Память

      В тот же день, вечером, Таня пришла на крышу к той самой нацарапанной стрелке – ноги сами привели её. Матч со сборной вечности закончился несколько часов назад. Почти все гости и болельщики уже покинули остров, в общей гостиной радостно отмечали заброшенный мяч и предстоящий реванш. И только Тане было совсем не до веселья. Она сидела прямо на крыше и бережно, словно любимую кошку, гладила заветную царапину на камне. В душе до сих пор творился такой хаос из самых разнообразных чувств и эмоций, что граничил с пустотой. На щеках блеснули застывшие от холода слёзы.       Юная волшебница вновь вспоминала прошедшую игру, секунда за секундой, всем сердцем желая навсегда запомнить. И комментарии друга, и бледную, но сосредоточенную Машу Феклищеву, для которой это был первый серьёзный матч. И Цирцею, доставившую немало хлопот и по милости которой был упущен шанс для гола. И легендарного Фрола Слепого, которого они смогли увидеть, а не только слушать рассказы Дедала. Вечно недовольную физиономию Бедной Лизон. Ослепляющего Змиулана и поражающих своей силой Минотавра, Геракла и Муромца. Неловкие объятья Ягуна, когда она уже приземлилась, и робкое прикосновение Лотковой… Но это было словно в тумане, до сих пор – Таня так и не смогла чётко вспомнить события после исчезновения сборной вечности. Лишь слова академика. И лицо одного-единственного игрока.       Папа... Папочка... Он узнал её! Каким-то совершенно невероятным образом понял и поставил всё на кон, чтобы помочь ей. Дважды спас её, вновь отказавшись от места в сборной и единственного своего шанса покидать Потусторонние Миры, пусть и всего на час. Леопольд просто не мог иначе. Как же много ей хотелось ему сказать! Обнять, обнять так крепко, чтобы он знал. Знал наверняка, как сильно она его любит и насколько признательна. Как она по ним тоскует и как ей их не хватает…       Вскоре пальцы начали замерзать, и даже тепло такой дорогой и такой родной сердцу метки уже не согревало. Начало апреля на острове в этом году выдалось не самым тёплым. Начал пронизывать холод, но погружённая в свои мысли Таня этого словно не замечала. Правнучка Феофила закрыла глаза и, прижав к груди колени, обхватила себя руками. Отчего-то она ощутила себя той маленькой девочкой, прячущейся в футляре от контрабаса на лоджии у Дурневых. Одна… Неужели она совсем одна? Чуть наклонившись вбок, юная волшебница прислонилась и прижалась лбом к зубцу, рядом с которым сидела.       В этот момент что-то легло ей на плечи и укрыло, и чья-то ладонь накрыла и легонько сжала её руку. Гроттер, вздрогнув, открыла глаза и стала осматриваться. Сердце, запнувшись, сбилось с ритма. Но её уже притягивали к себе чьи-то сильные и заботливые руки и, поправив наброшенное на её плечи толстое шерстяное одеяло, крепко обняли. Это оказался Ванька.       - Мамочка моя бабуся! Эдак и в сосульку превратиться недолго! – послышался звонкий голос играющего комментатора, нарушивший тишину. А в следующий момент и сам Ягун выглянул из-за спины Валялкина, словно чёртик из табакерки. – Ну и заставила же ты нас поволноваться, Танька Леопольдовна…       - Ребята? – удивлённо спросила Таня, ещё не до конца вернувшаяся к реальности. Ну а кого же ещё она, интересно, ожидала увидеть? Отца?       - Идём скорее внутрь. Простынешь ещё, - улыбнулся Ванька.       Но Таня упрямо замотала головой. Отказываясь подниматься, Гроттер вновь потянулась к зарубке и расплакалась. Странно... Она уже столько плакала за сегодняшний вечер, что слёзы должны были закончиться. Но они всё равно катились по её щекам. Замёрзнет? Ну и пусть. Меньше всего на свете Тане сейчас хотелось уходить от стрелки. Ну неужели они не понимают?! Совсем ничегошеньки?       Друзья переглянулись.       - Эту стрелку оставил Леопольд, верно? - негромко спросил Валялкин.       Таня не ответила - она так ничего до сих пор и не рассказала им про эту метку, но ответ и так стал ясен. Ягун, тихонько присвистнув, крепче обнял друзей. В глазах обычно весёлого и неунывающего номера восьмого предательски защипало.       - Ну и что будем делать, мамочка моя бабуся? Может, я пока горячего чая поищу, а ты уговоришь Таню спуститься? – тихонько спросил Ягун у Ваньки, когда молчание стало затягиваться. – Тебя она быстрее послушает.       Ветеринарный маг кивнул, и внук богини ушёл.       - Тань?       «Выше нос, Лео. Мы ещё покажем судьбе мгновенный перевертон» - вспомнились Тане нацарапанные слова. На сердце стало теплее. Ну что она в самом деле! Ведёт себя как маленький ребёнок. Да, сейчас ей больно и грустно, от клокочущей ярости хочется разнести этих хмырей из Магщества двойным Искрисом фронтисом, а то и вовсе наградить тройной красной искрой, но она не одна. Её родители всегда будут с ней. И Таня никогда их не забудет. Дедушка Феофил – этот старый ворчливый скрипун – не даст ей скучать, щедро награждая латынью и своими критическими и саркастичными комментариями. А ещё у неё есть друзья – самые замечательные друзья на свете.