Это всё о нас

— Нет, ты просто попробуй! Уютная комнатка была охвачена мягким, ласковым ванильным полумраком; источником освещения служили гирлянды, развешанные по стенам, светящие тёплым жёлтым светом, и лампочка над столом. Мебель: кровать, кресло, стулья — были придвинуты ближе к стене, дабы освободить побольше свободного места на полу. Ноги наступали на пушистый бежевый ковёр; на нём, если приглядеться, можно было обнаружить пару небольших пятен от сока или ещё чего-нибудь неосторожно пронесённого по комнате, но в темноте, да в такой обстановке, да с таким занятием — это было совершенно незаметно. Сильвер неловко стоял, переминаясь с ноги на ногу, и взволнованно смотрел на Блейз. Та осторожно взяла его за руки и повлекла на себя. — Просто попробуй, — повторила она. — Почувствуй мои движения, — и она немного отшагнула назад. — Я-я... сейчас...— шагнув навстречу, он снова встал и смущённо закусил губу. Вся эта история началась очень банально: Сильвер попросил Блейз научить его танцевать. Почему-то не так уж давно (наверное, пару-тройку дней назад) он вдруг осознал, что, хоть он и силён, и изворотлив в битвах и подвижных играх, но всё-таки пластики ему не хватает. Приспичило, значит, ёжику научиться красиво двигаться, и первой, к кому он обратился, стала его давняя подруга из высокого общества. И правильно! Вот уж у кого, у кого, а у принцессы было чёткое и тонкое воспитанное с детства чувство такта, позволявшее ей даже драться, словно танцуя, и теперь ей предстояло поделиться им с другом. Но, к сожалению или к счастью, всё оказалось немного сложнее, чем он думал. Поправив на поясе оранжевый свитер, он выдохнул, закрыл глаза и "попробовал". — Видишь? У тебя получается. Кошка сделала шаг в сторону, немного нагнув корпус и не отпуская его рук; парень повторил, но сильно напрягся, сосредоточенно нахмурил брови. — Не очень, если честно. — Не бойся. У тебя есть право на ошибку, это не страшно, — она легонько поцеловала его в щёку и успокаивающее взглянула в глаза. — Хорошо. Кажется, я и правда перепсиховал... перенервничал немного, — улыбнувшись, Сильвер немного расслабил мышцы и доверился происходящему. Постепенно процесс пошёл; движение за движением получался простой, но весьма красивый танец, и глядя на них можно было сразу определить, что у кошки был в этом неплохой опыт. Блейз сцепляла руки в замок, отводила их в сторону, кружилась по комнате, сопровождая каждый шаг тихим "вправо, влево, шаг, шаг, вправо, стоп". Темп танцоры выбрали крайне медленный; с самого начала Сильвер сказал, что лучше поначалу тянуть и никуда не торопиться. И ещё тогда девушка согласилась. Внезапно ёж остановился. — Ты в порядке? — Я наступил тебе на ногу... Пирокинетик посмотрела вниз и убедилась в сказанном; но в ответ только посмеялась. — Подумаешь, — успокоила она. — Ошибка всех новичков. Продолжай. Если бы только она знала, как драгоценны сейчас были эти слова!.. В комнате тихо-тихо, и нарушал эту тишину только шорох переступающих по длинному ворсу ковра ног и почти неслышное дыхание двоих влюблённых. Постепенно психокинетик освоил новую науку, влился в ритм, и исчез так называемый "зажим" — так деятели хореографического и артистического искусства называют перегапряг или наоборот, чрезмерную расслабленность. Парень научился наслаждаться каждым движением, не выпуская из внимания сопутствующих деталей, и его лицо озарила такая привычная и добрая широкая детская улыбка. — Можно мне ещё немного приблизиться? — спросил он. — Что ты имеешь в виду? — Вот это. Сильвер осторожно расцепил руки, обхватил девушку за талию и прижал к себе. Та сначала удивилась, но затем положила руки ему на плечи и опустила голову так, чтобы коснуться лбами. Тепло... Мягко. Подростки покачивались из стороны в сторону под плавный, цикличный ритм, прислушиваясь к совсем негромкой и ненавязчивой музыке, осторожно совершая движения. Поначалу им приходилось прислушиваться к каждому звуку, доносящемуся из магнитофона, чтобы сосредоточиться на движении — как никак, а музыка есть наука точная и не терпящая фальши, — теперь всё стало получаться, так сказать, на автопилоте: ноты сами подталкивали наступать, останавливаться, прижиматься, отходить в сторону. Сильвер осмелел и сам дивился собственной храбрости и в некоторой степени перешедшему к нему лидерству, в то время как Блейз отпустила себя, уже не ощущая себя преподающей новый материал, а чувствуя себя совершенно иначе; он отошёл на полтора шага назад, не отпуская её ладоней, и наклонился; она синхронно последовала этому движению. Шаг ближе, шаг дальше, ладони касаются, взгляд не отводится в сторону... — Насколько я помню, сейчас мелодия станет энергичнее, верно? — Точно. Молодец. Мотив немного изменился, ударные слегка ускорились, прибавилась тихая трещётка, клавишные энергично сменяли друг друга, и всё равно музыка оставалась нежной и ласковой. Движения теперь рознились, но всё равно сочетались. Психокинетик взял девушку за руку и закружил, затем подхватил, немного смеясь (сам не понимая, почему смеётся). Пирокинетик выпрямилась и сама наклонила друга, и тот непременно упал бы, если бы он не был поддерживаем её руками, и только продолжал смотреть — удивлённо и зачарованно — прямо в глаза подруге. Она смотрела в ответ — уверенно и счастливо. Увидев эту уверенность, Сильвер улыбнулся и пустил в дело свою инициативу; спустя секунду оба уже левитировали под потолком. Блейз зажмурилась. — Тише... Не бойся. Мы невысоко, — парень обнял её. Она открыла глаза. Подумать только, как здорово он справляется! А ведь потребовалось всего лишь десять минут теории и пара часов усердных, но таких приятных тренировок. — Хех... Думаю, за сегодняшний урок танцев можно смело поставить твёрдую пятёрку. Внезапно обоих пронзило, прожгло насквозь странное и очень приятное чувство, что отразилось на их изумлённых лицах, в блеске золотых и янтарных глаз. Они застыли, не сводя друг с друга взгляда, с неловкой усмешкой улыбнулись... Взяв ладонями растеплевшиеся щёки, влюблённые немного приблизились; их губы сомкнулись. Этот поцелуй был аккуратный, лёгкий, не очень крепкий, но продолжительный, тёплый, наполненный настоящей любовью, охватившей их души и не отпускающей до сих пор. Любовью, которая уже никогда не отпустит их. Вся комната перестала существовать для них в эти мгновения, весь мир растворился, расплавились их невинные и такие сильные, стойкие сердца. Они прервались только тогда, когда снова опустились на пол и почувствовали под ногами мягкий ковёр. Взглянув на партнёра, принцесса крепко обняла его, зарывшись лицом в пушистый мех, выбивающийся из-под ворота. Тот удивился, улыбнулся и заключил её в ответные объятия. Музыка кончилась, издав напоследок тихий "щёлк", и воздух затих. Но их любовь никогда не затихнет, будет петь их любимые мелодии и никогда не кончится. Они уже одно целое — и вся эта история только о них.