Часть 1
11 июля 2021 г. в 05:55
Хорошо, что моё обучение в школе закончилось, и не нужно вставать к девяти утра, чтобы идти в этот бедлам с придирчивыми учителями и идиотами-детьми. Многие обитатели этого заведения до сих пор не знают, что все человечество эволюционировало из человекообразной обезьяны, так и оставшись на данном этапе развития. Ладно лет в десять хочется побегать, так как воздействуют разные гормоны, или в четырнадцать-шестнадцать тебе сносит голову от любой симпатичной девчонки, но потом? Хотя, начав работать, я понял, что многие такими остаются и в зрелом возрасте. Тупые разговоры, вера в любую чушь, без проверки информации и попыток понять, о чем вообще тебе сообщили. Конечно, в этом виновато наше воспитание и образование, однако, к сорока годам уж можно самому начать думать, но зачем? Например, мои коллеги по работе… О да, я теперь работаю, закончив одиннадцать классов с красным аттестатом. Пробовать подавать документы в ВУЗ даже не стал, так как стипендии студента для хоть какой-то вменяемой жизни не хватит. А учиться и работать невозможно, так как будет не учеба, а посещение занятий. Вообще, учеба в нашей стране все меньше и меньше становится нужной, умные люди России не нужны. А сироты без гроша в кармане тем более.
Родители умерли на моё семнадцатилетие, сгорел дом, в котором мы жили. Я кое-как смог выпрыгнуть из окна второго этажа и отрубился, надышавшись угарным газом. Родители умерли во сне. Так я и оказался на улице, без каких-либо денег, со сгоревшим домом, который нужно строить заново, так как он выгорел дотла, без какого-либо желания жить. Через неделю, я получил красный диплом с отличием.
Жить, если честно, в это время не хотелось. Родственников не осталось, будущее туманно… Но мне помог психолог, который был в приюте, куда я попал до восемнадцатилетия. Он убедил меня, что ничто не всё потеряно, что жизнь продолжается… Наверное, в течение нескольких месяцев, это был единственный человек, с кем я мог нормально разговаривать. Потом, постепенно очнулся и попытался поступить в какой-либо вуз, чтобы получить жилье и стипендию. Но достойного места для обучения я не нашел. Конечно, нужно было поискать ВУЗы попроще, но я был в это время еще эмоционально нестабилен. Плюнув на все, решил пойти работать сразу после совершеннолетия. Естественно, у меня не было никакого профильного образования, но, слава Богу, есть быстрые курсы обучению разным профессиям.
К восемнадцати годам, я имел корочку, доказывающую, что прослушал курсы электромонтеров и имею право работать по профессии. Также, до конца переоформил принадлежавшую еще моему деду землю, где стоял наш сгоревший дом. Так как я все равно собирался переезжать, то продал участок соседям за смешную цену. Торговаться было неуместно, много я все равно не получу, на участке разруха, да и почти все знают, что я собираюсь уезжать.
Помотавшись до лета по разным конторам, работая тут и там, меня пригласил новый знакомый поработать на стройке АЭС, и я согласился. А что? Платят много, а работы столько же, сколько и везде. Единственное, что плохо, так это моя абсолютная неуживчивость с людьми. Да, я считал многих дикарями и не сильно это скрывал. В ответ мне заявляли, что раз такой умный, то с какой радости до сих пор здесь работаю. Ну не объяснять же… Хотя пытался, много раз и многим людям.
К счастью, в отличие от тех же полупьяных рабочих, у которых не было ничего за душой, я имел свежую голову и кое-какой капитал. Так что к следующему учебному году я был заочно зачислен в Физтех института имени ХХХ. Правда, учиться самому было очень сложно. Здесь на помощь пришли технологии, а именно видеотрансляции лекций для студентов-очников.
Таким образом, я уже не считал себя уж совсем ничтожеством. Вы попробуйте сами добиться хоть чего-то в этой жизни. Сам понимал, что я не образец для подражания, но все же частенько хвалил себя за то, что, в общем-то, всего добиваюсь сам.
На свое двадцатилетие я работал. Проводил временную проводку, которая освещала возводящиеся каркасы зданий. Как всегда, мой сменщик сделал всё тяп-ляп, не соблюдая не только предписанные ТБ меры безопасности, но и просто пренебрегая чувством самосохранения. Например, провел часть кабеля прямо по стальному мосту, где ходили рабочие. И ладно бы подвесил их на диэлектриках, так нет, додумался примотать прямо к балке вязальной проволокой. Как такого не увольняют — непонятно. Скажу ему завтра о том, чтобы переделал, иначе придется сообщить нашему начальству, а за такой прокол всех электриков премии лишат. Стучать сейчас не буду, а то как-то это подло, да и подключать этот участок сети будут только послезавтра, так что завтра сменщик все успеет исправить. Свою часть работы я делал медленно, но по правилам. К сожалению, многие не понимают, что эти правила написаны не просто так, да и работы с током опасны, а ошибки нерадивых электриков могут привести ко многим трагедиям.
Но в конце смены, когда я закончил все запланированные работы, попросили еще посмотреть какую-то поломку: «Что-то там искрит». Меня привели на освещаемый лампами стальной мостик между корпусами зданий. Из-за недавнего дождя металл блестел каплями воды на полированных поверхностях, слепя в ночной темноте.
Что произошло потом, я помню очень плохо. Мастер подвел меня к перилам и, свесившись с них, принялся тыкать вниз. Я же, подойдя к нему, увидел вспышку и ощутил боль по всему телу. Еще успел подумать: «Странно, я же в резиновых ботинках». И все.
Очнулся не сразу. Так, открыв глаза, увидел не люстры ламп, подвешенные над мостом, а какой-то обшарпанный потолок, только не побеленный как обычно, а почему-то серый. После этого меня окатила волна боли и я опять вырубился.
— Рон, просыпайся и иди завтракать.
Проговорил чей-то голос, и я проснулся. Вспомнив всё, что произошло. Уже хотел позвать медсестру, которая звала больных на завтрак, но меня торкнуло. Девочка говорила на английском. Я конечно знаю его на уровне школьной программы, но не настолько, чтобы так хорошо воспринимать.
Тогда я попытался сесть, но ни одна мышца не отозвалась. Точнее отозвалась, но только болью, а руки и ноги даже не пошевелились. Пиздец, приплыли, видимо, когда меня долбануло током, я кувыркнулся с мостика, а там лететь метров пять и внизу бетонное покрытие. Возможно, повреждена спина. Хотя нет, если бы я спину повредил, то боли в конечностях не чувствовал, значит, не все так серьезно. Но, скорее всего, лежу тут долго, так как волосы отросли и теперь лезут мне в глаза. Интересно, почему не подстригли. Наверное, начальство такого болезного меня отправило в Европу или Америку на лечение. Компания, на которую я работаю, очень серьезная. Вот и позаботились. Да и звали некоего Рона, а это какое-то не наше имя.
Внутренне успокоившись, я решил позвать медсестру или еще кого из персонала. Но вместо «сестра», которое я хотел сказать, послышалось только непонятное шипение совместно с фырканьем, так как мышцы лица тоже не работали. Может просто в коме долго лежал, вот мышцы и атрофировались за это время? Хотя я ни разу не медик, но об этом всю инфу найду, пока будет идти реабилитация, а то выходит «болею» непонятно чем. Во второй раз решил выдохнуть весь воздух разом, придав этому хоть какой звук, лишь бы погромче.
На второй минуте моего воя кто-то зашел в комнату и я замолк. Но потом опять завыл, в попытках придать интонацию этим звукам, дабы не подумали, что я рехнулся тут разом.
Кто-то прошел в помещение поближе ко мне и сказал:
— Рончик, что с тобой? Рончик? Я сейчас маму позову. М-а-а-а-м, Рону плохо, — с этими словами девчонка убежала. Странно, по голосу лет пять-шесть, что она делает в больнице? Наверное, к маме на работу пришла, а тут я вою и изображаю полумертвого зомби. Только почему Рончик? Хотя она всего лишь ребенок, что с него взять. Откуда девочка знает как этого русского зовут. Стоп, а как меня зовут?!
И тут меня охватила паника, так как я не смог вспомнить, как меня зовут. Потом пошли попытки вспомнить события из жизни — что-то удавалось, что-то нет. Многое удалось вспомнить, хотя это было похоже на то, как пытаешься вспомнить свой сон. Память ускользала от меня, и чем больше времени проходило, тем я больше забывал. Поэтому я начал в уме проговаривать все, что вспомнил. Это помогло. Пусть что-то я и забыл, но не совсем все. Частичная потеря памяти может осложнить мне жизнь, но ничего, говорят за границей врачи хорошие, надеюсь, помогут все вспомнить. Ну, там гипноз и все такое.
Успокоив себя этим, я услышал, как в комнату заходят люди: какая-то женщина, мужчина, и, видимо, пара студентов, так как голоса были явно не взрослыми. Так, они же не экскурсию проводят по больнице, где показывают больных всем желающим?
— Я захожу, а Рон мычит, лежит, пошевелиться не может, — девочка тарахтела словно трактор, но ее резко оборвал врач.
— Джинни, выйди, не мешай. Мы все поняли и сейчас разберемся. И вы, ребята, тоже выйдите, нечего толпиться.
Пока мужчина выпроваживал молодежь (правильно, нефиг тут всяким детям делать), ко мне подбежала женщина в каком-то странном прикиде. Совсем без белого халата, как принято, даже не в синей или зеленой униформе, как в странах Европы, а в обычной гражданской одежде. Ну, конечно, может женщина только пришла на работу и не успела переодеться, но тогда почему пришла она, а не дежурная сестра? Вот то, что эта неизвестная начала трясти меня и причитать, мне совсем не понравилось, так как при любом рывке меня прошивало болью, как током. Теперь я точно знаю, каково это.
— Рон, что с тобой? Тебе плохо? Что-то болит? — причитала женщина, не переставая тормошить меня. От боли я промычал, причем что-то явно матерное. Врач заметил это и произнес:
— Молли, перестань его трясти, не видишь — ему больно. Я попробую определить, что с ним, — с этими словами врач шагнул ко мне и я смог его наконец-то увидеть. Странно, он тоже был не в халате, а в костюме. Что за странная больница, все ходят в чем попало. А потом врач достал какой-то продолговатый прибор, помахал им передо мной, и прибор засветил ярким зеленым светом. Мне даже пришлось глаза прикрыть. А после вынес вердикт:
— Похоже, у Рона произошел очень мощный магический выброс. У него не только магическое, но и физическое истощение, еще и какая-то гадость прилипла на ослабший организм. Ему срочно нужно в Мунго. Я телепортирую его, а ты останься с детьми.
После этого женщина заохала, заахала и принялась суетиться. Ну нихрена ж себе у европейцев технологии! Это что, портативный УЗИ или еще что-то? И что за магическое истощение? Кажется, у меня все же хреновый английский, зря я сначала обрадовался. Через минуту врач что-то сказал, и я подлетел и поплыл к двери. Да ну нахрен! Я ни за что не поверю, что в той же Европе есть техника, которая так позволит меня перевозить. Да и это помещение явно не тянет на больницу, тем более европейскую, дыра какая-то.
Обшарпанный потолок, обои на стенах, которым не меньше полсотни лет. И фотографии на стенах, точнее гифки. Я даже немного охренел, увидев это, хотя куда уж больше то? Здание явно было жилым, так как по пути я увидел забитые книгами полки, шкаф с одеждой и большой стол со стульями. А после этого врач, а может и не врач совсем, снова что-то сказал и мы переместились непонятно куда. Просто был один потолок со стенами, а теперь совсем другой. А я в этот момент даже не моргал. Что за херня? Свое недоумение я попытался выразить вслух. Сказать ничего не получилось, но вот челюсть и язык вяло и неохотно пошевелились, только больно было. В какой-то степени это несколько обнадежило, да и к такой боли я стал привыкать. Как-то. Теперь язык не был сведен судорогой, а просто безвольно лежал во рту и не хотел сотрудничать.
К нам подошла женщина и поинтересовалась, в чем причина нашего появления? Мужчина сообщил ей, что у его сына произошел магический выброс, и, обнаружив это, он немедленно доставил его сюда. Женщина что-то произнесла, и меня опять ослепила зеленая вспышка. Что вообще происходит? Какого черта этот хмырь говорит, что я его сын? Я его вообще не знаю. Что это за место? Что вообще происходит? Не успев додумать свои мысли и окончательно удариться в панику, я уснул.