***
Он спал в небольшой комнатушке рядом со спальней приютившего его учителя, не был привередлив в еде, не желал лучших условий или одежды, лишь бы ему разрешали порой проводить время в библиотеке. Там, на пыльных книжных полках, хранился удивительный мир науки и литературы, недоступный для простых смертных за стенами замка и даже тем, кто находился здесь, но являлся всего лишь прислугой. Фактически Лоренцо тоже был всего лишь слугой, который подносил книги маленькому принцу, будущему наследнику трона. Тот был тем ещё проказником, из-за чего весь замок стоял на ушах. Ангельское личико в очертании белокурых вьющихся волос выглядело противоречиво мило, а в голубых глазах плясали крошечные черти. Его Высочеству Эндрю всё было нипочём, он даже не морщился, наблюдая, как наказывают розгами его мальчика для битья. Ему было совершенно плевать на то, что кто-то нёс наказание вместо него, конкретно к этому мальчику, своему одногодке, он не испытывал ничего — ни благодарности, ни жалости. Но вот под внимательным взглядом Лоренцо он мгновенно тушевался и стеснялся, и король почти сразу заметил это. — Его Величество попросили передать тебе, что желают, чтобы ты стал другом принцу. Король считает, что ты хорошо влияешь на Его Высочество, — коротко сообщил ему учитель однажды, не вдаваясь в подробности. В его голосе слышалась тревога, но тогда ещё Лоренцо не понимал, к чему всё идёт. Это был приказ — не просьба — его монарха, и он не мог отказаться, у него не было выбора. Как и не было выбора, когда спустя некоторое время на него начали сыпаться обидные слова унижения, а потом и удары. Лоренцо действительно стал, как ему тогда казалось, другом маленького принца, но на деле оказался в ловушке и заменил собой предыдущего мальчика для битья. Король часто покидал замок, он был занят государственными делами, а никто другой не имел права поднимать руку на Его Высочество, приставленный к принцу наставник тем более. Но избивать Лоренцо было можно кому угодно... Всё происходящее не было столь ужасно, он играл с принцем в шахматы, этой игре его научил учитель. Правила были предельно просты: Его Высочество всегда ходил белыми, чтобы заранее иметь преимущество, Лоренцо же должен был поддаваться, делая неверные шаги и подставляясь. Он был обязан проигрывать, ему платили за поражение и за фантомную дружбу, а принц Эндрю старался вести себя хорошо и прилежно учиться, вот только даже слепому было понятно, что наследнику трона власть неинтересна. Об этом он и заявил на своё двенадцатилетие, гордо вскинув подбородок и полыхнув горящим взглядом. Лоренцо тогда жестоко высекли розгами, оставив на спине роспись кровавых следов, которые после навсегда останутся на его коже уродливыми бугристыми шрамами. Он лежал на животе в своей комнатушке, вот уже несколько дней борясь с лихорадкой и сжимая зубы от боли, пока учитель делал ему перевязки, раздобыв лечебную мазь. Он ощущал себя виноватым и всё сокрушался, что тогда взял Лоренцо себе в помощники, что не уберёг его от всей этой грязи двора, в конце концов, что научил играть в чёртовы шахматы. Рэй поспешил успокоить, что в этом нет его вины, а потом повторил эти же слова принцу Эндрю, который сумел пробраться к нему вечером. Мог ли Лоренцо сказать что-то другое ребёнку с влажными глазами и дрожащей нижней губой? Его Высочество не был виноват в том, что родился с бременем короны на голове. Он не был виноват в том, что хотел для себя совершенно другой жизни и однажды разрушил своим поступком жизнь самого Лоренцо... Тот день ему запомнится навсегда, как и вкус губ юного четырнадцатилетнего принца, который внезапно подскочил ближе и поцеловал, когда они хотели почитать вместе в саду. Поцелуй получился девственно-неумелым, он отдавал сладким привкусом и нежным запахом травяного чая, которым регулярно поили Его Высочество, чтобы убрать нездоровую бледность с его щёк. Сейчас эти самые щёки пылали ярким румянцем, но и Лоренцо в этом ему не уступал, смутившись и отпрянув, он судорожно пытался объяснить принцу, что так делать нельзя. — Но почему? Я же видел... Видел, как садовник с прачкой... — задыхаясь, прошептал тот, не в силах договорить. — Тише, Ваше Высочество, — разрешил себе шикнуть на него Лоренцо. — Так можно только мужчине с женщиной, — спешно добавил он, стараясь не думать о мотивах мальчика. Конечно же, Рэю было известно, что близость случалась и между людьми одного пола, при дворе вообще случалось всякое, вот только принцу знать об этом было ещё рано. Сам же Лоренцо уже однажды испытал плотские утехи с девушкой, но сделал это ради интереса, ну и потому что его очаровательная спутница была совсем не против. Утверждать, что ему понравилось, он не мог, поэтому дальнейшие эксперименты совершать не стал, надеясь, что однажды настоящее наслаждение к нему придёт вместе с влюблённостью. Сейчас же сердце Лоренцо выпрыгивало из груди, потому что он испугался, что принц мог в него именно влюбиться. Но самым худшим было то, что Рэй наконец-то был вынужден признаться самому себе, что тоже спутал дружбу с чем-то другим. То тепло, которое он испытывал к Его Высочеству, со временем грозилось превратиться в настоящий пожар. Лоренцо запрещал себе даже думать об этом, потому что принц был значительно младше него, он был совсем ещё юнцом, но так же он был тем, кто вскоре сядет на престол и будет ломать человеческие жизни, как это сейчас делал его отец. Возможно, он точно так же будет содержать мальчиков для битья уже для своего сына и прикажет беспощадно сечь их, ведь так делают все монархи со своими рабами. — Почему?! Почему нет?! Это потому, что я принц?! — Эндрю кричал на него, подловив в нише тёмного коридора. Лоренцо удачно избегал его вот уже несколько дней, надеясь, что эта буря пройдёт, что всё забудется и уляжется. — Ваше Высочество, так делают только влюблённые, — вырвалось у Рэя, а в груди что-то предательски сжалось от того, как болезненно надломились светлые брови. — Поэтому я и прошу... — почти умоляюще выдохнул принц и шагнул ближе, потянувшись на цыпочках вверх. Лоренцо соврал бы, если бы сказал, что хотел его оттолкнуть. На самом деле ему хотелось прижать к себе нескладное юношеское тело и показать, как это на самом деле делают взрослые — жадно, неистово, глубоко. Вместо этого он опять растерялся и бездействовал, разрешая Эндрю сминать свои губы, пока всё не рухнуло, а земля не ушла из-под ног. Поймавший их на горячем король крепкой хваткой вцепился в предплечье сына и с силой отшвырнул его в сторону подобно маленькому щенку. Тот умолял не трогать Лоренцо, угрожал спрыгнуть с самой высокой башни замка, цеплялся за отцовскую руку с массивным фамильным перстнем в виде львиной головы в короне. Но всё было безуспешно, а Рэй даже не пытался просить о пощаде, смирившись с тем, что его казнят ещё до полуночи. Но у Господа были совсем другие планы на него, и Лоренцо не понимал, за какие грехи ему были посланы все эти наказания...***
Стражники больно заломили ему руки и крепко связали их, а затем выволокли во двор и запихнули в тёмную грязную повозку, в которой обычно вывозили трупы казнённых. Здесь воняло трупным ядом и гнилью, и Лоренцо был уверен, что совсем скоро его закопают где-то в траншее за пределами замка. Наверное, ему нужно было испугаться, но он с облегчением выдохнул от мысли о том, что его родители не видят этого позора и что он встретится с ними спустя считанные минуты. Но минуты эти тянулись слишком долго, а повозка всё не останавливалась, покачиваясь и тем самым усиливая тошноту Рэя. Он пытался сдерживать рвотные позывы и помолиться, за этим даже не сразу заметив звуки волн снаружи. Стражник бесцеремонно выдернул Лоренцо на свежий воздух и потащил к двери ближайшего дома, начав колотить в неё. — Подарок от короля, — с издевкой сообщил этот солдафон открывшему им мужчине с уродливой кривой улыбкой. Рэй даже не сразу понял, куда попал, ведь раньше ему в подобных заведениях бывать не приходилось. Впрочем, осознание происходящего быстро накрыло с головой, как и ужас и отвращение, когда чьи-то потные руки начали лапать его в темноте помещения. Лоренцо пытался кричать и отбиваться, но здесь ему было некому помочь, а его запястья всё ещё были связаны верёвкой. Из соседних комнат доносились громкие разноголосые женские стоны и скрип кроватей, благо Рэй не успел больше ничего запомнить, как и не успел запомнить своего самого первого клиента. Тело прошила вспышка раздирающей нутро боли, когда с него сдёрнули штаны и вошли безо всякой подготовки, и Лоренцо потерял сознание, мечтая больше никогда не возвращаться сюда. Он пришёл в себя лишь под утро, вздрогнув от мягкого прикосновения чьей-то руки и хрипло застонав от боли. — Тише, милый. Всё будет хорошо, — женщина с тёмной кожей и приятной улыбкой умело спрятала тревогу и вытерла ему лоб мокрой тканью. — Меня Катариной зовут. Я тебя вымыла и смазала лекарством, через пару дней всё заживёт, — добавила она, пытаясь обнадёжить и хоть как-то облегчить чужие страдания. — Боже... — прохрипел Рэй, осознав, что именно она имела в виду, и вспыхнул ярким румянцем, желая провалиться сквозь землю от стыда. — Не стоит стесняться, не в этом месте, — с грустью проговорила Катарина и осторожно взяла его за руку, поглаживая тёплыми пальцами и словно только этим прикосновением вытягивая боль. Эта женщина, как узнал Лоренцо чуть позже, была одной из куртизанок и работала в этом же борделе, предоставляя немного иные услуги, которые включали в себя унижение и избиение. К ней приходили клиенты даже с самого дворца, чтобы она секла их розгами и обзывала грязными свиньями, и это давало ей некое преимущество, ведь её не насиловали и в целом не трогали. Судить о её возрасте было трудно, но Катарина явно была старше всех остальных девушек и те считали её своей покровительницей и защитницей, ведь владелец борделя Валентин тоже был одним из тех извращенцев, кто испытывал слабость перед ремнём этой властной женщины. — Ты должен манипулировать людьми, когда это выгодно для тебя. Поверь, так делают все, чтобы выжить, — проговорила Катарина на третий день, когда Рэй наконец-то смог встать с постели. Уже ночью его новая подруга выпорола Валентина так, что тот с лёгкостью согласился на то, чтобы Лоренцо впредь ублажал только женщин. Тот не желал становиться шлюхой, хоть и этот расклад хотя бы немного облегчил бы его существование здесь. Но Катарина была непреклонна и беззастенчиво заявила, что порочные дамы будут в восторге от размера его мужского достоинства, а всему остальному она его научит. Своё слово она сдержала, и вскоре Рэй уже знал, как удерживать себя твёрдым достаточно долго и как находить на женском теле нужные точки и доставлять наслаждение. Вот только клиентки в борделях были явлением довольно редким, и Лоренцо собирался покончить с собой, лишь бы не дождаться повторения своей первой ночи здесь. Это Катарина вытащила его из петли, вот только от разгневанного хозяина так невовремя ворвавшегося в комнату спасти не смогла. Рэй не понимал, почему его путь Господний свернул так резко и не туда, но из него всё же сделали подстилку, которую насиловали и использовали, как того хотелось клиентам, за сущие гроши. В какой-то момент он словно перестал ощущать боль, отвращение и собственное тело, постепенно превращаясь в тряпичную куклу, а затем все чувства внезапно обрушились на него в одно мгновение, прорвав плотину. Казалось, Лоренцо проснулся от кошмара, но обнаружил себя в ещё большем кошмаре. Он так надеялся однажды заразиться сифилисом и просто помереть, но его не брала ни одна болячка, а соломенный матрас под ним был продавлен и весь в омерзительной корке чужого подсохшего семени. Люди хозяина следили за тем, чтобы он не смог ничего сделать с собой, с Катариной ему теперь общаться запрещали, и Рэй обнаружил единственный и самый нереальный способ выбраться отсюда — сбежать. Он даже не задумывался, что будет делать, где и на что будет жить, если его план сработает. Да у него плана-то не было, просто глупое совпадение, когда Лоренцо вечером проходил у двери, а та оказалась распахнутой, потому что как раз привезли бочки с тем бурым кислым пойлом, которое подавали здесь клиентам. Рэй не успел ни испугаться, ни осмыслить, что же он творит, когда ноги сами рванули его на свободу, игнорирую режущую боль в заднице и пояснице. — Ловите! — пискнула одна из продажных шлюх в надежде получить благосклонность от Валентина, и черкнула по плечу подвернувшимся под руку ножичком. Лоренцо чудом удалось оторваться от людей хозяина и скрыться между ветхих домиков, зажимая порез ладонью и добравшись до самой линии моря, где на берегу лежало несколько лодок. За одной из них он и спрятался, услышав совсем близко знакомые голоса и испугавшись, что его всё же поймают. Рэй сжался в комок и затрясся, плотно зажмурив глаза, когда услышал чьи-то шаги, приближающиеся к нему. Он лишь тихо взвизгнул, когда этот кто-то повалил на него сверху лодку, за которой Лоренцо прятался. Та до этого стояла на боку, а теперь накрывала Рэя со всех сторон подобно деревянному гробу, и вот сейчас он был, как никогда раньше уверен, что теперь точно скоро станет мертвецом. Судя по шороху, сверху на лодку кто-то запрыгнул, отбирая последний шанс выбраться и побежать в воду, чтобы утопиться. — Что-то потеряли, господа? — слишком любезно и слащаво пропел мужской бархатный голос, когда три пары шагов приблизились вплотную и Лоренцо сквозь щель между досок смог разглядеть перекошенное от злости лицо Валентина. — Тут не пробегал никакой сучоныш? — нервно спросил тот. — Не замечал, а я тут довольно долго, — всё тем же тоном ответил незнакомец, постукивая каблуком сапога по дну лодки. — Ступали бы вы, время позднее, можно и неприятности найти на свою голову, — добавил он весьма храбро и самоуверенно. Лоренцо не верил собственным ушам, посчитав, что этот смельчак тронулся умом, раз решил выступить один против троих. — Что ты там вякнул?! — взревел один из парней, но вдруг замер и не посмел сделать ни шагу вперёд. — Говорю, спокойной вам ночи, господа, — в мурлычущем тоне незнакомца послышалось нечто противоречивое и опасное. Из своего убежища Лоренцо не мог видеть, как раскосые глаза этого чокнутого предостерегающе прищурились, а унизанные перстнями пальцы отодвинули край плаща, чтобы продемонстрировать заткнутый за пояс мушкетон, сверкнувший металлом в лунном свете. Валентин что-то брякнул недовольно себе под нос и двинулся вместе со своими людьми обратно, а незнакомец внезапно пустился в пляс, выстукивая своими каблуками по лодке и буквально оглушая Лоренцо под ней этими звуками, из-за чего тот был вынужден отпустить своё окровавленное плечо и закрыть уши ладонями. — Вот так звучит ритм спасения! — громко произнёс мужчина, а затем спрыгнул с лодки и резко перевернул её, вздёрнув Рэя за шкирку на ровные ноги. Лоренцо удивлённо хлопнул ресницами, на мгновение даже позабыв о пульсирующей болью ране, и уставился на незнакомца. Тот был одет в немного странную и непривычную для их мест одежду, на его пальцах и шее было много украшений, а раскосые глаза были густо подведены сурьмой. Азиатская внешность и столь впечатляющий вид мужчины подсказывали Лоренцо, что, вероятно, его спас какой-то бесстрашный купец. — Ваша Светлость... — тут же обратился он к своему спасителю, уже собираясь искренне поблагодарить его, но тот перебил. — Так меня ещё никто не называл, — присвистнул азиат, а затем хлопнул Рэя по здоровому плечу, при этом кивнув на ранение: — Пойдём, нужно перевязать. Тебе есть куда податься после? — тут же спросил вдогонку он, понимающе хмыкнув, когда в ответ ему отрицательно помотали головой. — Я... Я не знаю, что мне делать дальше, — честно признался Лоренцо, послушно засеменив рядом со своим новым знакомым, пусть даже имени его ещё не знал. — Пути Господни неисповедимы, — выдохнул тот, напомнив Рэю об отце. — Я — Магнус, — наконец-то представился он, после паузы добавив: — Бейн. — Бейн? — непонимающе переспросил Рэй. — Фамилия, — кивнул ему мужчина. — В переводе с индонезийского значит "проклятье", — объяснил он, улыбнувшись и предупредив: — И я действительно проклятье для того, кто осмелится перейти мне дорогу. — Лоренцо Рэй, — представился в ответ парень. — Звучит величественно, — похвалил Магнус, усадив его в лодку и принявшись грести в сторону одного из кораблей. — Поплывёшь со мной? — вдруг совершенно внезапно предложил он, и Рэй согласился, не став задавать вопросов о направлении их путешествия. — А Вы капитан, да? Это купеческое судно? — только поинтересовался он. — Почти. И да, я — капитан, — бросил ему в ответ Бейн, почему-то рассмеявшись. Лоренцо этот мужчина казался чудаковатым, но при этом он располагал к себе и почему-то заставлял чувствовать себя в безопасности — наконец-то. Рэй хотя бы немного расслабился, хоть и его всё ещё потряхивало после побега и одновременно от предвкушения чего-то нового. Он даже с неким энтузиазмом ухватился за верёвочную стремянку, которую им сбросил вниз кто-то из команды. Вот только стоило ему взобраться наверх и занести ногу на палубу, как Магнус больно подбил его под коленями, опять ухватив за шкирку и не дав ни упасть, ни сделать шагу. — С ума сошёл?! Куда с левой ноги?! Плохая примета! — тут же отчитал его Бейн, проследив, чтобы Лоренцо сначала ступил на палубу именно с правой. — Плохая примета? Разве корабль от этого утон?.. — наивно спросил Рэй, не успев договорить, как ему резко закрыли рот ладонью. — Нельзя произносить это слово вслух, — зашипел на него Магнус, пребывая в настоящем ужасе. — Нельзя стричь волосы и ногти на судне, разве что только ночью в полнолуние. Нельзя носить зелёную одежду, свистеть и сплёвывать на палубу, а ещё приводить с собой женщин и убивать чаек, — принялся перечислять он, всё не убирая руку от губ своего спутника. — Лучше молчи сегодня. Договорились? Сейчас обработаем рану, накормим тебя и уложим спать, а завтра я объясню всё остальное, — напоследок бросил он и потянул Лоренцо за собой вниз. Тот не стал перечить и возражать, всё же он был впервые на корабле, откуда ему было знать все эти суеверия и правила. Как Рэй понял, большинство команды уже спало, так что Магнус сам позаботился о нём, как и обещал. Он обмыл и перевязал его плечо, принёс тарелку с довольно неплохой похлёбкой, а затем кивнул на лежак с теплым одеялом в углу. Лоренцо даже не успел поблагодарить его нормально, как мужчина покинул трюм, когда за ним пришёл высокий брюнет, одаривший их обоих недовольным взглядом. Рэй быстро поглотил еду и улёгся на предоставленное ему место, впервые за долгое время почти мгновенно провалившись в спокойный крепкий сон. Всё же мир был не без добрых людей, да и отец был полностью прав насчёт путей Господних. В любом случае Лоренцо был уверен в этом до самого утра, пока не вышел на палубу и его сердце не ухнуло в пятки. Вокруг уже кипела работа, а корабль оказался настолько далеко от берега, что его невозможно было разглядеть оттуда в подзорную трубу. Один из матросов ловко спустил красный купеческий флаг и поднял другой — чёрный, с черепом и скрещенными костями. Рэй в ужасе уставился на развевающуюся на ветру ткань, пытаясь осознать, куда же его угораздило попасть. Магнус обернулся и, увидев его, только улыбнулся уголком губ, подмигнув и протянув откупоренную бутылку: — Немного рома?***
На деле всё оказалось не так уж страшно, как успел себе напридумывать Лоренцо. Да, он был на пиратском судне, да, вокруг него были корсары, которых опасались все, даже монархи, но эти парни не были головорезами, да и их капитан был человеком необычным для такого рода занятий. Магнус подбирал на свой корабль всех, кто нуждался в помощи, но при этом строго следил за соблюдением закона и был готов скормить акулам любого, кто не повиновался правилам. Бейн был чудаковатым, но любил справедливость и порядок, чтил пиратский кодекс и вызывал к себе уважение. Он спас Лоренцо, приютил, научил правильно держать шпагу и стрелять из мушкетона. Рэй, пытаясь быть полезным, в знак благодарности обучал капитана и его подопечных письму, предоставляя им тот минимум знаний, которые были недоступны низшим слоям общества в их времена. Ребята знали, кем он был раньше, Лоренцо не стал скрывать, это было честно, ведь у каждого здесь была своя история и прошлое, о которых хотелось забыть. Море отлично помогало в этом, оно было переменчивым и опасным, оно могло убить одним взмахом волн во время шторма, но хотя бы не приносило боли. Здесь, среди вездесущей воды и запаха соли, Рэй почувствовал себя свободным, здесь он вырос как личность, стал бесстрашным, кажется, наконец-то стал собой, а ещё нашёл верных друзей. Поначалу Магнус немного опасался за него, когда Лоренцо открыто рассказал, что был помощником учителя при самом наследном принце, а потом его сдали в бордель. О причине таких резких перемен никто не спрашивал, прекрасно понимая, что те должны были быть достаточно вескими, но и трогать парня тоже никто не решился бы. Но Бейн всё равно перестраховался и несколько месяцев разрешал Рэю ночевать только в своей каюте, что порой бывало крайне неловко из-за Алека. Александр — тот самый недовольный чем-то брюнет, которого Лоренцо увидел впервые в ту ночь своего спасения, — оказался мателотом Магнуса. О мателотаже как виде некой договорённости, клятвы, похожей на брачный союз, Рэй узнал только здесь. Это было явлением нечастым и обычно подразумевало, что вступившие в такую связь обязывались сражаться друг за друга, ухаживать и лечить в случае болезни или ранения, наследовать все сокровища после смерти своего мателота, но также речь шла не только о монетах и драгоценностях, порой унаследовать можно было и обязанность свершить кровную месть. Магнуса с Алеком же объединяло не только это, но ещё и романтические чувства, так что эти двое делили вместе ещё и постель. Все члены экипажа относились к этому спокойно, пусть порой и называли в шутку их судно "Жемчужину" голубой. Лоренцо после пребывания в борделе удивить связью двух мужчин тоже было непросто, но он никогда даже подумать не мог, что это могло быть так — сильно, нежно, страстно... Он до сих пор помнил, как в самом начале своего путешествия, ещё не зная толком о нравах капитана и его мателота, ушёл к каютам слишком рано, собираясь лечь спать. Рэй несколько секунд смотрел и не мог оторваться, наблюдая за тем, как два разгорячённых тела толкались навстречу друг другу, как сладко стонал и прогибался Магнус в сильных руках Алека, как бережно и одновременно жадно тот держал его. Они оба наслаждались происходящим, в этом не было ни малейших сомнений, и Лоренцо спешно захлопнул дверь, привалившись к ней спиной. Его щёки пылали от густого румянца, ему было так стыдно и в то же время так странно, потому что он на своей шкуре ощутил, каково это — ложиться под кого-то. Но в тот момент он ощущал себя обманутым, потому что, как оказалось, это могло быть не только унизительно, отвратительно и больно, физическая близость с мужчиной могла доставлять удовольствие, просто ему никто не показал, как его достичь. Рэй бросился бежать, тут же попав на кухню, где их кок Рагнор только понимающе улыбнулся и посоветовал не соваться в каюту раньше полуночи. Лоренцо смущённо кивнул и принялся помогать чистить овощи для варки завтрака. Он не сторонился никакой работы, брался за что угодно, чтобы помогать команде, и за это его ценили. Парни здесь были хорошие, душевные, всегда готовые приободрить, распить пинту рома, спеть весёлую песню или рассказать какую-нибудь байку о встрече с русалками. Рэю нравилось слушать их, опустившись рядом с задумчивым тоскующим Джейсом, который с нетерпением ожидал прибытия их корабля в один из портов, где у него была жена Кларисса и маленький сын Джонатан. Вэйланд, как и все остальные здесь, имел неприятную историю за плечами, где он был матросом на другом пиратском судне. Кто-то из пьянчуг тогда обвинил его виновником шторма, в котором погибла часть экипажа, и его предыдущий капитан согласился с тем, что виной всему был Джейс с его редким изъяном в виде разноцветных глаз. Поэтому левый — голубой с вкраплением карего пятна — ему выкололи, а самого парня бросили помирать на безлюдном острове, а Магнус спас его. Вэйланд был благодарен Бейну, хоть и вспоминать о пережитом старался не часто, лишь поправлял чёрную повязку, закрывающую один глаз, и всё предвкушал встречу с супругой, мечтательно шепча по вечерам о её огненно-рыжих волосах, пахнущих ромашкой. Саймон, самый юный член их команды, сразу же сбегал, чтобы ловко взобраться в воронье гнездо на фок-мачте и оттуда рассматривать в подзорную трубу линию горизонта. Свой пост он никогда никому не уступал, засыпая только на несколько часов в сутки. Казалось, он с нетерпением ждал чего-то или кого-то, а не просто бдел безопасность "Жемчужины". Магнус присматривал за этим юнгой с отцовской заботой и только покачивал головой, раздражённо цокая языком, когда ему лично приходилось выгонять Саймона отдохнуть и заморить червячка. Тогда Лоренцо было разрешено ненадолго занять место смотрового, и Льюис каждый раз взволнованно напоминал ему, чтобы тот сразу звал его, если вдруг увидит чёрный корабль с обнажённой девой на гальюне.***
Рэю было здесь спокойно, в любом случае пока что они только рассекали волны и ни на кого не нападали. Посреди морей было много времени, чтобы переосмыслить всё и подумать, что-то вспомнить и найти в прошлом важное, а что-то забыть навсегда. Сейчас вся жизнь до пиратства казалась Рэю чужой. Он чётко понимал, что ему стоит стереть все свои воспоминания, оставить их позади размытым ощущением, которое со временем пройдёт, как страшный сон. Нужно было удержать только тонкую нить, как чей-то волосок на память, и это совершенно точно были воспоминания о родителях, а ещё дворцовом учителе, Катарине и... Всё. Принц не вошёл в этот список. У Лоренцо не было желания придумывать себе всякие глупости и терзать себя чем-то вроде несуществующей влюблённости. Да, он испытывал к юному наследнику престола тёплые чувства и непозволительную для разницы их статусов и происхождения дружбу. Да, он помнил вкус губ Эндрю и, наверное, жаждал тех поцелуев не меньше самого принца, но и не больше. Это было неправильно, и Рэй не собирался придавать слишком много значения этому. Случилось то, что случилось, пути Господни всё ещё были неисповедимыми, и Лоренцо планировал продолжать шагать вперёд, надеясь, что больше подобные чёрные полосы в его жизни не повторятся. — Ну что за пират без рисунка на коже, — хмыкнул Мелиорн за его спиной, рассматривая испещрённую шрамами от розог спину Рэя. Тот не стыдился этих знаков, поэтому в хорошую погоду часто работал на палубе без рубахи. Эти шрамы были единственным, что не давало забыть о его прошлом во дворце, как и розоватый росчерк на плече от пореза напоминал о борделе. Похоже, каждое место должно было оставить свой отпечаток на его теле, и Лоренцо внезапно махнул рукой, соглашаясь на татуировку. Ему вдруг захотелось оставить себе что-то на память от корсаров, потому что корабль Магнуса и его экипаж оказались тем, о чём Рэю не хотелось забывать никогда. Мелиорн был хорош в мастерстве росписи кожи и сразу же довольно хлопнул в ладони, предупредив, что будет больно, но оно того стоит. Лоренцо задумался, пытаясь определиться с пожеланием. Он уже был вполне осведомлён насчёт значения каждого из рисунков, которые изучил на телах здешних матросов. Алек был густо покрыт какими-то руническими знаками, которые, по его словам, придавали ему сил. Одна из таких рун размашистым перечёркнутым зигзагом красовалась на крепкой шее Лайтвуда сбоку, и Магнус любил покрывать её поцелуями. На торсе Бейна же было огромное изображение его "Жемчужины", пиратский флаг которой был у ключиц, а волны бурлили внизу, у самого паха. Джейс набил себе имена жены и сына, а ещё носил изображение розы ветров на плече. Некоторые парни из их экипажа были забиты искусными рисунками рыбьей чешуи, монет и оружия, а сам Мелиорн был исписан какими-то восточными знаками и арабскими иероглифами, напоминающими ему о родине. У Саймона же была только одна татуировка на груди, на уровне сердца, и это была роза, проколотая кинжалом и обозначающая неразделённую любовь. — Якорь, — подсказал Магнус Лоренцо, прикоснувшись к его предплечью и тем самым указывая место, которое советовал выбрать для рисунка. — У тебя величественное имя, и ты многое пережил, но якорь сделает тебя и вправду непотопляемым, — объяснил он, использовав единственное разрешённое на борту слово, связанное со словом "тонуть", но обозначающее противоположное. — Якорь. Здесь, — Рэй лишь кивнул и протянул Мелиорну руку. Эта боль оказалась такой яркой, живой, отрезвляющей, нужной, что вскоре Лоренцо пришёл за ещё одной татуировкой, а потом ещё и ещё.***
— Зови капитана и Алека! Срочно! — выкрикнул Саймон с фок-мачты, и Лоренцо бросился в трюм, прервав парочку на самой прелюдии. — Что случилось? — выдохнул Магнус, подтянув на плечо съехавшую рубаху и заставив своего мателота оторваться от выцеловывания своей шеи, чем тот был явно недоволен. — Простите... Я не знаю. Саймон сказал... — неловко и одновременно испуганно ответил Рэй, опасаясь, что его первый грабёж случится с минуты на минуту. — Ох, это всего лишь "Камелия", расслабься, — поспешил успокоить его Бейн, когда они втроём поднялись на палубу и он смог воспользоваться подзорной трубой. Лоренцо тут же выдохнул, но затем удивлённо хлопнул ресницами, не веря, что это правда. Он слышал об этом судне от парней и не был до конца уверен, что их рассказы не были всего лишь легендой. "Камелия" — корабль женщин — вроде как принадлежал бывшей любовнице Магнуса Камилле, которая тоже занималась пиратством, собрав команду из таких же бесстрашных дам. — Взять курс на юг, идём к островам! — скомандовал их капитан, приняв решение сблизиться с другим судном и вместе ненадолго причалить к суше, что команда тут же поддержала громким улюлюканьем. — Я бы не советовал радоваться так сильно: эти девицы могут откусить член вместе с яйцами, — пошутил Бейн, немного уняв пыл парней, которые уже соскучились по женским ласкам и телу в столь долгом плаванье. Вскоре они приблизились и поравнялись с другим кораблём, и Алек заметно напрягся, стараясь не отходить от Магнуса ни на шаг. Не было никаких сомнений, что он ревновал своего мателота к капитанше второго судна, но тот прижался к нему ближе и что-то прошептал на ухо, после страстно поцеловав, и Лайтвуд мгновенно изменился в лице и даже немного виновато улыбнулся любимому. Лоренцо же перевёл взгляд на соседний корабль, рассматривая женщин, которые походили на настоящих амазонок и почему-то заставили его вспомнить о Катарине. Он вдруг подумал, что его подруге вполне понравился бы такой образ жизни, может, она бы даже создала свой плавучий бордель, имей она судно и пару десятков хорошеньких девочек. Когда их экипажи почти одновременно причалили к берегу и сошли на песок, Алек наконец-то отпустил Магнуса и первым делом бросился к какой-то девушке невысокого роста, крепко обняв её. Лоренцо непонимающе нахмурился, вопросительно вскинув брови, когда рядом с ним шумно вздохнул Мелиорн. — Это его младшая сестра. Изабель, — объяснил ему тот, и Рэй только сейчас заметил сходство между ними, а ещё такие же татуировки с рунами на теле черноволосой красавицы. — Ты влюблён в неё, что ли? — хмыкнул Лоренцо, пока его приятель не отрывал взгляда от девушки. — А разве можно в такую не влюбиться? — задумчиво ответил вопросом на вопрос Мелиорн, а затем наклонился и заговорщически сообщил: — Видишь завитушку у неё на ложбинке груди? Это я набивал — лучший день моей жизни, — признался он внезапно охрипшим голосом. Изабель, будто услышав его слова, взглянула на них и одарила пирата долгим многообещающим взглядом, словно намекая, что разрешит прикоснуться к его работе снова, но чуть позже. Рэй встряхнул головой и отправился помогать Рагнору с приготовлением ужина, а Джейс подключился к ним, чтобы улизнуть от пристального женского внимания. — Ну я-то желаю остаться верным жене. А ты-то чего? Вон те две совсем не против провести с тобой ночь, — ухмыльнулся Вэйланд, указав на двух пираток и обратившись к Саймону, который присоединился к их компании поваров. Юноша промолчал, только упёрто поджал губы, а ближе к ночи, когда большинство народу уже разбрелись парочками по острову, предаваясь любовным утехам, и вовсе сбежал от вездесущий стонов на корабль. Лоренцо отправился вслед за ним, не желая вступать в столь мимолётную, пусть и желанную и необходимую его телу связь. — А что там, на чёрном корабле с гальюнной фигурой? — всё же решился спросить он у Саймона, который уже собирался вновь взобраться на свой пост в воронье гнездо. — Не что, а кто, — грустно отозвался тот и ловко ухватился за верёвки, не собираясь продолжать этот разговор.***
Первое нападение всё же случилось, как раз в тот момент, когда Рэй уже подумал, что окружающие его парни всего лишь выдумщики, раздобывшие откуда-то корабль и оружие и насочинявшие ему, что они корсары. Уж слишком долго длилось это затишье и тихое плаванье, да и рядом с купеческими суднами Магнус почему-то всегда приказывал тоже притворяться купцами и поднимать красный флаг. Но именно сейчас Бейн скомандовал сменить его на пиратский, а затем взял курс на появившийся на горизонте корабль. И Лоренцо по-настоящему испугался, но не столько самой перспективы нападения, сколько понимания, что их капитан собирается грабить судно под королевским флагом. — Держи, пригодится, — вполне спокойно выдохнул Магнус и протянул ему мушкетон в придачу к холодному оружию, которое Рэю выдали раньше. В какой момент всё случилось, Лоренцо вспомнить не мог, всё происходило слишком быстро, а сам он был поглощён страхом. Казалось, тот был таким сильным и накрывал с головой похлеще, чем когда его отправили в публичный дом, но эта глупая эмоция оказалась такой нужной, потому что была ключом для выживания. — Ненавижу монархию и этих напыщенных индюков, — прошипел себе под нос Бейн и рука об руку с Алеком бросился нападать. Рэй же только сейчас понял, что выбор судна-жертвы был совсем не случайным: Магнус не трогал остальных, он грабил тех, кто держал власть в своих руках, и это, чёрт подери, было честно и справедливо. И Лоренцо тоже крепче сжал свою шпагу, больше не сомневаясь ни на мгновение, он вклинился в свой самый первый бой. В этот момент его подталкивала вперёд его собственная ненависть к монархии, которая подарила ему лишь мнимое недолгое ощущение защищённости, после разрушив его жизнь навсегда. Рэй впервые почувствовал, как легко остриё пронзает чужое тело, будто нож втыкается в мягкое масло, и только это его отрезвило. Он вздрогнул и в ужасе уставился на стремительно расплывающееся красное пятно на одежде стражника. Тот сам соскользнул со шпаги, упав в воду, а Лоренцо выронил окровавленное оружие, осознав, что только что убил человека. — В трюм! И сиди там как мышь! — прикрикнул на него Рагнор, заметив состояние парня и буквально столкнув его по ступенькам вниз. Рэй тут же забился в угол и закрыл уши ладонями, пытаясь заглушить этим и своими рыданиями шум боя наверху. Его всего трясло, он потерял счёт времени и пришёл в себя, когда унизанная кольцами рука капитана похлопала его по плечу. — Поднимайся, поможешь сгружать монеты и оружие. Нужно забрать всё, прежде чем мы пустим их корабль на дно, — проговорил Бейн и с силой встряхнул, потянув за собой. Лоренцо испуганно оглядывался, успев заметить лишь то, что Джейс был ранен, но Алек быстро оказывал ему помощь, помогая перетянуть повязкой ногу. Парни сбрасывали тела убитых в воду, предварительно забирая оружие и прочее, а затем взялись за сундуки, перетягивая свою добычу на "Жемчужину". — Причалим в порт, пойдём к моему знакомому портному. Этот цвет тебе к лицу, пусть сошьёт камзол, как у самого короля, — лишь улыбнулся Магнус, приложив к Рэю кусок роскошной ткани. — Я не могу так! Не могу! — сорвался Лоренцо, но резко умолк и отшатнулся, когда где-то рядом раздался шум. — Я сдаюсь... Прошу, пощадите... — всхлипнул чей-то голос, а затем из-за бочки показался мужчина, и теперь уже Рэй вздрогнул по другой причине. Он узнал его, это был один из стражников, которые тогда отвезли его и сдали в бордель. Конечно же, тот всего лишь выполнял приказ короля, но у Лоренцо в ушах до сих пор стоял его голос с издевкой, в котором не было ни сожаления, ни сочувствия. Сейчас парня словно кипятком ошпарили, и он бросился прочь, как только оказавшийся рядом Мелиорн скрутил последнего выжившего и принялся связывать ему запястья верёвкой. — Ты знаешь его, — припечатал Магнус, схватив Лоренцо за руку и придержав, он вперился в него испытующим взглядом. — Вам показалось, — лишь отмахнулся тот, но вскоре был вынужден сдаться. Капитан приказал взять пленного с собой, а затем назначил Рэя тем, кто должен был приносить ему похлёбку. Это было выше сил Лоренцо, он почему-то боялся встречи с ним, боялся, что тот его узнает, и он признался Бейну в том, кем для него был этот человек. — Пути Господни неисповедимы, а акулы голодны, — задумчиво хмыкнул тот, а затем приказал вывести пленного и сбросить в воду, на поверхности которой виднелись несколько плавников. — Не нужно, — встрепенулся Рэй, но Магнус толкнул в спину умоляющего о пощаде несчастного, крик которого прервался слишком резко, утонув в тёмных глубинах моря. — Не жалей тех, кто не пожалел тебя, — обратился к Лоренцо Бейн. — Ты сильнее и безумнее, чем кажешься. Выпусти своих демонов наружу, не бойся обрести власть над ситуацией и порой даже чужой судьбой, — добавил он, похлопав парня по плечу.***
Ему понадобился целый год, чтобы переосмыслить свою жизнь и послушаться советов капитана. Тот научил его быть храбрым и обращаться с оружием, как когда-то Катарина учила обращаться с чужим телом. Рэй почему-то всё чаще возвращался мыслями к ней, надеясь, что с его подругой всё хорошо. Он думал о том, что хотел бы встретиться снова, но для этого необходимо было вернуться и снова ступить на тот проклятый берег. Лоренцо лишь встряхнул головой и вернулся к наблюдению, подменяя Саймона, которого наконец-то сморил сон. Он вздрогнул и направил подзорную трубу в нужном направлении, когда понял, что это оно, судно, которым грезил Льюис, ещё и с таким же пиратским флагом, какой был у них. — Там... Саймон... Нужно разбудить... — взволнованно зачастил он обрывками фраз, спустившись вниз и поймав Бейна, но тот отобрал у него трубу и придержал на месте. — Сукин сын, — выругался себе под нос капитан, увидев знакомый чёрный корабль с девой на гальюне, а затем громко заорал: — На абордаж! — Магнус... — тяжко вздохнул Алек, пытаясь образумить своего мателота, но тот и слушать не хотел. Лоренцо не понимал, что происходит, как и не понимал, почему парни такие спокойные, учитывая, что они вроде как прямо сейчас собирались напасть на другое пиратское судно, а стычка корсаров не сулила ничего хорошего. Магнус был не в себе от злости, у него вены на шее вздулись, и первым делом, как только они оказались очень близко к устрашающему одним только своим видом чёрному кораблю, азиат с помощью канатов перебрался на чужую палубу и схватил за шкирку совершенно не сопротивляющегося второго капитана. Он что-то шипел этому мужчине с испанской внешностью прямо в лицо, но из более громких слов на таком расстоянии удалось расслышать лишь обрывки фраз: — Забирай его себе! Ты в ответе! Обесчестил мальчишку и сбежал на утро! Смотреть не могу больше, как он мучается! — крикнул Бейн, и второй капитан наконец-то вырвался из его хватки, кажется, не особо понимая, о чём вообще шла речь. — Что происхо?.. — договорить вышедший на палубу Саймон не смог. Он замер испуганно и неверяще смотрел на того, кого пытался зачем-то найти. В этот самый момент капитан-испанец повернул голову и столкнулся с ним взглядом на расстоянии, изменившись в лице, с которого быстро сошла ухмылка. Они так и стояли неподвижно на разных кораблях, боясь моргнуть даже, будто от этого кто-то из них мог исчезнуть. А потом оба капитаны перебрались на "Жемчужину", и Магнус приказал Льюису собирать вещи и прощаться с командой, решив всё вместо них. — Рафаэль, — шумно выдохнул Саймон, боясь, что его оттолкнут и не примут. Но второй капитан лишь улыбнулся, прошептав что-то на испанском, и шагнул вперёд, уверенно накрыв губы парня настойчивым поцелуем. — Теперь ты — наши глаза и уши. Будешь дежурить наверху, Мелиорн будет подменять вахту, — скомандовал Бейн, обратившись к Лоренцо, и тот послушно кивнул. Саймон тем временем быстро собрал свои немногочисленные пожитки, обнял всех по очереди и поблагодарил Магнуса за всё, а тот отдал ему небольшой сундук с монетами, пошутив, что это приданное. Льюис отправился на чёрный корабль вслед за своим возлюбленным, и весь экипаж с лёгкой грустью, но одновременно и с облегчением выдохнул.***
После нескольких нападений, Лоренцо больше не было страшно, казалось, он постепенно привыкал. Теперь он мог только удивляться тому, откуда Магнусу было известно о том, когда и где можно будет перехватить корабли короны. Шпионов тот иметь не мог, да и получить послание в море было той ещё задачей, так что скорее всего их капитан просто обладал удивительным чутьём. Бейн не раз предсказывал надвигающийся шторм, выбирая направление, в котором нужно убегать от стихии, чем спасал их жизни, и за это команда называла его колдуном. В его проницательном взгляде подведённых сурьмой золотистых глаз действительно было что-то магическое, казалось, азиат мог увидеть всё самое потаенное в чужой душе. И Лоренцо порой было не по себе, потому что мысли о возвращении не давали ему покоя, хотя и быть корсаром ему внезапно понравилось. — На северо-западе! Флаг с королевской лилией! — встряхнув головой и придя в себя, выкрикнул Рэй, быстро спустившись вниз и стянув следом за собой их чёрный флаг с черепом. — Ну что, господа, поиграем? — хитро улыбнулся Магнус, заняв место за штурвалом. — Никого не оставлять в живых! Наша цель — дукаты, пиастры, оружие, золото, сапфиры, рубины, изумруды и, конечно же, бриллианты! — громко рассмеялся он, и парни поддержали его одобряющими возгласами. Лоренцо поудобнее перехватил шпагу и в этот раз едва ли не первым бросился в бой, когда они приблизились практически вплотную. Нужно было избавиться от стражников, а затем пробраться вглубь и найти всех остальных. Благо на судне на удивление не было слишком большого экипажа, но тот оказался с весьма хорошей боевой подготовкой. Рэй ощущал, как устаёт сражаться, и бросил все свои силы на то, чтобы победить, сбросив соперника в воду, а затем оглянулся и замер от ужаса. Магнус оказался на корме один, его рубаха была в крови, но он не обращал внимания на ранение, продолжая отбиваться, вот только его оттесняли сразу двое стражников. Шансы победить у Бейна были ничтожные, а Алек, заметивший опасное положение любимого, никак не успел бы помочь. Но Лоренцо без лишних раздумий обмотал руку канатом и с разбегу оттолкнулся, взлетев в воздух и быстро переместившись к капитану, он на лету черкнул шпагой горло одному из стражников, уронив её, а затем выхватил из-за пояса мушкетон и выстрелил, чудом попав в грудь второго. Магнус даже глазом не успел моргнуть, как Рэй отбился от ещё одного нападавшего, а затем принялся помогать капитану перетянуть рану. — Спасибо, — поблагодарил тот, устало усмехнувшись и добавив: — Ни разу не пожалел, что подобрал тебя тогда. Когда бой закончился и парни забрали на корабль всё награбленное, Алек обработал ранение своего мателота и уложил его в постель. Парни расположились на палубе, празднуя очередную и очень удачную победу под королевское вино в лучах заходящего солнца. Лайтвуд обычно сторонился таких вот пиршеств, но сейчас вышел наверх, подозвав к себе Лоренцо кивком головы, и повёл его в его же каюту, указав на огромный сундук с награбленным золотом, который перетащил сюда ранее. — Ты спас не просто своего капитана, но и моё сердце. Спасибо, — проговорил обычно немногословный Алек и будто смутился того, что сказал. — Не нужно, это был мой долг. Ваш мателот спас меня тогда, взяв с собой в плаванье, — неловко попытался отказаться Рэй, не зная, зачем ему всё это богатство. — Магнус говорит, что ты скучаешь по берегу. Он высадит тебя в том же порту. Этого более чем достаточно, чтобы выкупить тот публичный дом и нанять охрану, — на одном дыхании выпалил Лайтвуд и оставил парня наедине с совершенно новыми размышлениями. Хотел ли Лоренцо обратно? Хотел ли он стать содержателем борделя? У него не было ответов на эти и много других вопросов, но Бейн считал, что там ему будет хорошо, а у капитана было чутьё, с которым нельзя было спорить. Поэтому, когда спустя ещё полгода плаванья, они сошли на берег, он не воспротивился тому, что парни взяли в плен Валентина и его помощников, собираясь в скором времени скормить их акулам. Рэй же переступил порог борделя с улыбкой, будучи облачённым в воистину королевский камзол, он внезапно почувствовал себя словно дома, хотя это понятие ему было неизвестно. Несомненно, ему нравилось на корабле, там было ощущение семьи, но и здесь были те, кто нуждался в нём и видел шанс на лучшее будущее. — Серьёзно? Ты теперь наш новый хозяин? Рада тебя снова видеть, милый, — усмехнулась спустившаяся на шум Катарина и тут же заключила Лоренцо в объятия. — Пути Господни неисповедимы, — пожал плечами тот, отразив её улыбку. — Дамы, чего стоим? Хорошенько отблагодарите наших спасителей, — обратилась Лосс к ошарашенным девушкам, и те наконец-то оживились, взяв пиратов в свои умелые руки.***
— Ты здесь всего месяц, а это место уже не узнать, — окинув взглядом изменившееся помещение зала, выдохнула Катарина. — Дукаты способны творить чудеса, — лишь хмыкнул в ответ Рэй. — Не спорю, но не стоит скромничать, всё это — твоя заслуга, — возразила женщина и подлила в его бокал вина. Теперь они могли подавать посетителям здесь именно его, навсегда позабыв о том ужасном пойле, которым тут раньше торговал Валентин. Девочки приняли нового хозяина с восторгом, за время его отсутствия здесь появилось много новеньких и довольно способных, умения и красоту которых Лоренцо подчеркнул платьями и причёсками. Они убрали помещение, занавесили потрёпанные стены дорогим бархатом, полностью сменили мебель, а сейчас Рэй обучал своих девушек этикету и чтению. Теперь язык не поворачивался называть их обычными шлюхами, они превратились в элитных куртизанок и даже имели шанс покинуть это заведение, став содержанками кого-нибудь из дворян. Возможно, это не была идеальная жизнь, но это было лучше, чем то, что им мог предложить предыдущий хозяин. Теперь здесь была своя стража, и девочкам больше не угрожали избиения и прочее, да и попросту никто не решился бы тронуть кого-то, находящегося под покровительством бывшего корсара. Лоренцо заботился о них, он даже нашёл врача, который бы регулярно осматривал девушек на наличие болезней и помогал в вопросах нежелательной беременности. — Та, что сдала тебя в ночь побега и ранила ножом, скончалась от сифилиса, кстати, — будто между прочим сообщила Катарина, но это уже никак не тревожило Рэя. — Кажется, я уже никого и ничего не боюсь. Это так странно ощущается, — задумчиво отозвался тот, наблюдая за яркими веерами, которыми кокетливо помахивали его куртизанки, завлекая клиентов у входа. — Любви, — вдруг выдохнула подруга. — Что? — непонимающе нахмурился Лоренцо. — Сдаётся мне, ты боишься любви, — объяснила Лосс, а затем выплюнула сквозь зубы: — И правильно делаешь — болезненное, разрушающее чувство. Рэй не стал уточнять подробностей: здесь у всех, как и у пиратов, была своя история, о которой не хотелось вспоминать. Вместо этого он почему-то нерешительно поёрзал на кушетке, когда перед глазами возникла картинка сплетённых в страстном танце тел Магнуса и Алека, а затем всё же заговорил. — Ты тогда научила меня быстро подводить мужчин к разрядке, но... Ты никогда не говорила, что такая близость может быть приятной — для меня тоже, — стараясь не смотреть в тёмные глаза Катарины, прошептал Лоренцо и отвернулся. — Может, но не когда тебе за это платят гроши и у тебя нет выбора, — даже не собираясь шутить по этому поводу, вполне серьёзно ответила Лосс, а затем прикоснулась тёплыми пальцами к его руке, обращая на себя внимание. — Торговец тканями с тебя глаз не сводил сегодня. Искупайся и загляни к нему завтра. Уверена, с ним тебе понравится, — добавила она, а затем как ни в чём не бывало поднялась и пошла навстречу своему постоянному клиенту-любителю порки. Наверное, это должно было вызывать хотя бы слабое волнение, но Рэй не испытывал совершенно ничего, когда следующим же утром послушался совета подруги. Парень-торговец был самую малость младше него, с будоражащим воображение телосложением, и, как оказалось вскоре, член у него тоже был хорош. Лоренцо больше не боялся боли, теперь уже осознавая, что поначалу та была неотъемлемой частью процесса. Подвергнуться изнасилованию он тоже не мог, потому что превосходил своего партнёра по силе, а ещё имел при себе короткий кинжал, который всегда носил с собой на всякий случай. Но тот ему не понадобился, и если в чём-то Рэй и нуждался, так это в выдержке, потому что Катарина оказалась права, любовник ему попался потрясающий. Он отдался ему несколько раз подряд и наконец-то выжатый и довольный повалился вспотевшим телом на постель, не удосужившись даже спросить чужое имя. Последнее не имело значения, потому что это между ними не повторилось бы никогда, а следующим вечером Лоренцо уже проводил своё время с другим мужчиной, в этот разу уже сменив роли. И это было просто потрясающим чувством — выбирать себе любовника самому...***
— Король умер, да здравствует новый король, — сообщила новости вернувшаяся с рынка Катарина, и это был, пожалуй, первый случай с момента его возвращения сюда, когда Лоренцо услышал что-то о короне. Политика его не интересовала, закон ему больше не был писан, его боялись и уважали, этого было достаточно для того, чтобы не беспокоиться о судьбе тех, кто был при власти. Но всё же Рэй ощутил некое облегчение и даже хохотнул, откупорил бутылку наилучшего вина, чтобы угостить своих девочек. — Смерть того, кто разрушил твою жизнь, — чем не повод для торжества, — крайне опасно пошутила Лосс, уже пожалев о своих словах. — Пути Господни... Помнишь? Не выбрось Его Величество меня сюда, я бы не сбежал, не стал пиратом, а потом и владельцем публичного дома. Судьба — странная штука, — лишь улыбнулся Лоренцо, решив взглянуть на всё с новой стороны. — В таком случае, за эти твои пути Господни, — подмигнула ему Катарина и стукнулась своим бокалом.***
— Приказом Его Величества короля Эндрю IV Андерхилла Великого все подобные Вашему заведения, которые оскверняют институт церкви и брака, поощряют грехопадение и аморальность, должны быть закрыты. У Вас есть неделя на выполнение приказа короля, — нервозным запинающимся тоном зачитал текст один из стражников, которые довольно вежливо постучались к Лоренцо ранним утром. Рэй уже был наслышан о политике нового монарха и искренне не понимал, почему наследник трона начал своё правление со столь странных распоряжений, которые лично ему были по боку. Он вдоволь насладился дрожащим от страха голосом стражника, который явно боялся, что кровожадный пират прикончит его на месте, из-за чего постоянно оглядывался на своих соратников. Лоренцо внимательно выслушал всю эту официальную часть, а затем громко рассмеялся, пытаясь представить себе нового короля. Ему действительно было интересно, как изменился Эндрю, вырос ли он, в кого превратился этот светловолосый мальчик, выглядит ли он до сих пор так же бледно и болезненно, любит ли всё ещё шахматы. Рэй с удовольствием сыграл бы с ним, но в этот раз по своим правилам. Он соскучился по этой игре, у него была доска с фигурами на корабле, он тогда утащил её с чужого судна и даже научил кое-кого из парней играть. Джейс оказался особо способным, он умел предугадывать ходы соперника и строить в голове план дальнейших. Он мечтал вернуться и научить игре сына, поэтому Лоренцо оставил Вэйланду ту доску в подарок, купив себе на берегу другую, где были фигурки из слоновой кости. Катарина тоже умела играть в шахматы, но предпочитала им карты и кости, так что в борделе достойных игроков не было. — У Вас есть неделя, — прервав поток чужих мыслей, напомнил стражник. — Передайте Его Величеству, что проституция будет существовать, покуда будет существовать, как Вы выразились, институт брака. Если королю интересно знать причины, пусть приедет сюда, и я объясню, — с вызовом бросил в ответ Рэй и захлопнул перед стражей дверь. — Не сносить тебе головы, — тяжко вздохнула Катарина, переглянувшись с напуганными девушками и парочкой парней-проститутов, которые совсем недавно примкнули к их заведению и значительно расширили спектр услуг. — Я вас всех защищу, — пообещал Лоренцо и, пытаясь приободрить, добавил: — Если что, куплю корабль и сделаю плавучий бордель. — Судна тонут, если на их борт ступает женская нога, — грустно встряхнул головой один из парней, которые помогали охранять публичный дом. — А вот и неправда. Я лично видел корабль женщин. "Камелия". Тебе бы понравилось там, дорогой, — с ностальгией выдохнул Рэй, а затем приказал всем выпить вина, надеясь, что и в этот раз всё обойдётся. Если на что-то он и не надеялся, так это на то, что король действительно явится сюда лично за ответами на свои вопросы...***
Лоренцо пытался держать лицо и не волноваться лишний раз, пока небольшие грязные бордели вокруг стремительно сворачивали свою деятельность. Ну, или делали вид, что сворачивают. Публичный дом Рэя же работал на полную, все желающие хлынули сюда, хоть и Катарина причитала над каждым бокалом вина, что тот явно станет последним в её жизни. Впрочем, когда кинутая королём кость в виде недели времени была обгложена, ничего не изменилось, и это казалось ещё более странным и подозрительным. Лоренцо не знал, что и думать, уж он-то был готов к тому, что к ним ворвутся стражники и перережут всех, но этого не случилось. Вместо наказания их ждал сюрприз, и Рэй лишь хмыкнул себе под нос, когда дежуривший у запертой посреди дня двери охранник громко позвал его, сообщив, что на улице остановилась королевская карета. Лоренцо взглянул сквозь небольшое окошко, которое давало ему некое преимущество и шанс подготовиться к этой встрече, и шумно втянул сквозь зубы воздух: молодой король был хорош собой. Высокий, статный, широкоплечий, он будоражил фантазию, отчего в паху затягивался тугой горячий узел. — Ваше Величество, — резко отодвинув засов и распахнув дверь, Лоренцо хищно улыбнулся, сделав вместо низкого поклона какой-то издевательский взмах рукой наподобие реверанса, и принялся ждать. Монарх, если этого вздрогнувшего и растерянного парня перед ним так можно было назвать, замер и хлопнул ресницами, вспоминая. Да, человек перед ним повзрослел, изменился, стал крепким физически и чересчур смелым, даже нахальным, но у короля не было ни единого сомнения, что перед ним тот самый Лоренцо, который... Которого он... О Боже... Эндрю вспомнил всё, абсолютно всё и густо покраснел, опустив взгляд и мгновенно превратившись в того самого маленького принца, которым он был в детстве и которого мог пристыдить только подмастерье учителя. — Ждите меня здесь, — дав себе ментальную пощёчину, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями, приказал страже король. — Ваше Величество, но... — растерянно проговорил один из стражников, пытаясь образумить своего правителя. — Я пойду один, — скорее капризно, чем строго, оборвал его тот, но всё же принял протянутое оружие и шагнул через порог. — Как беспечно, неразумно и опрометчиво, Ваше Величество, — разрешил себе бросить колкость Лоренцо, когда дверь за ними закрылась и он указал рукой в сторону своей спальни. — Вы в логове жуткого пирата. Вам не страшно? — поинтересовался вдогонку он, пока выглянувшие на шум девочки то прятались обратно, то кланялись перед королём, который смущённо отводил взгляд. — Почему ты... Вы стали таким? Как вообще получилось, что Вы присоединились к корсарам? — когда они наконец-то оказались наедине, спросил Эндрю, исправившись в обращении. Рэю мимолётно захотелось разрешить обращение на "ты", но он одёрнул себя от этой затеи: перед ним был правитель государства, но власть сейчас была не в его руках, и Лоренцо наслаждался своим преимуществом. Он внимательно посмотрел на Эндрю, заглянул в его голубые глаза, чтобы понять, почему тот в первую очередь спросил именно об этом, хотел ли он унизить этими вопросами. Но нет, тот в ответ глядел озадаченно и взволнованно, он явно не был в курсе дальнейшей судьбы Рэя. Вероятно, он думал, что его подмастерье казнили, возможно, даже страдал от угрызений совести, считая, что чужая кровь теперь на его руках, но о том, что Лоренцо отдали в бордель, ему не было известно, и это было даже к лучшему. — Пути Господни неисповедимы, — любимой фразой своего собственного отца расплывчато ответил ему Рэй, а затем налил вино в два бокала и кивнул на стол с шахматной доской, предлагая сесть за него, выпить и сыграть. Король согласился, опустившись на стул и бегло мазнув взглядом по довольно просторной комнате, он уставился на кровать, которая по своим размерам и убранству мало чем уступала той, на которой сам он спал во дворце. Разве что здесь не было вездесущей позолоты и светлых оттенков, только тяжёлый бордовый балдахин, очень даже подходящий для подобного заведения. Эндрю постарался не краснеть и не думать о том, где сейчас находится, и спрятал лицо за бокалом, пригубив вина и возмущённо охнув: — Это же?.. — Да, из лучших сортов винограда. Такое же, как Вам подают на торжествах, — без капли стыда сообщил Лоренцо, решив добить своего спутника уточнением: — На прошлой неделе мои друзья-пираты доставили мне пару бочонков. Говорят, недавно Ваш корабль был потоплен. Какая жалость, — с притворной грустью вздохнул он и закончил расставлять фигуры на доске. Именно последнее, а не все эти разговоры о винах и суднах, заставило короля вздрогнуть и осознать, что перед ним уже совершенно другой человек. Рэй больше не поддавался, он не собирался этого делать, поэтому сейчас играл белыми и уверенно сделал первый преимущественный шаг, который когда-то всегда доставался принцу. Эндрю хотел выиграть, как никогда раньше, словно эта победа смогла бы вернуть ему статус, который он стремительно терял перед этим мужчиной. Король сконцентрировался, он замолчал и сосредоточенно думал, пытаясь просчитать каждый шаг, но всё было тщетно. Его фигуры одна за другой стремительно покидали доску, и он не мог ничего с этим сделать, а соперник его не жалел. Лоренцо знал, что Эндрю не был ни в чём виноват, но он вспоминал все мудрости, которым его научил Магнус, и вот теперь он действительно выпускал своих демонов наружу. Да, он вёл себя непозволительно и был жесток, но здесь и сейчас он мог разрешить себе это, потому что знал, что сидящий напротив правитель ничего не мог ему сделать. Рэй загнал его в угол — не только на шахматной доске, а затем уверенно и одновременно небрежно толкнул чужого ферзя, повалив его и демонстративно улыбнувшись, на что король расстроенно вздохнул, будучи непривычным проигрывать. — Вы сказали моим стражникам... Почему так? — запнувшись, слишком размыто спросил Эндрю, но его поняли. — Решение о закрытии публичных домов не сделает Вам славы, Ваше Величество. Это плохой приказ, его не поддержат дворяне, — отозвался Лоренцо. — Но они уже поддержали, — найдя зацепку, возразил король, оживившись. — Это они Вам так сказали? — усмехнулся уголком губ Рэй, мгновенно поубавив его пыл. — При всём уважении, но Ваши придворные будут говорить всё, чтобы Вам понравиться. Вероятно, Вы будете поражены этой информацией, но большая часть посетителей моего заведения — это Ваши подданные, — хмыкнул он. — Институт брака... — начал было Эндрю, собираясь вступить в спор, но его бестактно перебили. — Ох, Ваше Величество... — рассмеялся ему в лицо мужчина. — Проституция возникла вместе с браком, только с ним и погибнет. В бордели сбегают от рутины, от скучных жён и мужей. Здесь можно быть собой и не прятаться. Публичные дома приносят радость и облегчение, это как справить нужду. Впрочем, утоление желаний и является нужной, они не дают нам покоя, как голод и жажда, — добавил он и сделал паузу, чтобы его собеседник смог понять суть всего сказанного. — Но это же неправильно, — лишь растерянно прошелестел пересохшими губами король и поспешил сделать ещё глоток вина. — А что тогда правильно? Выбрасывать этих девушек на улицу? У них ни дома, ни образования, ни рода. Они торгуют телом не от хорошей жизни, у них нет выбора, потому что ничего другого они делать не умеют, — опрокинул на него правду, словно ведро с помоями, Лоренцо. — Я научил их читать и писать, как и учил пиратов. А Вы тут взялись закрывать бордели, чтобы украсить моральный облик простолюдинов? Хотите, чтобы они чтили христианские ценности, сделайте так, чтобы они могли самостоятельно читать Святое Писание. Думаю, если урезать траты на дворян, то для этого появятся деньги, заодно Вашим подданным не будет на что посещать проституток, — добавил он. Любой другой король приказал бы отрубить голову смельчаку за такие высказывания, но Эндрю слушал и думал, анализировал каждое слово и делал выводы. А Рэй всё говорил и говорил, пытаясь втолковать в чужую светловолосую увенчанную короной голову, что никуда бордели не денутся после выполнения приказа, что просто уйдут в тень, что девушек будут насиловать и избивать, а те будут вынуждены терпеть и молчать о своей профессии. — Вы думаете, это могло бы сработать? — всё же спросил он. — Да, но Ваши советники и министры — кстати, тоже наши частые клиенты — будут Вас отговаривать. Они воспротивятся, как и дворяне, они возненавидят Вас, но в этот раз более открыто, чем делают это сейчас. В этом Ваша проблема и главная угроза — они слишком близко к Вам, — честно ответил Рэй, уже ожидая, что король вспыхнет и спросит, с чего он решил, что знать его ненавидит. Но Эндрю больше не спорил, пожалуй, этот мужчина был откровенен с ним, как никто другой раньше. Он говорил о тех вещах, о которых все привыкли молчать, он учил его тому, о чём ему не рассказывали ни учителя, ни отец. — Значит, мне нужно оградить себя от них, — уверенно заявил король, поднявшись из-за стола, и Лоренцо поднялся следом. — Если Ваш совет окажется действенным, то какая разница, что меня возненавидит какая-то сотня дворян, когда меня будет любить мой народ — сотни тысяч людей, — проговорил он и несмело улыбнулся, ища поддержки и получив её в виде такой же улыбки. — Вы станете хорошим королём, если будете слушаться своё сердце и не идти на поводу у других, — выдохнул Рэй, искренне надеясь, что так оно и будет, он уже собирался проводить Эндрю, но тот замешкался. — Я не думал, что встречу Вас здесь, что тут будет так чисто и ухоженно, — зачем-то высказался тот, невольно постоянно возвращаясь взглядом к кровати. — Вы чем-то взволнованны, Ваше Величество? — пытаясь не звучать флиртующе, спросил Лоренцо, прекрасно заметив, куда смотрел его спутник. — Вы?.. Вы тоже работаете здесь? — всё же смог выпалить на одном дыхании король. — Что? — Рэй даже опешил, не сразу поняв суть вопроса. — Ох, нет, конечно. На этой кровати обладаю я, а не мной, — добавил он, кивнув себе за спину. Эндрю густо покраснел и бросился к двери, ужасно смутившись. Лоренцо едва успевал за ним, но больше они ничего друг другу не сказали, потому что король пулей выскочил из борделя, едва не сбив с ног своих стражников, и забрался в карету, приказав кучеру трогать. — Что ты с ним сделал? — хохотнула Катарина, играя с завязками своего корсета. — Ничего из того, чего бы мне хотелось, — пошутил Рэй, а затем несколько раз хлопнул в ладоши, обращая на себя внимание остальных девочек: — Доставайте свои лучшие платья и готовьтесь к вечеру! Мы работаем дальше!***
Лоренцо был уверен, что больше они не увидятся, и облегчённо выдохнул, выбив из своей головы все ненужные мысли, благо несколько любовников помогли ему в этом. Спустя месяц при каждой церкви были открыты школы, куда могли приходить все желающие. Крестьяне сперва относились к этой инициативе с осторожностью, присматривались, не решались, но король выдал распоряжение раз в неделю выдавать кусок мяса и хлеб каждому, кто не пропустит ни одно занятие, и вот тогда народ хлынул. Рэй лишь улыбался, это было приятно — знать, что ты причастен к этим переменам. О чём он не знал, так это о давлении, с которым пришлось столкнуться королю после столь кардинальных изменений. И когда Эндрю этого давления не выдержал, то снова примчался сюда, в портовый бордель, потому что нуждался в этом. Стража уже привычно была оставлена снаружи на улице, а вот дверь оказалась настежь открытой. — Ваше Величество? — удивлённо проговорил Лоренцо, выйдя на звук шагов и тут же опустив клинок. — Где все? — не понимая, почему тут так тихо и пусто, спросил король, оглянувшись по сторонам. — Ушли на уроки днём, потому что вечером будут работать, — ответил Рэй, а затем громко рассмеялся, но всё же объяснил своё веселье: — Куртизанки в церкви — не забавно ли? — Это не смешно, — встряхнул головой Эндрю, ощущая себя взвинченным и сейчас уже не понимая, зачем приехал сюда. — Катарина?! — позвал подругу Лоренцо, и та вышла из своей комнаты, сонно потерев глаза и заторможено сделав реверанс перед правителем. — Закрой дверь и подежурь, милая. Откроешь, когда вернутся наши, а нам с Его Величеством нужно побеседовать, — добавил он и повёл короля за собой. Они снова оказались наедине, но в этот раз это почему-то ощущалось неловко и неуютно. Эндрю был взвинчен, он едва не искрил молниями и слишком шумно дышал. — Зачем Вы здесь? Нужен ещё один совет? — спросил у него Рэй с лёгкой издевкой. Он не говорил об этом вслух, но часто вспоминал слова Катарины о том, что нужно манипулировать людьми, чтобы выжить. Наверное, именно это он и сделал в их прошлую встречу — склонил короля к решению, которое могло исправить судьбы тысяч простых людей и погубить монарха и власть. Но дело было даже не в этом, главными для Лоренцо были не изменения, а то, что он обернул всё на свою пользу и спас свой бордель, убив двух зайцев одним выстрелом. — Нет, не совет, — внезапно хрипло ответил Эндрю и налетел на него, прижав к стене и поцеловав. Дежавю обрушилось на них обоих, губы короля всё ещё были такими же неумелыми, как и несколько лет назад, разве что теперь его рост позволял целоваться и при этом не тянуться на цыпочках. Рэй не был удивлён случившимся, он не опешил и не растерялся, в конце концов, по одному взгляду Эндрю было понятно, что к этому однажды они придут снова. Сейчас можно было не сдерживаться, и это опьяняло Лоренцо, потому что перед ним был больше не мальчишка, а молодой мужчина. Но тот был монархом, и прямо сейчас его корона перекосилась на сторону, грозясь с грохотом упасть на пол, и это было единственным, что заставило Рэя прийти в себя и отстранить от себя несостоявшегося любовника. Тот, раскрасневшийся и разгорячённый, смотрел на него непонимающим бегающим взглядом, и Лоренцо пришлось объяснить: — Вам стоит уйти, Ваше Величество. Я под Вас не лягу, — хрипло, но при этом чётко и твёрдо проговорил он, давая понять, что использовать себя не разрешит. Эндрю чувствовал себя так, будто ему только что залепили звонкую пощёчину, хотя ему и не было известно это ощущение, потому что у него всегда были мальчики для битья, а сейчас один из них стоял перед ним и делал то, что не было позволено больше никому, — отказывал. И король не был с этим согласен, он был в отчаянии и больше всего боялся потерять Лоренцо, который вызывал в нём бурю самых разных эмоций — от страха до возбуждения. Последнее накрыло с головой, заставив разум отступить, после чего король опустился на колени и судорожно принялся расстёгивать чужие штаны. Рэй его не останавливал, он даже не ухмылялся кривовато, и Эндрю не дал себе опомниться и сгореть от смущения, накрыв полувозбуждённую плоть губами... Наверное, Лоренцо не стоило допустить этого, но желание было сильнее, чем здравый рассудок. Он догадывался, что для короля это было впервые — слишком неопытно тот выглядел, слишком неумело двигался, даже не пытаясь спрятать зубы, слишком резко пытался вобрать его крупный длинный член до конца, отчего вскоре подавился и закашлялся. Рэй вспомнил, как его когда-то безжалостно насиловали здесь же, и не хотел, чтобы кто-то ещё прошёл через подобное. Он мягко прикоснулся ладонью к щеке Эндрю, успокаивая, и тот незамедлительно продолжил, в этот раз более осторожно и медленно, но это было куда приятнее. Лоренцо расслабился и сжал плечо внизу, невольно улыбнувшись мысли о том, как хохотал бы Магнус, узнай он, что его другу отсосал сам король. Судьба была дамой переменчивой и непредсказуемой, и Рэй даже представить себе не мог, что однажды всё обернётся так. Он кончил без предупреждения, но Эндрю и не возражал, послушно проглотив всё до последней капли, и поднялся на ровные ноги, покраснев ещё сильнее. — До чего же Вы беспечны, Ваше Величество, — цокнул языком Лоренцо и подтянул штаны, застегнувшись и взявшись за штаны короля. Он крепко сжал его бедро одной рукой, а второй принялся размеренно и слишком чувственно ласкать. Эндрю выламывало с первых же секунд, он кусал губы и глотал собственные стоны, но не смог продержаться слишком долго. Рэй разрушал его с улыбкой на губах, словно играючи, точно так же ловко он поймал ладонью белесые вязкие капли, не испачкав ничего, и вытер их платком, небрежно отбросив его в сторону. — Стало легче? — обыкновенно спросил Лоренцо, получив в ответ согласный кивок. — А теперь рассказывайте, что стряслось, — скомандовал он. — Как Вы и предупреждали, советники, министры и придворные не одобряют того, что я сделал, — покачал головой король, смущённо отвернувшись и принявшись застёгиваться. — Они боятся умного народа, таким сложнее управлять. К тому же на их фоне знать больше не будет выглядеть настолько возвышенно, как это было раньше, — хмыкнул Рэй, двинувшись к графину с вином, чтобы наполнить два бокала. — Вы жалеете, что послушались меня? — прямо спросил он. — Нет, ни в коем случае. Я благодарен Вам, — быстро, но честно отозвался Эндрю. — Даже матушка меня поддержала, но... — умолк на полуслове он. — Но? — настойчиво уточнил Лоренцо. — Она хочет, чтобы я женился, — на одном дыхании признался король, а в его голосе было столько надежды, будто его собеседник хоть как-то мог помочь ему избежать этой участи. — Это — Ваш долг. Вы обязаны подарить престолу наследника, — спрятав внезапную горечь за усмешкой, пожал плечами Рэй. — Или Вы никак не можете определиться с выбором кандидатуры для своей королевы? Выбирайте ту, что выгодна Вашей политике. Если у неё окажутся крепкие ноги, ещё лучше: с ней Вам будет приятнее в постели, — попытался напоследок пошутить он, но в голубых глазах напротив мелькнули страх и расстройство. — Проблема в том, что мне не нравятся женщины, — выдохнул Эндрю и развернулся к двери, чтобы снова сбежать.***
Лоренцо больше не был мальчишкой, он не строил воздушных замков и не ждал новых встреч. Теперь он точно знал, что король придёт к нему снова, и тот действительно пришёл. Эндрю явился под покровом ночи, дёрганный и взволнованный, в этот раз без короны, чтобы было невозможно узнать, он кутался в накидку с капюшоном, но Рэй сразу же заметил фамильный перстень с львиной головой. — Пожалуйста... — хрипло прошептал король, попав в зал и буквально выдернув хозяина борделя из компании нескольких девушек в вызывающих ярких платьях. Лоренцо без лишних вопросов потащил его в свою комнату, надёжно заперев дверь и начав что-то шипеть в чужое лицо — сначала о конспирации и безопасности, потом о том, что все его дальнейшие действия требуют определённой подготовки. Эндрю в ответ оборвал любые возражения смущённым скомканным признанием о лекаре и купальнях, и вот тогда Рэй начал сдирать с него роскошные одежды. Он ощущал небывалое возбуждение, он был невероятно твёрд — и плотью, и намерениями довести дело до конца. Король лежал под ним разгорячённый, но совершенно неопытный, девственно-чистый, несмышлёный. Он едва слышно спрашивал с лёгким испугом, будет ли больно, и Лоренцо был вынужден заткнуть эти пухлые губы поцелуем, чтобы избежать правдивого ответа. — Святые небеса... — спустя несколько мгновений болезненно прохрипел Эндрю, когда в него медленно, но настойчиво вошёл скользкий от масла палец. Рэй щадил его, заботился о нём, давал привыкнуть и подстроиться, хотя ему самому в его первый раз не посчастливилось получить нечто подобное. На мгновение, когда в короле уже скользили три пальца, Лоренцо захотелось прекратить всё это и выставить его за дверь, напомнив о морали, церкви и ценностях треклятого института брака, но в голубых глазах напротив плескалось столько отчаяния, что он просто не смог бы этого сделать. — Постарайтесь расслабиться, так будет легче, — посоветовал Рэй Эндрю на ухо, предварительно поставив на четвереньки и щедро смазав. Король под ним дёрнулся и глухо вскрикнул, закусив губу до крови, но даже не попытался вырваться. Он явно хотел этой близости, жаждал её так сильно и так давно, что сейчас был готов стерпеть что угодно, лишь бы осуществить свою мечту. Лоренцо терпеливо ждал, давал привыкнуть, опять щадил, разрешая переждать острую боль и жаркий стыд, давая возможность свыкнуться с положением и ощущениями. Он слушал сбившееся шумное дыхание своего любовника, в котором отчётливо выделялись звуки, похожие на всхлипы, и ласково гладил вздымающиеся рёбра, целуя покрытые испариной дрожащие плечи. Это не могло длиться вечность, кто-то из них должен был сделать первый шаг: либо Эндрю — сдаться и податься навстречу, покорно принимая ещё больше боли, либо Лоренцо — толкнуться глубже, игнорируя ощущения партнёра. И Рэй сделал это первым, крепко сжав узкие бёдра, он действовал медленно и осторожно, опасаясь навредить, но при этом не собираясь больше делать поблажек. Король протестующе зашипел, но Лоренцо изменил угол проникновения на первом же толчке, и от этого они оба хрипло застонали с нескрываемым восхищением. Дальше Рэй уже не сдерживался, он брал своё размашистыми движениями бёдер, заставляя пот на спине короля вскипать от жара кожи, оставляя после себя солёную невидимую корку. Эндрю что-то шептал неразборчиво, уткнувшись раскрасневшимся лицом в подушку, он пытался умолять и даже приказывать, требуя большего, но здесь его никто и не думал слушать, и это было потрясающее ощущение. Лоренцо контролировал ситуацию от и до, он умело подводил любовника к опасной грани, словно к краю обрыва, и каждый раз почти сталкивал вниз, но так и не давал упасть в пропасть удовольствия. Рэй смилостивился над королём, когда тот уже был готов позорно расплакаться от слишком острого и болезненного возбуждения, которое требовало незамедлительной разрядки, и они наконец-то повалились на разворочанную постель, пытаясь отдышаться. — Вам не следовало приезжать сюда в разгар вечера. Это небезопасно, — в очередной раз попытался образумить беспечного монарха Лоренцо, но тот отвернулся и шумно выдохнул, прежде чем заговорить. — Я не мог больше ждать, — признался Эндрю. — Утром ко двору прибывает моя будущая жена. Мать настаивает, чтобы свадьба состоялась через две недели. Подготовка к ней уже начата, — спешно добавил он, даже не скрывая горечи в голосе. Рэй в ответ ничего не сказал, только поднялся с кровати и, как был, полностью нагой двинулся на поиски вина. Было ли ему жаль? Ревновал ли он? Происходящее было неизбежной участью короля, ни один из них не мог изменить этого, поэтому Лоренцо и не собирался волноваться по этому поводу. — Ваше Величество справится. Всё будет хорошо, — сухо проговорил он наконец-то, а затем уточнил: — Она хорошенькая? Ваша королева. — Австрийская принцесса Хелен, — расстроенно ответил Эндрю и устало растёр лицо руками. — Господи, я знаю её с самого детства, мы вроде даже дружили, когда нам было по пять, но... Как я должен с ней?.. Консуммация... — сбивчиво зачастил он. — Думайте обо мне, о сегодняшней ночи, и всё закончится быстро. Быть с женщиной тоже приятно, — лишь усмехнулся Рэй, снова опустившись на постель рядом и протянув королю бокал, из которого только что пил, но тот не стал брезговать, что было бы нелепо после произошедшего между ними недавно.***
Лоренцо уже казалось, что больше он Эндрю не увидит, но тот примчался сразу после свадьбы, новостями и сплетнями о которой делились все вокруг. Король был совершенно разбит и сам с порога спальни Рэя начал раздеваться, послушно раздвинув ноги и буквально умоляя сделать так, чтобы он смог хотя бы ненадолго забыться. Уже после, когда они сделали небольшой перерыв после двух сумасшедших оргазмов, Эндрю наконец-то признался, что всё это было ужасно. Хелен оказалась невинной, и он смог избавить её только от этого, но ни о каком удовольствии или зачатии и речи быть не могло. Король не довёл дело до конца, у него не получилось сделать это, и его супруга оказала поддержку и нашла в себе силы подыграть, чтобы одурачить всех, кто следил за ними в этот момент согласно традициям двора. — Вам повезло с женой, Ваше Величество, — лишь хмыкнул Лоренцо, внимательно выслушав. — Хелен успокаивала меня, что это случилось от всего этого давления. Но... — умолк на полуслове Эндрю. — Я должен рассказать ей, и будь что будет, но я должен, — твёрдо добавил он, будучи уверенным, что молодая королева не поймёт его. Вот только Её Величество Хелен оказалась дамой проницательной и мудрой, пусть и была довольно тихой и скромной на первый взгляд. Она приняла услышанное достойно и сдержанно, точно так же спокойно сообщила в ответ, что ничего против не имеет, а затем деликатно напомнила об их долге подарить короне наследника. С последним справиться в одиночку ей, конечно же, было невозможно, и Эндрю был искренне благодарен, что ему благосклонно подарили немного времени. Вот только прошёл месяц, а затем ещё один и ещё, и уже его матушка начала волноваться из-за того, что живот Хелен и не думал округляться. Во дворец приглашали лекарей и знахарей, за продолжение рода монархов молились священнослужители и даже приносили жертвы черноязычники, но никто из них не догадывался, что причиной бесплодия являлось полное отсутствие интимной близости. Эндрю пытался, хотя бы из уважения к супруге, но в итоге им обоим пришлось смириться с тем, что у них ничего не получится, да и Хелен тоже как-то вяло отзывалась на действия мужа. Но всё изменилось в один момент, когда король собрался в бордель, визиты в который и не прекращал, потому что не мог отказаться от Лоренцо, что бы их ни связывало. — Я хочу поехать с Вами, — заявила королева, быстро запрыгнув в карету и давая понять, что не отступит. — Но... — попытался возразить Эндрю, опешив от пожелания супруги. — Я хочу познакомиться с ним, — не менее прямолинейно сообщила Хелен, и кучер тронул с места.***
Вообще-то Лоренцо не хотел её встречать никогда. Он всё ещё не ревновал — ни в коем случае, — но и встретить однажды королеву не хотел. Вот только у него не спрашивали, и сейчас эта светловолосая голубоглазая милая особь смотрела на него со смущением и одновременно с лёгким интересом. — Ваше Величество, полагаю? — Рэй поклонился и даже смог выдавить из себя улыбку, спешно проводив королевскую пару в свободные покои, подальше от чужих глаз. — Не ожидал увидеть Вас здесь, — хмыкнул он, заставив Хелен густо покраснеть. — Я представляла себе корсаров иначе. Рада познакомиться с Вами, Ваша Светлость, — с уважением отозвалась она, поразив обоих мужчин рядом своим смелым поведением. Королеву явно нисколько не коробил тот факт, что сейчас она знакомилась с любовником своего мужа, но тот был их последней надеждой и спасением. Это читалось в её взгляде, как и тлеющая там искорка желания, которое было некому утолить. Лоренцо был опытным в подобных делах, он безошибочно понял, что Хелен явилась сюда не только из-за любопытства, вот только она сама ещё не до конца это понимала. Поэтому Королева самую малость опешила, когда Рэй ненадолго удалился и вернулся с азиаткой удивительной красоты. — Доверьтесь Алине. Она о Вас позаботится, — заговорщически шепнул он Хелен, а вышеупомянутая куртизанка тут же подбадривающе улыбнулась и весьма вольно взяла её под руку, не догадываясь, кто находится рядом с ней. — Что это значит? — только и смог прошипеть Эндрю, когда девушки удалились в другую спальню. — Если Вы не ублажаете свою супругу, то кто-то же должен, — лишь пожал плечами Лоренцо, ухмыльнувшись и заткнув короля настойчивым поцелуем.***
Пути Господни были неисповедимыми даже для монархов, наверное, именно поэтому королевский первенец был зачат в борделе. Рэй же о той ночи старался не вспоминать, потому что она отдавала непозволительной для него горечью, но он был вынужден сделать то, что сделал. Лоренцо довёл Эндрю до взрывоопасного состоянии, как и Алина довела Хелен в комнате сразу через стенку, а затем им пришлось отступить и столкнуть разгорячённых супругов вместе, словно заперев двух диких голодных зверей в тесной клетке. — У нас не было другого выбора, Вы же знаете, — тихо прошелестела опухшими от поцелуев губами Алина, протянув Рэю бокал креплёного вина. — Знаю, — глухо отозвался тот, опрокинув в себя напиток и принявшись помогать девушке шнуровать её корсет. Тем временем в соседней комнате случилось требуемое и столь долго ожидаемое, случилось без романтических чувств и исключительно на волне необузданного возбуждения, но Лоренцо всё равно было отчего-то не по себе. Казалось бы, это он сам оторвал Эндрю от своего тела и толкнул его к другому, но... Ему нельзя было влюбляться — не в этой жизни и не в короля, вот только, кажется, уже было немного поздно, и это пугало Рэя до чёртиков. Хелен забеременела и первые месяцы плохо себя чувствовала, поэтому больше не появлялась в публичном доме, но вот её муж проводил здесь почти всё своё свободное время. Лоренцо же больше не хотел оставаться тайной игрушкой Эндрю, им следовало прекратить всё это, и он решил сделать это первым. — Больше не приезжайте сюда. Сегодняшняя ночь — наша последняя, — твёрдо проговорил Рэй, едва вынув из горячего плена свой член. Король сразу же вскинулся и подорвался с постели, не дав себе отдышаться. У него от приказного тона Лоренцо даже пропала способность говорить, поэтому он лишь беззвучно глотал воздух, пытаясь осознать, что это действительно конец. — Почему? — лишь осилился спросить Эндрю, а после небольшой паузы всё же начал частить: — Я могу подарить что угодно, только скажите. Я ведь сделаю всё, что только пожелаете. — Ваше Величество не может дать мне совершенно ничего, — рыкнул Рэй, а взгляд его потемнел. — Это осталось у меня от придворной жизни и Вашего отца, — нервно бросил он, полностью нагой ненадолго повернувшись к королю спиной и напомнив о следах от розог. — Это появилось после дня, когда я мог погибнуть, но был спасён, — продолжил он, указав на шрам на плече, а затем взмахнул руками уже на своё татуированное тело с тонкими небольшими шрамиками кое-где от пиратских сражений: — Эти знаки тоже останутся со мной навсегда как воспоминание о важном этапе моей жизни, когда я научился уважать себя и наконец-то стал значимым, — с мелькнувшей улыбкой при воспоминании о Магнусе и его команде проговорил Лоренцо и напоследок наклонил голову, обнажая шею с россыпью свежих алых пятен: — А это — всё, что на мне можете оставить Вы, но к утру от них не останется и следа. Эндрю чувствовал себя так, словно его окунули в ледяную воду. Он спешно оделся, предварительно вытерев краем простыни белесые потёки с бёдер, и покинул публичный дом — навсегда, как тогда казалось им обоим...***
Когда спустя полгода король прислал ему в подарок земли с небольшим домиком у побережья, Лоренцо был искренне удивлён. К приказу прилагалось письмо, где гласилось о том, что королева благополучно родила сына, Рэй вознаграждён за оказанную помощь, а его друзья-пираты могут беспрепятственно причаливать к берегу и гостить в его новой обители, не опасаясь быть пойманными и казнёнными. Текст был официальным и сдержанным, и Лоренцо наконец-то выдохнул: Эндрю смирился и отступил, это было правильно. — Ты же не собираешься отказываться? — поинтересовалась выглянувшая из-за его плеча Катарина. — Конечно же, нет. Переедешь вместе со мной? — отозвался Рэй, но в ответ получил лишь отрицательный моток головой. — Останусь здесь, буду твоими глазами и ушами. Ну а тебе стоит побыть в новом доме, отдохнуть, подумать, — проговорила женщина, как-то загадочно улыбнувшись. — Не о чем тут думать. Если это подачка в надежде, что я соглашусь принимать его там и трахать, тогда я точно откажусь от такого подарка, — фыркнул Лоренцо в ответ. — Что ты там вечно говоришь о путях Господних? — подмигнула ему Катарина и принялась помогать собирать вещи. Впрочем, король предсказуемо явился в первый же день, принявшись раздавать распоряжения своему помощнику, чтобы тот позаботился и обставил дом с большей роскошью, посчитав вездесущую позолоту недостаточной. Именно это и заставило Рэя сорваться и высказаться уже наедине, напомнив о том, что он не шлюха и купить его нельзя. Он без лишних раздумий выставил Эндрю, приказав больше не возвращаться. Лоренцо так сильно пытался не замечать во взгляде голубых глаз напротив необъятную тоску, которой и сам был пропитан насквозь, что после пустился во все тяжкие, ещё и "Жемчужина" Магнуса так удачно причалила в порт. Снова встретиться со своими приятелями, окунуться в рассказы, реки вина и чресла случайных любовников было просто потрясающе. Рэй хотя бы ненадолго смог забыться и перестать думать о короле и своих чувствах к нему, которые, казалось, только крепли от разлуки. — От любви нельзя отказываться, — будто видя его насквозь, выдохнул Бейн, уже собираясь отплывать со своей командой. — У нас нет будущего, — упрямо встряхнул головой Лоренцо, на что даже Алек фыркнул, нетерпеливо притопнув ногой, потому что не любил берег и хотел снова поскорее оказаться в море. — Ты не можешь знать точно и не имеешь права решать за вас двоих, — возразил Магнус, рассматривая свои перстни. — Ты же всегда ненавидел монархию. Зачем тогда толкаешь меня на это? — поинтересовался Рэй, провожая своих гостей. — Может, желаю тебе обрести счастье, а может, всего лишь хочу, чтобы ты снова засадил королю, — пожав плечами, пошутил Бейн, а затем заговорщически подмигнул: — Засадил много-много раз. Лоренцо лишь рассмеялся и крепко обнял всех парней по очереди на прощание.***
Прошёл ровно год с момента их последней встречи, и Рэй убедил себя, что сможет спокойно жить дальше. Он был уверен, что Господь смилостивился над ним и его путь наконец-то повернул в нужное русло — подальше от двора. Лоренцо теперь даже не появлялся в борделе, доверив все дела Катарине, он отчаянно пытался избежать встречи с королевой, которая была постоянной гостей Алины. Вот только у Хелен были другие планы, и однажды она не выдержала и приехала в дом на побережье. — Ваше Величество, — поклонился Рэй, рассматривая немного округлившиеся после рождения ребёнка формы королевы. — Чем обязан? Выглядите чудесно, — подметил он, взмахом руки пригласив в зал. — Благодарю, но не могу сказать о Вашей Светлости того же, — отозвалась Хелен, заметив, как исхудал мужчина и как сильно заострились черты его лица, впрочем, её супруг король выглядел сейчас не лучше. — Я приехала, чтобы предложить Вам сделку, — решив сразу перейти к делу, проговорила она. — Я Вас слушаю, — кивнул Рэй, ещё даже не подозревая, какое сумасшествие ему предложат. — Я хочу, чтобы Вы вернулись ко двору в качестве советника короля, о титуле я позабочусь, — выдохнула королева, и Лоренцо от неожиданности даже распахнул глаза. — Ваше Величество, Вы сказали, что это сделка, а значит, выгода должна быть для обеих сторон. Зачем Вам это? Зачем мне это? — весьма прямолинейно спросил он, давая понять, что не заинтересован в подобном. — Король нуждается в Вас, как и Вы в нём. Государство нуждается в мудром правителе, а Эндрю способен принимать толковые решения только с Вашей подачи. Ну а я нуждаюсь в ещё нескольких детях, потому что мой единственный первенец не даёт мне надёжной гарантии, — честно ответила Хелен. — Мой ответ — нет. Прошу простить меня и понять, — опустив взгляд, прохрипел Лоренцо. — Сыграйте со мной. Одержите победу, и я оставлю Вас в покое. А если выиграю я, Вы подчинитесь, — кивнув на шахматную доску на столе, спохватилась королева. — Нет, Ваше Величество, — тут же отказался Рэй, не собираясь вестись на это, хоть и знал, что выиграет, и это был его шанс сделать так, чтобы его больше не трогали. — Вам ведь известно, что пути Господни неисповедимы? Всё предрешено за нас, как и чья-то победа. Разве Вам не интересно, что на этот счёт думает Бог, что он уготовал нам? — настойчиво проговорила Хелен, не желая отступать. — Он думает, что моё место здесь, а не во дворце, — настоял на своём Лоренцо, а затем поддался азарту и взмахнул рукой, принявшись расставлять фигуры. Он теперь всегда ходил белыми и не уступил это право даже женщине, даже королеве. Рэй не собирался жалеть её, он хотел победить и знал, что так оно и будет, вот только соперница ему попалась неожиданно сильная. Хелен действовала быстро, с удивительной точностью просчитывая каждый его ход, загоняя в ловушку и не давая выбраться, пока не опрокинула его ферзя. Это было жестоко с её стороны, но Лоренцо проиграл впервые за несколько лет, проиграл свою жизнь и будущее, но похоже, это действительно было предусмотрено самим Господом. — Вы одурачили меня, — осмелился бросить он, злясь на самого себя. — Это Вы дурачите самого себя. Соглашайтесь, сделайте счастливыми и себя, и короля, и меня тоже, — ласково улыбнувшись, выдохнула Хелен, накрыв его руку на столе своей. — Вы не осознаёте, на что обрекаете себя. Рано или поздно все узнают, начнут сплетничать и осуждать, Вы опозорите себя, — в последний раз попытался образумить королеву Рэй. — Я осознаю, поэтому и прошу любовника моего мужа стать мне другом и союзником. Жду Вас во дворце завтра утром и надеюсь, что Вы будете не одни, потому что мне нужна фрейлина, а на миледи Алине отлично смотрятся пышные платья, — улыбнулась в ответ Хелен, не оставляя выбора. — Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Величество, — Лоренцо всё же покорно склонил голову и облегчённо выдохнул. Эта женщина была удивительной и непредсказуемой, как и его жизненный путь, но Рэй отчего-то доверился ей и судьбе, к тому же Магнус советовал всегда выбирать любовь, а интуиция ещё никогда не подводила капитана...