С чистого листа

В тот роковой вечер Лепс встречал Анну после затянувшихся посиделок у подруг. Водитель заболел, поэтому Григорий предложил жене прогуляться до дома, так как было близко. Они шли, Анна обвила своей рукой локоть мужа и слегка прижалась к нему. Они уже почти дошли до дома, когда словно из ниоткуда возникла небольшая группка здоровых парней, которые преградили им путь и обступили со всех сторон, образовав плотное кольцо. — Эй, куда чешем? — схаркнул на пол, потирая кулаки, — А ну-ка иди сюда, куколка… — схватил Анну за руку и потянул на себя. — Слышь, жену мою отпустил, урод! — ударил того по руке и крепко прижал к себе Анну, стараясь закрыть еë от скалившихся гопников. — О, да это же Гриша Лепс! — хохотнул другой, видимо, самый главный и соображающий из них, — А что, Гриша, дашь нам свою жену поразвлекаться, а? Сколько у тебя таких ещë? — Своей дорогой идите, сопляки! — рявкнул Григорий. — У-у-у, какой-то ты невежливый, Лепс… Мы два раза повторять не будем. Бабу свою отдашь нам хотя бы ненадолго и уйдëте живыми и здоровыми. А если нет… — один из них снова попытался приставать к Анне, видимо, рассчитывая, что мужчина согласен на их условия, но тут получил кулаком в морду. — Получай тогда! — и стоявший сзади главарь быстро вскинул пистолет и выстрелил. Наступила тишина. А потом Лепс упал на асфальт. Женщина завизжала и осела рядом с ним. Дрожащими руками вызвала «Скорую» и поехала с мужем в больницу. Гопники у тому моменту уже разбежались. — Аня… — тихо, — Я не чувствую ничего… Они ехали на «Скорой», мужчина лежал на каталке. — Как? — шокированно, — Совсем? — Ног не чувствую… Их словно нет… — попробовал пошевелить ногами. — Не двигайтесь! — возмутился врач, — У вас пуля в пояснице, будете шевелиться, много крови потеряете! Всю дорогу Анна и Григорий ехали молча. Женщина думала над словами супруга и понимала, что теперь её жизнь не будет прежней. Как только их довезли до больницы, Григория тут же повезли в операционную. Анна осталась ждать снаружи. Через пару часов вышел хирург. Заметив женщину, он направился к ней. — Анна, с Вашим мужем всë в порядке, но у меня для Вас плохие новости, — печально покачал головой. — Какие? — устало прошептала, за это время успев всё осмыслить и заказать билеты в Питер. — Григорий не сможет передвигаться самостоятельно. Шансы на восстановление очень малы, пуля попала неудачно, если это можно так назвать… Ещë пару дней он полежит у нас, чтобы шов подзатянулся, а затем его можно будет везти домой. — Хорошо, — кивнула, услышав то, что и предполагала. Успела за это время позвонить детям и приказать собирать вещи. Анна попрощалась с доктором и уехала из больницы. Забрала детей и улетела в Питер к матери. Дом некогда счастливой семьи остался пустым. На пустом столе лежала записка: Да, наверное, это выглядит, как предательство, но… Я не смогу выхаживать тебя. Мне надо на что-то поднимать детей, но, следя за тобой, я не смогу работать. Я хочу нормального мужчину и нормальную жизнь без инвалидов. Прости…

Аня

Лепс тем временем пришëл в себя в больничной палате. Ног он по-прежнему не чувствовал, и это его огорчало и бесило одновременно. Врачи пока не торопились сообщать ему свой вердикт, поэтому Григорию оставалось только верить в то, что он поправится. С утра он ждал Анну, но она так и не появилась. Ни в этот день, ни в последующие. Пару раз к нему заезжали Натэлла Семëновна и старшая дочь Инга. Они подолгу сидели в палате, болтали и смеялись, стараясь отвлечь его от грустных мыслей. Про жену не было сказано ни слова. Спустя несколько дней Григория выписали. Домой его отвëз личный водитель, Инга помогала освоить инвалидную коляску. Наконец, мужчина оказался в доме. И с удивлением обнаружил запустение. В просторных комнатах не было ни души, исчезли вещи, непротëртые поверхности уже начали покрываться слоем пыли. Лепс аккуратно въехал на коляске в кухню и увидел на столе записку. — Предательство… Выхаживать… Нормального мужчину… Жизнь без инвалидов… — он читал внимательно, даже слишком, но до сознания доходили лишь куски предложений. Поднял глаза и уставился в стену. На записку закапали слëзы, в груди медленно разверзалась сосущая пустота. Он остался один. Жена ушла, забрав детей и бросив его, теперь инвалида, на произвол судьбы. Предательство? Самое настоящее! Григорий со злостью скомкал несчастную бумагу и, заорав, швырнул комок в окно. Со всей силы ударил кулаком по столу. Боль была невыносимой. Не физическая, моральная. Его выбросили, как ненужный хлам, когда стал негоден. Теперь он беспомощный инвалид-колясочник. Ирина блестяще выступила на очередном концерте в Сочи и устало, но довольно улыбалась, заваливаясь в гримёрку, где её уже ждала Лала. — Ух, ну я и устала… — протянула. — Мам, до меня тут новости дошли… — тихо. — Какие? — вмиг стала серьёзной. — Там с Григорием Викторовичем беда случилась. Говорят, гопники напали, не знаю, что уж там было, но теперь он не может ходить. — Что?! — заорала, вскочив с места. — Мам, билеты в Москву я уже купила. Вылет скоро, такси внизу, — хорошо знала свою мать и то, как она относилась к Лепсу. Певица молча кивнула, бросив «спасибо», и убежала, даже не переодев открытое концертное платье и шпильки. Спустя пять часов была в Москве у его дома. Ворота оказались открыты. Вбежала во двор, подметая широкой голубой юбкой платья асфальтовую дорожку. Палец упрямо нажал на звонок. Внутри послышался непонятный звук, будто что-то катилось. Дверь всë так же никто не открывал. — Иду! — раздалось приглушëнно. «Неужели Лала сказала неправду?..» — это всë, что успела подумать Ирина, когда дверь всë-таки распахнулась. На уровне еë головы никого не оказалось, так что женщине пришлось посмотреть вниз. Перед ней в инвалидном кресле сидел Лепс и взирал на неë с некоторым удивлением. — Ира? — выдохнул. Совсем забыл рассказать давней подруге о своих злоключениях. — Гриша! — наклонилась и нежно обняла его за шею. Оказался в облаке её духов. Уложенные до концерта волосы давно растрепались, концертное платье слегка испачкалось, ноги болели от беготни на высоких каблуках, но стояла и улыбалась, чувствуя его тепло. — Как тебя сюда занесло? Да ещë и в таком виде? — впервые за всë это время улыбался. — Лала как только после концерта сказала, я сразу в самолёт прыгнула… Как я рада, что ты живой… — выдохнула, чмокнув колючую щёку. — Лучше бы сдох, честно, — хмуро хмыкнул. Радость встречи тотчас же улетучилась, как только напомнила ему о его положении. Был рад, что прилетела к нему после концерта, но радость долгожданной встречи омрачали парализованные ноги. — Ну вот что ты несёшь?! Лепс, ты что раскис?! Соберись! Бороться надо! Бороться! Тебя есть кому поддержать, — улыбалась. — Ага, это кому же?! Жене, которая, как только узнала о диагнозе, забрала детей и сбежала?! — вспылил. — Мне! Мне нужен! Слышишь?! — вскипела. — Тебе-то я зачем? — удивился, — Зачем такой цветущей женщине, как ты, Ира, инвалид? — Глупость сказал сейчас, — серьёзно, — Я не буду говорить, ты сам всё поймёшь. Не маленький. А сейчас соберись и борись. В дом-то пустишь? — загибая юбку платья и снимая шпильки. — Проходи, — отъехал чуть в сторону, пропуская еë. Всë ещë смотрел на неë с лëгким удивлением и недоверием. По-хозяйки пролетела мимо него, шурша огромной юбкой. Оказавшись на кухне, сразу начала готовить. С изумлением наблюдал за тем, как эта женщина, уставшая после долгого концерта и перелёта, стоя на его кухне в шикарном наряде, подобающем Императрице, готовила ему еду. — Ир, может, ты всë-таки переоденешься? Платье-то жалко… Да и тебе неудобно, наверное… — Мне прекрасно, золотой, — мягко улыбнулась, нарезая овощи, — Вот тебя накормлю и переоденусь. — Да я не голодный, — улыбнулся, — Не руки же отнялись, в конце концов… — неловко пошутил. — Всё будет хорошо. Я поставлю тебя на ноги. Ты мне веришь? — смотрела ему в глаза. — Верю, но… Врачи сказали, что шансы крайне малы, почти равны нулю, — грустно выдохнул, — Я ведь привык много работать… А теперь вот сижу дома целыми днями, один… — Теперь не один, — кивнула, продолжая готовить. Уехал в гостиную, боясь помешать. Накрыла на стол, сбегала наверх, натянув его огромную футболку, которая была ей как туника и доходила до середины бедра. Позвала ужинать, стоя взлохмаченная и улыбающаяся. Спустя пару минут въехал на кухню. — О… — с восхищением рассматривал стоявшую перед ним женщину. Никогда не видел еë такой домашней, растрëпанной и невероятно милой. — Тебе идëт моя футболка, — улыбнулся, оценив еë наряд. — Спасибо, — рассмеялась, обозначая, что, кроме футболки, на ней ничего и нет. Ну, не считая, пожалуй, трусиков и копроновых носочков. — Когда-нибудь я увижу тебя в халатике с булочкой… — пошутил, вспомнив одно из интервью с ней, и подъехал к столу. Ирина быстро убрала стул в сторону. — Когда съезжу за вещами, обязательно. А пока так, — пожала плечами, — Угощайся, дорогой. — Спасибо, золотая. Ты тоже присаживайся. Я теперь даже не могу соблюдать банальные правила поведения с дамой. Стул-то теперь всегда при мне, — усмехнулся и развëл руками. — Это всё временно, Гриш. А ухаживать я могу и сама, — улыбнулась, садясь рядом с ним на стул и принимаясь за ужин. После трапезы пара направилась в гостиную, где они весь вечер смотрели фильм. — Спать пора… — грустно выдохнула. — Останешься? — с надеждой взглянул на неë. — Ну… Могу, конечно, в твоей комнате поспать, но, я думала, ты уже большой мальчик и ничего не случится, если я буду спать в соседней, — не поняла его. — Я не про это, — хохотнул, — Я попросил в принципе в доме остаться. — Я теперь здесь жить буду, Лепс, если ты не понял, — усмехнулась и, виляя бёдрами, пошла к лестнице, — Ты едешь? — Иду, — кивнул. Всë никак не мог избавиться от привычки говорить так, как говорят здоровые люди. — Но я сплю теперь на первом этаже, сама понимаешь. На втором редко бываю, так что тебе сегодня придëтся ночевать со мной, наверху не прибрано, — виновато улыбнулся. — Нет проблем, — кивнула, — Минут через пятнадцать приду, разберëшь диван сам? — Да, хорошо. Женщина отправилась в душ, а потом за подушкой и одеялом. Вернувшись к мужчине, осторожно сняла с себя мокрое полотенце и, закутавшись в одеяло, чтобы было не холодно голой, уснула. Рядом спал Лепс. Утром первым проснулся мужчина. Одеяло за ночь сбилось, и Ирина по пояс оказалась обнажена. Григорий довольно улыбнулся и, улëгшись поудобнее, начал внимательно разглядывать женское тело. Через некоторое время проснулась и женщина, почувствовав, что на неё смотрят, но глаза не открыла, притворяясь, что ещё спит. Знала, чувствовала, что он улыбается, понимала, что, несмотря на травму, мужчина в нём никуда не исчез, и позволяла наслаждаться собой. Словно что-то увидев во сне, промычала и перекатилась на живот, оголяя себя со спины целиком. — Доброе утро, Ириш, — насмешливо протянул, сообразив, что она уже не спит. — М-м-м, доброе утро, дорогой, — протянула, разворачиваясь к мужчине лицом и прикрываясь снизу одеялом. — Ты очень красивая, — улыбнулся и, подобравшись ближе, чмокнул еë в щëку, — Надо вставать, сегодня много дел. — Спасибо, — покраснела, — А какие дела? — поинтересовалась, поднимаясь с кровати завернутая в одеяло. — Как какие? Я тут, пока тебя не было, пытался поставить себя на ноги в прямом смысле, — усмехнулся. — Так, мы будем это делать постепенно, а то я тебя знаю. Для начала надо заняться лечебной физкультурой. — Тебе виднее, золотая, — пожал плечами. Ирина встала с постели. Лепс последовал за ней и, забыв про коляску, попытался встать, но тут же с грохотом упал на пол. — Гриша! — подлетела к нему и помогла подняться. Стоял с её помощью, пока она крепко держала его за поясницу. — Спасибо… — выдохнул, — Каждый раз забываю, что не могу ходить… — Сможешь, — прокряхтела, — Правильные тренировки, и ты сможешь, я верю. Я тебя никогда не брошу, слышишь? — выдохнула. — Слышу… Ир, не мучайся, я сам, — при помощи сильных рук аккуратно опустился на край кровати и подкатил к себе стоявшую рядом коляску, после чего не без труда пересел в неë. — Я не мучилась, Гринька, — гладила его по волосам, — Покажешь, где у тебя фитнес-зал? — Я тяжëлый для тебя, — грустно улыбнулся, — Покажу, конечно. — Тогда веди, — улыбнулась, наклонившись и чмокнув его в шею. Лепс поехал вперëд, Ирина шла рядом. Вскоре они оказались в тренажëрном зале. Здесь было лучшее оборудование, в противоположном конце помещения виднелась дверь, ведущая в крытый бассейн. — Так, предлагаю начать вот с этих упражнений, — показала, — А дальше будем разминать твои ноги. Давай я тебе помогу пересесть на каремат, — расстелила два таких друг напротив друга и помогла мужчине пересесть туда. Его коврик находился у мягкой стены, чтобы он мог облокотиться туда. После серии упражнений женщина уложила Лепса и принялась массажировать его ноги. — Жалко, что я не чувствую твои руки, — поделился ощущениями Григорий. — Хочешь, я потом руки помассирую, м? — предложила, увидев его грустный взгляд. — Если тебе не сложно, — улыбнулся чуть радостнее. — Конечно не сложно, — рассмеялась. Закончив с массажем ног, мягко коснулась его руки, а затем нежно начала массировать мышцы, постепенно усиливая нажим. — У тебя очень нежные руки… — довольно выдохнул, прикрывая глаза от удовольствия. — Спасибо. Мне тоже приятно касаться тебя, — кивнула и чмокнула его в щёку. Лепс молча притянул еë к себе и крепко обнял. Обняла в ответ, зарываясь носиком в его шею. — У нас всё получится, — шёпотом. — Я тебе верю, — улыбнулся. — Гриш, поехали со мной в одно место? Это сюрприз, только надо переодеться в костюм, — села. — Ну хорошо, поехали, — кивнул, — Костюмы все наверху… — Я принесу, — улыбнулась. Приподняла его и помогла сесть в кресло, после чего убежала за костюмом. Позвонила водителю и попросила приехать, захватив чехол с чем-то из багажника её машины. — Всё, поехали. Володь, помоги. Водитель пересадил певца в машину и сложил коляску в багажник джипа. — Мы едем в студию танго «Рассвет», — сообщила ориентир водителю. — Ир, ты смеëшься? — удивился мужчина, — Какое мне танго с коляской? — Это специальная студия для людей на коляске, — пояснила, — Там все мужчины на колёсах, а девушки нет. Это очень полезно, и то, что ты на коляске, — не повод не танцевать. Тебе понравится, вот увидишь, — взяла его за руку, медленно поглаживая. — Ладно, хорошо… Извини, — виновато накрыл другой рукой еë ладонь и мягко сжал. — Ничего, — чмокнула его в уголок губ. Вскоре они были на месте. Лепс оглядел парадный вход с витиеватой надписью «Рассвет» и улыбнулся чуть бодрее. Несмотря на возражения Ирины, в этот раз Владимир усадил Григория из машины в коляску без еë помощи. Пара двинулась к пандусу, чтобы заехать на крыльцо и зайти внутрь. Женщина осторожно везла коляску, прикладывая все свои силы. Они въехали в зал, и Ирина оставила Григория на несколько минут, чтобы переодеться в привезённые водителем вещи — бархатное красное платье с открытой спиной и золотые туфли на маленьком каблуке. Когда Ирина вернулась в зал, музыка танго уже лилась из колонок. Лепс сидел в коляске спиной к ней. В зале больше никого не было. Видимо, посетители, которые здесь были, либо разошлись, либо ещë не пришли. — Ну так что, потанцуем? — негромко поинтересовался, не оборачиваясь. — Потанцуем, — улыбнулась, положив руки ему на плечи. Резко обернулся вокруг своей оси, узрев переодетую Аллегрову. — Красивая, — похвалил, — Тебе идëт. — Спасибо, — присела в реверансе. — Иди сюда… — притянул еë к себе, и они закружились в танце — пока Ирины не было, поменял кресло на специальное для танцев. Когда пришёл инструктор, оказалось, что Григорий прекрасно разобрался в танцевальных движениях сам с помощью Ирины. Женские руки нежно переплетались с мужскими, и они кружились, кружились, кружились… Было романтично и невероятно красиво. Завершив композицию, пара остановилась отдохнуть и выпить воды. — Мне понравилось, — улыбнулся Григорий. — Мне тоже, очень. Только ноги немного устали, — улыбнулась. — А у меня — руки, — рассмеялся, — Ну что, на сегодня достаточно? — Пожалуй, да, — усмехнулась, — Поехали домой… — чмокнула его в нос. Безумно любила и не могла удержаться от таких невинных поцелуев. — Сначала не домой, — возразил, — Сначала поужинаем в ресторане. Должен же я как-то отблагодарить тебя… — улыбнулся и поцеловал еë руку. — Хорошо, — согласилась и погладила его бедро, но, вспомнив, что ноги он не чувствует, грустно выдохнула. — Не расстраивайся, скоро я смогу чувствовать ноги, вот увидишь, — ободряюще погладил еë по руке. — Я верю, — улыбнулась, и они отправились к машине. Водитель снова помог Лепсу, и пара поехала в ресторан. Доехали очень быстро. Ресторан оказался небольшим, но очень уютным. Пара выбрала дальний столик, Лепс подозвал официанта, который понимающе убрал один из стульев. Их заказ принесли очень быстро. — Приятного аппетита, — улыбнулся, пододвигая к себе тарелку. — И тебе, — послала воздушный поцелуй. Шутки не смолкали весь вечер, старалась развеселить его и избавить от грустных мыслей. Хорошо поужинав, они отправились домой. По прибытии Ирина сразу ушла наверх, и, переодевшись, до вечера драила весь второй этаж. — Фу-ух… — устало опустилась на диван рядом с мужчиной. — Ну вот зачем? Нужно было вызвать домработницу… — покачал головой, обнимая еë. — Да ладно, что я, белоручка, что ли? — усмехнулась, — Ой, Гришка, как же я тебя люблю… — довольно протянула, крепко обнимая его. — И я тебя, — улыбнулся, — Куда ж я без тебя… Пропал бы. — А ты со мной, — улыбнулась, — Ну что, спать? Давай я тебе помогу застелить постель и потом уже пойду к себе, м? — Ну хорошо, — кивнул и поехал в свою комнату. Ирина прошла за ним, постелила ему новое бельё, помогла раздеться и ушла к себе. Казалось, хотела спать, но, когда легла в кровать, поняла, что сон не идёт. Думала над травмой Григория, и в голову прокралась шальная и весьма неприличная для дружбы мысль. Стало интересно проверить собственную теорию, причём немедленно. Босиком спустилась вниз по лестнице и прокралась в комнату мужчины. Он лежал на кровати на спине, не прикрытый одеялом, и, кажется, спал. Ирина осторожно опустилась на постель рядом с ним и, не церемонясь, опустила ручку на его достоинство через ткань боксеров, пальцы нежно сжались. Почувствовала, как моментально отозвался, начиная подниматься и твердеть. Григорий мгновенно проснулся и зажëг светильник. — Ира?! — выдохнул, глядя на неë широко открытыми от удивления глазами. — Гриш, я хотела проверить… Ты чувствуешь… — выдохнула, нежно сжимая его снова. — Чувствую, — улыбнулся, — Мне приятно. — Хочешь, я… — запустила ручку под боксеры и начала поглаживать. — Ир, — остановил еë руку, — Если хочешь оказать мне услугу, это не очень хорошая идея. Ты не проститутка, и я не позволю тебе ей стать. — Нет, я сама хочу. Мне нравится очень… — покраснела. — Хочешь меня? — внимательно посмотрел на неë, в его глазах вспыхнули игривые огоньки. — Мгм… — наклонила голову вниз, пряча свой довольный взгляд. — Иди ко мне, — поманил еë к себе пальцем, лукаво улыбаясь. Нависла над ним сверху, упираясь коленями в постель по обе стороны от его бёдер, локти тоже упёрлись в постель, а губы коснулись его губ. Мягкое, почти невесомое касание. — М-м-м… Какие у тебя сладкие губы, дорогая… — выдохнул и подался вперëд, ловя еë губы нежным поцелуем. Ответила, превращая нежный поцелуй в требовательный. Немного прогнулась и потёрлась кружевными трусиками о его возбуждение. Крепко прижал еë к себе, не позволяя отстраниться. Его руки начали изучать еë тело сквозь ткань его же собственной футболки. Отвечал на еë поцелуй с жадностью, осторожно посасывая нижнюю пухлую губу. — Гриша… — выдохнула, пробираясь руками под футболку и поглаживая накаченное тело. — Да, Иришка… — придвинул еë ближе к себе, усаживая на свои безвольные бëдра. Стянул с неë футболку и прижался губами к пышной груди, исследуя каждый еë миллиметр. — Ах! Сладкий… — протянула, подаваясь ему навстречу, пальчики слегка сжали его плечи, — Хочу тебя… — стянула с него футболку и прижалась своим животом к его. — Это хорошо, милая, — улыбнулся, поглаживая еë тело. Подался вперëд, оставляя несколько нежных поцелуев на бархатной коже женских шеи и плеч, ласково поцеловал за ушком, слегка мазнув языком. — М-м-м… — с её губ слетел красочный томный стон. Аллегрова опустила ручку вниз и, спустив боксеры, начала поглаживать вздыбленную плоть. — Люблю тебя, — посмотрел ей в глаза и тоже опустил руку вниз. Нежно провëл пальцами по кружеву трусиков и проник под них, легонько касаясь обнажённой влажной кожи. — И я… — голос задрожал от возбуждения. — Какая же ты невероятная… — восхищëнно, стягивая с неë трусики, — Поëрзай, хочу ощутить тебя, сладкая… — Да… — выдохнула и, расставив пошире бедра, начала потираться мокрой промежностью о его твёрдое и горячее достоинство. Закусила губу, чувствуя разгорающееся удовольствие. — Умница… Да, вот так… — с глухим стоном. Переплëл их пальцы вместе. — Гриша… — стонала, — Горячо… — Когда будешь готова, сядь на него… Очень хочу тебя, дорогая… — хрипло. — Я готова хоть сейчас… — выдохнула ему в губы. — Тогда садись, малышка… — томно улыбнулся. — М-м-м, сажусь на твой большой… — прошептала и осторожно опустилась на его достоинство до основания. Замерла, немного поморщившись. — Больно? Зачем же ты так резко… — аккуратно привлëк еë к себе и чмокнул в лоб. — Всё хорошо. Просто давно не была с мужчиной… — выдохнула. Тугие стенки плотно сжимали орган мужчины внутри. — Я так и понял. Ты такая тугая внутри… — улыбнулся. — Да, и это очень приятно, правда? — медленно начала двигаться на нём, упираясь ладошками в его крепкую грудь. — Да, нежная моя… — выдохнул со стоном, жадно впиваясь в еë губы своими. — Да, малыш… Вот так… — быстро набрала темп, не прекращая поцелуй. От невероятного удовольствия случайно прикусил ей губу. Его мышцы напряглись. Он крепко сжимал женскую талию. — Гриша… Как же мне хорошо… — стонала, практически не переставая. Пальчики сжимали волоски на его груди. — Ещë… Быстрее… Хочу глубже в тебя… — просил. — Сейчас, — выдохнула и, разведя бёдра как можно шире, начала быстро-быстро насаживаться на него, шлёпаясь ягодицами о яички. — Да-а… — довольно, — Моя умница… — Твоя… Боже, какой ты большой… — выгибалась в спине, откидывая голову назад от удовольствия. — А теперь замри, хочу посмотреть на тебя… — попросил. Остановилась и, довольно закусив губу, смотрела на него. В глазах мерцали искры радости и удовольствия. — Господи, какая же ты сексуальная… Особенно вот так… — обвëл ладонями контуры еë тела. — И сейчас я вся твоя-я-я… — выдохнула и вновь начала резко и с силой скакать на нём. Кричала его имя до звёзд перед глазами. — Да! Да, сладкая! Моя! — рычал, с силой надавливая на еë бëдра, в то время как она рвалась вверх. Это противостояние стало пиком для них. — Да-а-а-а… — застонала, спрыгивая в него. Горячая сперма брызнула ей на живот. — Надеюсь, ты не против, что не внутрь? — чмокнула его в губы и улеглась рядом с ним. — Не против, милая. Вот только спать мне придëтся в собственном, что называется, соку, — хохотнул, обнимая еë. — Я сейчас вытру, — улыбнулась и, сходив за салфетками, стёрла все следы, — У меня просто овуляция сейчас, поэтому во избежание неожиданностей я решила не рисковать. — Тебе ведь правда не было противно со мной? — серьëзно посмотрел ей в глаза. — Конечно нет, что за глупости? Ну хочешь, можем ещё раз и кончишь внутрь. Только если у нас появится ребёнок, я не виновата, — улыбнулась. — Извини, я должен был спросить. Я ведь теперь инвалид… Не думал, что тебе понравится со мной. Раньше, может быть, я и был достоин тебя, но сейчас… — Малыш, ничего не изменилось, ты всё тот же чертовски сексуальный грузин, которого я очень люблю, — мягко поглаживая его торс. — Ага, только безногий, — усмехнулся. — Ты их не чувствуешь ПОКА, но они есть и ты пойдёшь. Завалишь меня на кровать и будешь сам толкаться, — подмигнула, — А пока… я буду скакать на твоём, м-м-м… — вздрогнула и закусила губу от недавних событий. — Значит, теперь ты моя женщина, м? — подмигнул, укрывая обоих одеялом. — Кто такое сказал? Просто мужчине же необходима разрядка, да и у меня давно не было, я тоже изголодалась… — Так, я не понял. Ты решила при помощи меня в проститутки заделаться? — недовольно приподнял бровь. — Да шутка это, шутка, — засмеялась, — Люблю я тебя, чудак! — Вот ведь… Аллегрова! — легонько щëлкнул еë по носу. — Гринь… — тихо. — М? — Я ещё хочу… — прошептала на ухо, — Думаю, может, съездить за таблетками… Хочется внутрь… — Зачем таблетки, м? — удивился. — Противозачаточные, ну ты чего, как маленький? — усмехнулась. — Ириш, не надо травить организм. У меня где-то презервативы были… — полез в тумбочку. — Отлично, — улыбнулась, — Правда, в них не очень приятно… Я привыкла к таблеткам. — У меня особые, — подмигнул, — А таблетки больше не надо пить, пожалуйста. — Хорошо, — кивнула, раздвигая ножки и поглаживая себя пальцами. Недовольно буркнула что-то и убрала руку. — Ты чего? — мягко улыбнулся. — Совсем сухая… — грустно протянула. — Почему? — удивился. — Не знаю… Наверное, потому что слишком хочу, — пожала плечами и облизала пальцы, смачивая их слюной. — Иди сюда, — убрал еë руку, — Хочешь, доставлю тебе удовольствие… по-другому? — лукаво поинтересовался. — Поцелуешь? — мягко улыбнулась, — Я не против, но… хочу потом чувствовать тебя внутри… — Хорошо, милая, — кивнул и лëг на спину, — Иди ко мне, — похлопал себя по груди. Осторожно легла на него, ягодицами на грудь, и раздвинула ножки, давая ему доступ к своему естеству. Лепс обхватил ладонями еë ягодицы, придвигая еë ближе к себе, и коснулся языком нежных складочек. — М-м-м… — протянула и покрылась мурашками. Начал нежно ласкать еë промежность, задевая самые чувствительные точки. Застонала, выгибаясь дугой от удовольствия. Сжала пальчиками твёрдые от напряжения соски. Одной рукой обхватил еë талию, надавливая, чтобы прижалась женственностью к его губам, и снова пустил в ход язык, делая ласки более быстрыми и точечными. — Гриша! — довольно вскрикнула, сжимая простыни под похолодевшими пальчиками, — Приятно… — Я рад, любимая, — продолжал дарить свою любовь. Нежные складочки трепетали под его умелыми ласками, сочились естественной влагой. Женщина томно и хрипло стонала, прося ещё. — Милый… не могу больше… Внутрь… — выдохнула. — Хорошо, — отстранился, — Садись на него скорее, — надел презерватив, и она опустилась на него. — Ах-х-х… Сладкий… Большой… Как ты глубоко… — Да, малышка… Очень хорошо… — выдохнул, постанывая от того, насколько она влажная и упругая внутри. Не смогли держаться долго, слишком сладкое и острое удовольствие получали друг с другом. Пара резких движений, и… презерватив слетел, и струя горячей спермы ударила внутри сокращающего после оргазма женского лона. — Твою мать… — выдохнула, кончая ещё раз от нереальных ощущениий. — Похоже, краш-тест мои презервативы не прошли, — усмехнулся. — Вот тебе смешно, а я рискую родить тебе ребёнка, — выдохнула. — Ты так боишься этого? — удивился. — А ты не боишься? — Чего? Ребëнка? Нет. Я всегда мечтал о детях и был невероятно счастлив, когда Аня родила мне троих. Но теперь она лишила меня их и я не могу отсудить детей, потому что за мной самим нужен надзор… — отвернулся от неë, чтобы не видела слëз, выступивших на его глазах. Дети для него были слишком важной темой. — Я просто думала, что у тебя трое и ещё один тебе не нужен… Я была бы счастлива подарить тебе малыша. Просто не хотела рожать ребёнка, который будет не нужен… — тяжело выдохнула. Не сказала о том, что давно мечтает о втором, ведь Лалка давно выросла. — Как это не нужен? Как может быть не нужен ребëнок?! — Было когда-то в моей жизни так… Был не нужен мужчине… Сам мне его сделал и сам насильно отвёз на аборт… — по щеке скатилась слеза. — Ты про этого урода Капусту, что ли? — крепко прижал еë к себе. — Мгм, — кивнула, — Два года назад, помнишь?.. Ты случайно коснулся животика и странно на меня посмотрел, заподозрил… Мне так было приятно, а потом… Я пришла домой и он увёз меня на аборт. — Вот скотина-то, а! Хорошо что гниëт в тюрьме, а то пришиб бы! — гневно, — Если у нас появится ребëнок, я буду только рад, Ириш… Я постараюсь быстрее восстановиться, чтобы ухаживать за тобой, — улыбнулся. — Я рада, значит, это мы можем выбросить? — кивнула на пачку с контрацептивами. — Выбрасывай, милая, — хохотнул. — А можно завтра я попробую тебя, м? — нежно касаясь пальчиком головки, взглянула на него из-под ресниц. — Тебе можно всë… почти всë, сладкая, — улыбнулся, — А теперь спать. А завтра сделаем кое-что, хочу переехать обратно на второй этаж и спать с тобой на большой кровати. — Хорошо, спокойной ночи, — улыбнулась и встала с кровати, направляясь к себе. — Э-э-э, куда? — возмутился, — Я думал, после такого мы будем вместе спать! — Просто тут не совсем удобно… — мялась, возвращаясь к кровати и щекоча пальцы на его ногах. Один из них чуть дёрнулся, и женщина подскочила на месте, широко распахнув глаза. — Что это было?! Ты… чувствуешь? — На секунду почувствовал… — выдохнул, глядя на неë такими же глазами, — Попробуй ещë раз. Снова едва коснулась его пальцев своими, щекоча. — Нет, не чувствую… — грустно. — Ну ничего, обязательно почувствуешь. Если сейчас только что чувствовал, значит, всё точно получится, — довольно улыбнулась, — Так что, ты идёшь со мной наверх или как? Хотя, боже мой, к чёрту ту кровать, я с тобой останусь. — Как ты себе это представляешь? Лифта нет, подъëмника пока тоже, — приподнял бровь. — Я могла бы тебе помочь… как-то перенести… — грустно выдохнула, понимая, что сама может надорваться так, что не то что сейчас, а вообще никогда больше детей иметь не сможет, и так таскала его сегодня весь день. Но ведь своя ноша не тянет? — Нет, если ты хочешь, чтобы я пошëл с тобой, я пойду. Сам, — выделил последнее слово, чтобы даже не пыталась тащить его на себе, — Одевайся, милая. — Не нужно. Тебе сейчас нельзя сильно напрягаться, — помотала головой, — Я лягу здесь с тобой, — улыбнулась и крепко обняла его. — Спасибо… — тепло выдохнул, обнимая женщину в ответ. С этого дня началась долгая трудная работа. День за днём Ирина поднимала мужчину на ноги. Бассейн, ЛФК, массаж, танцы, иглоукалывание — и всё сама. Спустя полтора месяца уже мог шевелить пальцами и голеностопом, что не могло не радовать. — Так, давай занимайся, я сейчас кое-куда съезжу и вернусь. Пытайся сгибать колени, хорошо? — чмокнула его в щёку. — Хорошо, любовь моя! — улыбнулся и поймал еë губы своими, запечатлевая на них нежный поцелуй. — Люблю тебя, скоро буду, — послала воздушный поцелуй и убежала. Пока мужчина был в фитнес-зале, женщина поехала в женскую консультацию. В вердикте врача не сомневалась и всё же хотелось услышать это от профессионала. Быстро сделали УЗИ и сказали то, чего и следовало ожидать. Фотокарточка снимка отправилась в сумочку, а счастливая Ирина — назад к Лепсу. Мужчина тем временем сидел на полу и руками разминал мышцы ног. Закрыл глаза. — Я смогу согнуть ноги. Я смогу. У меня получится. Попробовал — ничего. Снова заговорил сам с собой, концентрируясь. Второй раз тоже ничего не вышло. А вот третий… — Я смогу… смогу… Ради Иришки… И он почувствовал, как колени плавно согнулись, разгоняя горячую кровь по ногам! — Да! У меня получилось! — радостно рассмеялся и стал сначала медленно, а затем всë быстрее и быстрее болтать ногами. — Ну-ка… А может, пройтись? Чем чëрт не шутит?! — и он осторожно поднялся, держась за спинку кресла. Чувствовал слабость, ноги слегка подрагивали под неожиданной тяжестью тела. Он сделал неуверенный шаг, продолжая крепко держаться за кресло. Ноги хоть и не крепко, но держали. Затем ещë один шаг, а потом ещë и ещë… — Я хожу! Я могу ходить! — завопил на весь дом и, отпустив спинку кресла, с наслаждением прошëлся по гостиной. — Так, а теперь то, что я так долго хотел сделать для моей золотой… Заказав большой букет белоснежных роз с быстрой доставкой, он достал из потайного места заветную коробочку. Вскоре доставили цветы. Лепс сходил в холодную комнату за бутылкой красного вина и засервировал поднос романтическим перекусом. Женщина подъехала к дому и, выбежав из машины, радостно помчалась в дом. — Гриша, у меня для тебя сюрприз! — прокричала, зайдя в прихожую. — У меня для тебя тоже, милая! — раздалось откуда-то из-за поворота, и в прихожую картинно вышел Григорий с букетом наперевес. — Гриша?! Ты ходишь?! — воскликнула и начала сползать на пол, теряя от шока сознание. — Ира, Ира! — испугался и подбежал к ней, подхватывая на руки. Пошатываясь, как можно быстрее отнëс еë на диван и похлопал по щекам, приводя в сознание. — М-м-м… — протянула, — Прости, что напугала. Это от шока, — улыбнулась. — Всë хорошо. Я теперь могу ходить. Ты вытащила меня, дорогая. Поставила на ноги в прямом смысле. Я очень благодарен тебе за это, — взял еë за руки. — Я рада, что у нас получилось, любимый, — рассмеялась, садясь на диване и поглаживая его руки. — Да, теперь я снова прежний Гриша Лепс. Эх, быстрее бы вернуться в прежнюю жизнь! Зрители ждут! — радовался, как маленький ребёнок. Его снова ждут большие залы! — Вернёшься, куда ты денешься, неугомонный, — засмеялась, — Гринь, принеси, пожалуйста, мою сумку. Кстати, по какому поводу букет? — усмехнулась. — А вот по такому! — и Лепс опустился перед удивлëнной женщиной на одно колено, доставая из кармана домашних штанов маленькую бархатную коробочку, — Я давно мечтал об этом, каждый раз обещал себе, что, как только смогу ходить, сразу сделаю это… Ты станешь моей женой, Ириш? — открыл коробочку и выжидательно смотрел на Ирину. — Конечно, — засияла и, подскочив с места, крепко обняла его за шею, заставляя подняться. — Люблю тебя, — заключил еë в объятия и нежно поцеловал, — Примеришь, м? — качнул коробочкой с кольцом в руке. — Да, — протянула правую руку, и мужчина одел ей колечко. — Прекрасно, Ирин. — Спасибо, — чмокнула его в губы, — А теперь мой сюрприз, — улыбнулась и, сбегав в прихожую, вернулась в комнату с какой-то бумажкой в руках. — А у нас ребёночек будет… — выдохнула, глядя мужчине в глаза, и протянула в руки крохотный снимок. — Неужели? Ирка, боже, ты моя умница! — рассмеялся и, подхватив еë на руки, закружил по комнате, — Ты делаешь меня самым счастливым человеком на свете! — Тише-тише, осторожно, ты же только на ноги встал, — рассмеялась, — Ты сделал меня самой счастливой на земле, — улыбнулась, — И вот эту вот козявочку, — засмеялась, показывая рукой на немного округлившийся животик. — Не называй нашего ребëнка козявочкой, — наигранно возмутился и, аккуратно опустив Аллегрову на диван, прижался губами к еë животику, целуя их ещë не родившегося ребёнка. — Хорошо, просто малышок там. Крохотный ещё совсем, но уже жизнь, — улыбнулась, поглаживая его кудрявые волосы. — Да-а-а… — довольно протянул, вновь ласково прижимаясь к животику и бурча что-то милое. — Мы тебя любим, — широко улыбалась, глядя на довольного мужчину. — И я вас, — поднял глаза и улыбнулся ей, — Спасибо тебе, милая… — Да я-то что? Это всё ты сам, — мягко прошептала, поглаживая животик. — Нет, ты тоже постаралась, — поднялся и поцеловал еë. Его ладонь накрыла еë руку. Ответила на поцелуй, нежно сминая его губы своими, а свободной рукой вороша кудряшки. Раздался громкий звонок в дверь. — Ты кого-то приглашала? — удивился. — Нет. Лала знает, что я живу с тобой, но вряд ли она бы приехала. Откроешь? Вдруг что-то важное? — Конечно, сейчас, — чмокнул её губы и пошёл открывать. Лепс распахнул дверь. На пороге стояла Анна. — Привет, дорогой! Ты уже стоишь, молодец! Я так соскучилась, — улыбнулась. — А, привет, — холодно улыбнулся; никак не ожидал увидеть еë на пороге, но на его лице не отразилось ни следа растерянности, — Зачем приехала? — Как зачем? Гришка, я жена твоя! — пыталась обнять, но не позволил. — Солнышко, кто там? — в прихожую вышла Ирина. Услышала голос Анны ещё из комнаты и специально заправила футболку в юбку, чтобы видно было маленький животик. — Без пяти минут бывшая жена, — тепло улыбнулся Аллегровой и приобнял еë за талию, привлекая к себе. — Аллегрова?! А что ты здесь делаешь, а?! — взвилась, а потом заметила округлившийся животик певицы, — Теперь понятно, чем вы тут занимались, пока я плакала ночами! — Ночами она плакала, ага! Ты сбежала, забрав детей, и бросила меня без поддержки, буквально на смерть, учитывая моë положение! В больницу ко мне ни разу не пришла, меня навещали только мама и Инга! — его гневный голос загремел, — А Ира прилетела ко мне с концерта и выхаживала меня, забив на свои проблемы! Она поставила меня на ноги! Поэтому что здесь делает моя невеста — понятно, а вот что тут забыла ты — нет! — Этот дом такой же мой, как и твой. Развода не было, дорогой, — язвительно хмыкнула. — И плакала ты ночами не по мне, а по халявным деньгам и светской жизни. А детей я у тебя заберу, так и знай, — рыкнул. — Зачем они тебе? Свою шваль воспитывай! — ткнула пальцем в живот Аллегровой. — Не смей, Шаплыкова! — схватил еë за руку и больно сжал, отстраняя от Ирины, — Ты отдашь мне детей и исчезнешь из нашей жизни, поняла меня?! — закрыл собой Ирину. В его глазах плескалась ярость. — Да пожалуйста! Но своих детей с Максимом мы воспитаем сами, — гаркнула. — Рожай сколько угодно, чужие дети мне не нужны. Я своих троих заберу, а ты что хочешь, то и делай, — фыркнул. — Ты не понял, Лепс, это не твои дети. Все трое от Макса, — усмехнулась. — Чего?! — возмутился, — Так ты мне ещë и изменяла?! — Я жила с тобой только ради твоих денег, — захохотала, — Нафига ты мне такой сдался? — А ну закрой свой рот, балерина! — громко осадила, выходя из-за спины мужчины. — А не боишься? — усмехнулась и замахнулась на её живот кулаком, — Капуста плохо напугал тебя в прошлый раз?! — Так ты с ним ещë и в сговоре была?! — вышел из себя, — Ира, отойди, я еë сейчас убью. — Гриш, посадят, — остановила его за руку. — А ты думала, он так просто решил тебя на аборт отвезти? В тот день Гриша довольный, как мартовский кот, домой пришёл: «У неё животик! У неё будет малыш! Завтра же сходим с ней в хорошую клинику. Хочу быть крёстным отцом!». Вот я и позвонила Игорю, сказала, что его жёнушка с моим мужем ребёнка нагуляла! — Ну ты и тварь… — выдохнул. Отодвинул Ирину в сторону и, решительно шагнув к Анне, наотмашь ударил еë по лицу. — Убирайся вон отсюда, иначе убью. — Ты… Ты… Да как ты смеешь?! — потирая щёку. — Смею. На правах почти бывшего мужа, — хохотнул, — Уходи. — Мразь! — вскрикнула и вылетела из дома. Ирина стояла сзади мужчины и плакала. — Ириш, ну ты чего? — удивился и мягко прижал еë к себе, успокаивая, — Всë хорошо, она больше не придëт сюда, я не позволю. — Это она тогда забрала у меня ребёнка… — выдохнула. — Да, я тоже в шоке… Никогда бы не подумал, что это еë рук дело… — грустно вздохнул, — Но сейчас у нас будет малыш. И она ему ничего не сделает. — Мне страшно, Гриш… Получается, это будет твой первый ребёнок… — Ну, тех троих я же воспитывал, хоть они и не были моими… — улыбнулся, — Ничего не бойся, милая. — Зато теперь он точно твой… — улыбнулась и поцеловала мужчину. — Да, в этом я уверен, — пошутил, отвечая на поцелуй. — Ты кого хочешь, мальчика или девочку? — смотрела на животик. — А ты кого? Я всегда хотел мальчика… — улыбнулся, положив на него руки. — А я… я двойню хочу, — опасливо поделилась. — Если будет двойня или тройня, я буду только рад. Чем больше детей, тем лучше! — рассмеялся. — Согласна, — усмехнулась, — А если родится один ребёнок, то ты ещё мне сделаешь, правда, сладкий? — облизала губы. — Конечно, милая. Будешь рожать, пока не надоест, — пошутил. Они, обнявшись, вышли из прихожей и направились обратно в гостиную. — Боже, как же я тебя люблю, Лепс, — обхватила его руками и ногами и бешено целовала. — И я тебя люблю, дорогая, — усмехнулся, отвечая на еë поцелуи, — Кстати, тебя ещë романтический перекус дожидается, — подмигнул. — М-м-м… Сначала много поцелуев, а потом перекус… — выдохнула ему на ухо. Целовала его губы, щёки и шею. — Люблю… Люблю… Люблю! — Ты мой нежный поцелуй… — улыбнулся ей в губы, начиная целовать еë в ответ. Осторожно сел на диван и усадил женщину на свои колени. — М-м-м… Твой, — поглаживая его плечи. — Я сейчас, — посадил еë на диван и ушëл на кухню. Вернулся обратно с подносом, на котором стояли закуски, бокал вина и стакан с еë любимым соком. — Та-дам! — Ты как знал, что мне нельзя, — рассмеялась, взглянув на вино. — Я вообще-то не знал, только сейчас заменил твоë вино соком, — засмеялся. — Ах ты хитрюга, — улыбнулась, — Ам! — наклонилась и поймала губами его орган сквозь ткань спортивных штанов. — Шалунья, — усмехнулся, — Кстати, какой у тебя месяц, м? — Так вот тогда, когда мы первый раз… Полтора получается, — грустно улыбнулась. — Ну тогда ещë столько же мы без секса, — подмигнул и чмокнул еë в щëку. — Ну… Просто гладить-то можно. Это тоже приятно… — тяжело выдохнула. — Не грусти, милая. Лучше поешь, — улыбнулся, приобнимая еë. — Мгм, — кивнула и начала уплетать угощение. — Приятного аппетита, Ирочка, — чмокнул еë в макушку. — И тебе, — активно жуя. Ужинали молча, изредка переглядываясь и улыбаясь друг другу. — Фух, спасибо, было вкусно, — чмокнула в щёчку. — Теперь спать, м? Поздно уже, нежная, — мягко улыбнулся ей. — Да, спать, — кивнула, — Но сначала я в душ, — засуетилась, — И лучше не называй меня так ближайшие полтора месяца, пожалуйста. — Почему? — удивился, — Возбуждает, что ли? — усмехнулся. — Мгм, — закусила губу, — Ну всё, я побежала, — подмигнула и пошла в сторону ванной комнаты. — Подожди, — догнал еë, — Может, я пойду с тобой, м? — предложил, улыбаясь. — Ну, я просто хотела… У меня были планы… — выдохнула, краснея. — Сделать себе приятное? Без меня? — усмехнулся, — Не получится, дорогая, — приобнял еë. — Почему? Ты же сам сказал, что пока нельзя… Вот я и не хотела тебя тревожить. — А, то есть тебе можно себя гладить, а мне тебя — нет? — наигранно возмутился, — Нелогично, Ириш. У меня что, какие-то особые пальцы? — Нет, — помотала головой, — Я просто думала, что ты против. — Ой, глупенькая… — хохотнул и подхватил еë на руки, — Пойдëм купаться, сладкая. — Пойдём, — хитро улыбнулась и, опустив ручку, нежно погладила его орган, — Хочу его… — Если только поласкать, милая. Внутрь нельзя, — чмокнул еë. — А губами можно? — облизалась и, спрыгнув в с его рук, направилась в ванну, не дожидаясь ответа. — Куда, любовь моя? — нагнал еë и вновь оказалась на его сильных руках, — Губами можно, но в постели, на коленях не позволю стоять в душе. — Запачкаем ведь… — выдохнула, — Ну ладно, тогда помоемся, а потом пойдём в спальню шалить? — закусила пухлыми губами указательный пальчик. — Да, Ириш, — улыбнулся и кивнул; они зашли в ванную, — Ну что, тогда я тоже подожду до спальни, согласна? — подмигнул. — Согласна, — улыбнулась, слезая с его рук. Женщина скинула одежду и залезла в кабинку. Вода приятно разогревала кожу, начала намыливаться, ожидая будущего мужа. Он не заставил себя долго ждать. Раздевшись и шагнув в кабинку, закрыл за собой дверь и забрал у Ирины мочалку. Медленно, ласково намыливал еë тело, пробегаясь по изящным изгибам. Ласково и очень нежно намыливала маленький, но по-особому любимый теперь животик, вырисовыя на нём мыльные узоры. — Люблю тебя… — выдохнул ей на ушко, прижимая Аллегрову спиной к себе и накрывая еë руки своими. — И я тебя люблю, Гринечка… — тихо и тепло. Медленно опустила его ладони чуть ниже. — Шалим? — мягко усмехнулся и чмокнул еë в плечико. Его пальцы ласково пробежались по низу еë живота. — А разве это запрещено? — запрокинула голову назад, чтобы взглянуть на него. — Нет, тебе можно, — улыбнулся и поцеловал еë в лоб. — И так можно? — усмехнулась, перекладывая одну его руку на немного увеличившуюся грудь. — И так можно, — повторил за ней, слегка сминая округлость пальцами. — М-м-м… — издала лёгкий стон, неосознанно теснее прижимаясь к Лепсу ягодицами. — Осталось вымыть только нижнюю часть… — и с этими словами Григорий спустился мочалкой ниже, намыливая женские попку и ножки. Между ягодицами и по промежности аккуратно прошëлся руками. Судорожно вздыхала, раздвигая ножки и позволяя делать с собой всё что угодно. Но мужчина не торопился. Оставив в покое интимную область, спустился ниже, намыливая бëдра и икры. Бережно приподнял одну ножку, намыливая, затем вторую. — Мой родной… — прошептала, чувствуя, как кровь носится по венам. — Твой, милая, — улыбнулся и выпрямился. Отдал ей мочалку и взял лейку душа, чтобы смыть с Ирины мыльную пену. Направил на неë поток воды, бережно поливая нежное тело и иногда проводя по нему ладонями, чтобы вымыть мыло из впадинок. Дрожащими руками намыливала его, отдавая ему свою любовь. Покрывала всё тело поцелуями и ласкала каждый миллиметр кожи бархатными пальчиками. — М-м-м… Нежная… — улыбнулся. — Гриша! — всхлипнула, — Ну я же просила… — выдохнула, опуская ручку между ножек. — Потерпи, дорогая, — мягко перехватил еë руку и обнял женщину, прижимая к себе. — Хочется… — прошептала, потираясь о его возбуждение. — Давай домывай меня и пойдëм шалить… — усмехнулся, чмокнув еë в нос. — Хорошо, — усмехнулась и продолжила мыть своего любимого. Когда последние островки пены были смыты с тел, Григорий выключил воду и открыл дверь, помогая Ирине ступить на мягкий коврик. Достал с полки два пушистых полотенца — в одно закутал женщину, а во второе замотал свой торс — и, подхватив еë на руки, вынес из нагретой ванной. — Я тебя очень люблю… — болтала ножками в воздухе, — Подумать только, ты сам идёшь и несёшь меня на руках. Так мало времени прошло, а ты смог! Смог! — радостно, — И малыша мне смог… — Да, всë сумел, молодец Гриша, — засмеялся, — Но за ноги тебе спасибо, милая. Я тебе по гроб жизни должен. Вот и отплачиваю теперь как могу… — улыбнулся и, поставив еë на кровать, погладил животик. — Но он ведь тебе тоже очень нужен, правда? — широко распахнутыми глазами посмотрела на него, ожидая ответа. — Конечно, любимая! — поцеловал еë, — Будет у меня два любимых человечка… — Да, — улыбнулась, кладя руки на животик. — Ну что, теперь я могу называть тебя… нежной? — усмехнулся, лукаво глядя на женщину. — М-м-м, можешь… — выдохнула, ложась на кровать и раздвигая ножки, согнутые в коленях. — А кому-то сейчас будет очень приятно… Но давай ты сначала немного оденешься, а то полотенце мокрое, — протянул ей лëгкую ночную сорочку. — Когда тебя это волновало? — усмехнулась, натягивая протянутую вещь. — Не хочу, чтобы ты простудилась, лëжа в мокром полотенце, — улыбнулся, — К тому же так ты выглядишь ещë сексуальнее… Лепс придвинулся к ней, оказываясь между женских ножек, нежно поцеловал еë колени. Ладонь накрыла уже влажную промежность, пальцы нащупали жаждущую ласки горошину и начали аккуратно еë массировать. — Ох… Ах-х-х… — застонала. Ощущения были намного острее обычного. — Если захочешь потом, я вставлю палец… — шепнул ей на ушко, ложась рядом с ней и обнимая еë свободной рукой. — Захочу, сладкий… Спасибо… — выдохнула и, размотав его полотенце, обхватила нежной ладошкой напряжённый мужской орган. — М-м-м, нежная… — хрипло, нравились еë действия. Слегка надавил внизу, доставляя ещë больше удовольствия. — Гриша! — простонала и рефлекторно сжала его в руке. — Ох… Ирка! — выдохнул и в отместку осторожно проник в неë пальцем. — А-а-а… Сладкий… — довольно вскрикнула, — Да! — Да, милая… — повторил за ней, подключая внизу вторую руку. Пока один палец плавно двигался внутри, другой снова массировал чувствительный бугорок. — Ах, боже мой! Как приятно! — вся дрожала от нереального удовольствия, поглаживая и сжимая его достоинство. — Тебе можно кончать-то? — тихо поинтересовался, слегка приостанавливая ласки. — М-м-м, не знаю… — выдохнула, — Давай ещё пару движений, я потерплю, а потом перестанем, м? Очень приятно… хочется… — Ну хорошо, — улыбнулся и продолжил ласкать еë. Спустя пару минут почувствовала, что вот сейчас кончит… — Гриша, стой! — вскрикнула, останавливая его руку. Не успел вынуть палец, поэтому теперь просто не двигался. — Всë? — выдохнул, накрывая еë промежность рукой и осторожно вынимая палец. — Что «всё»? — тяжело и часто дышала. — Мне закончить? — обнимая еë второй рукой и чмокая плечико. — Да, иначе я сейчас кончу… Слишком сладко с тобой… — выдохнула, — Пообещай, что повторишь это, когда мне можно будет кончать… — снова начала доставлять ему удовольствие, мягко поглаживая рукой. — Ты сомневаешься во мне? Что я могу не повторить такое удовольствие для тебя? — усмехнулся, тихо простонав. — Не сомневаюсь, сладкий, — повернулась к нему и, наклонившись, обхватила его достоинство губами, начиная сосать. — Ох, шикарна… — восхищëнно выдохнул, прикрывая глаза. — Люблю тебя… — прошептала и упоенно начала посасывать сочащуюся головку, поглаживая подушечками пальцев яички. — И я тебя, милая… — хрипло постанывая. Крепкие руки сжались в кулаки. — Сейчас я возьму тебя очень глубоко, мой большой, — улыбнулась и осуществила задуманное. Один раз, второй, третий… — Ира-а-а! — прорычал. Его орган пульсировал у неë во рту, готовый в любой момент излиться горячей струëй спермы. Выпустила его, оставляя во рту только головку, и медленно обвела её языком. — Игривая моя… — выдохнул. — Кончай мне в ротик, сладкий… — прошептала, облизав губы и снова резко вбирая его в себя до основания. — Ох, дорогая… — рыкнул и кончил, не сдержавшись от ощущений. Проглотила всё и, причмокивая, облизала губы. Руки погладили выпуклый животик. — Вкусно было? — усмехнулся, приоткрывая глаза. — Ага, — улыбнулась, — Ты очень вкусный. Надеюсь, малышу понравится частичка папы, — засмеялась. — Да ну тебя, — хохотнул, — Ну что, спать, любовь моя? — Спать, любимый… — зевнула. — Ложись, — помог ей лечь поудобнее и укрыл одеялом, — Вот так, — улыбнулся, чмокнув в щëку. — А ты рядышком, а то малыш без тебя не уснёт, — забавно вытянула губы. — Конечно, Ириш, — забрался к ней под одеяло и погасил в спальне свет.