Приют на Кривоуховых топях

      Когда Имлерих спустился в подвал, они просто сидели в обнимку и улыбались. Они не были связаны, ведь теперь в этом просто не было нужды. Нет, поначалу все трое были полностью обездвижены, но от дурманящих веществ, которые сёстры добавляли им в еду, а также магического воздействия тех самых сестёр на их разум, они почти лишились сил и рассудка. Так что теперь не волновался, что кто-то из них может сбежать и ведьмы дали им насладиться последними мгновениями хоть такой крошечной, но всё же свободы, а также слегка отдохнуть. — Ну наконец-то наступил тот день, когда вы стали совсем послушными. Как дрессированные собачки. Как поживаете, мои сладкие щеночки? Я предлагаю вам сыграть в одну очень интересную игру, — издевательски произнёс Имлерих, делая небольшие паузы после каждого предложения.       Но в ответ не последовало ни слова, ведь сёстры ещё в первые дни прибывания пленников в этом подвале лишили их голоса, как когда-то сделали это с Ивасиком.       Три пары слегка напуганных разноцветных глаз пялились на лицо эльфа, когда он приблизился к пленным. — Итак, имеем три игрушки: мутанта-выродка, эльфа-предателя и девку-полукровку. Звучит отвратно, не так ли? — спокойно сказал Имлерих. — С виду все такие разные, но одна вещь вас всё же объединяет — урок. Вы все должны получить один урок, урок, что не стоит переходить дорогу Дикой Охоте и пытаться играть не по её правилам. Я всего лишь хочу дать вам урод, мерзкие вы создания, — продолжил он, смотря Цири прямо в её изумрудные глаза, от чего пепельноволосая девушка слегка улыбнулась в ответ, а затем отвела от него взгляд.       Когда эльф подошёл совсем вплотную, Цири прижалась к остальным пленным и попыталась использовать свою силу, но этой силы хватило бы разве что на телепортацию проползавшего в этот момент мимо Цири паука, но всё равно не дальше этой халупы. Имлерих усмехнулся и резко дёрнул девку за руку, слегка выворачивая конечность, стал поднимать её вверх, заставляя Цири повиснуть в воздухе. Он держал её и наблюдал, как исчезает глупая улыбка этой сучки, сменяется нарастающей с каждой секундой болью в её глазах. Подержавши её некоторое время в таком положении, Имлерих переломал ей кость и резко швырнул ведьмачку на пол. — Вы не должны рыпаться, пока я вам этого не прикажу! Иначе все кости вам переломаю, а потом свяжу вас так, что вы дышать нормально не сможете! За твоё непослушание, Цири, ответят твои наставники! — чуть подняв голос приказал эльф, проходя к столу на котором лежал стилет и смотря прямо на Геральта и Аваллак’ха.       Имлерих резким движением руки схватил оружие со стола и подошёл сначала к ведьмаку. Легендарный охотник на чудовищ, который сейчас был тощим и слабым как бездомный котёнок, совсем не был похож на себя, только лишь кошачьи зенки выдавали в нём ведьмака. Геральт смотрел в пол и эльф резко схватил его за подбородок, приподнимая голову Белого Волка, а затем наклонился над его лицом и начал пялиться прямо в жёлтые глаза ведьмака. На лице ведьмака совсем не было видно никаких эмоций, сил не хватало даже на них. — В Каэр Морхене не учат хорошим манерам, ведьмак? Ты разбаловал эту шлюшку. Или, может, я не прав? — уже с явным раздражением говорит Имлерих, прижимая стилет к горлу пленного, — Ты ведь-то прилично себя ведёшь, скромничаешь, взгляд отводишь. Но как же я мог не догадаться! Ведь не волк, а лис в последнее время возился с ласточкой. К тебе, Волк, я вернусь позже.       Имлерих повернулся к сидящему рядом с Геральтом эльфу. Лис посмотрел на Имлериха своими хитрыми аквамариновыми глазами, в них легко читались презрение, злоба и страх, но эльф оставался спокойным. — Как же мне не хотелось бы калечить представителя собственной расы, такого чистокровного эльфа Aen Elle, так презиравшего dh'oine, — с иронией произнёс Имлерих, слегка обхватывая его шею рукой и поднося стилет, — Но можно ли считать ничтожество, что предало свою собственную расу и водится с людишками настоящим эльфом, Креван? Я отрежу твои острые уши, нет, лучше ты сам себе их отрежешь, как это делают кметы на службе у Хозяек.       Имлерих передал стилет эльфу, тот его взял и неохотно приложил к уху лезвием. Его рука дрожала, он слегка надрезал своё ухо, покапала кровь, затем клинок упал на пол из дрожащих рук Лиса. — Ты всё делаешь неправильно! Вечно приходится делать всё самому! — в бешенстве выкрикнул Имлерих, хватая эльфа своей сильной рукой и, поднявши стилет с пола, замахивается им по его уху, резкими и грубыми движениями отрезает эту часть тела.       Кровь растекается по его лицу, капает на грязную одежду. — А второе я оставлю, оно тебе ещё понадобится. Имлерих прислонил ладонь к месту кровотечения, затем, хорошо смазав её кровью, набросил на лицо ведьмака и, сильно надавив рукой, размазал алую жидкость от лба до подбородка. — Я хочу, чтобы ты его съел, Геральт, я не хочу объясняться зачем, просто съешь его, выродок! — настойчиво приказал Имлерих, слегка приоткрывая рот ведьмака и пихая в него окровавленное ухо Аваллак’ха, — я знаю, что ты хороший волчонок, ну же, жри, ты же голоден! Если ты оправдаешь моих ожиданий, то мне придётся тебя наказать, а наказание будет ой какое неприятное.       Когда ухо полностью находилось в ротовой полости Геральта, тот принялся его жевать, но, пожевавши совсем немного, не выдерживает и выблёвывает своё скудное содержимое желудка вместе с ушком на прямо на Имлериха. Смотря на это зрелище, не выдержавши, лежащая на полу Цири тоже сблёвывает, за ней рвёт и Аваллак’ха, который, заливши Геральта неприятной субстанцией, падает без сознания ведьмаку на колени. — Чёрт, Геральт, ты что творишь? Твоя любимая шлюшка же пострадает! — резко выкрикивает ему Имлерих и грубым движением руки хватает девку с пола.       Ведьмака охватывают печаль и страх за близкого человека, но на его лице видна лишь злоба, больше всего на самого себя, что в очередной раз не смог уберечь свою дочь, а тем временем Имлерих освобождает свой огромный даже по меркам Aen Elle член из плена кожаных штанов, стягивает с Цири трусики, а затем насаживает её вагину на своё достоинство одним движением по самые яйца, разрывая всё что только возможно было разорвать таким образом, насилуя её при Геральте в течение нескольких минут. Кровь брызгала в разные стороны, растекалась по члену и лысым яйцам эльфа, по мимике Цири было видно, что она кричала от боли, но не издавала ни звука, сёстры хорошо потрудились, чтобы эти выродки не визжали и не вопели, а вот стоны удовольствия Имлериха было слышно на весь приют. — Вы отыскали своё предназначение, потаскушки. Я изнасилую вас всех поочередно, мне как-то пополам что трахать: эльфа, dh'oine, низушка или что-то ещё — у всех вас хотя бы одна дырка всё-таки есть! — доходя до конца рычал Имлерих, снимая Ласточку со своего кола, бросил её на пол рядом с остальными пленными и обильно полил всех троих своим вязким молочком.