— Служить рад, да прислуживаться тошно. А.А. Чацкий «Горе от ума».
В лесу темнеет с каждой минутой промедления. Чанбин застыл, лишенный всяких чувств, кроме животного внутреннего страха. Страх съедает легкие и сердце, не дает сделать глубокий вдох. Это кажется чей-то плохой шуткой; словно застреленные охранники сейчас очнуться, похлопают по плечу, а Хенджин скажет, что это все придумал он. Но этого не происходит. Ни через минуту, ни через десять. Напоминанием крутится возле носа зловонный запах, точно застрявший в голове. А чувство вины наседает над полицейским и давит на плечи, зарывая в землю. Перед глазами мелькают события, как яркие вспышки и Чанбин валиться на мокрую почву вместе с напарником. У него нет сил. Разум покрывается дымкой, тот не понимает что делает, все как в бреду. Он часто моргает, достает почти разряженный телефон и набирает единственно верный сейчас номер. — Банчан, — спустя пару долгих гудков, отвечает автоответчик, — это Со Чанбин, помощник офицера. Мы не справились. Феликс сбежал, двое надзирателей мертвы, а Хенджин без сознания. Я не знаю, что делать. Приезжай, как только сможешь. — молчание в трубке нагнетало, но тот сбросил не сразу. Со усаживает Хенджина в машину, а после зачесывает свои волосы назад, оглядываясь по сторонам. Он оборванно и глубоко вздыхает, скрещивая руки. Голова слегка кружится, мешая думать. Единственная идея — бежать за подозреваемым. Но полицейский не может оставить напарника одного.«Если Феликс тут не один, то я…мы в жопе»
Думает Чанбин и вытаскивает пачку сигарет. Помятая и слегка поломанная. Это не мешает Со, пусть брезгливо, делает затяжку.«Хоть что-то хорошее за сегодня»
Полицейский медленно обходит дом, вызывая полицию и скорую, если Банчан не успеет. Легкая улыбка проскальзывает на лице из-за скорого спасения. Тот останавливается на заднем дворе и смотрит на разбитые окна. Прислушивается. Разглядывает. Боится. Кажется, что внутри кто-то есть и смотрит, смеется. Это все дурные мысли, наседающие рядом. На самом деле в лесу тишина, только рация изредка включается и мужской голос, до боли знакомый, просит откликнуться. Но Со не идет. Он идет к другой части дома, где должен был быть подвал. Идея возникла внезапно и не сказать, что эта та идея, которой стоит гордиться. Маленькие двери со скрипом открываются. Они такие же шаткие и старые, с облезлой краской что и весь дом. Ступени скрипят, некоторые проседают под весом мужчины, а другие и вовсе отсутствуют. Внутри сыро и пахнет землей. Свет, хоть и есть, но мигает и тусклый, что приходится включать свой фонарик. По полу бегают тараканы, а на углах много паутины и пауков на них. Но ничего* интересного. Чанбин выходит и запирает двери. Со стороны обочины слышен гул машин и радость растворяется по телу с дрожью, но его отвлекает истерический смех. Пугающий и безумный. Он пугает птиц, что жалобно кричат и разлетаются в разные стороны. Полицейский подрывается и бежит в непонятном направлении и не зная местности. В нем живут инстинкты и они берут вверх над разумом. Со бежит долго и кажется видит фигуру вдали, стоящую над обрывом. Ветки деревьев путаются под ногами, следы ботинок вжимаются в почву, но силы только прибавляются. Шаг словно нарочно сбавляется, оставляя пару метров между ним и Феликсом. Тот стоит, разведя руки в стороны и улыбается. Он словно чувствует свободу. Чувствует себя живым, спустя столько лет в заточении. Ветер, ласкающий лицо, бодрит Ли. И он медленно разворачивается, глядя на Чанбина слишком довольно. Его лицо в крови и с лица не сползает эта жадная, безумная улыбка. Он слегка покачивается из стороны в сторону, смотря точно в глаза. Чанбин вытягивает пистолет и смотрит злобно, хмурясь. Он не двигается, выжидает. Ждет какой-нибудь реакции Феликса, но тот до ужаса спокойный. — Зачем ты это сделал? — спрашивает Со, сжимая рукоять. — Убил матушку? Твоих друзей? Возможно, жертв, — сказал он с долей утайки, — который вы не смогли спасти. Вина снова крутится за спиной, зарывая полицейского глубже в бездонную яму. — Зачем сбежал? — Хочу свободы. — Какой ценой? Ты сядешь, — злобно цедит Со сквозь зубы, — и не на один год. — Я больной. У меня нет ума, я с него сошел. Я делаю что хочу и как хочу. Я застряну в больнице, меня напичкают таблетками, сделают овощем и все, но я вернусь и буду портить людям жизнь. Как сейчас. Но сейчас я свободен. — Феликс, если ты признаешь вину, все может быть по-другому. — Я сбежал из диспансера, ты о чем? Мне никто не поможет. Я сам все решил. Ли разводит руки в стороны, чувствуя, что ветер начинает подниматься. Волны бьются об небольшой обрыв и еле достают до щиколоток парня. — Я просто умру и все. Феликс падает вниз и бьется спиной об камень, вызывая у себя сдавленный крик. Он валится в воду, задыхаясь. Темные волны утягивает за собой, а водоросли закручивают, мешая выбраться. А Чанбин снова стоит. Полный ужаса и непонимания. Неужели, они были не правы и Феликс это не тот, за кого себя выдавал.Феликс не убийца