***
не размыто, отчетливо, будто это происходит в данный момент: запах химикатов, душераздирающий крик, потеря самообладания, сбитое дыхание и такая же жгучая боль в области глаз, нижней губы и в части правой брови; горячая жидкость стекает по лицу, сердце бешено пульсирует, словно сейчас разорвется от адреналина внутри. мне кажется, что та, кто погубила мой взгляд на внешний мир была женщина, с тяжелой рукой и стальными глазами, которые выражали пустоту, кроме ненависти, больше я ничего не запомнила из её внешности, мир потускнел и следующее место которое я помню — это больница. запах спирта и давно осевшей пыли, за дверью белой палаты снуют люди: персонал больницы и другие, те, кто боится учуять запах смерти возле своих родных. мой поток мыслей прервал громкий хлопок двери и бодрый голос врача: — добрый день, алиса. как ваше самочувствие? — спросил мужчина, с перерывами в речи, скорее всего он отвлекался на записи в журнале, судя по звуку шелеста бумаги. — могло быть и хуже, — тяжело выдохнув ответила я, продолжая неподвижно лежать на койке. — уже можно снимать бинты, вы готовы? — вновь спросил врач и в этот момент кровь начала нагреваться и бешено пульсировать в висках; страх поселился в уголках моего сознания. я ничего не ответила и коротко кивнула: мужчина подошел поближе, оставив записную книжку и аккуратно прикоснулся к затылку, снимая марлевые повязки. груз с лица упал, с небольшой болью и диким волнением, заставляющим меня дышать, я открыла глаза, в этот момент — мой мир рухнул, мечты рассыпались, как стеклянная ваза, а по щеке одиноко полилась горячая слеза. — почему я ничего не вижу?.. — еле как сформулировала вопрос я, и повернула голову ко врачу. — к сожалению, в ваши глаза попали едкие химикаты, боюсь, что ваше зрение не вернуть, — врач запнулся, а после продолжил, — мне жаль. — это была последняя фраза которую я сегодня услышала, перед тем как попросила оставить меня одну. в тот момент внутри меня что-то сломалось, замкнуло; искра поддерживающая яркий огонь моей жизни — потухла, а глаза теперь всегда будут мертвыми, неживыми, и без единого блика.***
спустя ещё неделю нахождения в этом жутком, совершенно не дышащем месте, меня начало тошнить от здешних запахов. ко мне в третий раз за день зашел врач: — здравствуй… — начал говорить мужчина, но я его перебила своим хриплым голосом. — мой брат вышел на связь? — резкий вопрос вылетел из моих уст. — да, через час вы можете с ним поговорить, — получила я ответ и практически мгновенно провалилась в сон.***
за окном, вероятно, уже ночь, я неподвижно сижу в кровати и слушаю аудио-сообщение оставленное братом на телефоне: — привет, лиса, как дела? я снял тебе квартиру в безопасном районе, в ближайшее время ты переберёшься туда, я все ещё нахожусь в германии, прилечу примерно через недели две, чтобы навестить тебя, доброй ночи, и удачи, — законченная речь сопровождалась противным писком телефона и я устало выдохнула. буквально через четыре минуты после прослушивания речи, ко мне в комнату зашел человек с, пока, непонятными для меня намерениями, пахло от него миндалем и отдаленно, чаем с бергамотом. — здравствуйте, я ваш адвокат, пришел сюда, для детального выяснения обстоятельств произошедшего, — грубый мужской голос донесся до моих ушей и мурашки захватили все участки кожи от гнева. меня просто переполняла злость, я сама не знаю почему, но мне совершенно не хотелось обсуждать то, что произошло. я тяжко вздохнула и постаравшись сымитировать спокойный голос ответила: — я ничего не помню, если вспомню, то я вам сообщу, — ответила я и попыталась показать своим видом то, что не собираюсь больше разговаривать. через полминуты послышались тяжелые шаги и тихий хлопок двери. я нормализовала дыхание и усмирила внутренний гнев, забыв про адвоката, который только что ушел, а после медленно встала с кровати, протянув руки вперед, чтобы не напороться на какой-нибудь угол и пошла в сторону открытого окна, из которого доносился шум ветра и пение птиц. я встала около шторы из вуали и цепляя руками ткань слушала проезжающие под окном машины и проливной дождь; чувство пустоты витало во мне, пуская корни по всем жилам настолько далеко, что мурашки невольно бегут по холодной коже, челюсть сильно сжимается, а брови сдвигаются к переносице. быстро отдернув руку от занавески и отойдя от окна, я неторопливо пошла обратно и примяв рукой мягкую ткань простыни, села на койку. в какой-то момент мои мысли пропали из головы, а рука поднялась к глазам и пальцы аккуратно изучали увечья вокруг них. мерзко. мерзко от самой себя, от того, что внутри; что-то неизвестное и до ужаса темное поселилось во мне и не дает нормально вздохнуть, просто-напросто перекрывая доступ к кислороду.***
двойной стук по деревянной двери и звонкие шаги по направлению ко мне, после чего послышался хриплый, вероятно, прокуренный голос молодой девушки: — доброе утро, можно? — спокойным тоном спросил, пока еще неизвестный для меня, человек у двери. всё что я поняла, обладатель этого голоса — женщина. я кивнула и показала рукой на край кровати. девушка присела на больничную койку. — меня зовут кристина, меня нанял ваш брат, чтобы я помогала вам освоиться с новым взглядом на жизнь, — через ее голос я почувствовала нотки сарказма и, конечно, не смогла сдержать себя, чтобы не ответить колко. — ой, ну конечно, была бы моя воля, плюнула тебе в глаза ядом, — фыркнула я с недовольным лицом и отвернула голову в противоположенную сторону от кристины. — ладно, прости, не злись, — всячески извинялась девушка смягчив тон голоса. — твой лечащий врач попросил передать, что сегодня ты можешь ехать домой, ну, а я буду твоим сопровождением и доведу тебя до квартиры, — оповестила меня спутница и поднявшись с койки покинула палату.***
на сборы мне дали час и это время я решила посвятить простому человеческому отдыху, я медленно прошлась по всем углам комнаты, постояла у окна и уже собиралась уходить как вдруг наткнулась на стакан наполненный лимонной водой и все мысли, которые не могли собраться в кучу, покрыла белая пелена, все внимание переключилось на всплывший фрагмент воспоминаний: две подвыпившие веселые девушки сидят на мягком диване: одна из них имела медный, приятно переливающийся на солнце оттенок волос и глубокие карие глаза, а вторая была мелированной брюнеткой с зелеными глазами в руке которой был коктейль с приятным лимонным запахом и с добавлением крепкого алкоголя. девушки дружили почти с самого детства, а сейчас отмечали двадцать пятый день рождения рыжеволосой. темноволосая была слаба к алкоголю и сейчас её немного покачивало, а стакан бывший в руке выпал и разбился о керамическую плитку комнаты.***
все та же рыжеволосая девушка потеряла зрение в следствии несчастного случая и лежала на больничной койке в самом престижном госпитале города. — привет, — в палату со стуком пришла девушка с каштановыми волосами. — привет, как ты? — не заботясь о себе, спросила девушка лежащая на кровати. — нормально, слушай, —дав себе несколько секунд чтобы сформулировать фразу, начала брюнетка, хотя та кучу раз репетировала эти слова перед зеркалом дома. — я думаю, нам нужно прекратить общение… — дальнейшие слова девушки не были слышны для рыжеволосой, в ее разуме был только густой туман и вертелась одна единственная фраза, которая теперь будет с ней на протяжении оставшейся жизни — «нужно прекратить общение.»***
задумавшуюся девушку взяла за руку кристина и хриплым голосом спросила. — ты чего? что случилось? тряхнув головой и выйдя из снежной бури раздумий, рыжая подняла помутневшие глаза на девушку. — как ты здесь оказалась? — проигнорировав вопрос спросила алиса и выбила свою руку из слабой хватки. — вошла через дверь. ты не ответила, что случилось? будто сама не своя, — с явным беспокойством в голосе, спрашивала кристина, устремляя пристальный взгляд на испуганное лицо, со спадающими на него рыжими прядями. — я не буду отвечать, — надев маску стервозной суки рыжеволосая отвернулась, чуть не врезавшись лбом в стену. сильные руки со множеством колец успели схватить хрупкую девушку и оттянуть на себя, — тихо ты, убьешься ненароком.***
когда я проснулась после нападения, мой разум был затуманен, жжение в глазах было настолько сильным, что хотелось разодрать их ногтями и вытащить глазные яблоки, лишь бы никогда больше не чувствовать этой боли, столь это было ужасно. после снятия бинтов, я хотела поскорее увидеть мир, но после, он рухнул. абсолютная пустота и никакой поглощающей темноты. хотелось, не знаю, проснуться, что ли? выбраться из кровати, подойти к окну и вновь радоваться тому, что я имела.***
я чувствовала беспокойный взгляд, хватка на моём запястье ослабла, сама не поняла как, но я прижалась к девушке и вдохнула запах её волос, еле доходящих до шеи. запах… ванили и мятного зеленого чая, незаметно для себя, я начала вдыхать его в свои легкие снова и снова. кристина опешила, но стараясь оставить голос ровным, спросила: — так что случилось? — уведи меня отсюда, — вновь не ответив на вопрос, сказала я, почувствовав то, как меня сжимает едкий запах медикаментов меж белых больничных стен. опекун просто взяла меня за руку, крепко сцепив свои пальцы с моими и повела к выходу, я прижалась к её плечу, чтобы чувствовать опору под ногами, ощущать, что всё ещё в сознании и что всё ещё жива. снаружи я услышала привычный шум машин, шаги людей, звуки дышащей и цветущей природы. — у тебя есть сигареты? — спросила я, чуть отходя от плеча кристины, но не отпуская руку. она протянула мне ядовитую палочку и зажигалку, пару привычных движений и в мои легкие уже врывался едкий дым, оседая на стенках глотки и корне языка, горьковатый вкус распространялся по всему рту, а никотин приливал к голове, заставляя меня немного пошатываться. — west*, — кинула кристина. я докурила и бросила окурок под ноги, немного притаптывая его ногой, а после протянула руку девушке, давая негласный знак. моё сознание дорисовало ей слабую улыбку, прежде чем она снова сцепила наши пальцы в замок и повела меня к дому.***
— в квартире стены нежно-голубого цвета с незаметным отливом изумрудного, освещение бледно-белого цвета, — кристина старалась передать все то, что она видит рыжеволосой, стараясь нарисовать мелкими мазками в ее голове картину. — я буду находиться здесь с десяти утра до трех часов дня, мой номер, — протягивая стационарный телефон лисе, — две единицы, телефон охраны два нуля, еще вопросы? — нет, — немногословно ответила я и на ощупь нашла кровать, садясь на перину. в воздухе повисло молчание, разбавляемое только дыханием девушек, пока крис не нарушила безмолвие. — ну, я тогда пойду. À bientôt, n'oublie pas ton visage, sinon je ne pourrai pas te le rappeler.*, — девушка тихо открыла дверь и вышла за пределы комнаты, прощаясь со мной, перед тем постучав по деревянной раме двери. поняв перевод брошенной фразы, я задумалась. меня настигло чувство всепоглощающего ужаса от того, что я не поняла, к чему это было сказано.***
ближе к вечеру мой поток мыслей был далеко за гранью, голова раскалывается, ноги ватные; на смену спокойствию — пришла слабость и груз на легких, смешанный с удушающим чувством в грудной клетке. ноги не держали меня от слова совсем, покачивало из стороны в сторону, пока я не приникла к стене и с хныканьем, которое прерывало учащенное дыхание, и съехала вниз по стене. дрожащими руками я потянулась к телефону, в тщетных попытках пытаясь снять его с подставки. пальцы не слушали меня, будто я пришла с холодной улицы. стараясь на ощупь набрать две единицы, я просто верила, что правильно нажала на клавиши и кто-нибудь мне поможет… хоть кто-нибудь… — вас приветствует автоответчик коутс, прошу простить за отсутствие, отставьте сообщение после сигнала, — меня бросало в дрожь еще больше, я хотела подбежать к окну, но стараясь трезво оценивать свои способности, я понимала, что я даже на метр к нему не придвинусь. дыхание медленно сходило на нет, я судорожно хваталось руками за горло, стараясь вдохнуть побольше воздуха, в ушах стоял звон, который смог прервать звук резко открывающейся двери и громкие стремительные шаги в мою сторону. я начала считать время до моей смерти. неужели всё так кончится? я думала, что эту жизнь потрачу иначе. от моих мыслей меня отвлекли шлепки по щекам и знакомый голос. — алиса, черт, надо вызывать скорую, — я слышала, как подрагивает голос крис и чувствовала как у неё потеют ладони. — не надо, прошу, — хрипло смогла подать голос я, падая обессиленным телом в её руки, которые сейчас мне казались самым надежным укрытием от всех кошмаров. — хей, тише, что случилось? — она робко спросила, поглаживая меня по спине, я вздрагивала от всхлипов, стараясь внушить себе, что пока она рядом, я буду в безопасности, дыхание медленно приходило в норму, а вместе с ним строился возможный расклад событий. — прости, я не могу привыкнуть к мысли, что я проживу так всю оставшуюся жизнь, что я больше никогда не увижу обычных радостей жизни, вообще ничего не увижу, — моё дыхание вновь участилось, — мне придётся положить крест на привычный мне ход жизни и так же заблокировать всё, что мне было так дорого, — я сжала руками уже пропитавшуюся моими слезами футболку крис, — я не смогу, никогда не смогу смирится с реальность, с будущим, которое меня будет ждать, — закончив свой истеричный монолог, я просто уткнулась в грудь девушки, которая слушала меня и не перебивала всё это время. — почему ты извиняешься? — девушка приобняла меня за спину, — как ты думаешь, почему я сейчас сижу на полу, слушая всё, что ты скажешь, вместо того, чтобы сидеть дома перед очередной кружкой чая и двухсотой страницей захудалого романа о вечной любви, потому, что я вижу, как тебе сейчас важна поддержка, я не могу бросить тебя после того, как увидела сжавшуюся у стены с дрожащими руками и с незнанием того, что делать дальше, я просто хочу помочь тебе, не надо отвергать мою помощь, — я вжалась в крис ещё больше. наверное в этот момент стены вокруг заледеневшего сердца пали, я решила, что это мой последний шанс доверится человеку, который поможет мне, я лишь расслабилась в её руках и тихо прошептала. — спасибо, — сказала я, сразу же засыпая.***
я чувствовала запах химикатов, который резал мне обоняние, слишком знакомый чтобы его не замечать; глаза налитые кровью, безумный взгляд того, кто всей сущностью хочет погубить живое; стальной вес руки, а после жгучая боль, знакомое чувство. за шею будто схватили и начали разъяренно сжимать, стараясь достать из тела душу с корнем; отчаянный крик рвался наружу, но застревает где-то в горле из-за страха, который поселился в груди, ощущение, будто он поедает всё на своем пути без остатка. я помню всё настолько отчетливо, насколько это даже нельзя передать словами. помню, как я сплевывала кровь, стараясь отчаянно словить воздух, чтобы не задохнутся. помню, как беспомощно хваталась за глаза и изрекалась криками боли. помню, как молила прекратить. меня не слушали. синяки были везде, из ссадин текла кровь, рассеченная и потеря зрения. это навсегда выжглось в моей памяти кровавой надписью, которая будет всегда мне напоминать о тех событиях.***
я чувствую, как меня хлопают по лицу, стараясь разбудить и знакомый голос, которому я открылась, словно книга, выводит меня из худшего кошмара. всё так же глотаю ртом воздух, в попытках не выйти за грань. руками хватаюсь за всё, что было рядом, и, вновь нахожу только худое тело крис, в которое будто вгрызаюсь, сопротивляясь самой себе, чтобы остаться в живых. теплые ладони перемещаются за спину и слегка приподнимают меня, немного потрясывая. — лиса, ты в безопасности, — сон начинал отходить на второй план, — тихо, дыши, я рядом, — я словно вышла из транса и в сознании помутнело, мои пальцы, словно по приказу, начали касаться век и глаз, горячие слезы проложили дорожки по щекам. — всё снова повторяется, — хрипло говорю я, цепляясь пальцами за плечи крис, — снова… — что повторяется? о чем ты? — я понимала, что до боли сжимала плечи девушки, но не хотела это замечать. в ответ только молчание, позже к нему прибавились всхлипы. я чувствовала как крис положила одну руку на мою и нежно сжала пальцами, стараясь отвлечь от нахлынувших воспоминаний. — я видела всё в точности, как это произошло, — я прикусила губу и ощутила металлический привкус на языке, сразу сглатывая, — всё та же боль, те же эмоции, я словно вновь оказалась в том моменте, я не помнила беззаботность, но знала последствия. — я, конечно, не могу даже близко представить, насколько тебе сейчас больно, — она провела своим пальцем по щеке, — но я хочу помочь тебе, хочу отвлечь тебя хоть немного от всех ужасов, которые не дают тебе сделать шаг вперед, — по её голосу, я могла понять искренность её намерений.***
шла примерно вторая половина дня, крис что-то придумала и отказывалась говорить что. она помогла мне тепло одеться и взяв за руку. мы прошли по улице где-то милю. был небольшой мороз, снежные хлопья падали мне на лицо и я вспомнила светлые моменты из прошлого, поэтому после половины пути перестала мучать девушку бессмысленными, от того, что она молчала, вопросами куда мы идем. в какой-то момент крис остановилась и отпустила мою руку, я испугалась и начала искать опору, которой мне не хватало, но её не было. наконец, я прислушалась к окружению: звук разрезания льда лезвием, веселые голоса детей и их родителей, тихая музыка, играющая на фоне — паника вновь начала подступать к горлу, а сердце бешено пульсировало. весь словарный запас словно испарился, щеки намокли, а руки начали трястись. — зачем… — робко спросила я, стараясь не разрыдаться, — ты не отвлекаешь меня от плохого… — ногти впились в ладонь, а кровь пачкала руку, — ты делаешь только хуже! — я сорвалась на крик. — я понимаю твои эмоции, твой страх и твои чувства, — выдохнула она, пропуская мимо ушей мой крик, — но послушай меня один единственный раз, — девушка затихла на минуту, а после продолжила, — разве это не твой шанс? у тебя сейчас только два пути, первый — это бросить меня здесь, развернуться и уйти. оставляя последнюю надежду на будущее и на то, чтобы отпустить прошлое, не мирясь с ним. второе — это шагнуть в неизвестность, держа меня за руку и узнавая мир с других сторон, не позволяя всему пуститься на самотек. я знаю, что на льду ты становишься собой, ты отпускаешь страх и волнение, руша свою маску, заменяя её искренностью. ты боишься того, что твои стены рухнут и это себя не оправдает, но разве будет хуже от того, что ты рискнешь? услышав слова девушки, стоящей напротив, я задумалась над ними. это была чистая правда, и если я сделаю сейчас неверный выбор, то вероятно сожгу все мосты с возможным будущим. я сделала неторопливый шаг на встречу крис, а после второй. и так пока не нащупала куртку. я прижалась к девушке и улыбнувшись подняла голову, тихо шепча. — я хочу попробовать ступить в неизвестность, только если ты будешь рядом, — я ненадолго притихла, и сразу спросила, —откуда ты знаешь про то, что я занималась фигурным катанием? — секрет, — усмехнулась она и посадила меня на лавочку, присаживаясь на корточки, начиная одевать мне коньки. я улыбнулась, ощущая, как медленно и бережно она шнуровала обувь, иногда спрашивая насколько мне удобно и не туго ли. — ну что, принцесса, ты готова? — крис встала и взяла меня за руку, выходя на лёд. мы катались около двух часов, я часто теряла равновесие и цеплялась за подругу, чтобы не упасть. её руки оказались на удивление крепкими и подкаченными. она часто шутила, чтобы когда я всё-таки падала, не сильно грустила. — хе-ей, ты чего? — начала смеяться крис, когда я в очередной раз упала, — протяни мне руку, — я подала кисть и в этот момент, мою не очень умную голову посетил гениальный план — я резко потянула её на себя и она приземлилась прям в мои обьятия, девушка звонко засмеялась с нелепости моей задумки. — ну и что ты смеешься? — недовольно пробурчала я, — мне вообще-то очень больно, — она засмеялась ещё больше, — коутс, я сейчас обижусь! крис резко замолчала. — откуда ты знаешь мою фамилию? — скажи спасибо автоответчику, — ответила я, и провела ладонью по её щеке, понимая, что она плачет, — что случилось? в ответ молчание, которое разбавлялась только звуками разрезания льда лезвиями коньков. — пойдем домой, — прохрипела она и поднялась наверх, подтягивая меня вместе с собой. я ничего не понимала, что я сказала не так? от чего такая странная реакция? всю дорогу мы шли молча, потому, что я просто не знала, что мне говорить. придя, крис помогла снять мне верхнюю одежду и я наконец смогла выдавить из себя вопрос на то, что беспокоило меня всю дорогу. — я сделала что-то не так? — тихо спросила я. — ничего, — буркнула она, и, судя по звукам налила себе стакан воды. — от ничего не плачут, — я поняла, что скорее разозлю её этой интонацией, но моё внутреннее я не позволило сказать по-другому. — что ты хочешь знать? — чуть более грубо спросила девушка, её голос дрожал, и, я постаралась аккуратно дойти до неё, не собрав все косяки. — я просто хочу знать, что я сделала не так, — выдохнула я, собирая все мысли в кучу, — пойми, я просто пытаюсь помочь, — наконец найдя крис, я положила свои руки ей на плечи. — ты правда хочешь копаться в моем прошлом? это твоё истинное желание или ты просто пытаешься сделать видимость? — она всхлипнула и положила свою руку на мою. — тише, тише, — я улыбнулась, — посмотри на меня, — почувствовав прерывистое дыхание на себе, я положила руку ей на щеку, стирая слезы большим пальцем, — я делаю всё это без задней мысли, может мы знакомы слишком мало, но я доверила тебе себя и всем сердцем желаю помочь, — сказала я, заправляя шелковистую прядь волос ей за ухо. крис повела меня в неизвестном направлении и посадила на диван, садясь напротив, — когда я была маленькой у моей мамы выявили катаракту из-за низкой остроты зрения, прошло немного времени, прежде чем помутнение хрусталика глаза полностью не лишило её зрения, — я чувствовала, как девушке становится тяжелее с каждым словом, и, отыскав её руку, аккуратно сжала, — по своей же неосторожности она попала в аварию, исход которой оказался летальным, — послышался тихий всхлип со стороны крис, — тогда мой отец начал выпивать, он начал срываться на нас с сестрой, но та ушла из дома, оставив меня одну, ещё больше зля отца, и тогда, он словно с катушек слетел, — крис закатала рукав рубашки и взяв мою руку, провела ей по коже, я ощутила множество шрамов, — он тушил об меня бычки сигарет, реже — кидал бутылки от алкоголя в мою сторону, — она притихла и немного тише, продолжила, — однажды, он взял нож и… и воткнул его мне в правый бок, — охнув, я прижала крис поближе к себе, — и сломал мне два ребра, в больнице выставили большой счет за моё лечение, всё стало хуже. я стала реже появляться дома, от того отец еще больше злился и в школу мне приходилось замазывать синяки, — на моей футболке было мокрое пятно, я перестала обращать на это внимание и просто гладила, лежащую в моих объятиях, девушку по голове, — в один школьный день, я упала в обморок от изнеможения, потому что мне приходилось работать в ночную смену, мой одноклассник отвел меня в медпункт, а после медсестра сообщила о синяках директору. в тот день мне досталось в несколько раз больше, чем обычно. я прожила в страхе за свою жизнь около трех лет, пока мне не исполнилось восемнадцать. собрав все вещи, я ушла из дома в свой день рождения, — почти к концу истории, крис свернулась калачиком у меня на коленях, — когда я поступала в колледж, меня, как ни странно, часто называли по фамилии и каждый раз это отдавалось дикой болью в сердце, я не могла нормально воспринимать что-то, что связывает меня с моим детством. — ну тише, тише, — я прижимала девушку как можно ближе к себе. мы просидели в тишине примерно пять минут, крис немного успокаивалась, а я пыталась подобрать правильные слова, — от части, я могу понять насколько тебе было сложно, — я громко выдохнула, обрабатывая полученную информацию, — с тобой поступили очень несправедливо. ты очень сильная, — она подняла голову, что её волосы щекотали моё лицо, — ты пережила много боли и страданий, но ты смогла сделать шаг вперед, отбрасывая эти воспоминания, хотя шрамы напоминали тебе о прошлом, — я грустно улыбнулась, представляя себе все пережитые ужасы этой девушки, которая сейчас была очень хрупкой и до слез ранимой. все эмоции, которые за сегодняшний день вырвались наружу после длительного времени, сильно нас измотали. крис так и уснула в моих объятиях, а я, не желая портить её сон, постаралась аккуратно укрыть нас пледом, который лежал на спинке дивана и провалилась в свои мысли.***
утром я проснулась от пульсирующей боли в плече. несколько минут пытаясь вспомнить что вчера происходило, в мою голову всплывали картины со вчерашнего вечера. я постаралась аккуратно вытащить руку из-под спящей на ней девушки, но видимо только потревожила её чуткий сон. — доброе утро, — хриплым голосом, сказала крис и встала с меня. чувствую, что рука будет болеть ещё ближайший час. — и тебе, как спалось? — спросила я, не держа в мыслях намек на вчерашний разговор. — je n'ai jamais mieux dormi de ma vie*, — усмехнулась девушка и встала с дивана, — можно покурить на балконе? — bien sûr*, — ответила я, естественно на французском, чтобы не расслаблялась. крис хихикнула и я услышала звук приоткрывшейся двери, а за ним и родные звуки зимней уличной суеты. пока я ждала подругу, я долго размышляла о вчерашнем вечере. пыталась понять, правильно ли подобрала слова и не сделала ли хуже. я вспомнила, как меня каждый раз утешала крис. но ничего дельного не приходило в голову. только то, что она просто всегда была рядом. и этого каждый раз было достаточно. ведь ты знаешь, что не один со своим горем, ты не будешь плакать в подушку, ты не будешь кричать в пустоту. лучше становится не от слов, а от того, что у тебя есть надежное плечо, которое снова и снова поможет встать с колен и поднять голову выше. мои размышления прервала рука, которая легла на мою и скрепила наши пальцы. — лиса, ты чего? — спросила девушка. — задумалась, — улыбнулась я, поднимаясь с дивана, не отпуская руку, — пойдем пить чай? встав и дернув крис за запястье, побудив тем самым её встать, мы пошли на кухню. я села за стул и снова вернулась к тому, чтобы забить себе голову ещё больше. может, стоит её об этом снова спросить? хотя, мне не кажется, что эта тема ей приятна. не очень хочется снова поднимать в разговор то, что может сильно ударить по кристине. и как бы то странным мне не казалось, но я начала ловить себя на том, что рассуждаю о ней я, совсем не как о подруге. и это всё довольно тяжелым грузом на меня свалилось. столько времени запрещая себе к кому-то проникаться чувствами: будь то влюбленность или же просто дружеская симпатия, я всегда ставила на этом крест, даже не оборачиваясь в эту сторону. мне хватало того, что у меня есть. но почему-то, именно она смогла убрать руки того запрета, который очень долго во мне это душил. это пугало. — ты снова зависла, что с тобой? — «очнулась» я, когда крис щелкала пальцами рядом со мной. удивительно, но я даже пропустила стук кружки о стол, хотя все мои чувства обострились, — в прошлый раз ты же не просто так перевела тему, расскажи, что случилось. я постараюсь помочь тебе. немного поразмыслив и стараясь собрать миллион своих мыслей, которые словно разъяренные пчелы, летали по моей голове, я выдавила из себя несколько одиночных, скомпонованных в одно, предложение, — это на счет вчерашнего разговора, я, буквально, спать спокойно не могла, будто, пока ты рассказывала, я это всё это пережила, только на себе. не знаю, мне до сих пор не дает твоей рассказ покоя, будто он не до конца завершен, — запнувшись, я подумала, стоит ли спрашивать, но всё же решилась, — скажи, а что случилось с твоим отцом после? крис с громким звуком сделала глоток чая и поставила кружку обратно, — я не знаю всех деталей, но как мне сообщили, он умер два года назад. дело в том, что до того как умерла моя мать, он вообще не притрагивался к алкоголю, у него непереносимость этанола, поэтому любой алкоголь рано или поздно привел бы его к смерти. но он не знал другого выхода пережить то, что, как он думает, сломало ему жизнь. поэтому начал пить и вымещать свою злость на других, — в какой-то момент её рассказала, я услышала тяжелые вздохи крис, словно она сдерживала слёзы, — даже понимая, что он просто не видел других путей, я всё равно не могу ему простить то, что он сделал. этот человек не выпускал меня из-под крыла настолько долго, насколько позволяло оперение. он, буквально, лишил меня спокойного сна на долгие годы и привил боязнь доверять кому-либо, — под конец её монолога, я просто не выдержала напряжения и придвинулась ближе к ней, положив её голову на плечо, медленно гладя её по спине. так мы просидели около часа: чай уже остыл, а дыхание девушке, лежащей не мне, успокоилось. — знаешь, — крис нерешительно подняла голову, ожидая того, что я собираюсь сказать, — у меня ведь тоже бывали ситуации, которые хочется забыть или же просто сделать вид, что их никогда не было. я знаю, как бывает сложно открыться и довериться кому-либо, как сложно держать всё в себе, не имея возможности показать свои слезы и поплакать. это больно, очень. не то, чтобы у меня было очень много слов, которые сейчас могут помочь, так что, просто знай, что ты сильная, потому что смогла доверить свою боль и не терзать себя ей. не каждый сможет показать свои слабости, — я обняла девушку, которая всё это время цепко держалась за меня руками, и прижала к себе, поглаживая по спине. в итоге, так мы просидели час: сидя на стульях в обнимку. было не сильно удобно, но я чувствовала тепло, которое исходило от крис, поэтому не могу жаловаться. последний разговор заставил нас неплохо так устать, поэтому не мудрено, что просидеть не двигаясь, было вполне реально. я не особо хотела вставать, но лежащая на мне девушка зашевелилась. — как ты себя чувствуешь? — немой вопрос повис в воздухе на добрые пять минут и разбавлялся лишь шумом ветра, который бился в окно. — пусто, внутри и снаружи, ощущение, словно меня вывернули наизнанку и потрясли, — кристина вновь замолчала и после продолжила, — спасибо, я держала в себе это годы, а ты смогла встряхнуть меня, это помогло, правда. ответ открыл во мне какое-то новое чувство, будто у меня крылья за спиной появились. мне стало гораздо легче, мрачные мысли ушли и ощущения незавершенности тоже. это как пазлы: вы складываете один за другим, и радуетесь, что есть силы, когда соберете. иногда я чувствую, что эта девушка та, кого я искала, даже не зная об этом. как будто, я взяла ключ от собственной свободы и вложила его ей в руки. это странно, это пугает, но не смотря на это, вы готовы отдать себя, чтобы рискнуть. вы готовы потерять всё, чтобы сделать шаг вперед. туман в голове бьет по мыслям и умение трезво оценить ситуацию уходит в небытие. я просто подаюсь вперед, наплевав на все границы, начинаю ронять жаркие слезы и примыкаю к губам крис, хватаясь за её плечи. девушка, которая стала моим ангелом, плачет, я чувствую, как она хочет закричать, но не может. кристина отвечает на поцелуй и держит боль при себе, пока я пытаюсь забрать её страдания. это противостояние, как старая сказка, где всегда побеждает зло, и сейчас я пытаюсь противостоять страхам девушки, которая так отчаянно держит их в себе. тягучее ощущение совершенной ошибки приходит не сразу, будто вы нашли то, что искали, но розовые очки разбились и вы оказались в пустоте, где никто вам не поможет. может вы когда-нибудь целовали человека, понимая, что это последний момент с ним? или беспорядочно страдали, когда знали, что вы сами себя погубили, или, скорее, вы оглядывались назад, смотря на прошлое, которое наступает вам на пятки, пока вы в панике пытаетесь убежать от своей тени, лишь бы забыть, кто вы. девушка, чьи волосы точно станут белее облачного неба резко вскакивает, заряжая воздух настолько сильной паникой, что я начала задыхаться. так же неожиданно об слух ударился хлопок двери, а я так и не поняла, что произошло. в мою голову просто не приходит нужная мысль, словно мозг перестал работать. я больше не могу найти решение, где то трезвое умение оценивать ситуации, когда оно так нужно? хочется заплакать, нет зарыдать, биться головой об стену и слезно просить прощения у мира, лишь бы меня снова не бросили.***
я стараюсь успокоится и открываю глаза, всё ещё находясь в панике и я понимаю, что я вижу, не просто вижу, нет, слепну. напротив стоит копия меня и смеется. мои руки по локоть в крови, ногти сломаны, боль растекается по всему телу. а моя копия приближается, задавая вопрос: — не хочешь вспомнить, что ты натворила? я ничего не понимаю, стараюсь закрыть глаза, но не могу. моё тело меня не слушается, а девушка напротив продолжается смеяться. у неё на лице царапины, ссадины, разбитая бровь и губа. до меня наконец дошло. — ах, так ты вспомнила? голова раскалывается. из глаз моей копии течет кровь, а ей не больно, ей весело. я лихорадочно пытаюсь понять, что происходит. почему она здесь? почему она готова рассмеяться мне в лицо? почему она заставляет меня вспомнить? — оглянись вокруг, вспомни, чего ты себя лишила, вспомни, что самый страшный монстр драмы — это ты. я начинаю кричать и утыкаюсь головой в колени, только бы снова ослепнуть, чувствовать боль, но никогда не знать себя. девушка, которая является мной, садится на корточки и поднимает мою голову, обнажая клыки, что измазаны кровью. — хорошо, я напомню теб… — я не выдерживаю, просто начинаю повторять себе, что всего этого не существует, что это мой вымысел, что я сейчас очнусь. копия продолжает говорить, и как бы я не старалась не слушать, все равно знаю, что она говорит, все равно вижу ее, все равно ощущаю ее присутствие. я моргаю, рядом только запах мяты, а в голове образ крис, словно ничего не происходило, словно он был здесь всегда и никуда не исчезал. вскакиваю с места и начинаю кричать, нет, даже молить саму себя, чтобы всё оказалось неправдой. я просто засыпаю, надеясь, что не проснусь, что не вспомню все эти ужасы и забуду ту девушку, которая ушла, оставив меня с моими мыслями наедине. ее нет, нет, когда она так нужна. наверное, если бы она осталась, я бы жила в счастливом неведенье. но, вероятно, не для такого меня создали.***
нос щекочет знакомый запах, ощущение, будто я чувствовала эту свежую мяту еще вчера — на деле же, я мучила себя тяжелыми мыслями о новом дне целую неделю, и кажется, что новый день так и не наступит. снова мое чертово создание пытается подсыпать соль на рану в виде запаха крис. снова я не смогу уснуть ночью. снова я буду рыдать в подушку, подавляя крики. легкое прикосновение в области плеча заставляет меня плакать, до такого я теперь докатилась? сколько уже можно жить с надеждой на что-то хорошее? — привет, — и я оборачиваюсь, резко, безмолвно, словно прозрела и увидела призрака. неужели это не плод моего сломанного сознания? — прости, — и я чувствую, как девушка, которую я не могла забыть, упала на колени, я молчу, не могу сказать ни слова, как будто мне не дают этого сделать, как будто я обречена просто слушать, — ты, вероятно, уже возненавидела меня, за звонки, на которые я не отвечала, за мой побег, который был не нужен, за слова, которых я не сказала. но я не могу так, понимаешь? — я затаила дыхание, хотя знала, что мне не хватает воздуха, легкие, словно, хотели меня задушить, — я влюбилась, была готова отдать себя всю и без остатка, была готова стать твоей опорой, но испугалась. сделала шаг назад, который нельзя было делать, наверное, я уже всё потеряла, но тогда дай мне возможность извиниться. — знаешь, в самом начале ты просила не забывать себя, но я слишком отчетливо вижу страх в голове, буквально не могу от него избавиться. ты не можешь это увидеть, ты не можешь это понять. я зло, которое нельзя остановить. передо мной нельзя извиняться, я буду тешиться над страданиями чужих людей, — я кладу руку себе на глаза, тяжело вздыхая, стараясь закрыть рот своей копии, которая, то и дело, управляет мной как марионеткой, — просто оставь меня, уйди из моей жизни. пойми, что ты не сможешь мне помочь, потому что ты слишком слабая, забудь про мои слова, забудь про них, просто реши для начала для себя всё, а потом прибегай с извинениями. я не могу мягко отвечать потому что, у меня, черт возьми, съехала крыша. ты оставила меня наедине с собой на неделю, и я чувствовала себя виноватой, пока наконец не осознала, что виновата лишь ты. ты заставила меня чувствовать вину. ты пыталась помочь мне, но не знала что делала. ты тыкала мне в нос моим прошлым, которое я так отчаянно старалась забыть. ты, и только ты, сломала меня. — девушка плачет, а я смеюсь, почти надрываюсь от смеха, —такой слабой ты меня видела? настолько немощной, чтобы я простила тебя, когда ты оставила меня на неделю, чтобы я разбила голову об стену в ожидании тебя? Ты сломала меня, так радуйся тому, что поставила мой разум на колени, теперь он работает отдельно. Сейчас придёт твоя очередь стоять на коленях.***
всепоглощающая тьма, ветер, который бьет в уши, как ненормальный. свобода. это как первый полет птицы, она боится, она шагает в неизвестность, наконец, она взлетает и чувствует, как сама погода бежит в темпе с её крыльями, которые разрезают воздух. я всегда хотела покинуть эту жизнь красиво, оставить после себя след. я умру, как и миллионы людей, похожих на меня. смерть не бывает счастливой, но я чувствую радость, когда до столкновения с землей пару секунд, а несколько людей будут истошно кричать и биться в истерике, десятки будут ужасаться трагичной истории, написанной в газете, а сотни, узнают об этом и будут обсуждать. а ведь я уже давно не популярна, мной не восхищаются, за мной не будут следовать люди, но я точно умру с улыбкой на лице.***
и через несколько часов, девушка, что забежит в мою квартиру, послушает сообщение, которое я ей записала, потому что знала, что она придет вновь.***
Хах. Привет, удивлена тому, что меня нет в квартире, а ты всё так же стоишь на коленях перед частью меня? Мне всегда не нравились люди, которые лезут из кожи вон стараясь помочь. жалко, что ни одни из таких не смог спасти кого-либо.
представь, что вокруг ничего нет, даже темноты, ты будешь бежать от самой себя, когда самой главной задачей будет не потеряться в пустоте, чтобы не забыть свой облик. ты будешь пытаться бежать, но так и не выберешься, будешь биться об стенки гребаного лабиринта, который сама же построила в попытках поменять меня. Отношения, это сложная вещь, для которой должно быть два человека, полностью здоровых и готовых к ним. И в глубине души ты знаешь это, а так же знаешь то, что ты такая же обманщица как и я. Думаю, что ты так же хотела меня разбить, только я была на шаг впереди тебя, я сломала тебя и сделаю это ещё не раз, и буду использовать новые способы, более изощренные. Я буду бить тебя головой об стену, только потому, что ты не умеешь любить. Я буду являться к тебе в виде страхов и пугать тебя ночами. Я заставлю тебя лечь в яму, которую ты выроешь сама и не поймешь. Ты наивная и знаешь это, но никогда не признаешься себе в этом. Так постарайся же забыть меня, постарайся стереть меня из своих воспоминаний, а я буду тешиться с твоих неудач.
***
вы когда-нибудь представляли себе свою смерть? а может то, что будет после неё? я всю жизнь верила, что каждый человек сам строит свою судьбу и вполне может осуществить счастливый конец. но, подумайте сами, может ли смерть быть для кого-то счастливой? не будете страдать вы — будут другие, а за ними следующие. в этой истории никогда не будет счастья. оно не материально, его нельзя представить. это как сказка о золотой рыбке, три желания не смогут подарить вам надежду. все всегда будут несчастны, в независимости от чего-либо. боль можно лишь отсрочить мечтами и чувствами, но в итоге, они вас и погубят. эта история расползется по миру, как и миллионы других и никогда не найдет свой покой. волшебство в ней будет жить, пока его будут тешить надеждами. все же, каждая история — это маленький мир, созданный ее автором. и мир будет жить, пока люди его читают. никто не любит открытые концы, каждый рассказ имеет своё завершение, а каждая завершенная история — это эмоции, которые могут душить, могут вырасти цветами, могут помочь в трудной ситуации. но они всегда будут расти.