***
Накидываю на плечи растянутое от множественных стирок худи, тёплое и в тоже время местами затёртое. Я направляюсь в местную кофейню; в моём ежедневном расписании латте из самых зажаристых зёрен. Девушка с кассы мило улыбается мне каждое утро, но я лишь беру свой стаканчик из её рук, игнорируя её сияние. Сажусь за столик вдали от остальных, чтобы насладиться своим одиночеством — моим новым союзником. Вижу, как парочка за соседним столиком фотографируется; как наигранно… всё ли у них хорошо за кадром? Вспоминаю, как мы тоже когда-то делали нечто подобное. Мне даже удалось запечатлеть на полароиде твою родинку на подбородке, которую обычно никто не видит, но фотография — лишь жалкая пародия… Последняя фотокарточка навевает то странное, но чудесное время, когда твоё полностью открытое лицо вживую было интригой и чем-то, чего я хотел так же сильно, как улопаться раменом. Что, если бы я не воспользовался им? Расценил бы ты мои действия иначе?Фотографировать — не значит любить…
Стены в моём доме до сих пор плачут кровавыми слезами, словно иконы из библейских сказаний; ты создал собственную анархию, в которой мы тонем.Как насчёт пойти ко дну вместе, Ши?
Хочу разыскать тебя и утянуть за собой.
Интересно, куда это нас приведёт?..
Внутри витает запах свежей выпечки. В плетёной корзинке, маняще зазывают своим ароматом свежевыпеченные круассаны, которые я так любил. Но сейчас у меня нет никакого желания подойти и взять хотя бы один. Принимаю единственное правильное решение. Тихо встаю со своего места, покидая уютное заведение, в которое я ещё не раз вернусь, снова ловя на себе взгляд той девушки, провожающий меня аж до самого выхода. Полицейский участок встречает меня широкой парковкой, на которой припарковались патрульные машины. На территории много незнакомых мне людей в форме. За то время, что я здесь пробыл, мне не удалось со всеми познакомиться. Они все такие одинаковые, что сложно упомнить, кто есть кто. Но в этом однообразии я нахожу своего знакомого, с которым успел поладить больше остальных. Он-то мне и поможет. — Наруто? Чего это ты? Разве ты не на больничном? Дай-ка угадаю, ты так по нам соскучился, что решил, наконец, поработать? — спросил Кисаме, скалясь своей «акульей» улыбочкой, которая только с виду выглядела жутковатой, когда на деле её обладатель был мягче воздушного зефира, хоть и со своей перчинкой. — И тебе здарова. Не, я по одному делу. Слушай, не мог бы ты пробить для меня одного человечка, ну, в виде исключения? — Ты же знаешь, мы не можем использовать базу данных в своих личных интересах. Как ты собираешься стать настоящим копом, если в твоей голове допускаются подобные вещи? — Ты же меня знаешь, за мной не заржавеет. Сегодня ты мне, завтра я прикрою твою задницу. Раз-два и мы квиты, ну так что, согласен помочь? А я замолвлю словечко насчёт твоего отпуска перед отцом. — И кто только научил тебя так подмазываться. Тебе бы в прокуроры, это они судьям жопы лижут. Ну, чёрт с тобой, с тебя летний отпуск. Хочу… в июле и не позже. — Договорились! Хатаке Какаши. Мне нужен его адрес и номер мобильного. Я не в курсе сменил он его или нет. — А это разве не тот Хатаке, с которым ты общался? Вы же вроде как неплохо ладили, почему у него напрямую не спросить? — Хочу сделать… сюрприз. А если сам спрошу, то он не получится, сам понимаешь. — Мда… Странный ты какой-то в последнее время. Ну ладно, так и быть. Погоди минуту, сейчас что-нибудь откопаем. Главное, мой маленький друг, это порядок. Когда документы в порядке, то и дела двигаются быстрее. О таких говорят: полностью вовлечён в свою деятельность. Наруто слушал его лекции на тему, как быть «настоящим полицейским» в течении каждого дня, что он здесь провёл.***
Сказать, что Какаши был удивлён — ничего не сказать. Незваный гость настойчиво колотил в его дверь в два часа ночи, пока назойливый стук не начал изрядно подбешивать и не заставил мужчину вылезти из тёплой постели и, наконец, посмотреть, кого принесло на ночь глядя. Стоявший на пороге парень промок до нитки из-за сильного ливня. За окном действительно можно было расслышать, как упругие капли бьются о землю, словно несчетное число острых игл. — Наруто… что ты тут?.. — хотел спросить хозяин квартиры, но его бесцеремонно прервали. — Просто заткнись! Это все из-за тебя! По твоей вине я стал таким странным! Чёрт!.. Наруто впился в его губы, не оставляя Какаши время задуматься. Этот поцелуй был мокрый, грубый и дурманящий, так отличающийся от всего, что они делали до этого. Юноша по-собственнически вцепился в его ночную рубашку, словно пытался заявить на него права. Да что это со мной, даттебайо?! Какого чёрта я возбудился только от того, что его блядский язык в моём рту?! — Чего это ты так завёлся? Неужели, так сильно хочешь меня? — отрываясь от его губ, уточнил мужчина, но, кажется, он тоже был на взводе. Блять, а он все так же горяч! И почему этот пацан может завести меня с пол оборота?! — Меньше слов — больше дела, Ши… Снова называю тебя этим дурацким прозвищем, будто между нами ничего не изменилось. Как же, блять, это бесит… Мы с тобой больше не те, Какаши… Это не ты владеешь мной, это я заковываю тебя в цепи… повеселимся? Когда пепельный блондин попытался содрать с него одежду прямо в прихожей, Узумаки быстро его остановил, сильно сжав его налившуюся плоть в руке, причиняя боль. — Сегодня будет все так, как я скажу. Взамен, я позволю тебе себя трахнуть. — Ты стал дерзким, мне нравится, — усмехнулся мужчина, находясь во власти своего бывшего. — Извращенец, похоже, ты кайфуешь от боли. Может, мне стоит посильнее сжать твои яйца? — Думаю, не стоит… Но я был бы не против, если бы ты прошёлся по ним своим язычком. — Не боишься, что я их отгрызу к чертям собачьим, а? Наруто притянул его для поцелуя, а затем мужчину неожиданно поволокли в сторону спальни, толкая на недавно расстеленную кровать, сминая свежие простыни, которые скоро планировалось изрядно испачкать. — Что это с тобой? Неужели ты меня простил и хочешь закрепить наш союз умопомрачительным сексом? Знаешь, а я не против, — держа планку, произнёс Какаши, не желая уступать в его играх, — с тех пор, как мы расстались, я только и думал, что хочу трахнуть тебя снова. Никто не может заменить тебя. Какаши пробрался под его одежду, сжимая юношеские соски, попутно обводя пальчиками ореолы, вызывая дрожь в теле бывшего любовника. Сволочь… снова он манипулирует мной… но, чёрт, как же приятно… Когда я успел стать таким животным, ведомым примитивными стимулами и инстинктами? — Я же сказал: сегодня будет по-моему, гребанный извращенец, — грубо отчеканивая каждое словно, произнёс блондин, отрывая его руки от своего тела, хоть нутром желал вернуть их обратно на то местечко, которое они с такой неохотой покинули. Наруто устойчиво сел сверху, придавливая мужчину своим телом, который томился в ожидании того, что на этот раз выкинет мальчишка. — Не смей меня трогать, понял?! Ты должен только смотреть. Если притронешься ко мне, то я сразу уйду и будешь дрочить себе в ванной! — Хм, ну так попытайся меня возбудить, Нару. Обещаю, руки буду держать при себе, сладкий, — принимая правила боя, сдался Какаши, а мыслях желая скорее войти в эту аппетитную задницу. Да он издевается? Что ещё за манера говорить так, словно это он здесь правит балом?! Ненавижу, долбанный педофил, мать его, извращенец… Жаждешь засунуть побыстрее в меня свой грязный член? Ну ничего, я заставлю тебя желать меня сильнее, чем в прошлый раз… Наруто, не отрывая взгляда, эротично снимал с себя одежду, ухмыляясь реакции мужчины на своё прекрасное тело, а то что оно было таковым, он не сомневался, четко ощущая под своими ягодицами твёрдый бугорок, который так и просился, чтобы о нем хорошенько позаботились. — У тебя встал только от того, что ты смотришь на меня? Грязный ублюдок… Как ты посмел возбудиться раньше меня? Мужчина вздрогнул от неожиданности, когда по его лицу прошёлся ураган боли, от сильного удара ладони, нанесённый с особой жестокостью. За ним последовал второй и третий, не давая Какаши сообразить, за что его терзают. — Нравится, больной ублюдок? Это ты делал с теми детьми, когда пытался их трахнуть? Знаешь, мне тоже было больно, но тебя это не останавливало…Наша «любовь» — беспросветное темное дно…
— Нару… я, правда, не хотел этого делать… но ты был таким недоступным и сладким, что я не смог устоять перед твоей невинной сексуальностью… м-м-м, ты так ластился ко мне, так что… кто ещё тут виноват? Твоя чудесная задница крутилась передо мной, буквально! Кто в здравом уме так просто тебя бы отпустил?.. Супер, ещё и вину с себя переложил. Конечно, это же классика — виновата жертва. Будто бы сексуальность является звучным призывом или прямым согласием. Я хочу выглядеть и вести себя как хочу, а если ты, идиот, что-то там себе придумал в голове и решил притронуться, то это твоя и только твоя вина. Стало быть, я могу поступать так же? Спасибо, теперь меня ничто не остановит. — Мерзавец… Хочу заткнуть твой отвратительный рот. Давай, старый хрыч, ты же знаешь, что нужно делать? Наруто вплотную прижался к его губам своим членом, заставляя мужчину впервые отсосать своей жертве. Какаши решил идти до конца, не давая возможности унизить себя и, с ухмылкой, вобрал в себя сочащийся орган, не выказывая острого сопротивления. Тепло… влажно… да, его рот неплох, ему бы в пору члены сосать, а не соблазнять малолеток… — Ты так быстро вошёл во вкус, Ши, кажется, тебе вполне по душе это занятие. Интересно, если я загоню его тебе в самую глотку, ты все так же будешь строить это дебильное выражение лица?! Он резко дёрнулся, проникая глубже, отчего у мужчины на глазах выступили слёзы, разрушая «крутую» маску и делая его лицо, похожим на то, что когда-то носил сам Наруто, когда его так же несчастно растлили, совсем не заботясь о его чувствах. Наконец, я увидел твои слёзы… Смотря на них, я ощущаю, как постепенно оживаю… наверное, мне не хватало именно этого… я хотел видеть, как ты ощущаешь себя загнанным зверьком в железную клетку, которую я лично для тебя поставил… Этот секс — лишь твоя маленькая компенсация… хочу больше твоих слез, чтобы они наполнили мою израненную душу изнутри… — Ничего, если я кончу в твой рот? Не смей пролить не капли, извращенец Ши, — проводясь ладонью по горящей от недавнего удара щеке, в его глазах плескались голубые языки пламени, словно в его душу вселился демон. — Ммм, — промычал Какаши, почувствовав, как горячее семя испускается ему вовнутрь. Ему пришлось быстро сглатывать густую жидкость, чтобы не задохнуться и не помереть такой глупой смертью. Белёсая субстанция обжигала горло, оставляя довольно гадкие неприятные ощущения. — Отличная работа, Ши, ты заслужил награду. Наруто вынул из тёплого рта свой взорвавшийся орган, высвобождая его из сладостного плена, давая пепельному блондину возможность откашляться, сворачиваясь на бок. — Наруто, какого хера?! Я же чуть не сдох нахуй! — Прости, Ши, но у тебя было такое лицо, что не мог сдержаться. Именно так ведь ты говорил, я ничего не путаю? — И что же дальше по твоему плану? Собираешься меня трахнуть, чтобы тебе стало легче? — Ты сделал меня таким, Какаши. Ты должен нести за это ответственность, — снимая с себя штаны полностью и отбрасывая их в сторону, он развернулся к нему спиной, оттопыривая ягодицы, чтобы ему было лучше видно, как он засовывает в себя смазанные собственной спермой пальцы. Ещё никогда мужчине не приходилось видеть что-то более эротичное, чем то, что происходит прямо сейчас. Он даже готов был забыть, что ему только что спустили в рот без его согласия, ведь эта награда стоила того, чтобы немного потерпеть этот странный вкус на языке. Его руки неосознанно потянулись к блестящей от спермы и смазки дырочке, но её тут же перехватили, не давая такой возможности. — Ты обещал, что будешь только смотреть. — Тогда встань немного ближе ко мне, хочу получше все рассмотреть. Раз уж я стал невольным зрителем, то позволь насладиться столь увлекательным зрелищем. Вставляй свои пальчики глубже, вот так, может тебе помочь найти заветную точку внутри? Уверен, это поможет тебе сразу кончить. — Может ты поможешь найти её своим уродским членом? Я уже готов. Просто войди в меня, извращенец. Наруто возбудился лишь от того, что на него пристально смотрят, пока он ловко растягивал себя, чтоб принять его полностью. Сложно поверить в происходящее: разве так бывает? Его голос немного дрожал, несмотря на ту нарочитую уверенность, с которой он пришёл в этот дом. Узумаки держался перед ним не лучше, чем какой-то неопытный и бестолковый вор, который больше храбрился для виду, а по факту тут же получил отпор от продавца в магазине, который и собрался грабить. Роли моментально сменились. Не успел он нормально нанести удар, как ушёл в нокаут. Надо думать на несколько ходов вперёд.Но уже поздно. Попался.
Он и вправду может заставить хотеть его, даже после всего, что сделал… почему мое тело так отзывается на тебя, словно это ты хозяин этой блядской плоти?.. Что вообще реально? Неужели то, что я уже не совсем фигурально сгораю в предвкушении, жду, когда твой член окажется внутри? А тут случайно не два больных урода собрались? *Иуда, палач, истязатель. Почему я добровольно становлюсь на колени и подставляю тебе голову на отсечение? Цепкие и длинные пальцы Какаши впились в талию стоящего напротив, с силой притягивая к себе. Наруто хотел было возмутиться такой дерзости, но подавился резким выдохом — как ни странно приятно быть ведомым. Впервые он ощущает, что значит отдаваться. По собственной воле быть в чьей-либо власти. По оголённой коже поясницы проходятся передние зубы, словно Хатаке пытается ими соскрести кожу, но всё ограничивается красноватым следом. Эта странная манипуляция действует как разряд током вкупе с пальцами, которые вцепились в упругую плоть сильнее. В нетерпении он притягивает младшего к себе, получая больший простор для покусываний, так что, недолго думая, он склонил голову вбок и надкусил местечко на талии, одновременно обхватывая живот в кольцо рук. Наруто мысленно материл его, себя и само мироздание за эти игры и промедление. Однако не сказал ни слова ровно до момента, когда буквально сел на него, сидящего на краю кровати, вынужденно согнувшись пополам и обхватываемого руками. Эйфория шла рука об руку с тем же премерзким ощущением, словно он делает это с осьминогом — его руки-щупальца везде. Позже, когда Какаши заметил, что тот привык к нему и начал сам осторожно двигаться сверху, постепенно пробовал им управлять: то ухватится за талию, контролируя темп, то проведёт рукой по бедрам, заставляя сдвинуть ноги и сжать его плотнее изнутри. В конце концов все эти действия приводят к последней позе: Наруто на коленях, наклонён вперёд и оглядывающийся назад, на то, как его держат и натягивают за руки, и ритмично вбиваются сзади. Казалось, Какаши уже выбил из него всю эту неуёмную жажду близости и в принципе желание жить.***
Ненависть и гнев обратились в любовь с яростью. Умом я понимаю, это совершенно нездоровая херня, но тело живёт словно само по себе, беспрекословно следуя закону влечения и всё к одному человеку. Который вначале будоражил, манил своей таинственностью, а как только стал ближе и немного открылся мне — доставлял мне, невиданное доселе, удовольствие, затем сделал ужасно больно. Скрытый страх всё ещё точит меня, я ненавижу это, но и жить без этого теперь не могу. Я люблю его? Бред какой-то. Что бы за чувство это ни было, его слишком много, больше, чем положено. Был ли я собой в те моменты, когда врывался к нему, буквально лез к нему? Почему он так охотно подчинялся? Человек, что позировал Леонардо Да Винчи для картины «Тайная вечеря» — прямая аналогия с Хатаке. При первой встрече — красивый и интеллигентный мужчина, а через какое-то время — нечто невообразимое в своем омерзении, существо, снизошедшее до самых грязных грехопадений. Стоит ли сказать ему об этом? Мне просто интересно, станет ли этому обмудку хоть чуточку стыдно за себя?.. — Внимание! Рубрика смешные факты. — Вау, слушаю, — он склонил голову набок, мол, «удиви меня». — Знаешь ли ты, что для образа Иисуса и Иуды в картине Да Винчи позировал один и тот же человек? Между теми моментами прошло три года. У вас с ним есть кое-что общее. Ты точно так же был прекрасен в начале, а затем резко испортился. И тебе, кстати, понадобилось меньше года, чтобы пасть на дно. Тот человек, как оказалось, подвернулся художнику случайно оба раза, а разительные изменения вызваны тем, что он поддавался искушениям и погряз в грехах. Как и ты. — Классные библейские отсылки, мне нравится, что ты сравнил меня с богом. — Кем ты себя возомнил? Больше на Иуду смахиваешь. А божеством ты себя мнил и до этого. Как я мог запасть на такого урода, прости господи… а ведь ты казался чудесным человеком, тут уже вопрос к тебе: как ты скрыл всю эту тьму? — Представь, что я вываливаю в одночасье на тебя всех своих тараканов, демонов и прочих классных существ. Мало кому такое понравится. Поэтому я старался быть милым. А вообще, ты мне правда нравился. И нравишься сейчас и, скорее, это мягко сказано. — А если не мягко? — М-м, это уже премиум-контент, оформляйте подписку, — отшутился он, откидываясь спиной на диванную подушку. — Ты мне встречаться типа предложил? — Наруто сделал вид, что недоумевает, но, к своему ужасу, понял, что иначе растолковать сказанное не может. Или не хочет? — Ну… да? — выдал он так, словно он и сам не знает, — Наруто, просто попробуй поверить. Я люблю тебя. — Нездоровая какая-то любовь, так не обходятся с любимыми, — он съежился, сложил руки на груди крест накрест и огладил свои плечи, как бы намекая, что от него исходит холод и разит фальшью. — Я больше тебя не разочарую.«Уж постарайся. Оставь эту привилегию мне»