Уксус вместо ужина

      Вэй Усянь со скучающим видом разглядывал свои пальцы, сидя за позолоченным столом приёмного зала Ордена Ланьлин Цзинь.       Каждые три минуты он тяжело вздыхал, переводя взгляд то на Лань Ванцзи, то опять на пальцы. А каждые пять минут умудрялся послать супругу незаметный воздушный поцелуй, но тот каждый раз отвечал (не отвечал) каменным лицом. Лишь по красным мочкам ушей можно было понять, что тот крайне смущен. Однако же уши Второго Нефрита были закрыты прядями волос. Поэтому после четвёртой, как думал Вэй Усянь, проигнорированной попытки соблазнения, он потерял интерес к доставанию супруга.       В этот момент Лань Ванцзи боролся с желанием взять этого мужчину на руки, уходя куда-нибудь далеко.       Не Хуайсан, наблюдавший за ними всё это время, поспешил спрятать лицо за веером, скрывая ещё и вырывающийся наружу смех. Вэй Усянь заметил этот жест и, сощурив глаза, посмотрел на товарища, при этом тихо цокая языком.       Уже через несколько мгновений оба заклинателя снова включили в себе благородных мужей, вникая в происходящее собрания.       Конечно, Ланьлин Цзинь уже не был таким влиятельным, как раньше, но традиция собирать все кланы именно здесь сохранилась до сих пор. Юный глава клана, Цзинь Жулань, пока только набирался опыта в управлении. Несмотря на свой возраст, справлялся он весьма неплохо, хотя без помощи его великих дядей, Саньду Шэншоу и бывшего Старейшины Илин, тут не обошлось. Помощь последнего сначала он принимал, закатывая оба глаза, но быстро поняв, что советы Вэй Усяна были очень даже полезные, Цзинь Лин стал общаться с ним немного чаще. И даже глава Цзян смирился (с большим трудом и тремя кувшинами вина) с тем, что Вэй Усянь стал чаще появляться в жизни племянника.       Хотя мысль «сидел бы ты вместе со своим Ханьгуан-цзюнем где-нибудь в ваших Облачных Глубинах…» иногда проскальзывала в его голове.       А Вэй Усянь тем временем снова продолжил рассматривать всё, что только мог, но только не вещающего о проблемах главу какого-то неизвестного для него клана.       Спустя две сгоревших палочки благовоний Вэй Усянь услышал долгожданное: «Уважаемые заклинатели, пришло время завершить наше собрание праздничным ужином!». На его лице (впрочем, как и у остальных) заиграла радостная улыбка.       Прошло совсем немного времени, как на столах расставили приборы, питьё и различные блюда. Стоит отдать должное поварам Ланьлин Цзинь — у каждого в зале была еда, привычная для его клана.       Вэй Усянь едва не зарыдал от горя при виде того, что поставили на его стол. То был отвар из корня дуба и каких-то отвратных кореньев — классическое блюдо, подаваемое кланом Гусу Лань. Вэй Усянь уже второй год относится к Облачным Глубинам, поэтому всё, что ему оставалось — это бросить жалобный взгляд на супруга и взгляд, полный зависти, на Цзян Чэна, который с удовольствием смотрел на свиные рёбрышки с красным перцем, лежащие на его столе. — Лань Чжань… эта гадость преследует меня даже здесь! Ханьгуан-цзюнь, я умру, если не поем нормальной еды… — шепнул Вэй Усянь на ухо Лань Ванцзи, подсел он при этом на такое расстояние, что можно было легко опустить голову на чужое плечо. — Как только всё закончится, пойдём в харчевню. Возьмёшь всё, что захочешь, — тихо сказал Лань Ванцзи, в голосе его чувствовались теплота и вина. А в душе опять продолжилась борьба со своими желаниями. — Не говори так виновато, Ханьгуан-цзюнь. Мне становится неловко… Налью себе вина! Должно быть, это Улыбка императора! — вспомнив, что на столе стоит ещё и вино, Вэй Усянь сразу же приободрился. Его рука быстро потянулась к кувшину. — Вэй Ин, в Гусу запрещен…       Продолжать Лань Ванцзи не пришлось. Вэй Усянь снова чуть не завыл — во рту у него оказалась обыкновенная вода. Не сдержавшись, он с силой стукнул позолоченную чашу о стол.       С другой стороны зала послышался смешок Цзян Чэна: — Неужто Вэй Усянь выпил обычную воду? Ха-ха-ха! Могу поделиться с тобой вином из лотоса. Сегодня глава клана Цзян готов проявить к тебе свою душевную доброту, — сказал он с издевкой, наливая себе вино. — Приятно слышать, что вино, некогда придуманное мной, всё ещё используется главой Ордена Юньмэн Цзян. Саньду Шэншоу необязательно делиться со мной, он может выпить самостоятельно. А я разделю своё питьё вместе с Ханьгуан-цзюнем, — таким же тоном быстро прозвучал ответ. Говоря о Лань Ванцзи, Вэй Усянь сразу же подмигнул супругу.       Цзян Чэн скривил губы. Признаваться, что он до сих пор пьёт лотосовое вино, совсем не хотелось. Вэй Усянь в это время думал, что сказать ещё, но тут он увидел служанку, которая торопливо подходила к его столу. — Господин, разрешите протереть стол, — девушка поклонилась и быстрым движением руки начала протирать столик.       Вэй Усянь всё это время неотрывно смотрел на её шею, думая о чём-то своём. Одного смущенного и одного ледяного взгляда он совсем не заметил. Первый принадлежал служанке, а второй — Лань Ванцзи. Девушка тем временем, окончательно смутившись, быстро поклонилась, показывая, что работа сделана, а затем поспешила выйти из зала.       Вэй Усянь задумчиво почесал нос, а затем шепнул супругу: — Э… Лань Чжань, я отлучусь на пару минут, — не дожидаясь ответа, он вскочил со своего места, поклонился другим в качестве извинения и тут же побежал за дверь, через которую вышла служанка.       Глаза Лань Ванцзи резко потемнели. Он сверлил несчастную дверь взглядом до самого возвращения Вэй Усяня.       Тот вернулся только через пять минут и почему-то очень радостный. — Лань Чжань, а, Лань Чжань! Что это с тобой? Ты заскучал по любимому супругу за такое короткое время? — спросил Вэй Усянь, странно похихикивая. — Вздор, — Лань Ванцзи вскинул подбородок и отвернул голову, приступая к еде.       До самого конца ужина он ни разу не посмотрел на ничего непонимающего Вэй Усяня.

***

— Лань Чжа-а-ань, Лань Ванцзи, Ханьгуан-цзюнь, — звал Вэй Усянь, но ответа всё не получал. — Ханьгуан-цзюнь, я больше никогда с тобой не заговорю! Лань Чжань! — Что? — Лань Ванцзи наконец-то остановился, но поворачиваться не стал. — Ханьгуан-цзюнь, да что же…       Договорить Вэй Усянь не успел, его прервал окрик сзади: — Молодой господин Вэй! Господин Вэй!       Это был голос той самой служанки. Услышав его, Вэй Усянь широко улыбнулся, а Лань Ванцзи сразу же пошёл вперёд. — Эй, Лань Чжань! Да постой же ты! Я устрою хоть когда-нибудь сюрприз для тебя в этой жизни? Куда ты так торопишься? Ай! — обиженно выкрикнул Вэй Усянь.       Лань Ванцзи снова повернулся. — Сюрприз?.. — он непонимающе посмотрел на лицо супруга.       Вместо ответа мужчина махнул рукой служанке. Та кивнула и быстро подбежала к заклинателям. В руках у неё был огромный букет розовых пионов*. — Благодарю сестрицу А-Цин за помощь, — Вэй Усянь слегка поклонился, забирая цветы из рук служанки.       Лань Ванцзи заметил небольшую подвеску, висящую на шее девушки. И выполнена она была в виде пиона…       В этот раз краской залились не только уши, но и лицо заклинателя. А рука мысленно дала своему хозяину пощёчину. Служанка, поняв неловкость ситуации, побежала выполнять другую работу.       Вэй Усянь поджал губы и переложил букет в руки супруга. Свои же он недовольно скрестил на груди. — Это мне? Так ты поэтому… — тихо говорил Лань Ванцзи, краснея ещё больше. — Конечно, тебе! Кому же ещё… Ах! Минуточку! — он на секунду прервался, а потом залился смехом. — Так Ханьгуан-цзюнь был так раздражен, потому что испил уксуса! Ха-ха-ха! Лань Чжань, ха-ха-ха-ха!       Обида Вэй Усяня ушла так же быстро, как и пришла. Он подошёл к Лань Ванцзи и погладил его по щеке. — Иногда Ханьгуан-цзюнь ведёт себя совершенно глупо. Разве может хоть кто-то привлечь моё внимания, кроме Второго Нефрита клана Гусу Лань? — он спросил это с самой тёплой своей улыбкой. — Вэй Ин слишком красивый и слишком хороший… Разве я не мог не поступить глупо? — Мой супруг обещал мне вкусный ужин. Может обсудим красоту и глупость где-нибудь в другом месте? — и голос прозвучал слишком соблазнительно, чтобы отказать. — Мгм. Ты прав. И я тоже люблю тебя. Очень сильно, — Лань Ванцзи поцеловал супруга, вкладывая все свои извинения за произошедшее.       Однако… больше всего он старался выразить любовь, которая никогда не угаснет.       Красоту и глупость они их тела обсуждали практически всю ночь.