Зарисовки

      Мадара обладал крепким здоровьем, но и его способен сломить яд. По воле случая, его настиг отравленный кунай, что так некстати пришелся ему прямиков по правому бедру, чудом не задев артерию. Спасая незадачливого юнца, для которого это была первая вылазка, он получил столь позорный урон. Рана изрядно кровоточила, доставляя ощутимый дискомфорт, и ограничивала его в бою.       Рядовой шиноби давно бы уже слег, опасаясь распространения яда по телу, но Мадара продолжал карать глупцов, что осмелились потревожить покой его деревни. Беспощадно избавлялся поочередно от каждого.       Кому-то повезло, и гунбай настигал его в мгновения ока, без лишних страданий отправляя в Чистый мир. А кому-то не посчастливилось попасть в искусное гендзюцу самого Мадары Учиха. Встретившись с ним взглядом всего на долю секунды, они были не в силах сдвинуться с места. Из груди вырывались болезненные крики отчаяния, нависающие над местом сражения вуалью ледяного ужаса.       Даже шиноби Конохи время от времени пробивала неконтролируемая дрожь. В мыслях только и успевало проносится, как хорошо, что они не по ту сторону лезвия. Вся поляна окрасилась в кровавые цвета. Чьи-то остатки внутренностей теперь служили украшением на ветвях деревьев, ритмично покачиваясь из стороны в сторону. Если бы кто другой со стороны увидел данную картину, то обязательно задался бы вопросом, на кой черт Мадаре нужен был отряд, который годился разве что в роли мертвого груза!       Как бы то ни было, Учиха не брал на себя абсолютно всех противников, оставляя небольшую часть на своих подопечных. Нужно же им как-то учиться сражению. Однако не забывал приглядывать за молодняком, чтоб кого случайно не пришибло. Не хотелось терять людей на пустом месте. Эти дети еще послужат надежной опорой их мечты, что воплотилась в реальность.       Ближе к концу, когда удалось расправиться с большинством нарушителей и оставалось добить буквально немногих уцелевших, Мадара почувствовал недомогание и подступающую тошноту. Мир начинал кружиться вокруг, словно его утянули в ветряную технику водоворота. Мальчишка из Абураме, спасенный им в начале боя, заметил нехарактерное состояние командира. Осознав всю опасность ситуации, он вслух озвучил свои догадки.       — Мадара-сама, кажется мне… — не успел он закончить предложение, как его заткнул строгий отозвавшийся голос.       — Тебе кажется, — Учиха не хотел признавать, что яд оказался сильнее, чем он думал. Да даже если и так, этого все равно недостаточно. За кого они его вообще принимают?       — Но…       — Никаких возражений! — уже громче добавил Мадара, пресекая навязчивую заботу, которая порядком надоела. — Лучше быстрее заканчивайте с ними и возвращаемся. Завтра начнете тренировку на час раньше. Половину из вас чуть не прирезали у меня на глазах! Даже спиногрызы Тобирамы справляются лучше!       — Так точно! — хором ответили ученики на обоснованную претензию.       Защитный отряд, состоящий преимущественно из выходцев клана Учиха, беспрекословно выполняли приказы, отданные командиром. Каждый был лично отобран и зачислен в его подчинение. Всего насчитывалось семеро юнцов, но сейчас один отлеживался в больничной палате. Некоторые спарринги с Мадарой могли на день, а порой и на неделю, отправить в медицинский корпус. Он и не думал никого жалеть. Никто не будет с ними любезничать в пылу сражения. Так пусть сразу набираются опыта, пока ошибки не будут стоить им жизни. Он придерживался этого лозунга с самых ранних лет. Изуна тоже в свое время успел полетать по тренировочному додзе. Зато теперь за него не страшно. Навряд ли найдется тот, кто сможет причинить ему серьезный вред. Хотя время от времени Мадара вытаскивает младшего брата проверить, не закостенели ли его навыки, и оценить физическую подготовку.       Разобравшись с вражеской атакой и проверив ближайшие территории, Мадара отдал разрешение возвращаться обратно. Чувствуя легкую слабость и дурман, он велел идти без него, ссылаясь на то, что следует убедиться лично в зачистке. Не осталось ли скрытых шпионов. Абураме почувствовал неладное и, на всякий случай, подсадил одного из своих жучков за шиворот традиционного балахона сенсея.       — Хикару, скопируй шаринганом мой почерк и напиши отчет о проделанной работе. Потом занеси его белобрысой шавке в кабинет. Только не подцепи от него блох, — про взаимную неприязнь Мадары и Тобирамы всем давно было известно.       Легким кивком Хикару дал понять, что все сделает в лучшем виде. Ни одна живая душа не заподозрит подвоха. Тем более, подобную махинацию ему проделывать не впервой. Глава Учиха не любил тратить свое время на подобную ерунду. С образованием системы сдачи отчетов лишней, по его мнению, работы стало в разы больше.       После ухода учеников Мадара оперся о ближайшее дерево. Схватился за голову, потирая висок. Мир продолжал насмешливо кружить вокруг него. Стоит присесть и перевести дух. Ему бы не хотелось, чтобы кто-либо видел его в таком состоянии. Слишком сильно заденет хрупкое самолюбие. До ворот минут двадцать в быстром темпе. Не так много, но для начала стоит избавиться от этой мерзкой отравы в организме.       К счастью, Хаширама снарядил его медикаментами на все случаи жизни и строго наказал всегда носить с собой на каждую вылазку. Ведь кто как не он знал наверняка, что Учиха упрямее осла. Получив ранение, предпочтет сбежать в дальний угол зализывать свои раны. Нет чтобы сразу просить лечения, до самого конца будет молчать о сломанном ребре, до тех пор, пока Сенджу лично не наткнется на повреждение в совместном ночном препровождении. Порой даже умудряется отрицать, заявляя, что целее чем кто-либо. Хотя Мадара был недалек от истины. Ведь вправду, он покидал побоища на своих ногах. В то время как ошметки врагов приходилось соскребать с коры деревьев. А порой и это было невозможно.       Устроившись под тенью многолетнего дуба, он перебирал лекарства. Пытался разобрать, что принять при сложившейся ситуации.       — О Ками-сама, — взмолился к богам Учиха. — Серьезно? Таблетка от поноса?       «Лучше перебдеть, чем недобдеть», — так всегда говорил Хаширама. Наверняка даже самого Рикудо не обходила злая напасть в виде расстройства желудка.       В это время отряд Мадары уже вернулся в стены селения, и многие разбежались по своим домам, желая быстрее отмыть с себя чужую кровь. Хикару же решил сперва выполнить поручение сенсея, прежде чем погружаться в воды горячих источников. Он являлся чуть ли не самым ответственным и исполнительным из всех. Потому глава и выбрал его в свои ближайшие подручные, приметив его талант схватывать все на лету.       Будь он на лет десять младше, то, возможно, Мадара задумался бы о его усыновлении. Хикару обладал всем, что необходимо наследнику: клановая красота, харизма, острый ум, внушительный запас чакры, а главное — имел завершенную стадию шарингана. В первые дни его хотели зачислить на обучение к Тобираме, но Мадара буквально вцепился в мальчишку. Да и младший Сенджу уже умудрился прибрать к своим грязным рукам Кагами. Отдавать ему на воспитание кого-либо еще из клана Учиха он не позволил бы даже через свой труп.       Закончив с написанием рапорта, Хикару свернул свиток. На сей раз строк вышло больше обычного. По дороге в резиденцию он столкнулся с сокомандником Кудо Абураме. Загадочный парень с необычным стилем речи, но на него можно положиться. За его затемненными очками трудно разглядеть эмоции, но сейчас он явно чем-то встревожен.       — Почему ты здесь? — Учиха задал интересующий его вопрос.       — Сомнений много в голове моей. Заметил странность ли сенсея ты? Думается, поведать Хокаге-сама лучшей будет из идей, — Кудо, с фирменным складом предложений, поделился раздумьями. — Слышал я, отсутствует Тобирама-сан сейчас.       — Тогда оставим отчет у Хаширамы-сама. Но сенсей не просил докладывать о его состоянии, — стоило ли рассказывать о ранении, Хикару не знал. Уж лучше перестраховаться и потом понести наказание за излишнюю болтливость, чем подвергнуть Мадару-сама опасности.       — Ответ из уст Хокаге придется куда кстати, — заявил Абураме и направился в сторону главного входа.       — А? Подожди! — Учиха нагнал его, но не стал отговаривать от затеи.       Постучавшись в двери главного кабинета, они услышали разрешение войти. Увидев выходцев разных кланов, что так ладно общались между собой, Хаширама расцвел в широкой улыбке. Вот оно, то, чего они с самого детства добивались! Новое поколение прикрывает товарищей, какой бы ни был герб на их спинах, а не вгрызается в глотки с целью убить. Наступили чудесные деньки!       — Мадара опять заставил тебя подготовить рапорт? — о его нахальной привычке скидывать свою муторную работу на других Хаширама знал не понаслышке. Сам частенько попадал под эти фокусы. Заметив взволнованные лица, он тут же стал серьезным. — Что-то случилось?       — Хокаге-сама, — первым начал Кудо, — в бою ранение словил сенсей, остался он на том же месте. Кунай отравой был пропитан, и целью я являлся. Мадара-сама был далек, но спохватился очень быстро, из-под прицела меня вывел. Потом велел идти вперед, сказав, что позже нас нагонит. Жучка оставил я на нем, и он до сей поры не выдвинулся в путь.       — Жучка? — удивился Хикару. Как ему вообще пришло в голову так помечать сенсея?       — Можете сказать, в каком направлении он находится? — снимая с себя плащ, указывающий на его положение в Конохе, Хаширама готовился выдвигаться. Следует проведать, как он там и насколько сильным был яд.       — Да, — ответили в один голос.       Без замедлений Сенджу выступил в указанном курсе. Зная, что Мадару навряд ли сможет завалить и лошадиная доза, переживания все равно застилали разум. Кто знает, может, это новая экспериментальная разработка. Каждый год Тобирама вынужден изобретать новые противоядия. В таком случае, каждая секунда на счету.       — Вот же настырный баран, — ругался он на Учиху, который мог быть уже давно осмотрен им, не теряя лишнего времени. Но нет! Надо поломать драму и заставить Хашираму словить сердечных приступов раз пять.       Достигнув нужного места, он прислушался к окружению. К северу раздавалось знакомое сбитое дыхание. В груди похолодело от мысли, что любимому человеку сейчас больно. О Ками-сама! Однажды он не выдержит и свяжет упрямца так, что тот и пальцем пошевелить не сможет. Да и запрет в потайных покоях. Подальше от чужого взора. Там, где никто не сможет навредить его дару судьбы. Мадара сам на это так и напрашивается. Хаширама хочет по-хорошему, а он, видимо, хочет по-плохому.       — Дара, ты тут? — подал голос, хотя уже знал, где его искать.       — Я-то да. А ты на кой черт тут забыл? — и снова этот едкая манера Учихи.       — Не двигайся, я скоро буду рядом, — Сенджу пробирался сквозь деревья и плотный покров кустов.       — Сдался ты мне! Мне и так прекрасно.       — Ну-ну, не ворчи, — наконец выйдя из зарослей, перед глазами предстал не самый потрепанный вид Мадары. Бывало и хуже. — Опиши симптомы. Ты принял лекарство?       — Обычные: тошнота, слабость, головокружение. А вот насчет медикаментов, — Учиха выдержал паузу. — Какого дьявола ты понапихал туда всякий хлам? Чтоб тебя, даже смазку приныкал! Скажи мне на милость, при каких условиях она мне понадобилась бы в сражении?! Что бы было, открой я аптечку при учениках. Какие жуткие догадки поселились бы в их неокрепших умах! Объясняй им потом, что это дело рук извращений уважаемого первого Хокаге.       — Тише, Дара. Тебе нельзя так напрягаться, — мимоходом Хаширама прослушал обоснованное негодование Мадары. — Будет немного больно, но потерпи, — заранее предупреждая о неприятных ощущениях, он сконцентрировал чакру в руках.       — Тц, тоже мне, напугал лосося морем. Это и покалыванием не назвать.       Все внимание Сенджу было приковано к осмотру своего привычного пациента. Мадара будто нарочно подставляется под удары, чтобы потом иметь повод навестить его на ночь глядя. Но он готов и без притянутых оправданий уделять ему столько внимания, сколько Учиха потребует. Который год подряд он ему пытается это донести!       — Не так хорошо, как хотелось бы, но и не так плохо, — заключил Хаширама, не останавливая лечения. От его ладоней все так же исходил приятный зеленый свет, что согревал не хуже вечернего костра.       — Говорил же, все в порядке… — не успел он закончить, как губы Сенджу увлекли его в приятный поцелуй.       Не смея отстраняться, Мадара поддался наваждению. На деле прошло минуты две, а по ощущениям — вся вечность. Как же он скучал по сладким и тягучим ласкам. Ни одно гендзюцу не размывает границы иллюзии и реальности так, как Хаширама. Его уста словно пропитаны пряным алкоголем и каждый блядский раз оставляют жгучие следы послевкусия на устах.       — Мадара… Прошу, хватит безраздумно насаживаться на каждое лезвие. Мне так скоро нервов не хватит, — жалобно просил он угомонить свой воинственный нрав.       — Значит, на лезвия нельзя, — недолгое молчание. — А на твой член тогда можно? — похотливая улыбка украсила бледно-синее лицо Учихи.       — Ах, — неосознанно вздохнув от удивления. — Да, разумеется! Не стесняйся приходить ко мне в любое время. Я только тебя и жду. Когда захочешь. Не нужно искать сомнительных приключений, чтобы встретиться со мной. Пожалуйста, береги себя. Иначе… Иначе я за себя не ручаюсь, — на одном дыхании протараторил Хаширама.       — Какое громкое заявление, — подобное внимание очень льстило Мадаре. — Я не позволю тебе взять свои слова назад. Но знаешь, мне порой не хватает острых ощущений, — делая намек издалека, он и без шарингана гипнотизирует Сенджу. Словно маленького наивного кролика. — Только так я ощущаю себя по-настоящему живым.       — Я могу помочь тебе с этим, — настала очередь Хаширамы пленить Мадару одним лишь взглядом. — Мне не доставит труда с лихвой заменить тебе кровавые бои на более приятные вещи. Захочешь нежности — я дам ее тебе. Захочешь грубости — и ее обеспечу. Уж лучше я сам буду оставлять на тебе метки, а позже своими же руками залечивать. Под моим присмотром можешь делать все, что взбредет в твою голову.       — Меня устраивает, — заводя руки за шею Хаширамы, Учиха ловко притянул его к себе. В самые губы шепча, не разрывая зрительного контакта. — Приму это за признание в любви. Ради такого не жалко и под град кунаев попасть.       — Дара… — он хотел вновь сомкнуться в поцелуе, как Учиха неприятно ударил своим лбом об его. — Ай! Ты чего? Такой момент испортил!       — У меня нет настроения на нечто большее. А эти поцелуи явно приведут к интиму, — сказал, как отрезал. — И кстати, тебя этот поганец Абураме ко мне заслал?       — Как ты узнал?       — Его жук запутался в моих волосах. Вот же сучоныш, — вскоре Кудо настигнет праведный гнев Мадары.       Где-то в районе клана Абураме, Кудо успел чихнуть пару раз. Хикару озаботился, не заболел ли он. На всякий случай предложил выпить согревающего отвара с медом.       — Пришлось старательно его выковыривать, чтоб не повредить. Зальется еще горькими слезами, если верну его живность дохлой, — Мадара указал на коробку из-под какого-то снадобья, в которой он предусмотрительно проделал дырки для циркуляции воздуха.       — Какой ты заботливый, — Хашираму тронуло подобное внимание к ученику, хотя тому точно прилетит нагоняй немалых размеров. — Ты уже придумал ему наказание? — надо заранее разузнать, не будет ли он перегибать палку. Все же Абураме это не из злого умысла.       — Да. Отправлю медитировать под струей водопада на день-два. Все его излишнее беспокойство смоет, как не бывало, — не самая угодная пеня, но могло быть в разы хуже.       — Ну что, возвращаемся? — Сенджу хотел встать, как его схватили за руку и повалили на мягкий застил травы.       — Давай еще немного полежим. Погода сегодня хорошая, — Мадара не хотел упускать возможности бездельно поваляться, слушая отдаленное пение птиц.       — Как скажешь, Дара, — не имея ничего против, Хаширама приобнял Учиху, наслаждаясь полным умиротворением.