вспомнил, что им можно отлучиться в город. И решил, что не мешало бы развеется. Согласовав свой отъезд с Бэкхёном и прихватив ключи от форда, застывает на пороге: перед его дверью стоит картонный стакан с кофе. Пак принюхивается, пахнет просто умопомрачительно. Никакой записки, поэтому мыслей от кого же стаканчик, почти не было, а та единственная приравнивалась к фантазии. На служебной парковке, куда доставили его машину, стоявшую в тени деревьев, накопился приличный слой пыли и засохших веток. Пришлось повозиться, нацепив солнцезащитные очки, наконец-то завел мотор. Музыка, дорога и никаких мыслей. В ближайшем городе особо нечем было заняться. Июль был в самом разгаре, на улице было душно, и единственное, чего хотелось — это оказаться где-нибудь в холодном месте, а он наивно ожидал, что раз направляется на север, то там будут лишь вечные холода. Надо было, наверное, остаться в кемпинге и искупаться в озере. Но он лишь сидел в теньке дерева, медленно поедая почти растаявшее мороженое. Надо будет и Бэкхёну в благодарность захватить. Бесить то бесит, но если бы не общение с ним, Чанёль бы точно свихнулся. Ему действительно не хватало нормального общения. Одиночество безусловно никуда не девалось, разделяя с ним одно пространство на двоих. Может быть поэтому его и тянет к Ву? Потому что чувствует — они с ним похожие. При мыслях о Крисе на лице вдруг образовалась улыбка. Ощущение было правда необычное. Схожее с симпатией, глупо, наверное. Должно быть, он просто выдохся, оттого и появляются в голове подобные мысли. Скоро вовсе начнет на людей кидаться, требуя к себе внимания. Он ведь еще молодой, откуда такое отчаянье. Солнце находилось в зените, а Чанёль уже ехал обратно, на соседнем сиденье стоял полностью заполненный пакет с гипермаркета, в открытые окна задувал теплый ветер, по радио играла популярная на данный момент песня, которой он охотно подпевал. Краем глаза он заметил движение в лесополосе. Позволив себе ненадолго отвлечься от дороги, посмотрел в боковое окно. Машину от неожиданности занесло, но тут же спохватившись, Пак вновь крепче обхватил руль, тяжело сглатывая. Чуть впереди форда меж деревьев несся белый волк. Однако стоило Чанёлю снова повернуться, там уже не было никакого движения. «Галлюцинация?» — он, видимо, перегрелся на солнце. Похоже, его нервной системе, срочно требуется перезагрузка, раз уже ему начало мерещиться всякое — дело совсем плохо. Где-то вдалеке взвыл волк. — Друг, я тебя просто обожаю, — с набитым ртом Бёна было почти не понятно. Тот обмахивался откуда-то взявшимся веером, довольно облизывая мороженое. Около озера было не так жарко, как в городе и Пак снял майку и повязал ее на голову. Бэкхён с завистью присвистнул и даже протянул руку, чтобы потрогать чужой пресс. Он тоже иногда зависал в тренажерке, но до таких рельефов ему еще далеко. Тем временем Чанёль зашел в воду по щиколотки, блаженно прикрыв глаза. На душе снова тишина и покой. Кожа покрылась мелкими мурашками. Что-то высокое выросло прямо за ним, но не успел Пак обернуться, как его подхватили на руки и вот он уже отплевывается от воды, с берега слышится звонкий смех Бэкхёна, а рядом с ним довольный Крис, через секунду который тоже уже отфыркивался от воды. На улице все еще стояла глубокая ночь, Чанёль сидел за столом, освещенный небольшой настольной лампой, читая приобретенную книгу, только скорее смакуя сегодняшнее купание с Ву и как они еще долго гонялись друг за другом по озеру до посиневших губ. Как грелись под одним полотенцем и говорили не о чем, вот только на душе при этом было так безмятежно, губ не покидала улыбка. Пока Бён не обратил внимание на одну деталь. Шрам на его шее, которого там никогда и не было. Так не бывает. Ему ведь приснился просто кошмар. Ведь оказался он в комнате, а не на поляне, и боль чувствовалась только фантомно. Этого шрама просто не могло быть в реальности. И варианты того, как объяснить, как он там оказался, просто не приходили в голову. Рука в очередной раз потянулась к шее, ощупывая ее, проверяя. Все еще есть. По спине пробежался холодок, внезапно почувствовался изучающий взгляд. Медленно повернул голову к двери, чтобы встретиться с оскалившимся светлым волком, Пак готов был закричать, но из груди не вырвалось ни звука. Янтарные глаза, казалось, смеялись. Волк сделал шаг ближе, а Чанёль не мог и палацем пошевелить — оцепенев. Мельком осмотрев, чем бы можно было отбиваться в случае нападения, лишь на секунду оторвав взгляд от зверя, но этой доли секунды хватило, чтобы тот оказался перед человеком. От неожиданности свалившись со стула, больно ударившись копчиком, Пак испуганно замер. Прямо как во сне волк возвышался над ним, предупреждающе порыкивая, провел мокрым носом по шее. Смирившись, человек закрыл лишь глаза, это было выше его сил — смотреть своей погибели в глаза. Он лишь надеялся, что умрет быстро. Не хотелось, чтобы это было долго и мучительно. Среди образовавшейся тишины раздалось шипение. Рация. Чанёль открыл глаза, в комнате никого. Не осталось сил кричать, лишь истеричный смех срывался с губ, оставляя после себя пустоту и смирение. Он опять не справился как в детстве, так и сейчас. Ничего не прошло, а стало только хуже. Вновь раздавшееся шипение напомнило о рации. Кое-как встав, наконец-то отвечает. — Слушаю, — тело казалось полностью чужим, пришлось приложить силы, чтобы заговорить. — Чанёль, у нас ЧП, в парке были замечены браконьеры, направляются в твою сторону, вооружены, попробуй не потерять их из виду, можешь попытаться их остановить, но постарайся не вступать в конфликт, лучше дождись подкрепление, мы уже направляемся к тебе. — Понял тебя, — усталый вздох сорвался с губ, вот почему именно сейчас, когда он чувствует себя такой размазней. Не позволяя лишним мыслям отвлекать себя, Пак полностью сосредоточился на деле. Спустившись первым делом с вышки, сошел с дороги, оделся специально в темную одежду. Хотелось бы, чтобы все решилось быстро и без потерь. Но в такой исход верилось с трудом. Таким людям терять особо нечего, главное, чтобы не видели лицо, а если увидевший его больше не заговорит — не страшно. Такие исходы бывали в редких случаях. Но предчувствие твердило об обратном — сегодня будет длинная ночь. Он услышал их раньше, чем они увидели его, насчитал троих, нехорошо. В их группе также явно был разлад. Чанёль смог разглядеть всех троих: явно слишком молодые и неопытные. Дурачье. И ради чего так губить себе жизнь. Тем временем сообщники наконец-то пришли к единому мнению и продолжили путь. Чанёль тенью последовал за ними. Через некоторое время он уже с трудом мог сказать, в какой части парка они находятся. А плана, как их задержать не было, можно списать это на трусость. Но как-то соваться и требовать сдаться троих парней, которые вооружены, рассчитывая на благоразумность, было явно глупо. А время все шло. Парни снова остановились, яростно о чем-то споря. Видимо, они тоже не ориентировались в этой части леса. В какой-то момент увлекшись, он натыкается на паутину, и та противно налипает на лицо, зажмурившись, он пытается от нее избавиться, но оступившись, скатывается с небольшого склона. Его падение наделало много шума, явно привлекая внимание незадачливых браконьеров, в бок что-то больно впилось, сквозь разодранную штанину, видно кровоточивший, глубокий разрез. «Дерьмо, дерьмо, дер…» Что-то ударило его по голове, вынудив потерять равновесие. Пак глухо застонал. Попытался подняться на четвереньки, но кто-то пинком повалил его обратно на землю, придавливая ногой. — Блять, я говорил, говорил, это плохая идея, — взвыл стоявший по отдали один из преступников. — Я на такое не подписывался, — голова шла кругом, но Чанёль почувствовал, как с него сдернули оружие. — Парни, я же не один тут, лучше сдайтесь, меньше получите, еще и похвалят за содействие, — Чанёль не видел третьего, и это плохо. — Заткнись, — его в очередной раз грубо пихнули в спину, Пак почувствовал, как давление слегка ослабло, этой доли секунды хватило, чтобы перекатиться и двинуть ногой по чужому колену, на ноги то подняться успел, а вот заблокировать удар, прилетевший в скулу — нет; удар вышел слабым. Таким, которым бьют лишь ради того, чтобы ударить, а не для того, чтобы нанести урон. На миг Чанёля охватило сожаление, он то бил четко, умышленно причиняя вред, рассчитывая вывести противника из боя. Позади раздался щелчок, означающий снятие чего бы там не было, с предохранителя. — Подними руки, и медленно опустись на колени, — приказали ему. И ничего не оставалось как подчиниться. Стоило одному колену коснуться земли, как из темноты раздалось угрожающее рычание и быстрая крупная тень промелькнула в стороне от него. Раздался выстрел. Белый волк завыл громче, лапой выбивая оружие из чужих рук, всем весом наваливаясь на жертву, полосуя когтями незащищенные участки тела. Убедившись, что тот больше не представляет угрозы, ринулся к еще одному застывшему участнику событий, того свалил на землю слабый удар, но этого было достаточно, чтобы тот потерял сознание. Довольно рыкнув, волк обернулся к своему человеку. Тут же заскулив, человек держался за бок, и в воздухе явно пахло его кровью. Прислушавшись к посторонним звукам, пытаясь определить местонахождение явно задерживающейся подмоги, но те глупцы, двигались в противоположную совсем сторону. Рыкнув, зверь направился ближе к единственному оставшемуся в сознание человеку, нужно оценить ранение. Пуля прошла вскользь лишь слегка задев, но крови было все равно много, тихо рыча, к нему приближался волк, все-таки, похоже, сегодня его день помирать. Но вот именно в этот момент безумно захотелось жить. В глазах застыли слезы. Волк уткнулся в чужой бок. Мгновенье и перед Чанёлем предстал обнаженный Крис. «Вот это меня накрыло», — пронеслось в мыслях. — «А я думал, перед смертью жизнь там проносится, а не тайные фантазии, но так даже лучше». Но видение не пропадало, а лишь принялось перевязать бок и без какого-либо труда подняло на руки. — Какого хрена? — все-таки нашел в себе силы спросить Чанёль, виденья явно не могут трогать кого-то вполне реально. — Тише ты, все потом. В воздухе витал острый запах медицинского спирта. Обезболивающие слегка притупляли все спектр боли, но все равно было неприятно. Первое время было сложно сориентироваться, но потом память услужливо подкинула приведшие к этому моменту события. Чанёль чувствовал, что не один лежит на кровати. Почему-то кто это тоже не возникло вопроса. К запаху спирта теперь еще чувствовался запах шерсти. — Я знаю, что ты не спишь, — раздалось около уха, и его тыкнули в щеку. Прекрасно, теперь он будет его еще больше терроризировать. — Тут Бэкхён уже весь извелся. — Почему? — это единственный вопрос, который мучил Пака. — С тобой я чувствую покой, — было ему ответом. Но совсем не удовлетворяющим. — С тобой я чувствую себя целым. Ты же тоже это чувствуешь, я знаю, но если бы я открылся потом, когда ты привык бы только к моей человеческой стороне, ты мог бы не принять меня. Поэтому я решил начать со своей звериной сущности, ты даже быстрее смирился с ней, чем я думал. Хоть и продолжал бояться, но смирился. — Я смирился с тем, что сошел с ума. — Прости, не мог удержаться, я тогда услышал историю, что рассказал тебе Бён и мне показалось это забавным, — найдя в себе силы, Чанёль отвешивает подзатыльник наглецу. Забавно ему было видите ли. — Так ты и вправду меня укусил, но почему мне показалось все сном? — вспомнил Пак важную деталь. — Прости, я знаю, что не должен был причинять тебе боль, но ты побежал и сработал инстинкт, — Крис нежно провел носом по шее, мягко оставляя там поцелуй. — Ты слышал историю про то, что волки моногамны? — Чанёль кивает. — Так вот, ты, наверное, не помнишь об этом, но мы уже встречались, — напрягшись, Чанёль недоверчиво смотрит в янтарные глаза, а Крис продолжил рассказ. Стояла, на удивление, теплая погода для середины ноября, мальчик лет девяти решил прогуляться около окраины небольшого леса, ему хотелось пройтись с прирученным хорьком в привычной для него среде обитания. Тот последнее время, казалось, грустил и Чанёль был уверен, дело в том, что он скучает по родителям. И решив, что мама не узнает, несмотря на запрет, осуществил свою задумку. И вот привлеченный криками волчонок направился на привлекший его шум. Там был человек. Он впервые видел человека и, повинуясь любопытству, подкрался ближе. Мальчик пытался выпутать из спутавшегося поводка, однако хорек, почувствовав постороннего, вырвался из удерживающих рук. Мальчик, конечно, бросился следом, но быстро потерял из виду зверька. Перебарывая страх, Чанёль продолжал идти все вглубь леса, зовя хорька; голос уже срывался на хрип, становилось холодно и темно. Ноги передвигались с трудом, решив возвращаться, потом вернется с сестрой или мамой. Замерев, осмотревшись, понял, что заблудился. Громко разрыдался, спрятав лицо в ладонях. За всхлипами почти не сразу услышал чужую не скрывающеюся поступь. Настороженно отведя ладони от лица, увидел, как навстречу ему вышел нагой мальчишка, от бледности того Чанёль принял его за призрака и было дернувшись бежать — упал. Ногу пронзила боль, от долгой ходьбы осенние ботинки натерли мозоль. А Крис желал успокоить этого трусишку, опустившись перед ним на колени, он погладил того по голове, ему вот нравилось, когда его гладили между ушей. Это успокаивало. Помогло, Чанёль прекратил реветь, лишь настороженно наблюдая за незнакомцем. Именно тогда Крис решил, что этот человек станет его стаей. И именно тогда он впервые обратился, почувствовав, что в нем нуждаются. Он отнес Чанёля на спине до дома, а потом объявился дедушка Ву, о существовании которого он и не знал, увозя его в Канаду, где как раз остались остатки стаи, не зная, что Крис свою уже выбрал. С тех пор Крис не переставал кочевать, не находя себе места. А Чанёль очень даже хорошо помнил того щуплого незнакомца, что помог ему выбраться из леса. И прекрасно помнит, как месяцами возвращался в тот лес, каждый раз оставляя там угощения и даже нашел своего хорька, но, к сожалению, так и не встречая больше того мальчика. Родители ему тогда даже не поверили и всячески запрещали гулять в лесу, но он все равно убегал. Видимо тогда и пришла к нему любовь к лесам, больше чем городской жизни. А родителей продолжало сильно беспокоить поведение ребенка и тогда они решили просто переехать подальше от этого места. Именно так родители решили эту проблему, даже не попытавшись поговорить с сыном или на худой конец записать его к психологу. Чанёль на миг прикрыл глаза, узнать после стольких лет, что тот мальчик и вправду существовал, а не его воображение, как утверждали родители. Слишком сложно, так сразу это принять. — Знаешь, — тем временем продолжил Крис, — волки одиночки считаются дикими и их никто не хочет принимать в свою стою, поэтому будешь ли ты моей стаей? Я стану твоим альфой, а ты моим? — и улыбается так не смело, а в глазах плещется страх. Так непривычно видеть там не насмешку. Чанёль лишь улыбается в ответ, наклоняясь, оставляя поцелуй в уголке губ. — Думаю, если ты все-таки опять исчезнешь, мне точно тогда дорога в психушку, — Крис на это облегченно рассмеялся. Они на своем месте.