ДакКряки

Зигзаг любил каждую частичку тела Скруджа, каждый миллиметр кожи он покрывал поцелуями во время страсти. Оно стало настолько родным, что восхищаться им вошло у МакКряка в привычку. Он действительно обожал притрагиваться к Скруджу, по поводу и без, и частые прикосновения вошли в их жизнь так плавно и незаметно, что они даже понять не успели, когда стали так много касаться друг друга. Объятия, похлапывания по спине, держание за руки, прикосновения к плечам или локтям — каждое их действие перешло в разряд неосознанных, выполняемых автоматически, и все, кроме них самих, замечали это. Но даже если бы младший понял, что слишком часто и слишком много касается возлюбленного, он, вероятно, не перестал бы это делать, потому что ему действительно хотелось касаться Скруджа всё больше и больше. Зигзаг настолько привык к их ежедневным касаниям, что начинал чувствовать себя неуютно, когда не мог дотронуться до возлюбленного в течении дня. Скрудж чувствовал себя также: если хотя бы раз в течении дня Зигзаг не притянет его в свои медвежьи объятия, весь день будет считаться неудачным, а у старшего настроение станет просто отвратительным. МакДак привык к прикосновениям возлюбленного, привык настолько, что иногда начинал испытывать подсознательную необходимость в них, словно его тело и кожа зудели без них, словно он замёрзал, а руки Зигзага были единственной вещью в этом мире, которая могла его согреть. Это стало необходимостью, жаждой, потребностью, как воздух, как еда, как сон, это стало зависимостью, словно какой-то наркотик, и Скрудж таял каждый раз, когда руки Зигзага касались его, скользя, гладя, сжимая… Из-за этого их прелюдии становились всё дольше и дольше… А их тяга к прикосновениям только усиливалась. Настолько, что даже рациональный МакДак иногда совершал разные безумные вещи. Как сейчас, например. Под обеденным столом во время совместного ужина он медленно вытянул ногу в сторону сидящего рядом Зигзага, осторожно задирая ботинком штанину. МакКряк вздрогнул и с недоумением опустил взгляд вниз. А затем перевёл его на Скруджа. В его глазах читался незаданный вопрос, даже он понимал, что здесь не место для такого. У старшего, бросившего на него мимолётный взгляд, губы расплылись в слабой дьявольской улыбке, а в зрачках мелькнул тёмный озорной огонёк, но он быстро подавил это и, прикрыв рот рукой так, чтобы его губы были видны только Зигзагу, безмолвно произнёс: «Терпи». Неизвестно, понял ли возлюбленный послание, но суть, вероятно, уловил, так как сидел смирно и слегка кивнул головой. «Славно» — промелькнуло у МакДака, и он снова не смог сдержать довольную улыбку, из-за чего слегка прикусил губы, чтобы не подавать виду, что происходит. Его нога медленно поднималась выше, слегка царапая кожу Зигзага подошвой, тому было щекотно, но он старался терпеть, поджимая губы и пытаясь сосредоточиться на еде. Медленно, очевидно дразняще, Скрудж поднимал ногу всё выше, закатав штанину чуть ли не до колена. МакКряк уже слегка дрожал от щекотки. И тут старший остановился, убрал ногу. Его возлюбленный непонимающе поднял взгляд от тарелки и перевёл на него, но натолкнулся на ещё более опасную, хищную улыбку, от которой по всему позвоночнику побежали мурашки. Интуитивно он начинал понимать, что в опасности и нужно немного насторожиться от такого Скруджа, но как-то прекращать нечто столь новое и интересное пока не хотелось, поэтому он опустил взгляд вниз и стал ждать. Ступня старшего, оставшаяся только в носке, медленно коснулась коленки Зигзага, вызывая у того лёгкую дрожь, он начал догадываться, что хочет сделать его возлюбленный, и от этого очень сильно смутился, но… Скрудж взглядом сказал ему сдерживаться и терпеть, а потом указал на всё ещё ужинающих детей. Сжав зубы, МакКряк снова попытался скрыть свои эмоции и продолжить трапезу. А ступня Скруджа тем временем дразняще развела ноги Зигзага в разные стороны и неторопливо погладила внутреннюю сторону бедра, лишь чуть-чуть задевая пах. Младший весь сжался, отворачивая своё покрасневшее лицо от детей и пытаясь сдержаться, но совершенно не получалось: мало того, что их тела уже автоматически отзывались на ласки друг друга, так ещё в этой ситуации все эмоции стали острее. Его член немедленно напрягся, становясь больше, упираясь в штаны, слишком тесные для таких фокусов. А тем временем Скрудж медленно начал тыкать пальцами ноги в возбужденный орган своего любимого, поддразнивая его, пока тот, со всей силой вцепившись в стул руками, пытался сохранить маску равнодушия. Старший, опустив голову, чтобы не было видно лица, тихо продолжал есть, пока его ступня осторожно терла член возлюбленного. У Зигзага мурашки шли по всему телу, но он старался не подавать виду, сжимая зубы и опуская голову очень низко. В этот момент остальные закончили есть и один за другим покинули столовую. МакДак медленно поднялся и подошёл к всё ещё зажатому Зигзагу, приобнимая его за плечи и наклоняясь к уху, шепча: — Ну что, дорогой, может, продолжим в спальне?.. Вздрогнув, МакКряк осторожно кивнул, смущенно вставая и следуя за Скруджем. Стоило только двери захлопнуться, старший прижал возлюбленного к стене, схватив его руки и сцепив их над головой. Сам он сначала прижался к Зигзагу грудью, а затем, медленно, делая волну, и остальным своим телом. Два возбужденных органа, столкнувшись друг с другом, дернулись, вызывая тихий стон у Скруджа, который словно пел своим сладким голосом в ухо Зигзага, одновременно обдавая того горячим воздухом. МакКряк простонал в ответ, откидывая голову назад, вжимаясь в стену. — Поиграем, Зигзаг?.. — провоцирующе прошептал Скрудж на ухо возлюбленному, после своей речи легонько прикусив мочку, а затем облизывая её. — Как вы того хотите, мистер МакДи, — послушно отозвался Зигзаг, всецело отдаваясь в родные и любимые руки, но мелкнувший в его глазах животный огонь было просто невозможно скрыть. Даже если он выглядит послушным, добрым псом, не стоит забывать, что собаки — родственники волков, и являются дикими животными. Кончик языка Скрудж прошёлся от мочки по краю ушной раковины и закончил ласку на самом верху. Губы, посасывая, обхватили верхушку, зубы осторожно прикусили её, а язык вернувшись, тут же зализал место укуса. Старший снова спустился вниз, начав сосать мочку, вызывая у Зигзага тихий довольный стон, и, наконец, он оторвался от этого притягательного угощения, потому что впереди ещё много вкусностей и очень, очень долгая ночь. Отпуская руки возлюбленного, Скрудж решил сразу употребить обе свои ладони для ласк Зигзага. Уже запомнивший на ощупь каждый миллиметр кожи возлюбленного, МакДак уверенно, не глядя, потянулся к соскам и эрогенной зоне на груди младшего, вызывая у того приятную дрожь по всему телу и ещё один тихий, счастливый и явно наслаждающийся происходящим стон. Губы Скруджа опустились ниже, к шее, и начали сначала просто поглаживать её, дразня щекоткой Зигзага, а затем посасывать некоторые потайные места. Прижатый к стене снова вздрогнул, а его член настойчиво упёрся в бедро Скруджа, будучи более ясным, чем любые слова. Последний усмехнулся и, слегка сжалившись, немного отдалился от Зигзага, желая взглянуть тому в лицо. Покрасневший, со слегка поплывшим взглядом, но крайне счастливый МакКряк посмотрел на возлюбленного в ответ. — Терпимо? — уточнил Скрудж, взглядом указывая на возбужденный орган. — Мм, да, — довольно энергично отозвался Зигзаг, смотря на старшего взглядом, переполненным любви, — Не беспокойся и делай всё, что хочешь… Скрудж поджал губы и снова прислонился к МакКряку, продолжая ласки, но одна из рук потянулась к штанам Зигзага. Скруджу не понравилось, что его возлюбленный всё ещё может с такой лёгкостью заявить о своём самообладание, когда он его ласкает. Пальцы неторопливо, но уверенно сжали яйца Зигзага, вызывая у того рык сквозь сжатые зубы, пока дрожь пробивала всё его тело. Он напрягся, стараясь сохранить самообладание, потому что такой ход со стороны Скруджа был слишком жестоким и действующим, но всё перед глазами ненадолго поплыло. Он относительно понимал, что это не очень хорошо, но… Если это желание Скруджа он стерпит, должен стерпеть, обязательно. У старшего сердце каждый раз пропускало удар от рыков Зигзага, и так сильно хотелось ещё, слышать это ещё и ещё, что он слегка сходил с ума. Так что его рука просто не смогла остановиться, и он провёл пальцами от основания члена до самой головки, заставляя орган послушно дёрнуться навстречу, а самого хозяина ещё раз тихо рыкнуть, вжимаясь в стену. Скрудж слишком любил такую реакцию любимого на его действия, слишком любил видеть Зигзага таким, сходящим с ума от возбуждения, но при этом сдерживающимся на грани своих возможностей, настолько, что хотел продолжать провоцировать его, но, к сожалению, сегодня у него немного другие планы. МакДак приблизился к губам возлюбленного и, остановившись в паре миллиметров, искушающе прошептал: — Хочешь? — на самом деле Скрудж сам не знал, про что конкретно он спрашивает, про поцелуй, или про его тело, но это было не важно ни для него, ни для Зигзага. — Хочу, — покорно признался МакКряк, сверля мягкие, он знал по огромному опыту, губы Скруджа жадным взглядом. — Придётся ещё немного потерпеть, — с деланной жалостью ответил Скрудж, но его глаза были очень тёмными и слегка недовольным, — пока не начнёшь говорить по-другому… По всему телу МакКряка словно прошёлся удар электрического тока от взгляда в эти глаза, вот теперь он с полной уверенностью осознал, что попал по полной… Но он всё ещё не возражал. Совершенно. Но Скрудж всё же подарил ему поцелуй. Медленно приоткрыв рот, он коснулся губ Зигзага своими. А затем, когда возлюбленный подался навстречу губам, он быстро просунул язык в его рот, облизывая сначала нижнюю скулу, а затем верхнюю. Найдя язык младшего, он переплёл его со своим, слегка посасывая его, облизывая снизу. Зигзаг не удержался и простонал в поцелуй, сначала отстраняясь головой, а потом, подняв руку, настойчиво прижал Скруджа к себе за затылок, жадно, яростно отвечая. Когда они разорвали поцелуй, маленькая слюнка вытекла изо рта Зигзага, и Скрудж слизнул её кончиком языка, вызывая этим действием у младшего судорожный вдох. «Слишком сильная провокация» — пронеслось в голове МакКряка, пока он сжимал свои кулаки до дрожи, пытаясь себя сдержать. Ещё немного и он, вероятно, не выдержит. Но в этот момент Скрудж отстранился от него, отошёл к кровати, садясь на неё и горящим взглядом смотря на Зигзага: — Сюда, — подозвал к себе МакДак, взглядом указывая на пол между его ног. Зигзаг подчинился не сразу. Замерев от строгого, приказывающего тона возлюбленного, который сейчас звучал отчего-то совсем не так, как в обычное время, властно и хрипло… Зигзаг ненадолго забыл как дышать, пристальным взглядом изучая эту сторону Скруджа. Тот с ленивой властностью сидел на краю кровати, смотря на него тёмными, жадными глазами, и ждал, полный уверенности в том, что Зигзаг, непременно, подчиниться. И он подчинился. Спокойной подошёл к возлюбленному, сел перед ним на колени и поднял голову вверх, ожидая дальнейших указаний. МакДак не стал ничего говорить, только поднял ногу и протянул Зигзагу, давай тому свободу действий. И младший, хищно улыбаясь, взял протянутое угощение. Сняв носок, он приблизил ступню к своему лицу и, потеревшись о ней щекой, мягко взял в рот один палец, обсасывая и немного облизывая. Скрудж вздрогнул, зажмурившись. Ему стало немного тесно в штанах, но, как Зигзаг раньше, он покорно терпел, сжимая губы. А тот тем временем начал играть ртом с пальцами ноги, одновременно свободной рукой закатывая штанину возлюбленного и поглаживая его голень. МакДак выгнулся в ответ на ласки, откидывая голову назад. А Зигзаг увлёкся, увлёкся в который раз телом Скруджа, которое хотелось ласкать и гладить, которое хотелось отпечатать в своей памяти до самых мельчайших деталей, включая вмятинки, родинки и даже толщину волос. И запомнить не только визуально, нет, всеми клеточками своего тела. Он прошёлся языком по изгибу стопы Скруджа, заставляя того зажмуриться от щекотки, а затем нежно поцеловал мягкое место между костяшкой и пяткой, потеревшись носом о костяшку. Скрудж слегка засмеялся и нежно сказал: — Щекотно, не щекочи меня. И от этого любящего голоса у Зигзага побежало ещё больше мурашек. Он сначала зажмурился, а затем обречённо выдохнул и, уткнувшись лбом в колени Скруджа, тихо вымолвил: — Я безнадёжно влюблён в вас, мистер МакДи, что мне делать? — Я тоже люблю тебя, Зигзаг, но, может, ты продолжишь? — рассмеялся в ответ Скрудж, ласково трепля МакКряка по голове. Тот слегка повернул голову, ложась щекой на одну из коленей возлюбленного, и посмотрел на него. Несмотря на плескавшуюся в глазах неприкрытую похоть, которую Зигзаг даже не собирался скрывать, в его взгляде было столько любви и нежности, что Скруджу они показались необъятным океаном, у которого нет краёв и дна. И МакДак тонул, действительно утонул, утопал в этом океане, казалось, без какой-либо возможности вернуться. Да он, в общем-то, и не хотел возвращаться, совершенно. Зигзаг ничем от него не отличался, будучи полностью захваченным эмоциями в глазах напротив. И всё же, с любовью, переполневшей его сердце, нужно было что-то делать, или он сейчас просто задохнется, так что он отвёл взгляд от своего возлюбленного и с упоением поцеловал коленку, на которой до этого лежал щекой. — Люблю. Слегка прикусить, потянув кожу, затем облизать, поцеловать и снова… С трудом оторвавшись, МакКряк молча посмотрел на Скруджа, прося того снять эту мешающую одежду. МакДак улыбнулся, дьявольски так, искушающе, с очевидной провокацией, а затем выгнулся навстречу возлюбленному, расслабяясь. «Раздень меня» — вот, что означал этот жест. И Зигзага, безусловно, понял это, скрипнув челюстью и глубоко вдыхая. А затем неспешно, из-за сдерживаемых эмоций, поднялся и протянул руки к пиджаку Скруджа, расстегивая пуговицу одну за другой, медленно стягивая костюм с тонких плеч. Коснулся ворота рубашки, уже изрядно помятой, но всё ещё полностью застёгнутой, провёл пальцем по краю ворота, слегка оттягивая его и открывая шею. Страсть как хотелось её укусить, облизать, исцеловать, но Зигзаг сдерживал себя, трясущимися, уже почти негнущимися пальцами начиная освобождать пуговицы с тихим звуком. Когда рубашка была расстегнута наполовину, он просто не смог сдержаться, опрокинул Скруджа на кровать тяжело дыша, склонился к нему, втягивая в жадный, стремительный и очень влажный поцелуй, а его руки начали блуждать по телу любимого, поглаживая и иногда потирая всё выше пояса. Так приятно было провести ладонью по подрагивающей от наслаждения груди, или большим пальцем вокруг пупка… Разум обоих просто уплывал, пока они трепетали от сдерживаемого возбуждения, от страсти на грани срыва. У Скруджа дрожало всё, даже челюсть во время поцелуя, даже с трудом выдыхаемый им воздух, но он, цепляясь остатками разума за единственную ещё оставшуюся разумную мысль, слабыми руками слегка оттолкнул Зигзага. Тот понял без слов, отстранился от желанного рта и посмотрел на возлюбленного жалостно, умоляюще и как-то предостерегающе, от такого взгляда у МакДака вновь мурашки по всему телу пошли. — Я же не выдержу, мистер МакДи… — обречённо простонал Зигзаг, буквально сходя с ума, но всё ещё контролируя себя. — Сдерживайся столько, сколько сможешь, до самого конца, Зигзаг, — настаивал Скрудж, которому ну очень хотелось проверить пределы их выдержки. Младший был не согласен, хотел возразить, потому что это действительно может быть немного опасно, но… Он не может, даже, честно говоря, не хочет идти против слов своего любимого. Вдыхая побольше воздуха, втягивая в себя живот, чтобы хоть как-то сдержать полыхающий внутри огонь, он отстранился и вернулся на то место, где сидел прежде, послушно, словно верный пёс, ожидая приказаний. Но всего лишь один взгляд в почти безумные глаза выдал бы его истинную сущность. Скрудж сглотнул, медленно привстал на кровати, а затем… Встав на колени, он плавно поднял свои руки и продолжил расстегивать свою рубашку с того места, на котором остановился Зигзаг. Его пальцы тоже немного дрожали, но он не останавливался, неспешно вытаскивая одну пуговичку за другой. МакКряк смотрел на это пожирающим, способным испепелить всё вокруг взглядом, от которого Скрудж действительно сгорал, сгорал изнутри. Ему нравился такой Зигзаг… Послушный и наивный, но скрывающий в себе сущность дикого зверя, когда его доводят. Ткань рубашки легонько соскользнула с плеч, обнажая светлую прекрасную кожу, которую Зигзагу так и хотелось погладить подушечками пальцев, провести по ней языком, прикусить зубами, оставляя небольшие красные следы… Сглатывая и ненадолго зажмуриваясь, МакКряк сжал дрожащие пальцы в кулаки, немного впиваясь ногтями в ладони и царапая их. Держаться, Скрудж сказал держаться до последнего. — Смотри на меня, не отводи взгляд, — недовольным тоном потребовал Скрудж, которому совсем не понравилось, что Зигзаг жмурился, чтобы не смотреть на его тело. — Никогда, — молниеносно и твёрдо ответил Зигзаг, как будто это было само собой разумеющееся, как будто об этом не стоило даже говорить. Хотя от слов возлюбленного у МакДака по всему телу снова пробежала волна возбуждения, которая заставляла его терять разум, плавясь, он всё же счастливо улыбнулся, выражая любовь и благодарность. Он не особо верил обещаниям, но если это Зигзаг, он всегда будет верить… И Зигзаг поспешил исполнить свои слова, подняв глаза на возлюбленного и пристально смотря на него, на его тело, на изгибы, от которых он сходил с ума. Скрудж потянулся руками к штанам, расстегнул их и немного ослабил давление на уже измученный орган, который тут же поспешил вырваться на свободу. От нахлынувших ощущений старший громко застонал, выгибаясь в спине и откидывая голову назад, смотря в потолок затуманенным взглядом. Он пытался сжать дрожащую челюсть, чтобы восстановить хотя бы часть самообладания, но его зубы всё равно стучали друг об друга, пока он дрожал всем телом. А Зигзаг смотрел на МакДака, смотрел, не отводя взгляд, всё это время. Перед его глазами трепещущий от возбуждения возлюбленный выгнулся и застонал просто от того, что его члену стало свободно… МакКряк не мог не думать о том, сколько Скрудж будет сладко и громко стонать под ним, если он сейчас набросится на него. Но тот попросил держаться до последнего, так что младший, с трудом делая вдох ртом, продолжал сидеть на полу, обезумевшим взглядом ловя каждое действие Скруджа. Успокоившись и вернув хоть какие-то намёки на разум, МакДак продолжил снимать штаны, стараясь больше не задевать слишком возбужденный орган. Затем настала очередь трусов… Сглотнув, старший осторожно, пальцами, начал оттягивать резинку, но одно неловкое движение и его возбужденный член ударился головкой о живот, вызывая ещё один громкий стон… А затем Скрудж обессиленно упал на кровать, с трудом дыша. Зигзаг ждал, ждал сам не знает чего, но ждал, кусая губы чуть ли не до крови и исцарапав все свои ладони. Он сам уже не понимал, как сохраняет рассудок, как находится на грани здравомыслия… или уже не находится? Он не понимал, знал только одну вещь: терпеть до конца. Его изнывающий член уже покрылся жидкостью, намочив его трусы и штаны, но он не обращал внимание, точнее, у него не хватало сил обращать на это внимание. Слегка успокоившись, что казалось невозможным в их ситуации, Скрудж вернулся на место, расставив ноги по обе стороны от Зигзага. Тот уже просто на инстинктах потянулся к голени Скруджа, начиная её облизывать и целовать. Старший трепетал, трепетал от каждого поцелуя возлюбленного, трепетал, слегка постанывая и иногда срываясь на скулеж. Зигзаг утопал в своих инстинктах, мягко и нежно целуя бедро Скруджа, облизывая, пока его руки ласкали ноги любимого в разных местах, поглаживая, иногда немного щекоча. — Люблю, — тихо, хриплым голосом прошептал Зигзаг прижимая к себе за талию Скруджа, носом уткнувшись в его живот. Тот в ответ слегка простонал и, ласково рассмеявшись, сказал: — И я тебя, Зигзаг. Но тот не успокоился, носом трясь о живот возлюбленного и нежно шепча: — Люблю, люблю, люблю… Скруджа пробивала мелкая дрожь от каждого произнесённого МакКряком слова настолько, что он начал ещё сильнее дрожать, но его рука всё равно ласково трепала волосы возлюбленного. — Зигзаг, ты как? — решил уточнить на всякий случай МакДак, видя немного странное поведение партнёра. Тот не ответил, лишь поднял на Скруджа свой взгляд. И этот взгляд сказал всё. Они оба не уточняли, что такое «до конца», но Зигзаг явно перешёл эту грань, сойдя с ума от страсти. Увидев эти глаза, МакДак вздрогнул и замер. Ток прошёл по всему его телу, затрагивая даже кожу головы, но он этого не заметил. Втянув в себя воздух, Скрудж перестал дышать, даже его сердце, казалось, забыло, как биться. Так они сидели некоторое время, просто смотря друг на друга, и глаза сказали всё, всё, что попросту невозможно выразить словами. А затем, вспомнив, как дышать, Скрудж судорожно выдохнул и, с трудом делая вдохи, словно кислород мог обжечь его лёгкие, упал на кровать. — Иди сюда, Зигзаг, — позвал старший уже тоже полностью сухим, хриплым голосом, протягивая руки к Зигзагу. Тот медленно подчинился, все его действия выглядели как-то ломано и неуклюже, как у робота. Нависнув над Скруджем, он молча посмотрел тому в глаза. Видя, что его возлюбленный всё ещё не даёт полного разрешения, Зигзаг с измученным стоном упал головой в плечо Скруджа, пытаясь хоть немного отдышаться. Но взгляд его хищных глаз наткнулся на аппетитную, нежную шейку и он, облизываясь, приблизился к ней, сначала впиваясь зубами, а затем посасывая её губами. Скрудж выгнулся в ответ на его действия, прижимаясь к Зигзагу своим телом и сладко простонав, схватившись дрожащими, уже не слушающимися пальцами за плечи возлюбленного. МакКряк издал ещё один сдавленный, измученный стон, а потом перевозбужденным и почти плачущим голосом прошептал на ухо возлюбленного: — Скрудж, я больше не могу, пожалуйста… Остатки разума старшего моментально испарились от слов Зигзага и от горячего дыхания, щекочущего его ухо. Он немного отстранился, а затем потянулся губами к губам Зигзага, невесомо их касаясь. Рты обоих дрожали и целоваться совсем не получалось, но они всё ёще с трепетом открывали их навстречу друг друга, нежно и упоенно целуясь. Затем Скрудж отстранился, чтобы сделать вдох, и медленно приблизился к уху Зигзага, обнимая того за плечи. Из мести и чтобы добить любимого, он хрипло и тихо прошептал младшему ответ на ухо: — Ну так возьми меня, дорогой. И Зигзаг оказался добит, полностью, окончательно, со всеми потрохами.