Ва-банк

Небо Мондштадта — не города, а настоящих каменных джунглей — заволокло ливерной пеленой. Деревья, изредка встречавшиеся на пути, наклонялись от сильных порывов ветра, кое-где понемногу начал накрапывать мелкий дождь, превращая и без того серое месиво мегаполиса в глубокую черную бездну. В воздухе витал запах озона. Скоро начнется гроза. На перекрестке шоссе, отражая красные мигания светофора смазанными отблесками, гудел серебристый Порше. Люмин раскинулась на пассажирском сидении двухместного автомобиля, задумчиво глядя в окно. Первый рабочий день не в офисе, вдали от ее «мастера». Рядом с ней, расслабленно закинув руку на руль, беседуя по громкой связи и куря, сидел Кэйа. Окно с его стороны было приоткрыто, капли дождя то и дело долетали до сжавшейся то ли от холода, то ли от предстоящих дел девушки. Она сморщила нос, когда его коснулась никотиновая дымка. — Подъедешь на парковку центральной больницы, там и встретимся, — стуча пальцами по обшивке руля, сказал Альберих, затягиваясь и выпуская плотное серое облако. — Ага, поняла, — ответил энергичный голос. Послышался звук заводимого мотоцикла. — Передайте Люмин, что это по ее вине я заболею. Кэйа перевел взгляд на блондинку, кажется, совершенно не обращающую внимание на происходящее, и растянул сухие губы в лукавой усмешке. — Да, она тоже безумно счастлива, что тебе пришлось оседлать своего монстра в дождь, — мужчина тихо засмеялся, снова поднося догорающую сигарету ко рту. — Не пропадайте, госпожа Лепус. — Так точно, капитан, — Эмбер нажала «отбой». Выбросив окурок в окно, мужчина громко вздохнул, будто все происходящее начинало его дико утомлять, и подавил зевок. Краем глаза поглядывая на секретаршу своего брата, заметил разрешающий сигнал и тронулся с ревом мотора. Люмин, погрузившаяся в свои мысли, испуганно вздрогнула, оторвав глаза от созерцания тусклого городского пейзажа за окном. В салоне звучал тихий джаз. Кто бы мог подумать, что сэр Альберих предпочитает завывания саксофона матерящимся рокерам из Натлана или той же рок-н-рольщице из Ли Юэ — Синь Янь. Еще и в такой машине. Люмин бросила косой взгляд на водителя. На синеволосом были распахнутая черная косуха, больше его, по крайней мере, размера на два, с кремовым мехом, и светлые джинсы с кожаным ремнем, усеянным серебристыми заклепками. «Тьфу, пижон» Кэйа выдал смешок и, лениво качая руль одной рукой, обратился к блондинке. — О чем задумалась, золотко? Люмин повела плечами, пытаясь согреться, и Кэйа закрыл окно. Повернула голову к водителю, сжав пальцами покоящуюся на коленях папку с досье. Не говорить же мужчине о том, что она уже двести раз прокутила в своей голове сценарий того, как будет в спешке врываться в суд, с заплаканным лицом и грязными коленями, крича «Протестую!», а из-за стола подсудимых на нее будут смотреть янтарные глаза, преисполненные надеждой… Девушка подавила отчаянный всхлип и выдала отговорку. — О том, почему вы слушаете джаз, — сипло ответила она, будто недавно проснулась, и зевнула. События вчерашнего дня не дали спокойно заснуть. Люмин всю ночь ворочалась в полудреме. Кэйа повернул руль. — И почему же? — с легкими нотками заинтересованности уточнил синеволосый, не отводя внимательного взгляда от дороги. Люмин не имела особого желания продолжать этот бессмысленный диалог, но, не понаслышке зная о дотошности брата ее «мастера», лишь устало вздохнула, подперев щеку левой рукой. — Вам нравятся женщины с хриплыми голосами и в обтягивающих платьях, — выдала она, не подумав, и прикусила язык. Краем глаза покосилась на Кэйю. Тот и ухом не повел. — Тогда уж мужчины в жилетках и выглаженных рубашках, — парировал он и покосился на блондинку, удивленно вскинувшую брови. «Я так и знала!» — И прежде, чем ты успеешь что-то напридумывать в своей милой блондинистой голове, скажу, что нет, я не витаю в фантазиях о мужчинах в деловых костюмах, — он усмехнулся. — В отличие от некоторых, — добавил с издевкой, качнув головой. Люмин насупилась, давя желание растереть загоревшиеся щеки, и отвернулась к окну, недовольно пробурчав. — Мне нет дела до ваших фантазий, — она прикусила щеку, не желая дальше говорить на эту тему. — А о твоих мне все известно, какая жалость, — сказал он тоном, полным вселенского разочарования. Люмин не удержалась и закатила глаза. — Хорошо, миссис Рагнвиндр, давайте еще раз обсудим порядок действий. — Я не..! — Люмин не стала повторять выданную Альберихом фразу, когда тот насмешливо покосился, склонив голову, и зло распахнула папку. — Ладно! Кэйа довольно улыбнулся, наслаждаясь очередной победой, и сильнее вжался в кресло, стуча пальцами по рулю в ритм музыки. Люмин, отложив в сторону ненужные листы, среди которых также находилась связка внушительного объема с заголовком «Розария Спинкраун», отчего девушка ехидно улыбнулась, предвкушая реванш, и нашла досье, посвященное их будущему клиенту. Скарамучча Буджардини. — Почему вы его подозреваете? — спросила она, разглядывая фотографию миловидного юноши с короткими темно-синими, почти фиолетовыми, волосами и по-детски наивным взглядом. Слишком наивным. Альберих щелкнул языком, приглушая музыку. — А кто сказал, что я его подозреваю? — Люмин терпеть не могла, когда ей отвечали вопросом на вопрос. Это непременно означало то, что твой собеседник от тебя что-то скрывает. — Он прямой свидетель, да к тому же единственный пострадавший, способный связать хотя бы пару слов, — глаза мужчины потемнели на пару секунд, позже снова загоревшись привычным игривым огоньком. — Но допрос буду проводить я, — резонно ответила блондинка, вперившись цепким взглядом в водителя, на лице которого было невозможно что-то прочитать из-за постоянного выражения какого-то показного дружелюбия и признания собственного превосходства. «Петух надутый» За окном со стороны водителя пронеслось любимое сердцем и душой золотистое здание бизнес-центра, не терявшего своего шарма даже в пасмурную погоду. Девушка с любопытством вытянула шею, но, заметив коварно покосившегося на нее мужчину, вцепилась в синеволосого требовательным взглядом, требующим немедленного ответа здесь и сейчас. Не веди Кэйа машину, он тут же вскинул бы руки в защитном жесте. Вместо этого он расплывчато ответил. — Логично, но это ничего не объясняет, — Люмин казалось, что мужчина ожидает от нее собственных выводов, вместо тех, которые она могла получить, просто приложив раскаленную кочергу к его бедру. Девушка брезгливо поморщилась. Раньше в ее голове было намного меньше мыслей бывалой маньячки. Люмин отвернулась, задумчиво покусывая подушечку большого пальца. Почему подозревает? Эта мысль прочно засела в голове девушки, но сейчас она не могла отследить цепочку фактов, приведших ее к такому выводу. Она открыла досье и еще раз бегло пробежалась по строкам. «Скарамучча Буджардини… 22 года, Инадзума… недавно устроившийся… ответственный и честный юноша… сам признался директору «Архонта» в краже вина… 11 минут спустя начались первые признаки отравления…» Ничего не понимала. Что-то в общей цепочке было не так, но она не могла сказать, что именно. Но интуиция упрямо кричала, что к этому юноше следует присмотреться повнимательней. Джаз прервался трелью входящего вызова. Люмин успела уловить только набор незнакомых цифр, когда Кэйа уверенно нажал на «принять». — Какие новости, мой юный химик? — весело начал Альберих. — Добрый день, Кэйа, — Люмин краем уха прислушалась к приятному голосу, исходившему из динамиков. — Хотел сообщить, что получил высланную госпожой Спинкраун партию вина и те образцы, которые вы обнаружили в кабинете господина Барбатоса. Синеволосый, поджав губы, пометил, что после беседы с пострадавшим крупье нужно не забыть еще раз осмотреть кабинет. Пока полиция перекрыла вход, а Роуз заверила, что ближайшие два дня в казино никто допущен не будет, нужно было срочно делать дело. Еще и успеть проверить камеры и опросить персонал, иначе после прибытия Моракса все следы успеют выгореть. Венти он знал давно, а вот о его давнем партнере не имел ни малейшего понятия. Это настораживало. Роуз, опять же, была убеждена, что этот владелец «Архонта» в Ли Юэ не будет препятствовать расследованию, поскольку, судя по рассказам, он вообще мало интересовался работой своего казино, но Кэйа все равно сомневался. Его работа — сомневаться во всем и всегда. И стоит наведаться к Дайну. В его паучьем гнезде уже наверняка поползли какие-то слухи. Люмин тоже сомневалась. Но в том, правильные ли она сделала выводы. Сейчас они казались ей слишком поспешными. Она хорошо читала людей, но, по словам змеюки-Эльзера, была слишком наивной и легко поддавалась манипуляциям, с чем Люмин была отнюдь не согласна, подавляя нарастающее дикое желание смять бумагу и запихать ее в глотку говорливому Марсану. — Ты, как всегда, умница, держишь старика Кэйю в курсе всех дел, — не теряя своего извечного оптимизма, ответил Альберих. — Сколько это займет? — Проверка этой партии — около недели, не больше, но мне еще необходимо сравнить данные образцы с хранившимися на складах «Рассвета», — неторопливо пояснял спокойный голос. — Господин Марсан проинформировал, что отправит копию этого вина, но я не уверен, в течение какого времени, я слышал, в «Рассвете» сейчас и без того достаточно хлопот, — расплывчато добавил он. Кэйа задумчиво потирал губы, снова погрузившись в свои мысли. — Я тебя услышал, — спустя пару секунд ответил синеволосый. — Я поговорю с братом. — Рад, что вы меня поняли, — все с той же прямой и вышколенной интонацией проговорил судмедэксперт. — Я сообщу, когда появятся первые результаты. Всего хорошего, Кэйа. — Бывай, Альбедо, — и завершил звонок. Альбедо никогда не клал трубку первым. Вежливый. Кэйа покосился на Люмин, чье лицо сейчас отражало тяжелый мысленный процесс. Попала в цель, а как, не знаешь? Умна, но не слишком эрудированна. Мужчина почесал нос смуглой рукой, обтянутой кожаной перчаткой без пальцев. Задорно хмыкнул, отчего блондинка с подозрением на него покосилась. — О, что творится в вашей светлой голове, миссис Рагнвиндр? — громко начал он, медленно крутя руль — машина начала вилять. Люмин обреченно поджала губы, на что мужчина усмехнулся. — Молю, поведайте своему покорному слуге, — весело закончил он, резко поворачивая — шины пронзительно взвизгнули. Люмин от внезапного поворота не удержалась, падая влево, но вовремя успев ухватиться за теплое бедро Кэйи. Выровнялась, смущенно одернув руку. Кэйа только многозначительно хмыкнул, прошептав «осторожнее». — Я не знаю, — сквозь зубы прошипела девушка, потерев ладонью лоб и поправив ворот бежевого плаща. — Имя у него странное! — выпалила, не подумав, и отвернулась. — В самое яблочко, — довольно произнес Кэйа, понимая, что вряд ли девушка действительно осознавала, что имя — первый и самый важный источник информации о человеке. Но докапываться до нее становилось все скучнее и скучнее. — А что в нем странного? Девушка молчала, покусывая щеки и опустив глаза на фото Скарамуччи. Кэйа вздохнул с показательным разочарованием, якобы, «ну и черт с тобой», и пояснил. — Ты же видела, откуда он родом, так? — наклонив голову так, чтобы лучше была видна мигалка светофора, начал мужчина. — Правильно, из Инадзумы, — пространно пояснял он, будто разговаривал сам с собой. Люмин его внимательно слушала. — Ты хоть раз встречала человека с таким именем, но из Инадзумы? Люмин попыталась вспомнить имена всех деловых партнеров Дилюка и помотала головой. — Умница, — Кэйа остановил машину, заметив красный свет, и, повернув голову к девушке и все еще пребывая где-то у себя в мыслях, потер правый глаз. Последнее время так чесался, жуть. Надо бы к Лизе наведаться. — И какой вывод мы сделаем? — он снова нажал на газ, когда маякнул зеленый, и машина тронулась. — Что имя ненастоящее? — предположила Люмин. — Бинго! — цыкнул Кэйа и свободной рукой потрепал девушку по голове, приведя в беспорядок и без того торчащие во все стороны волосы. — Растешь, стажер. — Я не стажер, — буркнула Люмин и недовольно пригладила свое пшеничное гнездо. — Простите мою фривольность, миссис Рагнвиндр, не велите казнить, — он со смехом увернулся от пытающейся стукнуть его по голове папкой девушки и тут же получил по правой руке. — Ой, чего дерешься? — Заслужили, — Люмин забрала папку и положила к себе на колени. — Но разве в Мондштадте, да в и той же Инадзуме, мало мигрантов? Он просто решил сменить имя, или, я не знаю, — девушка потерла бровь. — Может, его родители такие оригиналы, что решили испортить своему ребенку жизнь. Кэйа хохотнул. — Может, да, а может, нет, — нараспев протянул он. — Что еще ты заметила? Блондинка снова раскрыла досье. — Если мы все же допустим, что у него поддельное имя, то, возможно, и документы в целом фальшивые… — она с сомнением повернулась к Кэйе. Тот уверенно кивнул. — Но… — продолжила девушка. — Если даже так, то не могла же госпожа Спинкраун не заметить, что он, ох, я не знаю, — она растерянно взмахнула ладонью. — Наплел про свой возраст, — Люмин внимательнее присмотрелась к фотографии, но ничего подозрительного не замечала. Выглядел он младше нее. — Ты, видимо, никогда не встречала людей, которым не продают алкоголь, хотя на деле им все тридцать, — с легкой улыбкой пояснил мужчина, наклоняясь, почесывая ногу и высматривая вдалеке приближающееся здание больницы. «Как раз к одному из таких мы сейчас и едем», — про себя добавил он. Люмин неуверенно качнула головой, возвращаясь к досье. — Но, если документы поддельные, то возникает вопрос — зачем, так? — она снова посмотрела на Кэйю, закусив губу. Синеволосый, прокручивая что-то у себя в голове, медленно кивнул. — В верном направлении мыслишь, золотко, — загадочно ответил он и стрельнул глазами в сторону папки. — Это все? Девушка на секунду отвлеклась, но, встрепенувшись, вновь посмотрела на бумаги. — Еще… — протяжно начала Люмин. — 11 минут, — уверенна сказала, почесав подбородок. — Это странно, не мог же он засечь время, обычно люди округляют, вроде как, — она посмотрела на Альбериха. — Обычно? — Ну, в фильмах, — замялась девушка, вызвав у Кэйи очередной смешок. «Ты задолбал надо мной угорать, заткнись уже» — В целом, ты права, — он свернул на парковку больницы. — Не насчет фильмов, — начал он ехидно. — Но упоминание точного времени уже наводит на определенные сомнения, так что я верю, что в тебе еще не все потеряно, — мужчина улыбнулся, паркуясь. — Так держать! — сказал весело, а в глазах непроглядная серьезность. Люмин отстегнулась, а Кэйа, хлопнув руками по коленям, порылся в бардачке и вытащил три небольших футляра. Открыл первый. — Вот это, — он достал небольшую петличку с мизерным микрофоном на конце. — Для тебя. Прикрепи куда-нибудь, где наш глазастый Скарамуш, — «Скарамучча», — Плевать, не сможет увидеть, что мы его нагло подслушиваем, — он протянул устройство девушке и вложил его в маленькую теплую ладонь, едва коснувшись пальцами. — А это для чего? — она, заправив волосы за ухо, указала на два наушника, лежащие в футляре, из которого Кэйа только что вытянул петличку. — Не для чего, а для кого, — Кэйа вытащил один и заткнул себе в ухо. — Благодаря этому лучшему изобретению человечества мы с твоей дорогой подругой Эмбер будем слышать все, что творится в палате этого симулянта, — синеволосый понизил голос до шепота, — Все, так что не шалите, детки, — подмигнул. Люмин зло зыркнула на мужчину. Альберих засмеялся и щелкнул ее по носу. — Не злись, золотко, шучу, — он достал другой футляр, на дне которого лежало маленькое устройство, не больше канцелярской кнопки, и флешка. — Это, — он вытянул «кнопку» и наклонился чуть ближе. — Подслушивающий жучок, — Люмин с любопытством протянула руку, и Кэйа с гордой усмешкой, заметив, как загорелись глаза блондинки, поместил жучок ей в ладонь, сжав ту своими длинными пальцами, полностью покрыв кулак девушки изящной крепкой ладонью. — Как в твоих фильмах, — он усмехнулся, вызвав легкую улыбку на лице Люмин, с нескрываемым интересом наблюдающей за действиями Кэйи. — А это, — не отпуская руку блондинки, заговорчески продолжал он и достал флешку. — Как ты, «шестерочка», наверное, догадалась, флешка, — Люмин не заметила оскорбительного прозвища, продолжая внимательно вслушиваться в тихий текучий голос мужчины. Кэйа раскрыл чуть вспотевшую ладонь девушки и забрал жучок, подняв оба устройства на уровень их глаз. — Ты крепишь это, — он кивнул в сторону жучка. — Туда, где наш дотошный подозреваемый не подумает искать. Отклей заранее липкую ленту и спрячь в руке, — он повернул «кнопку», показав, где лента. Девушка кивнула со знанием дела — ее эти шпионские дела начали затягивать. — Сюда, — он кивнул в сторону флешки. — Будет загружаться запись. Нам вряд ли позволят закатить вечеринку до утра, поэтому… — Поэтому мы оставляем прослушку, — серьезно кивнула Люмин, не заметив, как близко находятся их лица. — Умница, — прошептал Кэйа, довольно улыбнувшись и не отводя изучающего взгляда от лица девушки. Внезапно в окно машины постучались. — Эй, вы чем там занимаетесь? — прозвучал наигранно суровый голос Эмбер. Люмин резко отпрянула на сиденье, смущенно заправив прядь сухих волос за ухо. Кэйа закатил глаза, посмеиваясь про себя, и громко выдал, сидя вполоборота. — Тем, о чем тебе еще рано знать! — он убрал в карман третий футляр и вытащил ключи из замка зажигания. — Эй! — Лепус насупилась, поставив руки в боки. — Дураки, — тихо произнесла Люмин и с усталым вздохом вышла из машины, оставив папку с досье валяться на сиденье. Плащ и волосы сразу намокли. Эмбер с недовольным лицом подошла к подруге и порывисто обняла ее, похлопав по спине. — Привет, птичка! — Люмин что-то глухо промычала в сырое плечо подруги и мягко отстранилась, держа ту за плечо. — Как тебе на новом рабочем месте? — глаза Эмбер, несмотря на окружающий серый мрак, горели ярче солнца — в ней всегда было полно энергии. — В целом, неплохо, — блондинка мягко улыбнулась, поправляя намокшие волосы. — Ха, еще бы, у нас, в отличие от мастера Дилюка, пыль на пальмах оседать не успевает, — насмешливо протянул Кэйа, закрывая машину и подтягивая ремень брюк. — Эй! — Люмин обернулась, смотря на мужчину поверх машины и обвиняюще уставив в него палец. — Я, между прочим, там каждый день убираюсь! Кэйа засмеялся и, махнув рукой, направился ко входу больницы, выдав. — Видимо, все твои силы уходят на нечто другое, если твоя работа не так безупречна, — «Эй!» — За работу, леди, нечего расслабляться, — он звонко хлопнул в ладоши, не обращая внимания на насупившуюся и злую как стая собак секретаршу, расслабленно шагая по грязной от дождя плитке. Эмбер воодушевленно подпрыгнула, казалось, тронь ее — и она вспыхнет, и вприпрыжку поскакала за Альберихом. — Спокойно, Люмин, спокойно, — все еще не отходя от гнева, шептала себе под нос девушка, смотря под ноги и держа распахнутые ладони на весу. — Никто и не говорил, что будет легко, — она распахнула пару верхних пуговиц плаща, отогнув ворот сливочного свитера, пристегнула петличку и, пригладив сырые волосы, уверенным шагом, явно демонстрируя, что никакие подколки этого прохвоста в одежде сутенера ее не задевают, последовала за Эмбер.

***

С размаху открыв дверь и едва не прихлопнув Эмбер нос, Кэйа, потерев ладони, вошел в приемную. Заприметив за стойкой регистрации миловидную девушку с золотыми локонами, синеволосый издалека помахал ей. — Как поживаешь, малышка? — громко поинтересовался он, пробудив от векового сна нескольких пожилых женщин, спящих до недавнего времени на удобных диванчиках. Девушка, подпрыгнув на месте, оторвала ясные большие глаза от монитора и обратила внимание на посетителей. Ее лицо сразу просветлело. — Сэр Альберих! Рада вас видеть! — она благодушно кивнула, вставая и поправляя белый больничный халат. — Вы по работе? — девушка подошла к стойке и чинно положила свои маленькие аккуратные ручки сверху. Люмин, ни разу не бывавшая в городской больнице, предпочитая частные клиники, с интересом оглядела молоденькую медсестру. На вид красивая блондиночка казалась совсем юной. Своими золотыми и гладкими, как шелк, локонами она пробуждала зависть в душе Люмин, чьи волосы уже давно перестали нормально расти. Ясные лазурные глаза, милая улыбка — она была слишком сладкой. Даже голос ее был приторным. Да и вся на вид она была какой-то уж слишком сахарной. Сразу захотелось пить. — Как дела, Барбара? — приветливо улыбнулась Эмбер, вставая рядом с Кэей. — Би, сестрица! — блондиночка, улыбаясь так, будто через секунду от натуги треснут щеки, чуть перегнувшись через стойку, помахала шатенке. — Я в порядке, как ты? Люмин не обращала внимания на диалог, всматриваясь в лицо этой Барбары. Что-то в нем ей казалось донельзя знакомым. Так и не поняв, что именно, она стала рассматривать обстановку. Белым-бело, как в Снежной. Светло-серые софы, бледные стены и потолки и куча растений. И все стерильно, естественно. — Малышка, это Люмин Виатор, — Кэйа обернулся через плечо, поводя рукой в сторону секретарши. Люмин оторвалась от созерцания фикуса в углу приемной и повернулась. — Люмин, это Барбара, младшая сестра нашей горячо любимой госпожи Гуннхильдр, — Люмин округлила глаза, понимая, в чьих генах корень зла, и вежливо, с натянутой улыбкой, протянула руку. — Рада знакомству, Барбара, — она крепко сжала маленькую ладошку медсестры, на что та предпочла не обращать внимания, добродушно кивнув. — Взаимно, госпожа Виатор, — она с интересом разглядывала лицо блондинки, с некоторым сочувствием отметив синие круги под глазами и погасший взгляд, но, резко приободрившись, уточнила. — Вы та самая Люмин? Помощница Дилюка? — Люмин покоробило это простое «Дилюка», вот маленькая блондинистая стерва, даже Люмин так не обращалась к своему «мастеру». Снова натянув на лицо неестественную дружелюбную улыбку, девушка кивнула. Кэйа, косясь на Люмин краем глаза, озорно хмыкнул, но, поймав недовольный взгляд секретарши, тут же обратился к медсестре. — Барбара, солнышко, нам нужен лечащий врач одного из ваших пациентов, его привезли недавно, — он облокотился на стойку, поглядывая по сторонам. — Скарамучча Буджардини, знаешь этого паренька? — Кэйа постучал пальцами по гладкой поверхности. Барбара пощелкала по клавиатуре, закусив губу, и радостно кивнула. — Да! — она обернулась к Альбериху. — Он сейчас в токсикологическом отделении, под наблюдением старшего врача Бай Чжу, — довольно добавила она, наконец, ощутив свою полезность. — Я провожу! — Не стоит, мы сами найдем, — прервала ее Люмин, насильно натянув на лицо милую улыбку. Еще чуть-чуть, и начнут трескаться губы. Кэйа, подпирая голову рукой, с интересом посмотрел на секретаршу. Барбара вмиг посмурнела, но спорить не стала. — Ах, ну хорошо, — вздохнула она. — Это на третьем этаже, с правой лестницы, — она махнула рукой в сторону. — Тогда, буду вас ждать здесь! — снова улыбается, как ни в чем не бывало. Кэйа хлопнул руками по стойке, выпрямляясь. — Спасибо за помощь, малышка, — отходя от регистрации, стрельнул двумя пальцами. — Бай Чжу там же? — уточнил он, кивнув головой в сторону лестницы. — Насколько я знаю, должен быть, — поведала Барбара и, стараясь подавить обиженную мину, отвернулась к монитору. Кэйа, легонько махнув рукой, придержал дверь для Люмин, оставив без конца суетящуюся Эмбер позади, и пошел рядом. — За что ты так с ней, золотко? Барбара — ангел во плоти, — своими длинными ногами он перешагивал сразу через ступеньку, когда Люмин приходилось упорно касаться тонкими каблучками каждой. — Я ничего такого не делала, — невинно пояснила она, дыша громче обычного. Ох, как она скучала по лифтам «Рассвета». — Выбралась из клетки и теперь показываешь зубки? — насмешливо протянул синеволосый. Лестница все никак не заканчивалась. Где-то за спиной слышалось недовольное сопение Лепус. — Я не имею ни малейшего понятия о том, что вы говорите, — сквозь зубы прошипела блондинка и резво вырвалась вперед. Когда она стремительно добежала до третьего этажа, полет девушки резко был прерван цепкой рукой Кэйи. — Не спеши вперед паровоза, «шестерочка», — Люмин, отвернувшись, пряча раскрасневшееся лицо, остановилась. — Давай обсудим план действий, — он дождался, пока Эмбер добредет до них и, пропустив несущуюся вперед девушку с двумя длинными хвостами и в больничном халате, недовольно покосившуюся на посетителей, продолжил. — Меня не будет рядом, но Эмбер будет отслеживать все, что происходит в кабинете, — Эмбер снова энергично закивала. Кэйа, чуть наклоняясь, чтобы лучше видеть лицо блондинки, продолжал, все еще держа ее за руку. — Будь осторожнее, а то твой начальник мне голову оторвет, если что-то случится с его бесценной помощницей, — он знал, куда давить. — Это же просто больница, — неуверенно произнесла Люмин, покосившись на смуглые тонкие пальцы Кэйи, кольцом обхватывающее ее бледное запястье. Альберих убрал руку и выпрямился. — Ты пристегнула? — девушка кивнула. — Куда? — Кэйа цепко оглядел ее с ног до головы. — Не пытайтесь, не найдете, — со знанием дела ответила Люмин, гордо поведя плечами и сложив руки на груди. Кэйа с интересом посмотрел на ее сложенные руки, точнее на то, что скрывалось за ними, и расплылся в кошачьей ухмылке. — В лифчик, что ли? — поджав губы и сдерживая смех, выдал он, лукаво вздернув бровь. Девушка вмиг покраснела и, насупившись, отвернулась, сильнее сжав руки. Мужчина хохотнул. — Вы, женщины, такие оригинальные, — утерев невидимую слезу, он, хихикая, кивнул Эмбер. — Ты за старшую, а я, ох, — развернулся на пятках, все еще улыбаясь. — К Бай Чжу, — проходя мимо девушки, подмигнул ей. — Смешная ты, Люмин, ой, смешная.

***

Осторожно приоткрыв дверь, Люмин на цыпочках вошла в палату пострадавшего. На больничной койке, вальяжно раскинув руки поверх одеяла, лежал тот самый Скарамучча. Он был одет в больничную пижаму выцветшего бирюзового цвета, а темно-синие волосы, подстриженные под «горшок» (прическа, вызывающая зависть истинных ценителей прекрасного), сальными прядями спадали на крупный лоб. Его глаза, секунду назад светившиеся каким-то ярким недовольством, заметив вошедшую, резко потемнели. Болезненные круги под глазами лишь дополняли общий нездоровый вид пациента. Девушка в больничном халате с длинными волосами, собранными в два хвоста, с баклажановым отливом, лишь недовольно хмыкнула, отворачиваясь. Люмин закрыла дверь и поклонилась, представившись. — Добрый день, господин Буджардини, — она обнимала двумя руками блокнот, стараясь не выдавать своей неуверенности. Жучок тихо покоился в левой руке, ожидая своего звездного часа. — Меня зовут Люмин Виатор, я представитель компании «Рассвет» и уполномоченная по делам расследования. Мы можем поговорить? — она выпрямилась, крепче прижав блокнот к груди. — Наедине? — бросила взгляд в сторону длинноволосой девушки, стоящей у окна. Та, сердито поджав губы, провела немой диалог с пациентом, все еще молчавшим, и, кивнув, вышла из палаты. Скарамучча перевел взгляд на блондинку и раскинул руки поверх одеяла. — Присаживайтесь, госпожа Виатор, — растянул он, кивнув в сторону дряхлой табуретки, стоящей рядом с небольшой тумбочкой. — Я крайне польщен, — не отрывая взгляда от окна, произнес он и шмыгнул носом. — Вы ожидали меня? — вежливо поинтересовалась она, садясь. Скарамучча как-то ядовито хмыкнул. — Спрашиваете? — он, наконец, повернулся и вперился властным осуждающим взглядом в секретаршу. — Вы чуть не убили меня. Люмин, на секунду потеряв дар речи, промотала в голове характеристики из досье. Ответственный и честный. Да уж, сама честность. И наивный. Ага, берите больше. Замявшись, она поправила короткие волосы и виновато посмотрела на юношу. — Я понимаю, вы рассержены… — начала она, но ее тут же перебили. — Рассержен? — Скарамучча язвительно хохотнул, его брови скрылись под длинной ровной челкой. — О, нет, милочка, я не рассержен, — он злобно усмехнулся, щелкнув языком, и вновь уставился в окно. — Я поражен, что такая могущественная и влиятельная компания могла допустить такую убийственную осечку. Люмин молчала, уставившись в блокнот. Кажется, ее допрос потечет совсем в другое русло. — Чем обязан такому визиту? — недовольно пробурчал он, задумчиво касаясь узловатыми пальцами подбородка. Девушка, чуть не подскочив, отчего табуретка жалобно скрипнула, что-то бормоча, стала судорожно листать блокнот. — Да-да, вы знаете, госпожа Спинкраун сообщила нам, что вы никогда раньше не пробовали наше вино… — Вино? Так теперь в Монде называют вашу бодягу? — говорил так, будто катает леденец во рту. Люмин опешила, растерянно моргнув. — Прошу прощения? — тихо брякнула она, вмиг растеряв свою профессиональную сдержанность. — Нет, не прощаю, — Скарамучча, высокомерно вздернув брови, осуждающе вцепился в секретаршу своими большими синими глазами, оттененными фиолетовыми кругами, отчего его взгляд казался глубоким и каким-то недосягаемым. Люмин поежилась. — А вы хотели пригласить меня на еще один бокальчик? Блондинка, начинающая терять терпение, размышляя, покатала «кнопку» в ладони. Достаточно. Она всегда была вспыльчивой. Особенно с такими недоносками с противным характером. Пометив, что после допроса нужно будет внести некоторые коррективы в досье, девушка гордо выпрямилась, так, что позавидовала бы сама госпожа Спинкраун, и в упор посмотрела на вальяжно развалившегося юношу. — Прежде всего, — она прокашлялась, придавая своему голосу стальные нотки. — Я хотела бы принести вам извинения за причиненный ущерб и сообщить, что «Рассвет» выплатит вам все необходимые компенсации, которые в скором времени будут переведены на ваш счет, — Скарамучча хотел ее перебить, но помощница «мастера», вошедшая во вкус, взмахом свободной ладони попросила его помолчать. — Также, чтобы предотвратить дальнейшие казусы такого рода, мне необходимо, чтобы вы поспособствовали расследованию, как единственный пострадавший, находящийся в сознании, — на последних строчках Скарамучча как-то уж слишком гаденько ухмыльнулся, вызвав у Люмин неконтролируемый прилив негодования, жгущего изнутри. — Вы согласны говорить? — холодно поинтересовалась она. «Так его, Люмин!» Скарамучча насмешливо покачал головой, пустив сквозь худые пальцы сальные пряди. — Разве я могу отказаться? — он смотрел на нее исподлобья, и Люмин, сидящая на стуле, чувствовала себя жертвой, а не лежащий на больничной койке пациент с цепкой хваткой хищника. Лучше бы сюда пошел Кэйа. — Не могу же я испортить ваш деловой настрой, особенно, когда вы перестали мямлить. Дерзайте, — он картинно раскинул руки, словно ожидая аплодисментов. «Или пинка под зад, утырок» — Вы помните, какое вино было на вкус? — начала она, доставая ручку, все еще грея жучок в ладони, поддерживающей блокнот. — М-м, дайте-ка подумать, — он деланно пощелкал себя пальцем по подбородку, создавая впечатление усиленного мысленного процесса. Потом, словно резко что-то вспомнив, с улыбкой вскинул палец. — Хуевое, — рубанув, выдал он без улыбки, и у Люмин глаза на лоб полезли. — Приторное, что аж язык свело, еще и горчит — такие помо-ои, — поморщился он, не замечая, какими выпученными глазами смотрит на него секретарша. — Но… — девушка пыталась собраться с мыслями, сдерживая желание треснуть этого индюка блокнотом по голове. — Может, вы помните какой-либо странный привкус?.. Скарамучча громко хохотнул. — Милочка, да все ваше вино имеет странный привкус! — снова вцепился взглядом, язвительно ухмыляясь. — Так! — Люмин саданула блокнотом по коленям, вставая. Ее и без того маленькое терпение лопнуло. — Во-первых, зарубите себе на носу, я вам не милочка, а госпожа Виатор, в крайнем случае, госпожа Люмин, но никак уж не милочка! — она бросила блокнот на тумбочку и обвела ее поверхность тонкими пальцами, рассеянно блуждающими по деревянной боковой стенке. — Во-вторых, — она, уперевшись кулаком в тумбочку и положив другую руку на талию, наклонилась к не сводящему с нее ожидающего взгляда юноше. — Вы препятствуете расследованию, не идете на контакт и ведете себя просто вопиюще неприлично! — она возмущенно всплеснула руками, отходя от кровати. — Знаете, что с такими, как вы, принято делать? — закончила, негодующе шипя. — Пороть будете, госпожа? — промурлыкал он, словно не заметив всей гневной тирады, прозвучавшей прежде. Люмин, заревев в голос, вылетела из кабинета, хлопнув дверью. — Да пошел ты! Скарамучча погано заржал. Дверь снова резко открылась, и Люмин, пылающая гневом, ворвалась, как фурия, схватила оставленный блокнот и, взбесившись видом хохочущего больного («ублюдка»), унеслась, рявкнув. — Всего хорошего, уебок! К грохочущему смеху добавились аплодисменты. В коридоре, сидя на мягком светло-сером диване, потрясенно потирала лоб Эмбер, прижимая руку к уху и нервно дергая глазом.

***

— Прошу прощения, сэр!.. — издалека махнув рукой, Кэйа пересек коридор размашистым шагом, остановившись рядом с худым мужчиной с зелеными волосами, убранными в низкий хвост. — Вы старший врач Бай Чжу? Мужчина, отвлекшись от разговора с длинноволосой медсестрой, взглянул на подошедшего поверх крупных овальных очков. — Да, с кем имею честь? — спокойно поинтересовался он. Кэйа, внимательно вслушиваясь в неторопливо спокойный голос Люмин и язвительные реплики Скарамуччи, вздрогнул, когда его ухо пронзил гневный выкрик девушки. М-да, кажется, он переоценил ее. Заметив, что Бай Чжу все еще ждет, пока Кэйа представится, синеволосый быстро вытащил ставший ненужным наушник, порылся во внутреннем кармане и достал на свет удостоверение, блеснувшее золотой бляшкой. — Детектив Альберих, — он хлопнул раскрытым документом в воздухе. Зеленоволосый удовлетворенно кивнул с легкой улыбкой. — Я по поводу дела господина Барбатоса и сэра Буджардини, — закончил он, убирая удостоверение. Низенькая медсестра моргнула, поджав губы, и, извинившись, спешно откланялась. Кэйа проследил за ней до первого поворота. Где-то там громко хлопнула дверь. — Чем могу помочь, сэр Альберих? — Бай Чжу заложил папку под мышкой, лениво оборачиваясь на звук, устало вздыхая. Во время посещения больных здесь всегда толпилось немало народу вперемешку с гражданскими и медперсоналом — шум стоял адский. Кэйа откинул челку и, обернувшись, мотнул головой в сторону, прося отойти. Врач кивнул, и мужчины двинулись в дальний край коридора, остановившись рядом с аварийным выходом. — Я так понимаю, вы уже исследовали причину их отравления, — пространно начал он издалека. Бай Чжу снова кивнул, внимательно смотря из-за стекол очков, сохраняя умиротворенное выражение лица. — Что конкретно вас интересует? — он также не спешил делиться сведениями. — Меня интересует, была ли причина естественной или же вызванной искусственно, — Кэйа легко улыбнулся, сложив руки на груди, но все также цепко подмечая любую деталь в лице доктора. Кто бы что ни говорил, а доверять синеволосый не привык никому. — Вы намекаете на яд? — уточнил Бай Чжу и, дождавшись кивка детектива, продолжил. — Что ж, чутье вас не обмануло, сэр Альберих, — врач чуть склонил голову, поправив висящий на шее, словно змея, серебристый фонендоскоп, и сложил руки за спиной. — К сожалению, или к счастью, — он невесело хмыкнул. — Но в крови пациента Буджардини мы не сумели обнаружить вещества, приведшие к отравлению, — Кэйа еле слышно чертыхнулся, вызвав мимолетную улыбку на лице зеленоволосого. — Позволю заметить, что это довольно странно, поскольку для организма такие симптомы никогда не проходят бесследно. — Вы намекаете на…? — синеволосый вопросительно вздернул бровь. — На вмешательство со стороны, — пояснил Бай Чжу. — Либо же на удивительно сильный иммунитет этого молодого человека. Кэйа кивнул, задумавшись. — Вы сказали, что чутье меня не обмануло. Что с Венти? — Здесь все сложнее, — начал старший врач, рассеянно вздохнув. — К сожалению, поскольку господина Барбатоса доставили сюда лишь вчера вечером, мы еще пытаемся выяснить состав отравительного вещества, вызвавшего состояние комы. Вероятно, было произведено сильное влияние на мозг, но ваш друг оказался на удивление крепким орешком. — О чем вы? — Альберих озабоченно нахмурился. — Пока это только мои предположения, но яд, находящийся в крови господина Барбатоса, довольно… сложен по составу, — он помял руки. — Я точно уверен, что одним из компонентов является Helleborus niger… — Что, простите? — перебил синеволосый, внимательно вслушиваясь в каждое слово. — Черный морозник, обычно произрастает в местах с холодным климатом. Но, насколько мне известно, в той же Снежной его используют как лекарственное растение. «И как основу для перегона», — добавил про себя Кэйа, нахмурившись. — Почему он? — слишком нетерпеливо поинтересовался детектив, почесав нос. — Во-первых, первые симптомы отравления. Сэр Буджардини рассказал нам про одышку и головокружение, плюсом небольшая тошнота, чувство удушья… — перечислял он, смотря куда-то сквозь Кэйю. — Во-вторых, это безобидное на вид растение еще сравнивают с розой из-за схожих запахов и сладкого привкуса, — синеволосый кивнул со знанием дела. — Таким образом, если добавить его в то же вино, то только опытный сомелье заметит разницу… Но это лишь мои предположения. — Но оно не влияет на мозг? — уточнил Альберих, не отрывая руки от лица. — Оно вызывает галлюцинации, господин детектив, при сильных дозах может привести к параличу. Повреждение нервной системы не единственная причина, по которой пациенты впадают в кому, — терпеливо пояснил он. Кэйа сцепил руки на груди, медленно прохаживаясь. Становилось все интереснее и интереснее. Надо точно ехать к Дайну. — А второй компонент… — он вновь посмотрел на Бай Чжу, который сам словно впал в кому. — Ох, простите, — врач протер лоб рукой в белой перчатке. — Второй компонент имеет еще более сложную структуру, возможно, он был искусственно изменен. У меня есть некоторые предположения, но я пока не уверен… Я как раз над этим работаю. Но этот яд… сэр, — он сочувственно посмотрел на Кэйю. — Я не уверен, сможет ли господин Барбатос… Стремительное поражение нервной системы и головного мозга… Просто удача, что он до сих пор живой… — Он справится, — уверенно выдал Альберих. «Этот прощелыга с насквозь проспиртованным организмом не мог не справиться. Это не удача, Бай Чжу, это годы практики», — Кэйа усмехнулся, прикрыв глаза. — Рад, что вы не теряете веры в друга, — мягко улыбнувшись, добавил Бай Чжу. Альберих еще раз уверенно кивнул. — Могу я помочь с чем-то еще? — Да, — Кэйа твердо заглянул в древесные глаза зеленоволосого. — Мне нужны будут образцы крови господина Барбатоса, их нужно передать в бюро судмедэкспертизы… — чуть замялся, что поразило бы любого, кто знает Кэйю достаточно долго. — И еще… я хотел бы посетить палату больного, если можно. Ближе к ночи. — Да, разумеется, — он пространно качнул головой, словно вновь погрузившись в свои мысли, и кивнул в противоположную сторону коридора. — Прошу, господин детектив, пройдемте в мой кабинет. Кэйа, почесав правое ухо, последовал за Бай Чжу. Проходя мимо Эмбер, сидящей на коленях перед распластавшейся на диване Люмин, приложившей руку ко лбу, словно ее мучила ужасная мигрень, чуть замедлился. — Не знал, что ты такая горячая, — тихо произнес он, наклоняясь, но не останавливаясь. Люмин гневно сверкнула глазами из-под прикрывающей лоб ладони. — Езжайте без меня, я задержусь, — Эмбер кивнула, а Люмин еще больше насупилась. «Понимает, что провалилась», — довольно подметил Кэйа и догнал уже успевшего умотать вперед врача. — А откуда вам столько известно о ядах? — бесцеремонно поинтересовался он, по мере шагов проводя ладонью по выбеленным стенам. Окружающий шум стал неприятно давить на уши. Кэйа поморщился. — Ну, я же старший врач, — мягко улыбаясь, пояснил Бай Чжу. — А если честно? — уцепившись за зеленую макушку настойчивым взглядом, уточнил Кэйа. — Если честно, господин детектив, то вы задаете слишком много вопросов. Это вряд ли относится к следствию, поэтому я имею полное право не отвечать. — Вы же понимаете, что за сокрытие информации… — без намека на недовольство начал Альберих. — Я прекрасно осведомлен о работе ваших органов, господин детектив, не пытайтесь меня запугать, — Бай Чжу остановился рядом с гладкой лаковой дверью. Провернул ключи в замке и приглашающее махнул рукой. — Прошу. Кэйа задумчиво ступил на порог темного кабинета.

***

Когда за окном окончательно стемнело и появились первые звезды — стало понятно, что следующий обход будет только через час. Когда эта белобрысая дура перестала устраивать истерики и покинула его очередное временное пристанище, от которого его тошнило похлеще, чем от гребаного яда, Скарамучча провел все свое великодушно предоставленное свободное время в размышлениях о том, что им, блять, делать дальше. От безделья и разрывающих башку мыслей хотелось курить. Плюсом следовало набрать рыжему, пока тот по привычке не принялся портить все, к чему прикасался. Скарамучча устало выпрямился и опустил голые ступни на холодный пол. Пошаркав ногами в поисках больничных тонких тапок, достал из верхнего ящика припрятанный простой кнопочный телефон и, облапав тумбочку с двух сторон, без удивления обнаружил жучок. Тупица. Оторвал маленькое устройство от стенки ящика и засунул в карман больничных свободных штанов. Какой сюрприз, он снова под подозрением. Что же делать? Ах, конечно, вновь рыскать по этому вонючему городу в поисках, где переночевать без ножа под подушкой.   Поерзав руками под тонким матрасом, вытянул помятую пачку сигарет и зажигалку, благодушно оставленные Моной. Хоть какая-то от нее польза. Камеры в его палате уже давно были намазаны мылом, а проверять их, как всегда, никто не собирался. Засунув руки в карманы, он высунул голову из палаты. Никого не было. Еще раз оглядевшись, вышел, поежившись от ветра, гуляющего по коридорам, и направился в сторону аварийной лестницы. Глядя себе под ноги и не замечая, как напевает прилипчивый мотив из дебильной рекламы, вдруг врезался в чью-то грудь. — Смотри, куда прешь, мудила, — прошипел он, не поднимая головы. — И тебе не хворать, — Скарамучча, тут же признав голос, замер и с едва сдерживаемой злостью уставился на высокого мужчину. Приехали, блять. Такие сюрпризы судьбы он пиздец как обожал. Альберих (так он теперь должен его называть?) хмыкнул, снисходительно смотря на него так, словно видел впервые, и, хлопнув по плечу со словами «бывай, парень», двинулся дальше. Скарамучча молча проводил взглядом того, кто некогда заставлял преступную шпану усираться от страха, а в нем лишь пробуждал желание зарядить пулю промеж лопаток. Брезгливо сплюнув, он доплелся аварийки и с размаху открыл дверь, вывалившись на хлипкий балкон. Холодный воздух тут же неприветливо сковал его в своих морозных объятиях. Вытянув жучок из кармана и замахнувшись, швырнул его в воздух. Достал из пачки помятую тонкую сигарету и, щелкнув колесом зажигалки, закурил. Сразу стало легче. Облокотившись на скрипящую ржавую ограду, стряхнул пепел и набрал нужный номер. Долгие гудки. — Твою снежную мать, чем, ты блять, занимаешься, отморозок, — Скарамучча, подрагивая, переминался с пятки на пятку, внимательно глядя в маленькое светящееся окошко с цифрой «11». Наконец, его почтили вниманием. Какое счастье. — Да, дружище? — У меня новости, рыжий, — начал он. — Тебе надо знать.   С той стороны раздался тихий смех. — Мона, наконец, простила тебя? — подколол голос. Скарамучча закатил глаза и, приложив немалую долю усилий, удержался от желания послать этого уебка. — Ты об асфальт приложился, тупица? — он затянулся, размениваясь на любезности. — Они привлекли этого ебучего павлина. Тишина. — Это было… ожидаемо, — задумчиво ответили ему. — Да что ты, блять? — и тут же, поддавшись какому-то странному порыву, добавил. — И, кстати, —  ядовито ухмыльнулся, — твоя подружка тоже с ним. Такая пылкая, задала мне жару, — он цокнул, ожидая ответной реплики, но собеседник молчал. — Передать ей привет? Кэйа, сидящий в машине на парковке больницы, довольно улыбнулся, поправив тонким пальцем наушник.