В ОБЪЯТИЯХ ЦЕРБЕРА

Огромный чёрный пёс с глазами, в которых мелькает само пламя Преисподней, и пронизывающим до костей рыком – это последнее, что увидит грешник с прогнившей душой перед неминуемой гибелью.

      Адская гончая, что верно служит своему хозяину, беспрекословно выполняя все указания и приказы, не внимая все возможные и невозможные последствия своих действий, ведь вся суть его противится пойти наперекор многовековым устоям. Преданность. Есть ли во всём шатком мире существо, преданнее собаки? И совсем не важно, если это маленькая активная Вельш-корги, которая с безудержной любовью ластится к хозяину, или гордый и своенравный Доберман. Приручив каждую, будьте уверены – ваша связь, точно железные цепи, будет сковывать и обвивать ваши судьбы. И сквозь плывущие годы они будут верны. До конца, до последнего момента, не требуя взамен никакой платы.       Мёрфи устало хмурится, выдыхая в вечерний воздух клубы сигаретного дыма, что моментально застилает вид впереди. Потускневший взгляд расплывается и глаза начинают слезиться, и уже не ясно от чего больше – от едкого пара или от нахлынувшей усталости. А впрочем, это не имеет значения. Сейчас, когда мысли сосредоточены на очередном поручении Ньюманов, парень не обращает внимания на такие мелочи, как собственные чувства. Эта непозволительная роскошь уже давным-давно спряталась в самых тёмных уголках души Цербера, не позволяя эмоциям выходить наружу. Ведь это неправильно, это лишнее, это только мешает. Вот только каждый раз они предательски рвутся из массивной шипованной двери с намертво прибитой табличкой «Строго запрещено!».       «– Ты должен быть собраннее, если не хочешь снова разочаровать меня. Нас всех.» – слова Аиды крутятся в голове как старая заевшая пластинка, которую никак не удаётся выключить.       Холодный ветер рваным потоком обдувает задумчивое лицо, и Мёрфи вздрагивает, когда рядом вдруг слышит до боли, до ломоты в рёбрах знакомый голос. В одну секунду ему хочется взвыть, заскулить сквозь зубы, и сдавшись, обессиленно уткнуться в объятия той, что стоит рядом с ним, а в другую – провалиться сквозь землю, прямиком в чёртов Ад, где не будет ни чувств, ни манящего сладкого голоса. Не будет её.       Андреа. Андреа-мать-её-Кэмпбелл.       Его новое поручение собственной персоной.       «– Все очень просто. Ты будешь приглядывать за ней. Этакий личный телохранитель. – величественно восседая в своём кресле и перебирая кипу бумаг на рабочем столе, произнесла миссис Ньюман, а затем тоном, не терпящим никаких возражений, серьёзно добавила. – Она не должна узнать. Не позволь ей ввязаться во всё это. Ты меня понял?»       Конечно, он понял. Он и сам это отлично понимал, без всяких указаний. Тем более, если речь шла о ней. Наблюдать за ней и защищать её, казалось, уже стало чем-то обыденным, как само собой разумеющееся. Только вот волнение в нём вызывало другое: не возможность находиться рядом, а количество времени, выделенное на это. Постоянно. Всегда и везде. Как долбанный маньяк, выслеживающий жертву сутками напролёт. Чёрт!       Наверное, забавно наблюдать, как бесстрашный трёхголовый пёс, с незапамятных времён охранявший врата Геенны Огненной, на мгновение в смущении стушевался под внимательным взглядом хрупкой девушки. Однако, опомнившись, взял себя в руки и расплылся в привычной ухмылке, появление которой уже встроено на автомате, как и въевшаяся в его суть маска жизнерадостного и беззаботного друга, готового помочь в любой ситуации.       – Я уж боялся, что ты заблудилась, принцесса! – наигранно-насмешливым тоном отозвался парень и потушил последнюю сигарету, выдохнув плотное облако дыма в темнеющее небо. – Начал думать о том, чтобы вызывать поисковую группу.       На очередную шутку друга Андреа легко пихнула его локтем, но тут же тепло улыбнулась, начав весьма восторженно делиться последними новостями и событиями, произошедшими за день. Но Мёрфи не слышит. Просто не может сконцентрироваться, впитывая в себя лишь опьяняющий звук её голоса и не желая слышать что-либо помимо него сегодня, завтра и ближайшие пару десятков, нет, сотен лет, как минимум. В мыслях бушует ураган, который разрастается с бешеной скоростью, словно снежный ком, что летит с горы и увеличивается в размерах с каждой секундой.       Это какое-то безумие!       Зачем я согласился на это? Зачем согласился присматривать за ней? У меня ломка от одного ее вида.       Я не смогу... Не смогу так долго держать «себя» на замке. Это невыносимо!       Нет, я должен. Должен, ведь я обещал Ньюманам, я обещал! Соберись, чёрт возьми!       Мёрфи не знает как долго сможет продержаться. Мёрфи чертовски сомневается и сглатывает узел напряжения, готовый вот-вот испепелить всю его плоть. Мёрфи в замешательстве. Он не понимает, элементарно не может осознать, в какой миг его жизнь стала столь зависима от обычной девчонки. Месяц, может год, два? Когда она успела захватить ледяное сознание Цербера? Он уже не надеется найти ответы на эти вопросы. Это бесполезно. Она будто бы крепкой хваткой удерживает его на привязи, и Мёрфи потирает покрасневшую шею от натирающего грубого ошейника своих же чувств, сдерживая внутри хриплый рык.       Вдруг Кэмпбелл вновь толкнула парня в бок, моментально привлекая к себе внимание, и слегка обеспокоено нахмурилась.       – Мёрфи? Ты слушаешь? В чём дело?       – Я... Нет... В смысле да, конечно, принцесса, всё в порядке. Не бери в голову. – стараясь придать себе привычный непринуждённый вид, ответил парень. – Просто задумался.       – Задумался? Может... Если хочешь поделиться, я готова выслушать тебя. – прислонившись к той же колонне, у которой стоит Цербер, Андреа мягко кладёт руку тому на плечо. – Помнишь, как мы стояли здесь точно так же в наш выпускной, когда пошёл дождь?       Мёрфи в ответ грустно улыбнулся и отвёл взгляд в сторону.       – Ещё бы, – хмыкнул тот, – Эдриан тогда почти час искал нас, а потом устроил мне взбучку за то, что я увёл его девушку мокнуть под ливнем. Хоть мы и стояли в этой беседке.       Воспоминания не таких давних событий ударили в голову парня ностальгической волной.       – Андреа, – чуть более уверенно начал Мёрфи, – Ты не жалеешь о расставании с Эдрианом?       Минутная пауза, последовавшая после его вопроса, казалось, тянулась мучительно долго и порождала сожаление насчёт былой необходимости спросить о чужих отношениях.       – Ты знаешь, мы с Эдрианом оба не смотря ни на что дорожим друг другом, но ты также знаешь причину, по которой мы расстались, и, я полагаю, мы с ним приняли самое логичное решение в той ситуации. – девушка говорила тихо, не спеша, действуя своим звучанием успокаивающе, замедляя дыхание рядом стоявшего. – Возможно, это прозвучит странно, я правда ценю то, что между нами было и, думаю, я буду помнить об этом всегда, но нет... Нет, я не жалею.       Мёрфи медленно кивает головой, словно отрешённый от этого мира, глядя невидящим взглядом куда-то вперёд. И что теперь? Что он теперь должен ответить? И должен ли? Губы пересыхают, не слушаются, а голос и вовсе будто пропал, норовя выдать лишь жалобный скулёж. Андреа же терпеливо ждала, не смея прерывать его раздумья, одним только цепким взглядом пытаясь прочесть эмоции на сосредоточенном лице Цербера. Но даже для неё это было проблематично. Одна за другой, они по очереди сменяли друг друга, буквально оголяя собой открывшуюся внутреннюю борьбу, которая безжалостно рубила все попытки собрать мысли в кучу.       Он устал. Да, ведь даже у Адского пса есть предел. И, может, именно поэтому последние осколки его самообладания треснули под натиском зелёных глаз, когда Цербер развернулся лицом к Кэмпбелл, когда взгляды столкнулись, словно две пары комет, с оглушительным взрывом породив немыслимый всплеск безумной энергии. И словно разрядами электрического тока тела пробирает мелкая дрожь от распаляющего касания губ. Едва ли Мёрфи успевает подумать о последствиях своего импульсивного действия, когда разум накрывает плотная пелена эйфории, когда Андреа послушно подаётся навстречу, прямиком в объятия лап Цербера и плен его обжигающих губ. Мёрфи не думает о последствиях, плевать ему хотелось на них, ведь ошейник, впивающийся в его бледную кожу, наконец дал слабину, и Цербер жадно, точно изголодавшийся пёс, сделал глоток свежего воздуха. Затем ещё один и ещё, впитывая сладость их поцелуя, сжимая ладони на пылающих щеках девушки, хватаясь за неё, как за спасательный круг. Но стоило Андреа запустить свои тонкие аккуратные пальчики в угольные волосы парня, как мир вокруг начал плыть, кружиться в непонятном водовороте переполняющих чувств.       Она – едва стоит на ватных ногах, цепляясь за сильные плечи Мёрфи; он – словно оковами, руками обвив талию, верно удерживает её хрупкое тело от падения.       Огромный чёрный пёс с глазами, в которых мелькает само пламя Преисподней, и пронизывающим до костей рыком – это последнее, что увидит грешник перед неминуемой гибелью. Но она видит его настоящего. Видит и принимает, добровольно окунаясь в омут души Цербера.