Утро

      Леденящие порывы ветра задирали тонкую ветровку, купленную на первую Серегину студенческую стипендию, и пробирали до холодных мурашек. Восходящее солнце рыжим цветом опаляло Неву, а первые птицы уже летали над городом. Олегу до безумия хотелось остаться в этом моменте, навсегда запомнить обжигающее тепло стаканчика с кофе из дешевого автомата, и немного влажную ладонь Сережи в своей руке. Чтобы потом, в армии, вспоминать его вечерами перед отбоем.       Они оба знали, что этого никогда не будет достаточно, но оба делали вид, что все нормально. После того вечера, когда Олег наконец-то решился рассказать Разумовскому о своем решении уйти в армию, между ними повисло неловкое, острое напряжение. С одной стороны, Сережа прекрасно понимал, что Олег не просто так от безделья хочет уйти в армию, что тот просто боится остаться никем, а в армии он видит свое будущее и хоть какую-то перспективу. Они оба были всего лишь выходцами из детдома, не имеющие ни гроша за душою, ничего и никого, кроме друг друга. С другой стороны, Сережа чувствует разрывающую его на куски боль, и знает, что Олег чувствует тоже самое, пускай и не показывает это. А еще Сережа очень боится. Боится одиночества, боится что будет просыпаться без сопения Олега с сбоку, боится что будет возвращаться в пустую комнату общаги, погруженную в тишину. Сережа просто очень боится потерять Олега, без которого не помнит ни свое прошлое, не представляет будущего.       - Ты же будешь писать мне? - спрашивает хриплым, после долгого молчания, голосом, надеясь, что тот не подведет и не сорвется в этот же момент. Тонкие длинные пальцы подрагивали в чужой теплой ладони, а сам Сережа отвел свои глаза в сторону воды.       - Ты же прекрасно знаешь, что да. Серый, я же тебя не бросаю, вернусь же всего через год. Даже не успеешь заметить. - Волков остановился на месте и повернул к себе друга.       Бледное лицо раскраснелось как при температуре в детстве, когда Олег сам мерил рыжему температуру поцелуями лба, а на голубые глаза накатили предательские слезы. Олег усмехнулся в мыслях "Ну что за дитя". Не сказать, что Олег сам не переживал, но как всегда держал вид самой непоколебимости и спокойствия, привычка со времен школьной скамьи. Он всегда хотел выглядеть для Сережи сильным и уверенным, тем на кого можно положиться, чтобы тот хоть немного расслаблялся и переставал тревожиться, глядя на своего сначала лучшего друга, а потом и любимого.       - Я тебе обещаю, Сереж. Посмотри на меня, я тебе клянусь, что вернусь в целости и сохранности. Еще подкачаюсь, приеду к тебе таким красавчиком, что слезать с меня не будешь! - Шутит Волков, пытаясь разбавить эту болезненную тишину.       Разумовский неожиданно подыгрывает и смеется, так беззаботно и чисто, что Волков снова повторяет самому себе свою же клятву. Он сломает любые преграды, но обязательно вернется к своему Сереже, к своему любимому мальчишке с растрепанными волосами и ворохом плохих привычек.       Все еще держась за руки, странноватая на вид парочка двинулась дальше по направлению в центр. А свидетели этой сцены, волны и красное солнце, навсегда сохранят этот момент. Упавший бумажный стаканчик размокал на плитке, а каждый из ребят уже предвкушал встречу после еще не случившейся разлуки.