Отречение

***

/когда во сне приходит тьма я снова рядом ищу тебя/

Тебе снится темнота, шум воды и он. Крутишься вокруг своей оси, крича его имя без звука. Голос будто отняло, а тело в некоторых участках онемело, заставляя упасть на колени, прямо на стебли твоих любимых красных роз. Рвешь руками темноту, которая все не заканчивается. Где-то далеко ты слышишь свой смех в объятиях его хриплого. На последних силах делаешь рывок руками в разные стороны, и свет ослепляет. Ты все еще стоишь на коленях, с которых уже начала сочиться кровь в разные стороны. Дымка окружает тебя и создает плотную стену перед тобой. Она теплая, как его объятия, которые ты уже и забыла. Перед глазами, на воображаемой стене — вы. Вы с воспоминаний, которые живут в твоей черепной коробке и не дают спать, жить и свободно дышать. Это место — твое сознание, твоя память, которую ты так отчаянно хотела стереть, но одновременно и никогда не терять. Ты наблюдаешь за вами прошлыми не в силах отвести взгляд. А ведь ты действительно была рядом с ним счастливая. Не отводишь взгляда ни в один момент, будто чувствуя его объятия не только в картинках, а и где-то рядом, совсем рядом, за спиной. Ты не чувствуешь боли в коленях, и теле, лишь заворожено смотришь своими океанами на картинки прошлого, которое было хоть немного наивно счастливым. Не замечаешь дорожек слез на впалых щеках и шее. И ты действительно хочешь отпустить свой груз в виде его. Сейчас же ты почти счастливая в жизни. Новая, не такая, изменившаяся во всем. Дым уходит, и ты слышишь свой крик сквозь пелену. Понимаешь, что проснулась, и что кричала тоже ты. Он спасал тебя от кошмаров, темноты и слез. А еще — учил заново любить, доверять и спал рядом, потому что тьма преследовала тебя. Ты помнишь это, практически не помня, но теплые руки, обнимающие тебя за талию, сняться каждую ночь. Он фантомом лежит рядом, шепчет шутки, заставляя смеяться и нежности, которые всегда были на грани с пошлостью. Воспоминания о нем, больше о вас прошлых, душат, калечат и не дают пропустить воздух в легкие. Когда вас поломало настолько, что ты лежишь одна на своей вашей двухспалке в вашей только твоей квартире, а он в объятиях другой, к которой призывал не ревновать? Глотаешь слезы и трешь лицо — мысленно напоминаешь себе, что ты не тряпка малолетка, которая будет рыдать от неразделенной любви, что ты, мать вашу, Тина Кароль, что есть синонимом сильной, но как вытерпеть если… Любила…? Самое обидное, наверное, то, что ты верила. Действительно, впервые после потери своего единственного, поверила в свою любовь к другому. Ты честно старалась не строить себе какие-то розовые замки, но его правда разбила все, что ты пыталась возродить. Не ожидала, что он уже два года, как не твой. Что ты — любовница. Разлучница. Третья в паре. Он пришел в один вечер и не обнял. Пришел и с порога сказал, что жениться публично для всех. И ты помнишь, как слезы текли по щекам, а он смотрел на это почти равнодушно. Такой родной, но не твой, рассказывал свою правду, извинялся, а ты смотрела уже пустыми глазами на него, опираясь на стену в квартире, где висела картина с вашими улыбками. Не верила, потому что хотела отмотать время на до его признания. Остаться слепой и быть счастливой. Тяжелое «Уходи прочь» осталось между вами грудой его вещей на твоем пороге на следующий день. Ты все еще слышишь, как он барабанит в дверь, молит о разговоре и затирает про попытку сохранить хотя бы общение. А еще ты помнишь, как рыдала под этими же дверьми с другой стороны в этот момент. Как острые ногти впивались в кожу на голове, и эта боль сдерживала желание кричать во весь голос. Так, чтобы услышал весь мир и его сердце, стук которого ты слышала январскими холодными ночами перед сном. Встаешь с кровати и бездумно оглядываешься вокруг. Ветер через открытое настежь окно ласкает твое полуголое тело, вызывая неприятную дрожь. Твой телефон уже битый час разрывается от сообщений и пришедшей информации глухой вибрацией, и тебе ничего не остается, как попытаться понять, и разгрести, этот хлам. Видишь несколько пересылок от Паши и замираешь — снова он. Снова добивает, когда и так плохо, будто чувствует на расстоянии. Не понимаешь, почему он так с тобой. Хотя действительно — кто ты такая? Тебя он не знает, тебя он забыл. Это амнезия, которую ты так сильно хотела посеять и у себя в голове, но не получилось. Палец крутиться над его номером без аватарки. Не решаешься звонить, а сердце гулом отбивает рваный ритм в твоей груди. «Он счастлив?» — вопрос, который мучает тебя уже долгое время, потому что ты да, но нет. Тебе нормально, и это полностью объясняет твое состояние. Ты скучаешь, потому что отпускать тебя так не научила ни жизнь, ни мама. И тебе самую чуточку больно, и это понятно, ибо даже спустя, сколько? два года? ты все еще… любишь его. Ты любишь его? Задаешь себе этот вопрос, когда приходится играть в вашем павильоне в чужую любовь. И когда приходилось доигрывать вашу историю. Перед сном, потому что ты одна, а хотелось бы быть в тепле. Заваривая черный натуральный кофе, которое любил он и к которому ты привыкла, потому что если смаковать его с сухих губ, оно не такое уж и горькое. Сейчас, по правде, очень горькое. Весь день ты ходишь, как будто в трансе. Мысли вертятся в твоей голове навязчивым роем, и главный герой — он. Ты убеждаешь себя уже какой месяц, что ты не маленькая девочка с влюбленностью, но чёрт, кажется, именно Лёша решил оставить на твоём сердце такой след. Кутаешься в теплое одеяло в гостиной, когда солнце решает зайти за горизонт и завариваешь чашку крепкого кофе. Рядом с тобой несколько книг, которые вы начинали читать вместе, но так и не осилили. Они — привычный для этой комнаты предмет интерьера, потому что эти романы напоминает, что не всегда все было настолько больно. В твоей квартире тепло, но тебя трясёт то ли от холодна, то ли от внутренней тревоги и предвкушения. Горячий напиток обжигает мягкие губы и ты морщишься. Прикладываешь ладошку к губам, задумчиво проводя по ним несколько раз.

/Рядом с книгой живут воспоминания о прошедшем времени; внятно и отчетливо раздаются голоса людей, которые давно разлетелися, как сон, который был явью. они когда-то были рядом во время твоего чтения, а значит, ты жил не зря./

Мягкий свет от декоративного камина окружал комнату, давая волю читать и наслаждаться редким свободным вечером. Теплые руки обнимали твои плечи, прижимая к себе ближе, а на твоих подогнутых коленах располагалась книга. — Тинусь, я не буду тебе читать, — возмущённо нашептовал мужчина около твоего уха. — Ты же знаешь мой голос, как рев медведя в брачный период. Ты смеёшься, перемещая руки со своих плеч на книгу. — Не рушь нашу прекрасную атмосферу, — целуешь в куда-то в подбородок, не достая выше. — Пожалуйста, почитай, у меня глазки уже болят вот так самой читать. Пожалей хоть их. — Ну бубусик, — Лёша опускает свой взгляд на твои умоляющие океаны и с тяжёлым вздохом целует в лоб. — Только ради твоих глазиков, которые мне и так жаль. Поудобнее размещаешься в объятиях своего любимого медведя, застывая в моменте теплоты и уюта, которые создаёт явно не подобие камина, а вы. Слушаешь его басистый голос, который мило хрипит изредка покашливая и чувствуешь себя по-настоящему спокойно. Закрываешь глаза, откидывая голову на плечо сзади и мурлычишь, чтобы Лёша продолжал читать. Получаешь очередной поцелуй в лоб и плавишься, как снег под солнцем. Сон медленно подкрадывается к тебе, а ты все наслаждаешься милым романом с уст своего мишки. — Да ты уже совсем спишь, малышка, — шепчет Лёша, откладывая книгу на диван. — Нет, нет, я ещё нет, — активно бурмочешь открывая сонные глаза, — я кофе вот выпью чуть-чуть твоего, и хочу дальше слушать. Не успевает Лёша и рот открыть, как ты подхватываешь своими вечно холодными руками горячую чашку, делая большой глоток. Через секунд шесть тебе приходит осознание, что ты жёстко обожглась и слезы выступают на глазах от боли. Жжёт абсолютно всю ротовую полость, от чего ты шипишь и брыкаешься. — Вот дурашка, слушать же нужно было, горячо! — восклицает Лёша, обхватывая твоё лицо своими большими ладонями. — Что печёт больше всего? — Губы очень, и горло, и язык, — все ещё роняешь на мужские пальцы свои небольшие слезинки, которые он спешит стереть. — У коти болит, у заи болит, а у вредной Тинки не болит. — мило шепчет детскую поговорку от чего на твоих губах проскальзывает улыбка. Его большие пальцы нежно проходят по контуру губ, стараясь не сделать больно. — Ну что же ты у меня такая, а. — Какая? — наивно смотришь, сама понимая, что сглупила с этим кофе. — Вот такая вот, любимая — щурится и целует в кончик носа. И эта ваша нежность завораживает тебя. Жмешься лицом к ладоне, как мимая кошечка. — Поцелуй меня, — тихо просишь, и он все понимает будто по взгдяду. Приближается на последние миллиметры и очень осторожно прикасается к губам, чтобы нечаянно не причинить боль. Жмешься ближе, впечатываясь ладошками в плечи, а воспоминаниями в самые теплые глубины сознания. Его язык мягко прикасается к губам, будто в попытке залечить маленькие ожоги на них и ты не сдерживашь тихого стона от этой нежности, такой не характерной для него. Окунаешься в воспоминания, не сразу слыша назойливый звонок в дверь. Выпутываешься со своего сладкого омута и теплого пледа, и медленно плетешься в коридор, не понимая, кто может потревожить тебя в этой квартире. Конечно, твой мозг подкидывает только один вариант, и ты молишься, чтобы это было лишь шуткой твоей глупой головы. Смотришь в глазок и тебя прошибает холодным потом. Видишь его и тахикардия начинает рвать грудную клетку. Внутри — страх, сковывающий движения и обречённость. Видишь и слышишь, как он тарабанит в дверь. — Я знаю, что ты здесь. Тина, пожалуйста, открой. — в его голосе уверенность и чуть грубости. Закрываешь глаза, внутри взвешивая решение. Ты не знаешь, чего ожидать от этого вечера, да и зачем он пришел тоже, не знаешь. Твое сердце кричит о желании впустить его, но мозг твердит, что не за чем. И пока ты сходишь с ума внутри, твои руки тянутся к замку и открывают его. Его кофейный тяжёлый взгляд сталкивается с твоим почти испуганным, начиная войну. Стоишь в проходе, не давая войти, и просто смотришь в те глаза, которые тебе разбили сердце. — Привет. — его голос режет по ушам, ведь ты так давно не слышала его рядом. — Здравствуй. — на удивление, ты звучишь уверенно и даже равнодушно, не смотря на бурю внутри. — Не пустишь? Это когда-то и моя квартира была. — не понимаешь, как его язык поворачивается что-то напоминать и жмуришься. — То было давно и не правда. Не нужно вспоминать прошлое. — отрезаешь холодным тоном, отходя. — Проходи, раз пришел. Молча заходит и ты отходишь на ещё несколько шагов назад, упираясь в стену. Дырявишь его своим взглядом, пока он снимает с себя верхнюю одежду и обувь, и тебе это так напоминает картины с прошлого, что глаза начинают слезиться. Сдерживаешь свою соль с последних сил, ненавидя Лёшу за то, как он влияет на тебя и твой мир. — Нам нужно поговорить. — спокойно говорит, будто между вами не было этих двух лет, которые все ещё болят у тебя в груди. — Зачем? Насколько я узнала, ты меня даже не знаешь. — язвишь, потому что на обычный разговор у тебя элементарно не сил. — Тин, — он качает головой и чуть ухмыляется, от чего тебе хочется ударить посильнее его. — Я насчёт этого всего и хотел поговорить. Натворил я делов. — Лёш, не надо. Зачем? — твой голос в момент становится уставшим и чуть убитым. Если он пришел обсуждать это все, лучше уж сразу пусть уходит, потому что слезы на твоих глазах собираются только от воспоминаний о его словах. Разных, в разное время, когда ты не узнала своего в нем. После свадьбы, его как будто подменили. Ты не надеялась ни на что, отталкивала любые его желания оставить хотя бы дружбу, но потом тебе все чаще и чаще Паша начал присылать вырезки с его словами про тебя. Ты плакала, потому что не понимала, что не так сделала. Ведь по факту, боль причинил он. Прощение просил он. Надеялся на что-то он. Вы проходите на кухню и садитесь по разные стороны барной стойки. Ты ощущаешь его взгляд на себя, как огненные прикосновения. — Чай, кофе? — делаешь вид доброй хозяйки, только чтобы не находится под его прямым взглядом. Суетишься, клацаешь чайником, и достаешь шоколадное печенье с холодильника. Секундой позже тебя накрывает осознание, что это его любимое, которое ты полюбила также, как и кофе. — Если у тебя есть кофе, то его. — с опозданием говорит он и ты киваешь. — Есть… — хочешь что-то добавить, но вовремя прикусываешь кончик языка. Спустя несколько минут под его взглядом, ты ставишь на стол две дымящиеся чашки с кофе. Твоя розовая кружка, так правильно смотрится с его черной. И вы — будто воскрешая картинка с прошлого, которое уже далёкое. Опять на кухне, опять с кофе и тяжёлым разговором. Только два года назад вы решали проблемы ваших отношений, в которые ты тогда всем сердцем верила. Ты видишь в его взгляде, что он тоже помнит и от этого досадно. Все что осталось — память о минувшем безвозвратно моменте вашей жизни. Мать действительно не научила тебя отпускать прошлое. — Мы так и будем молчать? — ты разрушаешь затянувшиеся молчание своим мягким голосом, который отбиваясь от гулких стен, остаётся эхом. — Нет, я… — он опять пускает молчание в пропасть между вами. — Я хотел извинится за все то, что говорил на протяжении этого года. Я будто был в тумане. Не знаю, как так получилось, но Настя смогла вскружить мне голову на голосе, что ты плохая. И ещё Дан, который вьюгой крутился вокруг тебя. Я действительно пошел на поводу Насти и эмоций. В моих глазах ты выглядела, как последняя… Вообщем, я правда не хотел. Это как будто транс был. — на одном дыхании выпаливает Леша, опуская грустный взгляд, а твои внутренности немеют. Ты чувствуешь, как сердце стучит в твоих висках, отбивая рваный ритм. Сейчас он не тот твой весёлый мишка, которого вывести на серьезный разговор сложно. Ему действительно жаль, и он действительно извиняется за свое поведение. Вытераешься слезу тыльной стороной ладони, когда понимаешь, что начала плакать. Не хочешь, чтобы он видел, что тебе было больно слышать его жестокие шутки. — Все нормально, Лёш. Я не в обиде, просто было… — ты замолкаешь, подбирая слова и сталкиваешься с его взглядом. — Просто было странно слышать такое от тебя. Не смотря ни на что, ты дорог мне и это все было неприятно. Заменяешь такое нужное 'больно' простым 'неприяно', и вы оба понимаете, что твои чувства обиды намного глубже, чем ты показываешь даже себе. — И прости Настю. — ты смотришь на него удивлённо, не понимая, о чем он. — Она поддержала смехом тогда шутку Оли, на Маске. Мне жаль, что так вышло. — Ты не должен извиняться за свою жену. — последнее слово даётся с трудом и ты стараешься протолкнуть воздух в лёгкие. — Мы оба виноваты перед тобой. Я в особенности. — Лёша кладёт руку поверх твоей и ток пробегает по всему телу. Он так давно к тебе не прикасался, что ты и забыла, как приятны его прикосновения. Отдергиваешь руку, потому что невыносимо терпеть его настолько близко. Сознание стучит простой фразой 'Он не твой' и ты слушаешь его. Вы говорите ещё долго, заваривая ещё кофе и даже смеясь. Он рассказывает подробнее почему все так случилось во время голоса, и как ему было иногда противно от себя, после своих шуток. Ты принимала его по прикосновения и наслаждалась этой ночью, потому что ещё одной такой не будет. Вы оба это знаете. И это ваше своеобразное прощание, которое не случилось два года назад. Тебе легче и ты вдыхаешь воздух вместе с дымом его сигарет, ощущая тот вкус ностальгии. Тебе этого не хватало. И ты скучаешь. Вода слезит твои глаза от этого простого осознания, но ты понимаешь, что два года и так слишком большой срок, чтобы любить того, с кем вместе можешь быть только во снах и воспоминаниях. — Ты счастлива? Вы стоите на балконе, на том месте, где случались ваши страстные поцелуи, и этот вопрос застаёт врасплох твое раненное сердечко. — Ты счастлива без меня? — от повторяет вопрос и дополняет его болезненной деталью. Внимательно смотрит на твой профиль, замечая как ты щуришь глаза, смотря в даль. Твое сердце пропускает удары и небольшой ангелок на твоем плече кричит тебе: 'Нет, ты не счастлива, чёрт побери. Тебе больно до сих пор, и ты до сих пор хочешь быть счастливой только с ним' Демон же на втором шепчет, что если бы он был счастлив, он бы не спрашивал. И это простое осознание — какая же вы всё-таки дураки. Счастье стоит рядом, в метре, лишь протяни руку и возьми. Вы тратите время не с теми и не на тех, не по пьяни делая глупый выбор. — Да, без тебя. — твердый голос, но дрожащее нутро. И ты видишь, как судорожно он сжимает сигарету в руках и делает глубокую затяжку. Вдыхаешь воздух, который наполнен вашим потерянным счастьем и даже почти не жалеешь. Он бы не подал на развод ради тебя при другом ответе, ведь правда? Он ведь не любит тебя, да? Он собирается и ты понимаешь, что видишь его в своем коридоре в последней раз. И больше вы не случитесь. Ни в жизни, ни во снах, ни в голове даже. Не отпустите, все так же любя, но будете целовать другого в мыслях с другими. Он прикасается губами к твоему виску и выходит из квартиры. Дрожащими руками ты закрываешь дверь и опускается по ней вниз. Слезы вырываются потоком вместе со слезами, и ты наконец-то понимаешь, что это был действительно конец. История в пять лет, два из которых — твой личный ад, закончилась. Ты любишь его, но не можешь даже шепнуть это в голос в пустой квартире. Это остаётся лишь внутри тебя. И, наверное, внутри него. Вы сами совершили свое отречение.

— Вы счастливые. Ведь это услышал балкон?..