Всего только

Он сам не понял, как это произошло. Склонившись друг к другу и опираясь локтями на стол, он и Арамис всего только обсуждали какое-то глупое происшествие и негромко смеялись. Трактирные голоса, сливавшиеся в однородный гул, убаюкивали сознание, и тусклый свет свечей топил в сумраке помещения всякую осторожность; друзья отогрелись после осеннего холода, их лица находились слишком близко, так что они чувствовали тепло дыхания другого, и д’Артаньяну подумалось, что Арамис чувствует к нему сейчас то же странное влечение, которое испытывал он сам. В какой-то момент покрасневший после холода аккуратный носик Арамиса кажется ему слишком милым, его густые изогнутые ресницы - слишком длинными, а в следующий момент его рука уже придерживает ладонью лицо Арамиса, и он целует его необыкновенно нежные губы короткими торопливыми поцелуями. Правда, недолго - Арамис мягко отстраняет его. - Вы не в себе, мой дорогой, - говорит он тихо, и щеки его при этом горят насыщенным румянцем. Он очень красив в эту минуту - ещё более красив, чем всегда. - Простите, я не знаю, что на меня нашло, - отвечает д'Артаньян единственно правильным в данной ситуации ответом. Он чувствует, как горит от стыда его лицо, но не может оторвать взгляда от знающих глаз Арамиса. - Вы не хотите отужинать? - спрашивает тот, намеренно меняя тему, - здесь очаровательно готовят ягненка, - и начинает рассказывать ему об избранных блюдах, но глаза его, несоответствующе теме, кажутся д'Артаньяну насмешливыми и лукавыми. Несмотря на свое смятение, д'Артаньян отмечает, что Арамис вовсе не кажется удивлённым его порыву, будто зная или догадываясь о нем заранее. И, глядя на выражение преувеличенной любезности на красивом лице, д’Артаньян чувствует себя так, будто только что вручил Арамису оружие против себя. В продолжение вечера д'Артаньян напускает на себя весёлый и безразличный вид и улыбается ненастоящей улыбкой. Есть не хочется - ему хочется только выйти обратно на улицу, на холод, однако, словно желая себя наказать, он все-таки заказывает расхваленного Арамисом ягненка, несмотря на его дороговизну.