Разные ситуации с Т/И

                  Реальность безжалостна в своем движении вперед.                                                                                                 Обито       Эх, ветер дурачок, что же ты хулиганишь и портишь настроение всем прохожим? Словно молодой жеребёнок бегаешь по всей Конохе и проказничаешь в надежде привлечь к себе побольше внимание.       Ломаешь ветки и задираешь девчонкам юбчонки. И под их громкие крики с хохотом идешь дальше безобразничать.       Но вдруг, ветреный жеребёнок привязался к одной девочке — и давай ей настроение портить. К слову о данной особе.       Минуя магазины, весело посвистывая, шла ученица академии.       Девочка в удобной форме синоби — чёрных штанах и серой жилетке.       Казалось, она ничего не замечала и, расслабленно переставляя ноги, думала о новой теме, которую они только сегодня прошли.       Отличницей быть тяжело.       Но ее мысли сбивал один плут-ветер, который изволил колыхать её короткие серебристые волосы. Заставлял морщиться от очередного воздушного удара.       Дорога была грязной и из-за того, что ветер подбрасывал пыль — наша с вами знакомая часто чихала и хмурилась — в надежде сморгнуть попавшую соринку. Глаза покраснели, а нос увеличился и стал как картошка.       ≪Вот сейчас приду домой и съем что-нибудь сладенькое с чаем≫ — успокаивала себя девочка, минуя очередной прилавок в который зазывали покупателей.       В последние месяцы в деревне Листа обстановка была оживлённой. Продукты с полок начали раскупать моментально, а синоби на тренировочных полях стали ошиваться большими группами. Будто все чего-то ожидали. Но чего ждали до определённой поры никто не узнает.       Просто была какая-то странная атмосфера. Но не об этом…       У ученицы академии болела стопа, а вид был слегка потрёпанный — много ссадин. Видно это из-за тренировок, которыми их подвергали учителя.       Как вы уже могли догадаться, данная особа — никто иная как великая Хатаке младшая или же для своих Т/И (шка).       С последней главы, где гг перепутали с мальчиком, а Учиха Обито прискорбно получил звание идиота, прошло уже два с половиной месяца.       И всё же за такой короткий срок много чего произошло. Сейчас я вам подробно расскажу.       Жизнь налаживалась. Именно так Т/И характеризовала свой уклад в последнее время.       Дышать стало слаще. После последних событий младшая Хатакэ приобрела уверенность, и те же драки были явлением редким, к счастью Какаши.       Настроение Т/И улучшилось — и на её лице легче разглядеть мягкую улыбку и искрящийся взгляд.       Но всё же неуверенность в себе продолжала гложить Хатакэ, но она старалась это преодолеть — это удавалось ей с большим трудом.       Благодаря ее хорошим эмоциям обстановка в окружении стала значительно лучше. И многие с радостью замечали счастливый смех Т/И. Например тот же Какаши. Именно старший брат радовался больше всех — подобным переменам.       Становясь свидетелем преобразований сестры, молодой синоби сам стал ощущать душевное спокойствие. Словно испытал какой-то духовный катарсис, после похода к психологу.       Его перестали раздражать многие вещи, а характер чутка сгладился.       Ведь все недомолвки между братом и сестрой были вскрыты и разобраны по полочкам. Больше не было обид и скандалов. А ссоры стали решаться простыми разговорами без слез и криков.       Сестра и брат стали очень близки. Постепенно также обновились семейные ужины — за которыми они, конечно, не так много разговаривали, как хотелось, но всё же какими-то новостями обменивались.       К счастью обоих, каждый из них уже не бежал из собственного дома.       Они оба чувствовали уют и теплоту, которые казалось навсегда покинули стены этого места.       Т/И спокойно зашла в дом. Распахнула входную дверь.       Дом Хатакэ был большим, много комнат и старых картин, которые коллекционировал ещё дедушка Т/И. Лестницы украшенные необычными узорами. Стены — на них можно было часто увидеть символ Конохи. Тут было много антикварных вещей, например, в кабинете покойного Сакумо хранился древний меч самурая, прямиком из страны Железа.       Но несмотря на антиквариат — здесь не было выдержано какого-то определённого стиля: там, стол выбивался из тона, а вон там, в углу, стояла безвкусная тумбочка.       Одним словом, здесь было много поколений Хатакэ, поэтому требовать единства в интерьере было смехотворно.       Сняв обувь, Т/И прошла в гостиную. Ей хотелось полежать на диване и отдохнуть — приклеиться к подушке. Можно ещё своровать любимую книгу Какаши и читать её. Он конечно разозлиться, но Т/И сейчас это мало волновало.       Но её планам не было суждено сбыться. Как только она вошла в гостиную сразу заметила фигуру, лежащую на диване и почитывающую книгу. Взлохмаченные волосы выдавали того, кем являлся лежавший.       — Какаши, почему ты дома? Я думала у тебя задание, — Т/И была удивлена, что брат быстро вернулся. Она часто моргала, не понимая, что нии-сан забыл здесь.             Даже того же вора было вероятнее встретить, чем брата.       — А как же привет? — как только подошла Т/И к дивану, где валялся её брат, послышался тихий ответ.       — Привет, — закатила глаза девочка, осматривая старшего и подмечая что-то для себя. — Так почему ты дома?       Какаши словно не услышал. Он лежал на мягком диване, откинул голову и флегматично пролистывал страницы. Его взгляд был не сосредоточен, а руки слегка тряслись, когда он поднимал их.       Орлиный взгляд сейчас был как у кота, на столько плавный.       Т/И показалось, или ее брат выглядит очень уставшим. От него исходила такая аура, что становилось понятно — кто-то умудрился вымотать великого Какаши Хатаке.       Просто из-за заданий он так не утомлялся. Будучи сдержанным внутри — старший брат эмоционально уставал, и это после влияло на внешний вид.       Какаши почитывал странную книжку. В мягком переплёте из-за страниц которой выглядывали закладки.       ≪Видно опять какую-то философскую фигню читает≫ — девочка всегда удивлялась. Каким это образом, так легко, Хатаке старший щёлкает подобные книги? У девочки уже давно бы мозг перегрелся.       Прошла уже минута, и Т/И уже начала сердиться. Девочка-хулиганка скрестила на груди руки, с лёгким возмущением ожидая, когда «кое-кто» изволит обратить на нее внимание.       Видимо, Хатаке так углубился в чтение, что не сразу ответил на вопрос. Пепельноволосый все же оторвался от книги и с тяжестью поднял взгляд на младшую. Его длинные ресницы были опущены, а сам он слегка сменил положения.       — Мы раньше вернулись, — выдохнул брат. Он выглядел каким-то… что ли…размякшим. Его голос звучал, как ржавая гармошка.       — Ты какой-то потрепанный, что-то произошло? — с издевательской ухмылочкой поинтересовалась сестра. Ее веселило такое состояние брата. Он оказался уязвимым для шуток. И она посчитала, что это хороший шанс подоставать.       Знаете, у нашей Т/И возникало иногда такое настроение, что до жути хотелось кого-то побесить. Желательно старшую принцессу семьи Хатаке.       Какаши поморщился, и у него задергался глаз. И Т/И поняла, что попала в яблочко.       — Ну и что случилось? — Какаши понял, что она не отстанет и, сев на диван — оперев голову о руку, начал свой монотонный рассказ.       Часы на стене показывали обед, а на кухне просвистел чайник, приглашая к столу. Но никто не двинулся, чтобы его выключить. И он свистел пока не стих.       За окном собирались тучи, но дождя не будет, а вот ветер возможно опять внесёт свою лепту в жизнь местного населения.        — Учиха меня задолбал, — подвёл итог после рассказа. Повисла пауза. Какаши с отчаяньем в глазах смотрел на сестру, а она на него. Парень хотел что-то ещё вставить, но младшая не сдержалась и, прикрыв глаза, начала откровенно гоготать.       Её смех всегда раздражал слух Какаши, ведь смеялась она так, будто чайка где-то задыхается. Он был скрежещущим и больно бил по ушам.       Т/И смеялась полностью приоткрывая рот. Прямо и было желание сказать ей, чтобы она — не сломала себе челюсть ненароком.       У девочки было и так хорошее настроение, а теперь стало ещё лучше. Её брат точно сделал ее день. Особенно после того как рассказал, что благодаря Учихи на них напали кабаны, и они упали в болото. Не спрашивайте как, но суть в том, что Какаши был жутко злым.       Стены комнаты наполнились детским смехом. В то время как Т/И гоготала, Какаши буравил её возмущённым взглядом, мол — тебе смешно, да?       Он оскорбленно задрал голову, а на лбу выступила морщинка. А в мыслях крутились лишь нецензурные выражения.       Как только девочка пришла более менее в порядок, она выпрямилась и вновь приобрела спокойный вид.       Какаши уже взял книгу, нервно сжимая корку. Старший Хатакэ уже мысленно наругался и решил сделать самое лучшее, чтобы сохранить спокойствие, а точнее — сделать вид, что насмешка его сестры не сильно его задела. А её смех, он воспринял именно как насмешку над ним — что уязвила его гордыню.       — Я рад, что я тебя повеселил, сестренка, — с неприкрытой едкостью в голосе бросил он. Его тёмно-серые глаза были вновь опущены на страницы книги, пробегаясь по предложениям. Но у него не получилось полностью погрузиться в чтиво на этот раз, как бы он не старался. Он с остервенением сжал книгу.        Т/И посмотрела на старшего сначала с лёгкой насмешкой, а после с толикой сочувствия. Ведь понимала, что от Учихи было легко устать.       Как заметила она: У Обито был чрезмерно эмоциональный темперамент, да ещё…такая гордыня, которую было легко задеть — одним лишь только не тем брошенным вскользь словом.        А Какаши был напротив спокоен и саркастичен в выражениях. Брат часто не замечал за собой, что его шутки не кажутся смешными, а скорее…унизительными.       Разница в характерах была очень сильна, они бы непременно действовали друг другу на нервы — ещё в прошлый раз заключила Т/И.              Да и по поведению Обито было понятно, что это неприязнь не была только со стороны Какаши к нему, но и наоборот. Учиха выражал это открыто, вспыхивая даже из-за самых инфантильных смешков брата.       С Обито то ладно, но вот почему такой, как он может легко вывести из себя Какаши — оставалось загадкой. Т/И росла с ним, и знает, как он не любит показывать эмоции.              «Синоби должны всегда оставаться спокойными, а те кто действует на эмоциях — отбросы» — всегда до тошноты втолдычивал Какаши. И Т/И считала, что брату действительно плевать на все, что не касается задания. Девочка верила, что брат считает проявление эмоций уделом слабаков или же детей. Себя он ни к одной из категорий не относил, поэтому видеть его таким взбешенным во время споров с Обито было в новинку для Т/И.       Всем остальным казалось, что даже тогда лучший ученик академии оставался хладнокровен и просто надменно подкалывал товарища. Но Т/И видела, как ресницы Какаши подрагивают, глаза суживаются, а плечи по не обыкновению скукоживаются.       Младшая Хатакэ всё это с лёгкостью подмечала — ведь столько раз была свидетелем плохого настроения брата. Из-за миссий или неправильно выполненного задания. Но злиться из-за такого парня, как Обито… Ох, уж ее братик — нашел с кем ругаться.       — Это видно не вся история. Ну и что было дальше после истории с кабанами? — с большой заинтересованностью поинтересовалась Т/И.       Какаши закатил глаза, и ответил настолько отчаянно, что будь ситуация не смешной, его бы стало действительно жалко.       Т/И еле сдержалась, чтобы не упасть на пол и не начать кататься от смеха. О Будда, два идиота.       — Тебе смешно, да? Посмотрел бы на тебя, если бы ты с этим придурком двадцать четыре на семь проводила, — уже всклинился на сестру Хатаке. И широкая улыбка Т/И была для него, как тряпка для быка.       — Ну, я же с тобой провожу, а у тебя характер еще тот, — вытерла слезы девочка.       — Зато я хотя бы не умственно отсталый.       Какаши решил пресечь дальнейшее продолжение этой темы и, отложив книгу, встал с дивана.       — Кстати, Т/И, не хочешь прогуляться? — подошёл к сестре, и взгляд его приобрёл былое спокойствие.       — Почему бы и нет       

***

      Деревьев было много, даже для Листа. Они окружали поле и закрывали вид, словно молчаливые гиганты охранники.       Свежестью и зеленью пахло это место. Тихо, приятно и светло — и никаких посторонних звуков.       Лишь брат и сестра, и их разговор.       — Брат, почему ты так уверен? — ее вопрос казался для Какаши глупым, а ответ на него был очевиден.       — Уверен. Именно так и будет, запомни мои слова, — как оракул предвидел будущее синоби.       А после они затихли, и незаметно их разговор приобрел другой оборот.       Тема зашла об успеваемости Т/И и отношениях в ее классе.       — Фу, — всë тело сестры скрючилось от пронзившего отвращения. — Не понимаю их. У них что других увлечений нет?       — Постоянно — «О какой Арата классный. Ой, какие у него трусы крутые с мечами» — спародировала голос одноклассниц Т/И.       Девочка возмущалась на своих одноклассников — что они устроили фан-клуб Араты, которого она презирала.       — У них что глаза выпали?! Он же мерзкий и ведет себя еще, к тому же, как придурок, — кашлянула, — точнее кретин. Клянусь, осел умнее этого Араты в трусиках с мечами, — Т/И очень смешно в грубой форме возмущалась, что Какаши под маской не смог сдержать улыбку. — Им не восхищаться надо, а деньги на новый мозг собирать. Вот это помощь будет… И что же девочки в этом недоразумении нашли?       — Меня не спрашивай. Я не девочка, — хмыкнул Хатакэ на данный вопрос.       — А в этом и прикол. Я то девочка, Но даже Я их не понимаю. Тотальное обожание этого Араты…кхе, кхе, — и она закатила глаза. — И почему девочкам вечно какие-то заносчивые олени нравятся?       — Загадка природы, — пожал плечами Какаши, и они, мысленно пожав друг другу руки, сошлись во мнении.       И шли они бы так ещё долго, но тут завидели бегущую к ним навстречу фигуру.       — Какаши! — резкий голос прервал беседу брата и сестры.       Издалека к этим двоим на всех парах бежал никто иной как Майто Гай. Прическа горшок и это безвкусное трико, которое парень никогда не снимал. Полиция моды не выдержала.       Т/И видела Гая всего-то единожды, но сразу запомнила эту яркую личность.       Не только внешность была чудной, но и характер Гая был экстраординарным. Но всё же несмотря на чудачество — он был «сильным и упорным малым» — по словам Какаши.       — Добрый день, — тихо прощебетала Т/И. Ее очень смущал Гай.       Будучи активным молодым человеком его напор часто пугал личностей вроде нашей девочки.       — О, сестра Какаши, привет, — доброжелательно посмотрел на младшую своего вечного соперника. Проскользнул взглядом, подмечая сходство. А после опять сфокусировался на Какаши. Будто и нет больше никого.       — Привет, Гай, — слегка устало посмотрел на Гая Хатакэ старший. Было видно, что этот товарищ был последним кого, хотел сейчас видеть молодой гений.       — Кстати, Какаши, давай посоревнуемся, — и Гай, поставив руки на бока, серьёзно посмотрел на бывшего одноклассника. — Мой вечный соперник, я вызываю тебя, — и Майто-кун пафосно ткнул пальцем в Какаши.       На это старший братишка устало вздохнул, но все же постарался вежливо ответить «знакомому». Гай был одним из немногочисленных людей, кого уважал Какаши.       — Мы же недавно соревновались, — недоумевал член команды семь.       — Нет! Это было давно — вчера! — трагично крикнул Гай. Да так, что Т/И показалось, что вчера — это очень долго, и бедному парню столько пришлось ждать.       — Хорошо. Но давай тогда попозже чутка, сейчас, как ты видишь, я занят, — решил отделаться от приставучего Гая.       — Я запомню твои слова. Какаши, не забудь их, — и после к счастью Какаши, Майто-кун исчез из виду, видно побежал опять делать миллионный круг вокруг деревни. Вот это сила юности!       — Какой всё-таки чудак, — проводила убегающую фигуру взглядом Т/И. Для неё поведение Гая стало шоком, ну как всегда…       — Это-то да… — и Какаши, задумавшись, посмотрел то на небо, то на нее, — но знаешь, тебе и мне следует брать с него пример.       — А-а-а-а… Что? — в шоке распахнула глаза девочка. Она аж от удивления на месте подскочила.       ≪Брат впервые такое про кого-то говорит≫ — и Т/И знала, что подобные слова ни-сана много стоят.       Девочка гадала — что же такого особенного в этом парне с нелепой причёской горшка.       Она настолько потерялась в своих размышлениях, что упустила тот момент, когда её брат оставил её позади.       — Какаши, постой, что ты имел в виду? — не оставляла его в покое — любопытство, как питон, душило.       — Ты лентяйка, занимайся больше, вот что я имею в виду, — посмотрел на неё таким взглядом, какой бывает у строгих старших братьев, которые привыкли контролировать своих младших.       — Да занимаюсь я, — лучшая защита — это нападение. — Да и кто бы говорил.       — Не поверишь, но я много занимаюсь. Данную претензию ты в мою сторону никак не применишь. Я учителей не злил и сверх нормы знал, — спокойно зачитал список своих заслуг Какаши. С таким видом, что хотелось его ударить — в такие минуты она очень понимала Обито-куна.       — Молодец. Если ты такой крутой, то может… — и над Т/И появилась лампочка, и к ней пришла идейка…       — Какаши, знаешь, а может поучишь меня? — посмотрела, как котенок, Т/И на старшего брата. Это глаза кота в сапогах на минималках. Но это не подействовало, и Какаши лишь поднял брови в лёгком недоумении.       Тренировать кого-то — не-не-не, этого ему не хватало. Из него учитель, как из Обито хокаге.       — Прости, но нет, — но сестра не отставала. Ни через пять минут, ни через десять. И надежда, как иллюзия улетучилась. О Будда!       Девочка знала, что Хатаке старший — гений. Невзирая на кошмарный характер, именно у него она хотела чему-то научиться. Поэтому и отставать не желала — если в этой светлой головке рождалась мысль, Т/И страстно желала её осуществить. Так и сейчас.       — И вообще, если бы ты обучил меня то, мои дела бы улучшились, — скрестила недовольно руки и сморщилась.       — Про это даже говорить не начинай…я сказал «нет» — в конец достала его сестра. И он даже не удосужил в этот раз её взглядом.       Дорожка была неровная и шероховатая. К тому же, всё это время, как они шли — мимо них проскальзывали деревья, птицы, что охотно посвистывали друг другу. Украшали своим пением здешнюю атмосферу.       — Но почему? — взвыла наконец Т/И. Ни кошачьи глазки, ни попытки договориться — ни чем не заканчивались.       Какаши просто игнорировал её, и даже сказал, что если она продолжит, он ей вообще отвечать перестанет и, на фиг, уйдёт.       — Тебе сложно? — сдалась девочка в конец.       — Да сложно, у меня времени нет, — и Какаши остановился. А после развернулся и подошёл к сестре, начиная трепать её светлую макушку с лёгким задором. Ему нравилось это делать, но Какаши вряд ли это признает.       Не любит он свои милые стороны показывать.       — Эй, — недовольна промычала Т/И. Вот же, жук, волосы то зачем?       В конце братишка постучал ей по голове, при этом подводя итог:       — Я сказал нет. Отложи это у себя в пустой своей головушке. И больше к этой теме не возвращаемся, — стукнул в последний раз и, повернувшись, продолжил идти вперед, что-то поднос посвистывая…       — Нууу, что ты за брат такой! —промычала она, и на этом их разговор был закончен.       День подходил к концу, и Хатакэ вернулись домой.       За окном промелькнули краски рассвета — а после всю Коноху поглотил черный цвет и блеск миллиардов звезд.       Звезды наблюдали за всеми и как бы насмехались над людьми, обсуждая что-то с луной. Большое светило не сильно интересовала трескотня его мелких коллег — но оно, уставши, продолжало слушать хвастовство и выяснение — кто же прекрасней всех.       Но ночные светлячки не сильно обращали внимание на луну — им нужно было просто выговориться.       Звезды с детским смехом наблюдали за земными существами и удивлялись их мелким страстям и странному бытью.       Небесный светила были на совсем другом уровне. И наблюдая за нами, они, словно первооткрыватели, познавали для себя иные миры и края.              Луна, как белый пирог, также с ленивым любопытством глядела на землю и что-то говорила блестящим небесным жемчужинам.       «Смотрите» — сказала где-то полярная звезда — самая прекрасная из всех. И к ней прислушались и смолкли.       Небесные светлячки вновь устремили взгляды на землю, ожидая дальнейших действий, таких забавных существ как люди.       В одном из горящих окон дома на диване расслабленно сидели два родственника и что-то лениво обсуждали.       На часах уже давно было время сна, но никто не желал закрывать глаза. В комнате царила атмосферы — лености.       Время, словно густой сироп, тянулось столь медленно, что, казалось, оно остановилось.       — Брат, если ты меня не хочешь тренировать, может этот Гай поучит— ты вроде говорил, что он сильный, — выпалила Т/И и посмотрела на старшего. Девочка была в позе индийской принцессы.       Какаши сидел подле неё и пил горячий зеленый чай. Вопрос не вывел его из состояния покоя, и он также флегматично ответил:       — Нет, Гай хотя и сильный, но не владеет хорошо ниндзюцу, он не может применять там, огненный шар, например, — поэтому он в качестве твоего учителя не годиться. Стиль не подходит. Тебе же не тайдзюцу нужно, — объяснил Какаши сестре.       — Не владеет, и как он тогда вообще синоби стал? — удивление в её фиалковых глазах блистало.       — Стараниями и тренировками. Точно не скажу, сам не в курсе, — обмолвился о порыве хокаге, как рассказал однажды папа.       — Тогда кто годится? — вновь вернулась к этой теме Т/И. Гай — конечно интересный человек, но о важном не стоит забывать.       — Эх, тебе прямо-таки надо? — почесал голову брат и раздосадованно посмотрел на сестру. У него была привычка отвечать на вопрос и поворачивать голову в какую-то другую сторону, при этом о чём-то размышляя — а после опять поворачивать, чтобы смотреть на собеседника во время разговора. Из-за этого многим казалось, что Какаши их не слушает — хотя это было не так.       — Ага, — быстрый кивок головы. — У меня хромает метание сюрикенов и создание иллюзий.       — Ну, — и Какаши прикинул в голове всех кого знает. Но отбрасывал многих, ведь со всеми в основном был в плохих отношениях.       — Может Обито-кун? — резко выпалила Т/И. Данное имя в последнее время часто звучало, и это не стало удивлением для Какаши.       — Ты шутишь? — лицо Какаши вновь приобрело прежнее раздражение.       — Он плох? — приблизилась ближе к брату и накрыла их обоих теплым пледом. А после удобно устроилась…       — Не сказал бы, но… — не смог закончить свою мысль Какаши. — Но это же Обито… — сердито выдал Хатакэ, что вызвало у Т/И смешок. Рин не подошла бы — она хуже, к сожалению, Обито. Да и сам Учиха довольно неплох.       Свое раздражение он постарался скрыть. Веселить свою сестру Какаши не хотел — и охладив свою голову и поразмыслив, пришел к выводу, что Обито вполне может чему-то научить Т/И, хотя бы чему-то базовому. Затем может, кто получше найдется… Непременно найдётся, Какаши обеспечит.       — Ну, попробуй если не понравится, — вздохнул Какаши, — то уйдешь.       На это Т/И махнула молниеносно головой.       — Брат, попроси его тогда, — как котенок посмотрела на Какаши. — Просто мне неудобно, а ты его хорошо знаешь.       — Я Рин попрошу, — отвернулся Хатакэ старший, а на его лице появились морщинки, — а она его       — Вот спасибочки, — и они оба, ещё посидев, отправились по кроватям.       Чай стыл на столе, дома было уютно. Только ветерок проказник слегка забегал через форточку в комнату, но тут же стихал.       Скоро наступит новый рассвет, а пока мы оставим Хатакэ отдыхать.

***

      Какаши попросил Рин — Накахара уговорила Обито. Ну, как уговорила, просто мило посмотрела и сказала:       — Пожалуйста, Обито-кун, — и Учиха как благородный джентльмен не смог отказать.       Как помнится, тренировки с Обито начинались довольно странно — Т/И в начале вообще жалела о том, что попросила парня. Эта его ужасная привычка опаздывать — просто сводила ее с ума.       — Если ты назначаешь время, не заставляй другого ждать, — занудно пояснила Т/И, когда в очередной раз Учиха пришёл с опозданием. Но это замечание не дало результата, генин вновь отшутился и продолжил так же приходить. Но невзирая на это Т/И отмечала, что её навыки улучшались — в самом деле, тренировки с Учихой приносили пользу: её даже учитель, который её терпеть не мог, похвалил.       — А это о многом говорит, значит Учиха не такой безнадёжный, — сейчас за столом завтракали Какаши и Т/И. У брата с его командой месяц не будет заданий — поскольку Минато куда-то отправили.       — Ты о нём плохого мнения, — съела онигири и запила чаем Т/И.       — Плохого — это мягко сказано, — опёр голову о руку и расфокусировано стал наблюдать, как сестра жуёт.       — Кстати ты случайно не опаздываешь? — посмотрел на часы Какаши при этом зевая. Его вид был заспанным — он слава Будде, наконец выспался и сейчас планировал ещё поваляться. Поэтому с нетерпением ждал, когда младшая уйдёт.       — Опаздываю, чёрт, — вскочила с места T/И и, одев накидку, побежала к выходу.       — Какаши, посуда…       — Я помою, беги       — Ага, спасибо, — и дверь захлопнулась. Какаши ещё несколько минут посмотрел туда, куда убежала сестра с легким раздражением. Больно много шума.       ≪Наконец один. А сейчас≫ — и мальчик откинулся на спинку стула и, достав книгу, стал читать.       Зеленое поле, словно тянулось до самого небосклона, чуть поднимаясь и вновь падая вниз.       В поле как в море, ты кажешься таким не значимым. И оно будто поглощает тебя всего.       Над ним златым щитом возвышается и блистает солнце. А пряный воздух, настоянный на ароматах растений, окутывает тебя, заставляя потеряться в этой сладкой эйфории.       Всё было так свежо, что твоя душа расслаблялась в данной атмосфере блаженства.       Хорошее место для тренировок: пройдёшь вперёд и там большие деревья, которые в случае чего, спрячут тебя и от дождя и от жгучего солнца.       В центре стояла фигура со свитком в руках — это был Учиха Обито. Пареньку в этот раз пришлось самому ждать Т/И — и он не вытерпел и уже стал разбирать техники; его дыхание было сбитым, ведь он недавно подтягивался на одной из веток лесных гигантов.       ≪И что это за херня? ≫ — чёрные глаза сосредоточено бегали, а голова пыталась переосмыслить написанное.       На поле появилась другая запыхавшаяся фигура. Т/И наконец-таки добежала до места встречи и слегка виновато глядела на парня, перед тем как поздороваться:       — Обито, привет, — Т/И подбежала к, стоящему в центре поля, парню.       Он, увидев ее, повеселел и, как обычно, ярко улыбнулся.       — Прости, что опоздала. Сама лекции читала, — её поникший голос заставил парня доброжелательно улыбнуться.       — Ничего, это же в первый раз произошло. А я постоянно       — Что делаешь?       — Да вот, свиток разбираю, у Минато-сенсея выпросил.       — И как? Понимаешь? — любопытно стала разглядывать свиток в юношеских руках.       — Неа. Непонятно вообще, — на рисунках были печати и заметки. Написаны предупреждения и примечания. Сложность была в том, что печати показывались непоследовательно — что очень сбивало.       Девочка приблизилась и увидела — что Учиха выглядел очень потрепанным.       Одежда была вся в грязи, а лицо покрыто ссадинами.       — Ты уже тренировался?       Брюнет почесал голову, а затем самоуверенно процедил:       — Не стал ждать, прости. Просто, все-таки мне надо больше работать над собой, и тогда я уделаю твоего придурка-брата.       Самоуверенности в его глазах веселила Т/И.       — У тебя получится, — похихикала сестра гения, хотя сильно сомневалась, что кто-либо сможет одолеть Какаши.       — Так, ладно. Со свитком я потом разберусь, — убрал в карман куртки Обито техники. А после с энтузиазмом во взгляде прочеканил:       — А теперь кунаи и сюрикены.       Т/И всегда была одной из лучших в классе, хотя часто ленилась. Видно гены так повлияли, что ей давалось легче, то что другим казалось непосильным трудом. И тайдюцу и теорию — она усвоила до автоматизма.       Но как у любого человека у неё были пробелы. Сюрикены и ниндзюцу — были для неё кошмаром. Всё из-за того, что она часто пропускала уроки, считая, что и так догонит. Кто же знал, что контроль чакры — это дело не из простых.       — Сама виновата, — попрекал Какаши, а она вздыхала, ведь знала, что это правда.       И даже сейчас лишь три сюрикена из десяти попали в точку. В то же время у Обито все воткнулись в яблочко. Это ещё лучше — две недели назад она даже один раз не могла в центр попасть.       — Блин, — с глухим звуком сюрикен попал в другое дерево, — кунаями легче, — глаз Т/И дёргался от бешенства, а внутри росло желание всё бросить и пойти домой. Как же бесили неудачи.       Естественно ведь Т/И к ним не привыкла. Вот так и бывает, когда ребёнок излишне талантлив и не встречается с поражениями.       — Ничего, — смешливо рассмеялся Обито, приближаясь к девочке. Его походка задорная, а настроение было сегодня на высоте       Подойдя ближе и оценив — положение и стойку, и как кидала Т/И метательное оружие — парень заключил:       — Поза правильная. Но ты неправильно держишь, — Т/И посмотрела в тот же миг на свои пальцы.       — Вот так? — переставила руку и вопросительно посмотрела на Обито.       — Нет, не так, — и Учиха подошёл вплотную, после чего вытащил из кармана свои подростковые, уже огрубевшие от тренировок руки. Все в ссадинах и мозолях.       — Ты сможешь, вот возьми так, — встал позади нее Обито и, взяв ее за руку, правильно положил сюрикен.       Он стоял практически в плотную к ней — а его голос звучал так близко. Плечи Т/И напряглись, а сама она смутилась из-за слишком близкого положения. Его дыхание сбивало, но она старалась подавить эти чувства и вникать в то, что говорил ей парень.       Голос Обито направлял и указывал — что дальше делать.       — Прицелься… — они оба смотрели в центр дощечки, висящей на ветке. Обито, держа руку Т/И в своей, быстро метнул сюрикен.       —… и Кидай, — оружие попало в точку — Учиха отошёл, вновь опуская потные ладони в карманы и задорно посмотрел на счастливую Т/И.       Его взгляд был полон уверенности — что дальше у неё всё будет получаться.       Учиха был рад, что помог ей. Его чёрные глаза блестели, мальчик был счастлив — когда Т/И глупо рассмеялась и сказала — «получилось».       Солнце постепенно начинало печь слабее — уходила за тучи. Ребята уже подумали, что будет дождь, но этого не произошло, и они продолжили упорно тренироваться. В обед солнце вновь выглянуло. Т/И и Обито решили поесть, спрятавшись в кронах густых деревьев.       Обито и Т/И устроились под одним деревом: ели вкусные шарики и онигири. Разговор сразу же завязался, и темы поочерёдно сменяли друг друга. И вот они затронули Какаши. Т/И вспомнила их совместное детство. В разговоре девочка решила рассказать одну из смешных историй, которые до сих пор грели её душу.       — Какаши всегда хотел брата и поэтому с детства учил меня драться, — вспоминались те времена, когда Какаши был задорным ребёнком, который обожал доставать свою младшую сестру. — Вот однажды, я подралась с одним мальчиком и разревелась, поскольку я ему проиграла в драке. — Прихожу я значит домой — вся зарёванная, нос опух, волосы взлохмочены. Вижу стоит Какаши: руки недовольно скрестил, хмуро на меня смотрит. Глядит значит и, вскинув голову, выдаёт:       — Проиграла значит? — строго говорит брат, а в глазах его пылают какие-то странные чувства.       — Ага, — расстроено киваю. А он такой — надулся и как вскрикнет обиженно:       — Я зачем тебя драться учил? Как ты могла проиграть… Опозорила ты меня!       — До того ему обидно стало, что Какаши заревел во весь голос. А за ним и я. И был дома такой рёв, что отец аж пришёл. А после нас успокаивал папа и объяснял, что поражение — это неплохо. Хотя реакцию Какаши я до сих пор не могу забыть — он очень долго плакал, даже больше меня, ведь принял это на свой счёт.       — По нему и не скажешь, что он плакать умеет? — посмеялся Обито с истории.       — Это да. Он ведь такой чёрствый бывает, — пробурчала Т/И, вспоминая кислую рожу Какаши, когда она забыла убрать кухню. Сколько он ворчал, ужас.       — Какаши придурок, одним словом, — прохрюкал Учиха поедая рисовый шарик. На его щеке остались крошки, да так много, что Т/И подивилась. Существует в мире, оказывается, человек, который ест похуже нее.       Кстати последние слова вызвали у нее раздражение.       — Ты можешь перестать называть моего брата придурком? — в фиалковых глазах мелькнуло жгучее раздражение. Ее конечно веселит слушать возмущения Обито насчет Какаши, но постоянно слышать едкие высказывания касающиеся брата было неприятно. Тем более от чужого человека. Ей можно, а кому-то другому нет.       — А… — посмотрел на нее Учиха, видно не ожидавший подобного. — Да конечно, прости       — Вкусно? — увидев растерянность в глазах Обито, Т/И решила перевести тему. Все-таки девочка не хотела вносить напряжённость в атмосферу.       — Хочешь? — протянул ей булочку Учиха.       — Ты ее уже начал, — отвела взгляд Т/И. А после вновь посмотрела на Обито с ухмылкой.       — Ничего или же брезгаешь?       — Я не из брезгливых, — улыбка просияла на ее лице, а потом она выхватила у него булочку и откусила большой кусок, уминая в обе щеки.       — Обито, а почему ты стал синоби? — доев шарик и, облизнувшись, поглядела на зевающего парня.       — А ну… — Т/И показалась, или он оживился после этого вопроса?       — Я стану хокаге, — восторженно поднял палец Обито — в его глазах появилась искра, а сердце затанцевало, отбивая чечетку. Такой взгляд бывает у безнадежных мечтателей с огнем в груди. Это пламя вспыхивает у них каждый раз как, они начинают разглагольствовать о своих мечтах.       — Ого, — икнула ТИ удивленно. — Крутая цель!       — А то! Буду самым великим из Хокаге и самым сильным, — восторженно повысил ====голос Учиха, — и моя статуя будет на горе защищать Лист!       Т/И аж заслушалась, видя вдохновляющую радость, читающуюся на лице Обито. Отчего-то стало завидно.       — А у тебя какая мечта? — в глазах угольного цвета загорелась томительное ожидание ответа       — Мечта, — Т/И казалось чуждым данное слово. Будто давно позабыла его, а сейчас когда наполнили впала в некое замешательство. — Никогда не думала, — сузившиеся глаза и сосредоточенный взгляд.       — У тебя никогда не было мечты? — удивился Обито, ошеломлёно вскрикнув. Он неосознанно приблизился, чем заставил Т/И смутиться. Живя мечтой ему казалось диковинным отсутствие какой-либо цели — встревоженный блеск в его ониксовых глазах, такой, словно девочка сказала ему страшный диагноз.       — Когда-то… — вспомнилось детство, а осколки прошлого застелили глаза, — Какаши хотела стать таким же как отец, а я всегда за ним повторяла и мечтала о том же самом, — её лицо тронула искренняя улыбка, а в глазах читалась скорбь — она тосковала по тому, что безвозвратно ушло: может поэтому и не было мечты, всегда слишком сильно держалась за прошлое.       — Но не думаю, что это была мечта тоже…не знаю, — её ответ не устроил Обито, но он не продолжил засыпать девочку вопросами.       — Ничего, появится, — паренек подскочил и протянул руку.       Девочка охотно её приняла и с помощью встала, кидая отстранённо:       — Может быть       Порывы воздуха проникали в лёгкие. А ветер становился сильнее с каждой секундой. Грудь сдавило, а ком появился в горле. Т/И хотела сказать что-то.       Но тут как ни кстати начала кашлять. Глухо и надрывисто. Наверное подавилась. В горле был какой-то спазм — и девочка не могла откашляться.       Обито взял инициативу — ему пришлось стучать по спине Т/И. Да так сильно, что бедная девочка, аж, скривилась.       — Ай, — пискнула Т/И. — Хватит, так еще хуже! — казалось, что он сломает ей позвоночник если продолжит.       — Вообще-то, так надо стучать, мне Рин говорила, — обиженно ответил Обито на претензию.       — Ладно, спасибо, — усмехнулась Т/И, — пойдём тренероваться.       — Пойдём. Теперь давай тайдзюцу и ниндзюцу.       Солнце пекло до самого утра, после пошёл дождь, намочивший землю. Он внёс прохладу в эти места, сделав жизнь слегка проще.       Обито и Т/И вернулись домой лишь вечером. Всё потные и уставшие. Но зато хорошо попрактиковавшиеся. А после без задних ног свалились и уснули. Счастливые.

***

      — Пойдёмте в театр, — именно с таким предложением пришла в дом Хатакэ — Накахара Рин. Обито давно согласился, хотя не сильно хотел идти куда-то вместе с одним «индюком». Но его уломали и не оставили выбора, к его несчастью.       И остался лишь Какаши. Гений сначала сопротивлялся, но как только Рин привлекла ещё его сестру в спор — парень сдался.       Т/И пошла в театр просто так. Из-за того что было скучно, а брата потащила из-за своей прихоти. Не любила она быть в любой группе третьей. Чувствовала себя неуютно. Всё же с братом было комфортнее.       Вот они и оказались в театре, на одной драме: позже прозванной и Какаши и Обито — второсортной. Кха, хоть где-то во мнениях сошлись, слушайте.       — О, я готов достать с неба звезды, лишь бы увидеть вновь вашу нежную улыбку, моя леди, — на сцене происходила любовная трагедия, покруче любого бразильского сериала.       — Как это романтично, — сложила руки в ожидании следующих действий героев Рин с затаенным любопытством в кофейных глазах — девочка не отвлекалась ни на минуту.       Рядом сидел Обито. Он откинулся на кресло и с нескрываемой скукой зевал. Парень уже сто тысяч раз пожалел о том, что пошёл на эту дребедень. Часто стал с едкой насмешкой комментировать поступки тупого недо Ромео и остальных, имена которых он не запомнил.       — Вот и зачем нужен ей этот хмырь? Бедняк так ещё и заставляет страдать, — хмурясь буркнул Учиха. Арбузер — как сказали бы любители манхв.       — Обито, почему ты не можешь сидеть тихо, как Какаши-кун и Т/И-чан, — шикнула на него Рин. Её взгляд был строгим, заставляющим недовольно притихнуть.             Как только молодой медик отвернулась, Обито вскипел.       ≪Тихо? Да этот придурок заснул, как только мы пришли≫       И брюнет с недовольством посмотрел на спящего Какаши, сидящего позади него. Пепельноволосый безмятежно окунулся в царство морфея.       Оба Хатаке сидели вместе.       Сестра в отличие от брата сидела в полной оживленности, которую старалась скрыть за безразличной маской. Её так же как и Рин волновали те же вопросы — С кем останется героиня? И выиграют ли чувства у жестокой судьбы?       Но в отличие от Накахары, которая показывала волнение каждым своим жестом, Т/И выверяла каждое движение, скрывая свою заинтересованность. Истинная сестра своего брата.       Поэтому и Обито и Рин посчитали, что ей скучно, просто в отличие от кое-кого у неё хватает совести не дрыхнуть.       Когда завершился спектакль, и оживлённая толпа выплыла из зала, наши друзья спокойно поднялись с мест и, собравшись прежним составом, тихо последовали к выходу. Впереди идущая толпа, словно бушующая буря, прошла к выходу и развеялась, будто и не было её. Но вот коридор наполнился шумом — кто-то активно обсуждал спектакль и всё остальное.       — Обито, мы тебя уже с первого раза поняли, — уже не выдержала Т/И, которая старалась молчать, что было сложно сделать, поскольку Учиха много бурчал и этим всех вывел.       — Хорошо, — в итоге прикусил язык парень и, возмущённо скрестив руки на груди, отвернулся.             И молчал он долго, но как только они прошли мимо уборной, Учиха остановился и посмотрел на всех. — Мне нужно в туалет, — выдавил Обито, настолько неуверенно, что скажи он это громче покраснел до самых ушей.       — Мне тоже надо, — подняла руку Накахара, лицо которой было розовым от смущения.       И всё решили пойти по своим делам.       Туалет самый обычный. Несколько унитазов и кран возле которого висела выцветшая тряпка. Сами унитазы грязные и воняют просто адски, как будто там сам черт побывал.       Т/И и Рин вошли в туалет или уборную — называйте как хотите А после вышли и пошли помыть руки.       Между ними завязался разговор. Зеркало отражало их оживлённые лица и весёлые улыбки.       — Ого, тебе тоже понравился спектакль? А я думала тебе скучно, — воодушевилась Накахара. Наконец нашла с кем можно обсудить спектакль. С парнями это сделать трудно. Обито понесет, а Какаши вообще спал.       — Спектакль был прикольный       — Да-да. А кто тебе больше понравился Аки-кун или Макото? — её восторженные глаза сейчас блестели. Рин хотела разговором выплеснуть всё то, что появилось после просмотра спектакля.       — Мне больше понравился Макото, — сказала Т/И, снисходительно улыбаясь. Какой-то напор чувствовался в голосе Рин, поэтому сестра Какаши немного смутилась.       — А мне Аки, — он такой загадочный и красивый, ещё и сильный, — заверещала Накахара, так искренне и мило, что её радость передавалась Т/И.       — Но Аки же, как кусок льда, неживой какой-то. Да и главную героиню игнорировал. А Макото её любил, — нахмурилась Т/И, вспоминая спектакль.              Её очень разозлил конец, где именно Аки остался с главной героиней, а бедному Макото разбили сердце — а ведь он столько сделал для своей любимой. Одним словом для Хатакэ — главная героиня была дурой неблагодарной.       — Но не сказала бы, Аки её любил, просто не выражал свои эмоции так открыто. Не знаю, он мне больше по душе, — Рин задумалась, — интересный.       — Интересный? — не поняла Т/И.       ≪Как может ледышка с комплексами быть интересным? ≫ — Разве не лучше выбрать того, кто не боится выражать свои эмоции? Не понимаю я главную героиню       Зеркало отражало их лица, блестело и пыталось передать потемневший цвет их глаз.       В комнате было тихо. Кто-то зашёл и вышел.       — Ты в чем-то права, возможно, — Рин посмотрела на неё странно в тот момент или ей показалось?

***

      Когда Т/И и Рин вышли из уборной — они застали напряжённую атмосферу. Во время их отсутствия парня успели поругаться и сейчас кидались язвительными фразами.       — Ну, у вас и характер, — вспылила Т/И. Когда они уже вышли из театра и гуляли по улице — эти двое полудурков набрали в рот воды и с кислыми лицами шли около девочек.       — Другие люди не должны ваше плохое настроение выносить, — и Хатакэ сначала посмотрела на брата. — Какашка контролируй себя, пожалуйста, — а после так же зыркнула, — и ты Обито.       — Т/И, ты прям как учитель, — рассмеялась Рин, вытирая выступившие слёзы.       — Она такая, — усмехнулся Какаши, — отчего-то смягчившись — его взгляд уже не был таким жёстким, тяжёлым. И это все подметили.       — У вас близкие отношения, — улыбаясь, оглядывала то сестру, то брата будущий медик.       — Ну не совсем, — посмотрела Т/И на брата.              Как вы помните, у этих двоих близкие отношения были не всегда — только недавно они стали более-менее вести себя как брат и сестра. Но Рин естественно об этом не знала. Она мало что знала о Какаши, и когда узнавала хоть что-то — очень этому радовалась.       — А не скажешь, — задумчиво посмотрела в глаза Т/И, стараясь будто что-то выяснить для себя. — Если бы не ты, Какаши-кун и не пошёл бы с нами, — в конце весело прощебетала она. Глаза Накахары блестели, а сама девочка была в приподнятом настроении.       — Лучше бы и не ходил, — проворчал Учиха, идущий сзади — он еле плёлся и ещё не отпустил тот спор, который произошёл у них с Какаши в театре.       — С тобой и не хотел, — ответил Какаши, переведя свой сердитый взгляд на предмет своего раздражения. Внутри гения зародился ком агрессии, который ему нужно было размотать.       — Не понимаю, как Т/И твоя сестра, — вздёрнул нос Обито. — Как по мне, обычно братья и сёстры чем-то да похожи. А ты до её уровня не дотягиваешь.       — А ты вижу спец по семейным отношениям, — усмехнулся язвительно Хатакэ.       — Что сказал? — зрачки Обито аж увеличились. Парень вскипал. Руки чесались.       — Много болтаешь. Ты всё прекрасно слышал. У тебя нет ни сестёр ни братьев, — Какаши говорил это с ядовитым сарказмом, он прямо жаждал поставить одного зарвавшегося придурка на его место.       Все с неожиданностью в глазах смотрели на Какаши. А Хатакэ и не думал затихать.              В другой день он бы максимум съязвил, но не сегодня — а всё потому, что когда они ругались с Обито в театре, тот ненароком сказал, что у Хатакэ плохое воспитание. Естественно это вывело из себя гения.       — Жаль, что нет, ведь кому-то да было дело, до такого лузера как ты! И ты не был одиноким и не приставал к людям       — Брат, — вскрикнула Т/И, — это уже слишком, — девочка возмущённо посмотрел на старшего, говоря ему глазами мол — «ты совсем идиот, да?»       — Ха. Он сам виноват. Постоянно докапывается, — отвернулся Какаши и как ни в чём не бывало продолжил идти дальше. Парень осознавал, что сказал лишнее, но извиниться гордость не позволяла.       — Да пошло оно! Я ухожу, — и Обито развернулся и стал удаляться от группы. Он в очередной раз пожалел, что согласился пойти.       — Какаши-кун, Обито-кун, — крикнула одновременно то одному, то другому Рин. Будущий медик была растеряна — она не знала, что делать.       — Рин, ты иди за Какаши, успокой его, а я Обито приведу, — поддавшись мимолётному порыву, побежала следом за Учихой Т/И. Да и лучше, если Накахара успокоит брата — ведь Хатаке младшая была на него зла и могла наговорить лишнего.       ≪Вот придурок. Ну зачем что-то грубое обязательно говорить?! Был бы ты умён, брат, не вступал бы в глупые споры≫       Обито шёл большими, размашистыми шагами, оскалившись и слыша стук своего сердца. Он очень жалел, что в группе были Т/И и Рин — ведь так хотелось ударить этого…этого урода.       ≪Тебе повезло, если бы не девочки — я бы тебя просто прикончил≫ — зубы сжались, они словно могли сломаться.       Какаши задел личное — то что Обито старается игнорировать всю жизнь. И Хатаке это знал. Специально сказал — чтобы поставить Учиху на место. Ярость захлестнула с головой — нужно было выпустить пар, а иначе он просто сорвётся.       ≪А сейчас куда? ≫ — при этой мысли Обито остановился. ≪Домой что ли? ≫       Внешний вид его переменился: лицо помрачнело, а глаза приобрели какой-то пугливый блеск. Будто от слова дом — парень почувствовал жуткий страх.       — Обито, постой! — высокий голос раздался позади. Парень обернулся и увидел, как к нему бежит Т/И. Сейчас Учиха не хотел её видеть. Боялся, что сорвётся и обидит.       — Т/И, почему ты…?       — Прости Какаши, — перебила девочка, — у него очень скверный характер, но он точно не хотел тебя обидеть, — в её глазах светилась такая неподдельная уверенность в своих словах, что это заставило Учиху слегка потеряться. Словно он позабыл половину своего гнева.       — Не тебе нужно за него извиняться. Тебе точно не за что, — невнятно пробурчал паренёк. А после с лёгким замешательством прибавил: — Да и я сам тоже хорош. Много не того наговорил       После этих слов Т/И просияла — естественно в душе. А на лице её отобразилась недоулыбка.       — Я успокоился, правда, просто ещё немного зол, — пояснил Обито, когда двинулся, под удивлённый взгляд, вперёд.       — Хочешь пойдём со мной? Я одно место знаю, — пригласил Учиха.       На что Т/И только кивнула головой и пошла следом за ним. Их шаги растворились во множестве других звуков.

***

      На самом верху здания — на мрачной, огороженной предупреждениями пятиэтажной крыши, царила своя безмолвная атмосфера. Тут было так тихо, спокойно — это место, словно отрезало тебя от шумного мира людей. Вечерние облака казались так близко, что хотелось прикоснуться рукой к этим медлительным странником, а ещё звук бегущего куда-то ветра обволакивал это место.       Край крыши — место опасное, сделаешь лишний шаг и полетишь вниз. Но невзирая на это, около края сидели две фигуры.       И они о чём-то беседовали уже несколько минут.       — Ты не хочешь домой? — с недопониманием спросила Т/И.       Её фиалковые глаза с удивлением смотрели на парня. А брови опустились, будто в попытке осознать что-то. Время их разговора точно станет моментом откровений.       — Не понимаю почему? — он не желает идти домой хотя уже вечереет. Обито не знал, что сказать.       В его глазах читалась замешательство — внутри бушевала буря, которую он не мог унять никакими силами. Рассказывать или нет — вот дилемма, которая была в его голове сейчас. Он не знал делиться с ней переживаниями. А вдруг она упрекнет его в нытьё.       Но странное дело он отбросил эти метания — именно Т/И Учиха захотел открыться, как когда-то она впервые раскрылась ему. Тогда парень ещё не знал как её зовут — но в тот момент даже будучи по сути незнакомцами между ними образовалась какая-то невидимая ниточка доверия. То что он собирался рассказать даже Рин не слышала никогда. Перед Накахарой он вечно стеснялся — а вот перед Т/И нет.       — Не хочу домой идти, потому что там схожу с ума, — проговорил тихо он и, наклонив голову, опер о колени. Его лохматая, как у бродячего кота, угольная голова наклонилась вперёд. Парень закрыл лицо руками, продолжая рассказывать — то что происходит у него на душе.       — Дело в моей бабушке…она…она       — Она сказала, чтобы я ушёл из рядов синоби, — приглушенно хрипел — приходилось прислушиваться, чтобы ловить каждое горькое слово.       — Я так устал, Т/И, — он хотел, чтобы это раздражение прошло, но оно становилось лишь сильнее, и всё больше заполняла его душу. — Бабушка начинает постепенно всё забывать и симулировать, чтобы я её слушал. Постоянно говорит о родителях — что если я их люблю то, буду ценить свою жизнь и не подвергать опасности. И каждый день одно и тоже. Вечные скандалы.       Его потемневшие глаза, которые он поднял — смотрели просто с такой холодной пустотой, что Т/И подумала, что этот человек с которым она сидит это вовсе не Обито. Учиха же её самый весёлый знакомый? Не правда ли?       — Устал от этих условий и вечных переживаний, что бабушка умрёт, а она будто только этим пользуются и привязывает насильно, разрушая мечты, — Обито вспомнил последний раз, когда бабушке поплохело, и он не пошёл на задание. После выяснилось, что она притворилась. А когда парень пытался поговорить, старая женщина начала его упрекать в том, что он заставляет её переживать, и её сердце не вынесет, если он продолжит.       — Кажется иногда, хочется просто исчезнуть, — и он мечтательно улыбнулся, — жаль, что нет техники, делающей тебя невидимым. Чтобы пропасть на мгновение с поля зрения и убежать от проблем       Его вид был жалким — и Обито это знал. Не любил получать сочувствие, но к счастью, в глазах Т/И не отображались данные эмоции. Хатаке прислушивалась с полным вниманием, пыталась проникнуться проблемой.       Весь его вид сквозил отчаянием, которое медленно передавалось девочке. Она не хотела видеть этого жизнерадостного парня в таком состоянии. Открыв для себя то, что Обито был в глубине души несчастным — приводило девочку в ужас.       Ведь если такой оптимист на которого Она равнялась сейчас печален — то что делать ей? Т/И не могла представить его без своей фирменной улыбки и громких фраз. А сейчас всё это расплылось, словно рябь на воде — её представление разрушалось, когда она увидела, что Обито, настолько отчаявшись, был готов расплакаться в тот же миг, но не позволял себе: поскольку находился в присутствии сестры своего злейшего врага.       Казалось тишина внезапно настала, но Обито продолжил. Ему нужно было выговориться хоть кому-то. Может после он будет жалеть, но точно на его душе станет намного легче.       — Я знаю, что она заботится обо мне… Но эта забота душит меня. Я не буду счастлив, я мечтал быть синоби всю жизнь; ещё когда маленьким был надо мной смеялись, но я всё равно повторял, что когда-то стану самым крутым хокаге, — и на его лице высветилась мёртвая полуулыбка.       — Но она и слышать этого не хочет. Говорит, что я покину её так же как и мои родители, если продолжу идти по тому пути, который избрал.       Ветер становился сильнее, и день приближался к своему исходу. Солнце стало уходить, символизируя о своём отдыхе. Всё вдали оживало, вся Коноха оживлялась. Но только не тут — та тишина царящая на крыши оставалась неизменной. Но именно это и нужно было этим двоим — хотелось отдохнуть от суеты.       — А недавно подслушал разговор бабушки с врачом. Она чём-то заболела, — прикрыл лицо руками, а после убрал, демонстрируя потухший взгляд. — Вот думаю, Что-то серьёзное или нет… Не знаю, когда спрашиваю она переводит тему… Так себе накрутил, что сегодня на твоём брате сорвался. Думал отвлекусь, если пойду куда-то, но у меня какое-то уродское предчувствие.       Ветер дул на его лицо, лохматя чёрные волосы. На душе давно зрело нечто тоскующее, медленно выпивающее из него все соки       — Может действительно пока лучше уйти из рядов синоби. Или нет…черт…не знаю…принять такое решение очень трудно, — и он сомкнул губы — они искривились и сжались. А руки сомкнулись на штанах в надежде передать им всю ту боль, которую он испытывал. — Не хочу принимать это решение. Находясь дома — всё давит, чтобы я решился уже поскорее. Если уйду, то где гарантия, что нагою, — и смешок сорвался с его шершавых губ. — Я и сейчас кое-как справляюсь, а если ещё на год задержусь то это же вообще, но а с другой стороны бабушке переживать нельзя, а задания у нас пошли опаснее из-за накалившейся обстановки.       — Короче, без понятия, что делать, — опять повторил он, будто зацикливаясь на этом слове — поднял глаза не небо в надежде увидеть какой-то знак для себя, тот, который помог бы принять решение. Но небо было также безразлично.       — Жаль мама и папа мертвы, ели бы они были только живы — всё было бы иначе, — заключил он, вспоминая смутный образ родителей.       — Всё бы было лучше, — эти слова оказались Т/И очень знакомыми. Она будто видела перед собой саму себя — ту девочку, которая постоянно ругалась с братом из-за непонимания и скучала по-старому, по-прежней любви и ласке, которая давно умерла.       Но не стоит забывать, что Обито в отличие от неё — даже и не знал этих чувств, той любви, которую испытывают дети к родителям и наоборот. Парень даже не имел представление об этом — и бабушка вряд ли могла заменить ему это.       Старушка Учиха была хорошей женщиной, но уделять столько времени она не могла — именно поэтому у Обито и появился этот недостаток внимания. И Какаши наверняка злил его — поскольку вечно был в центре внимания.       Когда Учиха не получал ту толику любопытных глаз, направленных на него — то словно впадал в одиночество.       ≪Никому до меня нет дела≫ — и образовывалось какая-то пустота то, что поглощала его постепенно. Одиночество мучило его, но он справлялся, маскируя истинные чувства за фальшивой улыбкой.       — Обито, поговори с бабушкой ещё раз, — положила руку на его плечо, хотела придать уверенности.       — А если опять начнёт кричать? Ей же переживать нельзя, — посмотрел в глаза Т/И с трепещущим вопросам       — Успокой её вначале, завари чай, а потом спокойно начни, — Обито смотрел на девочку, её уверенное лицо необыкновенно вселяло в него чувство — что всё будет хорошо.       — Спасибо, что выслушала моё нытьё, — на его лице вновь расцвела знакомая улыбка, а в глазах появился мягкие нотки.       — Никакое это не нытьё. Не держи всё в себе, буду рада ещё раз выслушать если что, — протараторила она и отвернулась.       ≪И чего я смутилась? ≫ — на лице её горят румянец.       — Красиво, — встал Обито и Т/И, посмотрев на него и сама привстав, проследила за взглядом парня. Из глаза были направлены на небо. Сегодня закат был прекрасен.       Малиновый закат стекал по стенам. Водил всё живое в транс — и никто не мог оторвать восторженных взглядов от магического явления природы. Пурпурный, пастельный, оранжевый — все обворожительные цвета смешались с другими броскими оттенками, словно самому Урану вздумалось разлить краски, а после, взяв небесную кисть, наделить сие творение глубочайшим смыслом. Закат, будто шёлк, укрывал верхнюю часть нашей планеты. Казалось он переливался и сиял. Глаза Обито и Т/И потонули в этом разноцветном море. Именно сейчас оно успокаивало их души, развеяло всё тёмное, что кишело внутри. Смотря туда — вверх, становилось легче дышать. Не было никакой мочи оторвать глаз и уйти. Чуть-чуть и они пойдут по домам, но сейчас хотелось бы понаблюдать за этими чудесами ещё немного.       Тёплый свет разливался прямиком до горизонта. Нежные лучи прошлись по лицам, а после куда-то печально убежали. Солнце уходило, но сейчас было так близко — изящное светило в своём величии было таким большим, что всё живое меркло на его фоне. Жёлтый шар подсвечивал ещё облака, делал их розовыми, предоставляя немного времени, чтобы понаслаждаться драгоценным подарком.       ≪Чарующе≫ — именно эта мысль занимала разумы и сердца тех меланхоликов и мечтателей, задержавшихся понаблюдать.       Солнце уже почти ушло. И закат стал уходить, ведь выполнил свою роль Он уплывал из этого мира. И возвратится лишь завтра. А сейчас он открывал мир тайной красоты. Открывал дверь в царство миллиардов звёзд и загадочного шутника месяца. В последнем ломаном свете: силуэты Обито и Т/И стояли около друг друга.       — Как красиво, — томно прошептала Т/И.       Тишина заполнила их сердца, принося покой. Они стояли пока их лица обдувал ветер — он подбрасывал их волосы и щекотал носы.       Сказка жила здесь, жаль покинув это место, она не последует за ними.       Обито и Т/И стояли. Две одинокие фигуры. Двое маленьких людей, чьи судьбы повернуться точно не в том направлении в котором, они так томительно ожидают.

***

      Утро не задалось с самого начала.       Какаши на неё из-за чего не пойми, разозлился. А после какой-то старик прицепился — и с ним она тоже поругалась. Даже кинуть в него хотела. А что, так с этими грубиянами надо.       А сейчас Т/И сонно сидела за партой и пыталась поспать, но эти вечные визги «Арата, Арата, да Арата — её уже бесили. По перепонкам било.       Уже наконец не выдержала Хатакэ и, громко хлопнув книгой, встала.       — А вы можете тише быть? — на неё сразу посмотрело десять убийственных взглядов.       — Нет, не можем Т/И-чан. Будь так любезна, — сказал ей кто-то из толпы, — отстань!       И девочки продолжили визжать.       В центре этого балагана стоял высокий, подтянутый, парень с каштановыми волосами. Именно это и было принц-класса, а по совместительству человек от которого Т/И воротило — Арата-кун. Парень что-то щебетал и принимал какие-то нелепые позы из-за которых кричали девочки. Видно было, что мальчик этим наслаждался и даже заигрывал с некоторыми одноклассницами. — И что им нравится? — буркнула Т/И, облокотив голову о руку. Девочка смотрела, анализируя происходящее. Хатаке глядела на Арату так недовольно, будто её сейчас стошнит.       Словно заметя этот изучающий взгляд, Арата повернулся и слащаво улыбнулся. После чего коронно подмигнул Т/И. У Хатаке свело лицо, будто она съела что-то кислое. Глаза потемнели, и она выпала в прострацию.       — И как мальчик так…таким быть может? — прошептала она       — Парень должен быть, ну… — мимолётный образ в голове Т/И нарисавался и тут же пропал. Но Девочка всё равно покраснела как рак.       ≪Хах. Реально о какой-то чуши думаю≫ — и раздражение вновь всю наполнило её, когда девочки завизжали из-за комментария этого вонючего Араты.       Хорошо, что урок начался. И все притихли.       Но была проблема. Когда учитель объяснял новую тему она пыталась вникнуть, но у неё вообще не получалось.       ≪Вот бы не спросили≫ — как отличницу её часто вызывали, что она считала несправедливо. Хатаке может тоже посидеть просто хочет.       Но тут вдруг сенсей оборвал свой монолог. Он взглянул на учеников и громко сказал, чтобы его даже последние парты слышали.       — Кстати, завтра у вас будет новенькая, — и сразу все зашептались. Всем было интересно узнать кто это. Строили разные предположения.       Т/И не занимала голову разгадыванием данной головоломки — она, черт, устала.       ≪Будда, когда это закончится? ≫ — и Хатакэ положила голову на парту.       — Т/И, не спать! Живо к доске! — сразу же послышался крик.       Когда Т/И пришла домой, она застала всех членов команды семь. Выяснилось, что Какаши и Обито помирились. А сейчас все просто сидели за столом и ели, приготовленную братом рыбу.       — Ты очень вкусно готовишь, Какаши, — улыбнулась Рин, съедая палочками кусочек рыбы.       — Да неплохо, — проживал Обито, слегка нахмурился.       Т/И и Какаши поговорили о своём: насчёт продуктов и денег, после чего стали разговаривать с гостями. Беседа была непринуждённой.       Встав из-за стола Обито и Рин начали осматривать книжную полку, после чего подошли к антиквариату.       Обито привлёк стеллаж с оружием. А вот Рин подошла к шкафу, где находилось множество старых кимоно.       Накахара восторженно оглядела одежду и, посмотрев на Какаши, спросила у него:       — Какаши-кун, можно, пожалуйста, примерить? — а после чего Накахара посмотрела на Т/И в каком-то просящем жесте, — Т/И-чан, давай мы вместе это оденем, а то мне неудобно будет.       Хатаке сначала растерялась, но в итоге согласилась. Ей было непривычно одевать подобные вещи и поэтому на переодевание ушло больше времени чем ожидалось.       Когда девочки вышли — на них были одеты очень нежные кимоно с цветочными орнаментами. Ткань облегала, подчеркивала их фигуры. Распущенные волосы придавали им особого шарма и заставляли глядеть на их красоту вечно.       — Красиво выглядите, — сказал Обито, в его глазах отчего-то мелькнуло что-то нежное.       — Да хорошо, — Какаши стоял около Учихи. Он конечно не понимал — зачем нужно было наряжаться. Но не разберешь этих девочек, ладно уж.       — Вам очень идёт, — продолжал Учиха. Этим заставляя Т/И смутиться, а Рин улыбнулась, кидая «спасибо»       ≪Странная реакция≫ — не укрылась от взгляда брата — смущающаяся мордашка его сестры. Парень что-то для себя заключил, после чего отвернулся и пошёл к излюбленному дивану.       Он по-царски сел, скучающие наблюдая за происходящим.       — И какое лучше кимоно?       — И у Рин-чан и Т/И-чан очень красивые кимоно, — как-то больно сладко произнёс Учиха. Глазки его искрились неуверенным смущением. Это позабавило Какаши. А насмешило в конец — когда Обито с ноткой нежности посмотрел на «неё». И Хатаке прекрасно знал на кого из двоих так ласково смотрит Учиха. Являясь человеком циничным, молодой гений внутренне смеялся над всякими подобными соплями. Обито, черт его, не взрослеет.       — А тебе Какаши-кун? — в глазах Рин промелькнуло любопытство. Странное любопытство… — У сестры лучше       Что-то мелькнуло в глазах Рин, но после чего она улыбнулась и прощебетала:       — Да я также считаю. У Т/И чан просто прекрасное кимоно, да и она милашка,       И понеслось верещание. Какаши уже засыпал, а Обито старался вступать в диалоги.       В конце все подошли к оружию, привезённому из страны Железа. Обито с огнём в глазах спрашивал у Какаши, как использовать то или иное оружие. Хатаке сначала нехотя отвечал, но после того, как его разговорили — увлёкся и начал сам пояснять и рассказывать историю возникновения и использования данного предмета.       — Ого, вот это катана, — схватил с юношеским любопытством Обито. Учиха было хотел взмахнуть, но вдруг у него из рук её выхватили.       — Тебе не следует трогать подобные вещи, — раздражение накрыло Какаши. Все немного смутились и даже Обито.       Никто не знал, что это была катана его отца, поэтому Какаши так и повёл себя. Все же она дорога его сердцу, хотя он и отрицал.       — А как ей пользоваться?       — Ну, — раздалось мычание.       — Брат, покажи ей       Восторг появился в фиалковых глазах. Т/И тоже хотела взглянуть на технику брата.       — Ну ладно — промычал гений       И Какаши стал показывать искусство владения меча. Он очень ловко справлялся с ним, демонстрируя определённые удары и техники, которые когда-то показывал ему Сакумо.       Когда всё это завершилось, то Рин захлопала от восторга.       — Как у тебя хорошо получается       — Я тоже так смогу, — как бы невзначай бросил Обито. Но его слова были проигнорированы.       — А ты долго учился? — посыпались вопросы.       — Да не особо       — Ты очень крутой, Какаши-кун, — Рин так мило улыбалась, что неосознанно руки другого парня сжались.       Т/И ушла по делам, попрощавшись.       Рин разговаривала с Какаши, улыбалась и смеялась. И это злило Учиху. С ним она перебрасывалась несколькими словами, а после её внимание вновь возвращалось к Какаши.       Рин улыбалась так нежно, что это приносило боль Учихи. Всегда. Он привык.       Но носить улыбку на лице было больно — особенно когда не Он вызывал это счастливое выражение на её лице. И даже сейчас несмотря на накатившее раздражение Обито упорно молчал, сжигая взглядом Какаши. Человека, которого в глубине души ненавидел. После нескольких часов Обито в итоге не выдержал. Сложил руки в карманы и просто ушёл. Лишь тяжелая дверь захлопнулась за ним, но и это никто не заметил.       

***

      На следующий день придя в академию, Т/И обнаружила, что в классе появился ещё один человек — это была та новенькая про которую ранее говорили.       Т/И заинтересованно стала ее оглядывать. Это была блондинка с проницательным взглядом — миловидная на вид, но аура парящая над ней отпугивала многих.       — Привет, я Т/И, — села рядом с новенькой Хатаке. Хотела быть дружелюбной, но у нее, как всегда, ни черта не вышло. Да, прав был этот зануда Какаши, не умеет она с людьми говорить.       Новенькая, до этого смотрящая в книгу, подняла глаза и посмотрела на Хатаке с легким раздражением, но ничего не ответила.       ≪Ну и принцесса≫ — Т/И игнорирование в свою сторону не терпела, оскорбилась.       Подобный надменный взгляд знала — одноклассницы на нее вечно так смотрели, смеялись поскольку вела она себя как мальчик долгое время. Да и драки.       Т/И обиженно поджала губы. Ожидания приятного знакомства разбились. Вот и будь потом дружелюбной.       Т/И хотела пересесть, хотя место её, но девочка решила не сидеть рядом с неприятной особой, а конфликт не желала начинать. Зачем? Место и место.       — Ты же Судзуми-чан, да? — раздался приторно-сладкий голос от которого Хатаке мгновенно поплохело.       Подошёл к парте развязной походкой Арата со своей фирменной улыбкой и хитрым взглядом, как у лиса. Вонючего лиса.       — Ну да, — не хотя ответила новенькая, даже не подняв взгляд. — А что?              ≪Значит ему ответила, а меня проигнорировала, смешная девчонка≫       — Да вот подружиться хотел, — ещё слащавее улыбнулся принц-класса.       Т/И уже отвела глаза, поскольку ей стало скучно. Сейчас пойдет по очередному сюжету. И новенькая станет гордой участницей фан-клуба принца класса.       — Ясно, — и под не понимающий взгляд Араты Судзуми еще сильнее уткнулась в книгу.       Воцарилась неловкая пауза. Новенькая, словно выстроила стену, которую преодолеть было, ой как непросто.       — Ха-ха-ха. А ты милая, — растерялся Арата, поняв что его игнорируют. Парень не привык, что девочки могут не обращать на него внимание. Обладая смазливостью и повадками взрослого. Он всегда был в центре внимания. А если не был, то привлекал. Полная противоположность Хатаке, которая не любила, когда на нее все смотрят.       — А ты нет, — зевнула Судзуми. Всеми жестами показывая, что хочет, чтобы этот мерзкий тип отстал. — Чего ты хочешь, Бората или как там тебя, — перелистнула страницу девочка. Её поза прямо и говорила, что собеседник изрядно ей наскучил. Арата упорно этого не замечал или старался.       — Арата вообще-то, — поправил её невозмутимо парень. Он старался скрыть, что его оскорбило неправильное произношение такого прекрасного имени. Кулаки сжались. Но он лживо продолжил вести этот пустой диалог.       — Да плевать. Я знаю, что тебя твой отец подослал, — Арата выпучил глаза, готовый возразить. Парень слегка дрогнул, словно его поймали с поличным. — Он ведь на моего отца работает. Только Обломись, — и Судзуми настолько угрожающе посмотрела, что казалось жить не захочется. В ее глазах смешалось все — презренная жалость и скука.       — Я не хочу с тобой дружить, тем более зная, что ты меня использовать будешь. Знаю таких, не впервые, — пробурчала в завершение новенькая. И кинула взгляд при этом мол — проваливай уже наконец. Достал.       — У тебя хорошее воображение, — сразу последовала ответ. Все в классе навострили ушки.       Арата не хотел потерять репутацию. Его гложила мысль, что эта зазнавшееся девка мало того, что его игнорирует, так еще публично козлом выставляет.       Резко громадная книжка захлопнулась и Судзуми подняла свои карие глаза — в них читалась насмешка.       Словно орел готовый схватить паршивую овцу. Она злобно оскалилась.       — Ты сегодня со своими друзьями обсуждал, что я уродина и тебя заставляют со мной дружить из-за карьеры отца, — ядовитая ухмылка расцвела на её лице. Парень недовольно поёжился, а губы его сжались в тонкую линию.       — Ты спросишь откуда я знаю, — не дала себя перебивать крутая новенькая. — А я отвечу: тише разговаривать надо. Вокруг тебя может и глухонемые, но не я.       В классе было слышно — раздались шепотки.       «Правда что ли? "       «Да не может быть! "       «Арата-кун не такой»       «Мне этот парень никогда не нравился»       Слыша это Арата стал подрагивать, а уши его покраснели.             — Но сочтёмся на том, что у меня хорошая фантазия, — взяла в руки книгу Судзуми, ставя точку в разговоре. Для неё он уже был закончен.       — Т/И, дай я сяду и поговорю с этой фантазёркой!       Подлетел к сидящей Т/И Арата с уверенностью во взгляде. Парню нельзя было подводить родителей. Он переведет ситуацию в шутку.             — Да…конечно, я и так хотела встать, — Хатаке и так собиралась уходить. Она не решалась вмешиваться в конфликт. Да и ей это нафиг нужно. Два идиота поспорили. Подумаешь.       — Нет, она со мной сидит, — резко схватила за штанину Т/И, резко заставляя сесть обратно. у Хатаке аж сердце от неожиданности екнуло.       Судзуми испепеляюще смотрела на Арату.       — Скройся, придурок!       Арата психанул наконец и оскалился, бросив на прощание — «посмотрим ещё» и ушёл к своей группе друзей.       В классе воцарилась тишина, но после все занялись своими делами. Естественно много кто обсуждал ситуацию.       Т/И была немного в оцепенении. Не понимала, что только что произошло. Блин, она вновь попала в какую-то заварушку.       — Спасибо, что прикрыла и прости, что проигнорировала, чувствовала себя не комфортно, — улыбнулась соседке по парте. — Я Судзуми Нахиме.       — Приятно познакомиться, Т/И Хатаке, — неловко произнесла девочка. На автомате.       Это самое нелепое знакомство. А нет, с Обито еще страннее.       После того как начался урок, они разговорились — между ними оказалось очень много общего. Девочки разговаривали о книге, которую читали — им несколько раз сделали замечание, но они смеялись и продолжали болтать. Инициатором разговора была Судзуми — она оказалась той еще охотницей поговорить.       Выяснилось, что отец Судзу является важным человеком, и что они из-за его дел переселились в Коноху.       После того урок закончился. И учитель ушёл из класса: вновь начался шум. Девочки визжали и кричали, что какой Арата крутой и так далее.       — Тут так всегда? — раздражённо заметила Судзуми. Уже из-за этих вечных криков у неё болела голова.       — Да. Сочувствую       — Вот же придурок, а они дуры. После того что он выкинул, и как он им нравится, — Судзуми нахмурилась, и ухмылка расползалась по ее лицу.       — Согласна       И обе девочки пожали друг другу руки — как бы сочувствия, что учатся с дегенератами.       Пройдет не один месяц, и у них завяжутся очень тёплые отношения. Несмотря на то, что у Нахиме был очень тяжёлый характер, она была настоящая подругой, которая не боялась сказать лишнего слова.       Говорила только правду и не страшилась затыкать тех, кто нелестно отзывался о ком-то из них.       Но сколько проживет эта дружба никто не мог предположить.

***

      Чёрные облака застилали голубой холст над Конохой. Они мешали протиснуться солнечным лучам. Казалось, что в любой момент пойдёт дождь и скорее всего, так и произойдет. Старый знакомый — ветер, в последнее время бушевал очень жестоко. Он крушил всё подряд, набирая силу, готовясь к чему-то масштабному. Такой переход погоды очень остро влиял на метеочувствительных людей, принося им боли.       Одним из них был и Какаши. В последнее время он не выходил из дома по причине головной боли. Лежал на диване и ворчал.       Сестра слушала это, но отчего-то не возмущалась по обыкновению. Странное чувство лежало на её сердце.       — Почему ты не с Учихой сегодня? — сидел по обыкновению Какаши за столом и читал книгу фантастического жанра.       — Рин мне передала, что Обито сказал ей, что в эту неделю тренировки отменяются, — глубоко зевнула Т/И.       Девочка потирала глаза, ведь очень хотелось ещё поспать. Но время уже поджимало. Нужно было отдать книги учителю, которые она заняла в библиотеки.       — Ладно, я пошла, — натянув обувь, выбежала на улицу Т/И, хлопнул дверью.       Погодка на редкость была паршивой — по мнению Хатаке.       Холодно, да и грязно из-за вчерашнего дождя.       ≪Когда выглянет солнце, чёрт? ≫ — мысленно вскрикнула от возмущения девочка, когда запачкала обувь из-за слякоти.       Добежала Т/И шустро до академии. Быстро и без проблем: даже знакомых, на удивление, не встретила. Это было к удаче. Не хотелось с кем-либо видеться в данный момент.       — И больше так книги долго у себя не держи! — строго поправил рукава учитель. Поправил очки на носу и забрал из рук книгу. — Хорошо, сенсей, — и девочка ушла из кабинета.       Идя по коридору — пустому, безлюдному, она думала о чём-то о своём.       Хатаке не замечала, как ей навстречу идёт Судзуми, держащая в руках сумочку и книги. Девочка выглядела встревоженной и слегка нервной. Видно, чего-то ожидала с нетерпением.       — О, привет, Судзуми, — произнесла Т/И удивлённо, не ожидавшая увидеть подругу в такое время, тем более в академии.       — Привет, — полуулыбка нарисовалась на её лице.       — Что делаешь? — оглядела книги в руках подруги с толикой любопытства.       — Да вот, сенсей обещал со мной позаниматься, — Судзуми произнесла как-то устало. Её вид так и сигнализировал, что учитель выпил из неё всё соки.       — Ясненько,.— не знала уже что спросить Хатаке. Болтать желание не было.       Их разговор был натянут — ведь подруги недавно гуляли вместе, а темы для разговора так быстро не появляются.       — Ладно, я пойду, — вымученно улыбнулась сестра Какаши, тем более после ещё незначимых реплик слова полностью иссякли.       — Подожди, — придержала её Судзуми, — помнишь ты просила у меня дневник, — из сумки девочка достала красиво переплетённую книжку. Вручила дневник.             — А, спасибо, — вспомнила Т/И их последний разговор, где она рассказывала, что хотела бы быть не такой эмоциональной.       Судзуми порекомендовала записывать события, мысли, чувства — будто это поможет слегка расслабиться и не быть слишком вспыльчивой.       А после раздались шаги сенсея, и Судзуми, улыбнувшись, побежала в кабинет.       Т/И проводила ее удаляющийся силуэт взглядом и покинула академию.       Т/И по обыкновению решила зайти в магазин рядом с академией. Маленькое помещение по сравнению с другими, но еда тут была без всяких слов чудесной.       Надо и про Обито спросить — перед глазами возник образ улыбающегося парня. Взяв с полки упаковку шариков она двинулась к кассе.       Тетушка, как называл ее Учиха, — пожилая продавщица, обычно улыбалась, но сейчас даже не посмотрела на Т/И, а принялась считать, чтобы озвучить финальную цену.       — Простите, — на Т/И обратили внимание с растерянностью.       — О, а ты подруга Обито-куна, — посчитала должным что-то сказать тетушка. Было видно, что она не в настроении разговаривать.       — Хотела как раз про него спросить, — выдавила из себя улыбку девочка под пронзительным взглядом женщины.       — А ты не знаешь?       — Нет, мы с ним просто давно не виделись, — растерялась Т/И, начиная бессвязно что-то после говорить       — Дело в том, что у Обита-куна умерла бабушка       Т/И не запомнила, что делала дальше и говорила.       Помнит этот звук в ушах и тошноту, подступающую к горлу.

***

      Т/И не помнила, как оказалась на похоронах вместе с Какаши. Вот она тут, посреди толпы — а там впереди стоял Обито, которого девочка видела кое-как, поскольку взору мешали люди. Но даже так можно было понять, что Учиха был подавлен. Неудивительно по разговорам бабушка была доброй и мудрой, много кому помогла и поддерживала. Светлая женщина одним словом.       Бабушку Обито было жаль, но видеть самого парня, который остался один— Т/И было намного неприятнее.       Учиха стоял в центре, облаченный во всё чёрное. Понурив голову парень уткнулся в землю, словно не в силах поднять на кого-либо взгляд. Костяшки пальцев были побиты, а синяки под глазами выдавали нервный срыв, который накрыл его после известия о смерти бабушки.       Обито помнит до сих пор, как сидел на стуле, склонив туловище вперёд, нервно перебирая волосы. А потом врач и истерика. А затем апатия, которая до сих пор преследует его.       Всё эти звуки. Люди, которые подходили к нему и что-то говорили, лай собак — всё это так злило.       ≪Вот бы исчезнуть≫ — сжимал он зубы от часто накрывающей боли при звуках плача.       Ужасное место и действия с которым он в жизни ни разу не сталкивался — отделило его от всех людей.       Учиха сначала старался вникать в то, что ему говорят — но а потом перестал, погружаясь в свои мысли.       — Какаши-кун, Т/И-чан, — брат и сестра услышали знакомый голос. Рин шла к ним с облегчением — видимо ей было не комфортно, ведь многих она не знала тут.       — Рин, привет, — Какаши в отличие от сестры просто кивнул.       — Как я рада, что вас встретила. А то мне как-то неудобно одной, — осмотрелась она. На похоронах было много Учих.       — А где Обито-кун? — когда Нахара увидела Учиху, её взгляд потух, а губы сжались.       — Мне его так жаль, он бабушку сильно любил.       Прошептав, девочка двинулась вперёд.       Она подошла к Обито и что-то сказав, крепко обняла. Сам парень как-то заторможено приобнял её — механически бросив «спасибо»       А после вновь уткнулся в землю. На удивление, Рин не отошла от друга, продолжила стоять рядом на протяжении всей процессии. Несколько раз обняла его, будто желая передать свои силы — чтобы Обито держался.       — Они очень близки, — такое тёплое отношения удивило Т/И. Невзирая на то, что Какаши и она брат и сестра — между ними не было подобных проявлений чувств. Очень редко они обнимались — из-за характера видимо, поскольку каждый из Хатаке держал всё в себе, и максимум, что мог сделать — это приободрить словами.       — Друзья детства, — посмотрел на сестру брат. Он был, как всегда, холоден, но Т/И заметила, что ему, как и ей находиться здесь было до жути противно. Вызывало ужасные воспоминания.       — Мы сейчас подойдем?       — Нет, в конце. Сейчас мы помещаем только       И Хатаке продолжили стоять, пока вся процессия не закончилась.       Холодный ветер заставлял вздрагивать и ежиться. Он отображал всю атмосферу похорон. Холодную и мрачную. Вводящую в оцепенение, ту атмосферу которая заставляет твоё сердце стать печальным и безжизненным.       Когда Какаши и Т/И подошли — Обито не оказалось. По словам Рин он ушел и попросил оставить его наедине с самим собой. Учихи нужно было это. По молящему взгляду Накахара это поняла и не стала перечить.       — Надо было раньше подойти — в упрёк сказала Т/И. Какаши на это ничего не ответил.       — Т/И- чан вы бы и не смогли раньше. Тут было много людей, через них протолкнуться сложно. Я тоже кое-как прошла, следом за старейшиной пробежала. Повезло, одним словом, — слегка улыбнулась Рин на хмурый взгляд сестры Какашки.       — Подойдете к нему как придёт. А пока посидите, — и Какаши и Т/И решили так и поступить. — Мне же надо уходить, мама приболела, за ней присмотреть надо.       — Увидимся, — не посмотрел Какаши, усаживаясь на стоящую около дома скамейку.       — Ага пока, — и Накахара убежала, поскольку торопилась.       Сколько просидели не помнят. Какаши уже хотел уходить, но в итоге дождались. Обито пришёл.       — Спасибо, — тупо промычал он после соболезнований от Хатаке. Губы Учихи были разодраны, а чёрные глаза, казалось, приобрели ещё более мрачный вид. Парень держал всё в себе, желая через физическую боль притупить эмоции.       — Присядь, — и Обито сел около Какаши, ещё раз осмотрел обоих, будто только сейчас их заметил. А затем отвёл взгляд напрочь забывая о чём-либо присутствии.       Они сидели молча продолжительное время, пока к ним не обратился взрослый.       — Эй, парень, помоги-ка мне донести вот это, — прикрикнул он, обращаясь к Какаши. И Хатаке старший, не став перечить, послушно взял железяку и последовал за взрослым.       Т/И почувствовала с уходом брата себя некомфортно. Тишина напрягала её. Обито зарылся пальцами в волосы и прикрыл глаза.       — Как ты? — задала Т/И глупый вопрос. Сама поняла что он нелепый — ведь действительно…как может себя чувствовать человек после смерти близкого.       — Ужасно, — поднял тяжёлый взгляд парень. Продолжил держаться за голову — она так разрывалась.       — Хочешь выговорись, может станет легче, — сконфуженно предложила девочка.       — Да не о чем говорить, — заметя её смущение Обито слегка улыбнулся. Улыбка и взгляд были такими вымученными.       — Не переживай, веди себя как обычно. Не жалей меня, ведь это не я умер, — вновь зарылся в волосы, но на этот раз не смог окунуться в пустые мысли. Горло сдавило, а мысли заволокли голову. Вновь он не сдержался, кх.       — Я виноват, Т/И, — прошептал Обито, но девочка их услышала и слегка разозлилась.       — Ты не виноват, — также шёпотом ответила она.       — Нужно было её послушать. Может тогда бы…       — Ничего бы не изменилось. Не вини себя. Даже послушай ты бабушку, разве что-то изменилось бы. Нет, не стоит возвращаться в прошлое и обдумывать как бы ты себя повёл, — Т/И вспомнила себя, когда также размышляла над тем, что она могла изменить в прошлом. Искала ответы — как ей надо было поступать тогда. А потом поняла: не стоит думать о прошлом, нужно жить настоящим, а иначе ты не просто себя потеряешь, но и своё будущее.       — Но я столько гадостей наговорил… — и он тяжелые прикрыл глаза руками и тихо заплакал. Только Т/И слышала. Не знала что ответить на это.       Будь тут Рин — она бы, наверное, знала что сказать. Но тут она.       — Всё будет хорошо, Обито, — повторила Хатаке — сама не веря в эти слова.       Т/И сидела возле парня и смотрела как он срывается. Сидела молча, не зная больше, что сказать.       Лишь холодный ветер где-то терзал листья.

***

      Две недели минуло с того времени. Все постепенно возвращалось на свои места.        Но Т/И все также не отпускал разговор с Обито. Ей казалось — что она должна была что-то сказать, поддержать, но вместо этого вела себя отстранено. Обито бы от ее слов точно лучше не стало — но люди часто упускают такие моменты и винят себя в том, в чем они бы никак не могли помочь. Вот и Т/И страдала сейчас подобным.       Настроение у Т/И было ужасное. Её терзали противоречивые чувства. С одной стороны она винила себя в том, что не смогла поддержать парня, но с другой осознавала, что не смогла бы возразить на его слова.       В ее голове все-таки возникали оправдания, но она тотчас откидывала их.       ≪Наоборот, хорошо, что он мне выговорился≫ — запрокинула голову, утыкаясь взглядом в потолок.       — Хватит думать о плохом. Ты не смогла бы ничем ему помочь, — точно угадал мысли Какаши.       Он подсел к ней, скрестив руки и внимательно прищурился, наблюдая за Т/И необыкновенно пристально.       — Да но, — Хатаке младшая не хотела смотреть на него. Сейчас даже повернуть голову было для неё сложно. — Бедный Обито-кун       Заключила девочка и примолкла, словно слова закончились.       Её фиалковые глаза блуждали, не задерживались надолго — просто не знали за что зацепиться.       — Так всё, я устал, — и Какаши ударил ладонью колени и с кряхтением встал. Поймав взглядом глаза сестры прохрипел:       — Не хочешь помочь мне приготовить кари? Ты вроде говорила, что хочешь угостить свою подругу, — его зрачки были направлены вверх — это свидетельствовало о том, что он что-то вспоминал, — не помню как зовут.       — Судзуми, — посмотрела на брата с усилием. Будто не хочет продолжать диалог.       — Да точно       Видя потухший взгляд сестры, Какаши решил отвлечь её. Паренёк протянул руку и бросил «Давай вместе приготовим, пожалуйста»       Т/И вздохнула, но руку приняла.       — Ну давай. Только поможешь, я кари никогда не делала, — с усталой усмешкой прошла к столешнице.       — Хорошо, возьми вон тот нож       С этими словами началась возня, которая оставит на кухонных стенах пятна и огромный бардак. Через час       — Нет же, Т/И вот так, — Какаши был уже зол. Старался не повышать голос, но выходило у него с трудом. Сестра постоянно его не слушала. Спорила и просто делала что хочет. Он ей уже миллион раз объяснил, что нужно за собой сразу убирать — а то серпантин из тарелок и досок оставаться будет. Прямо как сейчас.       — Брызги, липкость. Фууу! — брезгливо убрал ладонь со стола. Поморщился и скривил губы как ребёнок.       — И почему ты такая неумеха?       Т/И резала овощи. Всё кипело и шумело. Но слова она услышала и из себя вышла. Воткнула нож в доску и скрестила руки.       — Ну прости, не все же такие одарённые как ты, — задрала голову повыше. Стала показывать свой характер. Не любила она когда ей указывают — даже собственный брат.       — Дело не в одарённости. Ты меня просто не слушаешь, — Какаши резал овощи и фыркнул на детское поведение сестры. У нее иногда бывали приступы каприз — в такие моменты молодому гению хотелось просто выставить ее за порог, чтобы она в себя пришла.       — Ой, делай тогда сам, — и сестра с важным видом отошла от стола и была готова уйти. Её эго задели хорошо, несмотря на то, что Т/И была сама виновата.       — Куда пошла. Помогай давай, — схватили её за руку. Какаши строго на неё поглядел. — Если смыться хочешь, то после не приходи и не ешь       Т/И на это обиженно вырвала руку, но засунула гордость и продолжила готовить — есть хотелось, а спать голодной — сомнительное удовольствие.        Всё кипело, варилось и шинковалось. Но если Какаши готовил молча, то сестра хотела о чем-либо поговорить.       — Какаши, вы теперь с Обито нормально общаетесь? — парень посмотрел на неё. Даже чуть не порезался.       — Да, нет. С чего ты решила, — пробурчал он слегка удивленно. Остановился и готовка также встала. На заднем фоне булькала вода и закипал соус.       — Мне показалось, что вы с последней ссоры лучше стали ладить, — пожала плечами.       — Скорее спокойнее к друг другу относиться чем ладить. Я тогда чушь сказал, — отвернулся от неё и, нагнувшись, принялся искать приправы. Решил попутно заняться делом. Т/И по его мнению тоже следовало, но он это не озвучил к удивлению.       — Что? Неужто стыдно после твоих слов стало? На тебя не похоже       Какаши на редкость не нашлось, что ответить на подобный комментарий. Он в тот раз действительно глупость совершил. Признавал, что его слова были жестокими. Но даже так — было неприятно слушать о своём детском поступки из чужих уст. Поэтому не нашёл ничего лучше как замять разговор.       — У тебя вода закипела. Смотри, лучше за плитой, блин, — к несчастью вода с кастрюли с шипением полилась на плиту. Т/И аж подскочила и подлетела, выключая огонь.       — Ого, у нас получилось! — помешала бульон Хатаке младшая. На её лице расцвела улыбка. Нос уловил сладкий запах, и проснулся голодный волк, под названием аппетит.       — У тебя точнее, — подошёл сзади Хатаке. Внимательно посмотрел на результат и также улыбнулся только под маской — её он не снимал даже дома. Хоть и Т/И много раз видела лицо брата — самому Какаши было в ней удобнее. Причину точно она не знала — но догадывалась.       — Ты мне помог, спасибо       Когда попробовали еду и от наслаждения прикрыли глаза девочка, бывшая хулиганка промурлыкала, — вот завтра С…у…д…з…кхм…кхм, — и Т/И зашлась в кашле. В не то горло видно попала еда, черт.       — Вот держи, — сразу возле лица появился стакан воды. Хатаке приняла его и сделала глотки под внимательный взгляд брата.       Т/И в последняя время часто кашляла. Какаши уже думал, что она заболела. Для неё это было обычное дело — больно его сестра была болезненным ребёнком. Их отец часто из-за этого переживал.       — Ты в порядке? — забрал и положил в раковину стакан. Т/И облокотилась о столешницу и вскинула голову.       — Да-да. Подавилась, — у неё немного был хриплый голос, но постепенно пришёл в норму.       — Аккуратней       Они уже убирались. Какаши мыл посуду, а Т/И вытирала столы. Попутно разговаривали.       — Кстати, сегодня Гая видела, он тебя завтра вызывает на соревнование, — Какаши на мгновение застыл и тяжело вздохнул, никто не представлял — как он от этого устал.       — О черт. Как он меня достал, — вырвалось у него, после чего раздался хохот Т/И.       После этого оба сели спокойно и поужинали. Разговора на этот раз не было, каждый думал о чём-то своём.       Так и отправились после спать. Но заснуть каждому не удавалось, ночь наталкивала на мысли, которые не отпускали очень долго.

***

      Погода была лучше. Теплые лучи грели лицо, а легкий ветерок нежно колыхал пряди волос.       Т/И шла с Рин. Накахара хотела погулять с кем-то, но все ее друзья были чем-то заняты. Вот и девочка пригласила Т/И. Они разговаривали о предстоящих экзаменах Хатаке — уже скоро выпустится из академии.       — Т/И, ты главное не переживай, — мило улыбнулась Рин, — если я сдала, то ты точно       — Спасибо, — смутилась Хатаке младшая. Т/И чувствовала в компании с Рин некомфортно — стеснялась, да и увлечения не совпадали. Поэтому инициатором общения выступала больше Рин в силу своей открытости.       Девочки гуляли недолго — Т/И нужно было сегодня зайти еще к Судзуми.       — Как там Обито? — неожиданно спросила Хатаке у Накахары посреди разговора       — Ну он получше, — в карих глазах появилось легкое смятение от вопроса, а губы сжались — Вроде отходит…у него привычка подавлять негативные эмоции — поэтому не всегда понятно, как он в действительно себя чувствует.       Глаза Рин потухли, а сама она замялась.       — Давай его проведаем. Он помогает тетушке в магазине, — на ее лице вновь отобразилась улыбка — Нам все равно по пути.       Т/И на это кивнула, и они вместе пошли в магазин.       Когда две девочки зашли, и зазвенел колокольчик — на них оглянулась занятая пересчетом денег продавщица.       — Привет, Рин-чан, — завидя Накахару, женщина лучезарно заулыбалась. — И ты…       — Т/И чан, — представила Рин       — Да точно, забыла, прости, — оглядела Хатаке женщина.       — Если вы ищите Обито-куна то, он пошел в цветочный, чтобы моей знакомой кое-что передать. А вот и он, — когда зазвучал вновь неугомонный колокольчик, на пороге с несколькими цветами в руках появился Учиха. С последней встречи он выглядел лучше — даже улыбался. Только синяки под глазами выдавали бессонные ночи.        Завидя знакомых, Учиха слегка ошеломленно застыл — но после выйдя из оцепенения, отправился поприветствовать Рин и Т/И       — Привет, — на этот раз с легкой улыбкой и спокойным голосом. Встретить кого-то сегодня было неожиданно и неуютно.       — Обито-кун, привет, — одновременно произнесли и Рин и Т/И       — Тетушка, я передал! — крикнул парень женщине за прилавком, которая переставляла товары       — Спасибо, Обито, — послышался ответ       — Ой, точно, — неловко парень посмотрел на держащие в руках цветы, которые всучили ему. — Вот держите, — и Обито вручил каждой душистый цветок. Хотел поднять настроение — что ему удалось. Девочки наградили его благодарными улыбками.       — Спасибо, Обито-кун, — Рин понюхала цветок, прикрывая глаза. Аромат мигом заставил улыбке появится на её лице. Цветы Накахара просто обожала, и это знали все — с кем она когда-то училась в академии.       — Спасибо, — лёгкий румянец выступил на щеках Т/И. В отличие от Рин девочка неуверенно взяла цветок, чуть даже не роняя его. Почему она смутилась? Сама не знала. Скорее всего — это из-за того, что ей редко дарили что-либо, тем более цветы.       — Рин, как твоя мама? — увлёк разговором Обито Рин. Т/И же уткнулась в землю, пытаясь унять эмоции. Непривычная улыбка выступила на её лице, а губы сжались. Мельком она ловила слова, поскольку была погружена в собственные мысли.       — Да всё нормально. Ты сам как? — Рин тактично положила на плечо Обито. руку.       — Всё уже хорошо, — Учиха сказал спокойно, механическая улыбка искривила его красивое лицо.       Все кто знали этого проказника — просто терпеть не могли, когда он изображал деланное спокойствие.       Долго разговор все равно не длился. Обито был благодарен, что к нему пришли, но настроение на длительное общение не было. Рин это поняла, поэтому они оставили парня работать.       Настроение и у Накахары и Т/И было разное. У Рин на душе было тяжело — после разговора с Обито остался осадок. Видеть его таким было непривычно противно.       Т/И же летала в облаках после того, как ей подарили цветок. Хатаке еле сдерживала улыбку. Настроение было на высоте, а мысли занимал Обито…в последнее время часто занимал.       — Ладно увидимся       — Пока, спасибо за прогулку, — крикнула вслед Рин, и они, распрощавшись, пошли в разных направлениях.       Дом у Судзу был богатым. Везде картины и огромные лестницы, украшенные резьбой и узорами. Здесь можно запросто заблудиться.       В комнате у самой Нахиме было много шкафов, где она держала книги. Читать она просто обожала.       В комнате слышались девчачьи голоса.       — Ого, тебе Сото нравиться? — Т/И аж привстала. Не ожидала она, что Судзуми вообще кто-то в душу запасть может. За время которое они знакомы Т/И поняла, что Судзуми очень жёсткая и совсем не романтичная. В отличие от многих в классе девочек — она вместо романов предпочитала страшилки. А симпатию мало кто у неё вызывал. В общем: не романтичная от слова совсем.       — А то. Он такой милашка. Просто чудо. Недавно мне с теорией помогал, — она аж подпрыгивала, когда рассказывала про Сото. По её блестящему взгляду было понятно, что её переполняли эмоции.       Иногда подруга даже подрагивала от накопившихся чувств во время каких-то милых моментов.       — Ну, он же такой тихий. Не знала, что тебе такие нравятся, — цинично скрестила руки и приподняла бровь.       — Зато не громкий как кое-кто, — театрально закатила глаза Судзуми, уже успокаиваясь. С её лица сошла мечтательная улыбка. Она вернулась с небес на землю и сейчас привычным взглядом смотрели в глаза подруги.       — Ну, Сото хороший, — а потом девочка схватила резко за руки Т/И и хитро на неё посмотрела. — Т/И, а тебе кто?       — Кто что? — стала мотать головой растерянно Хатаке. Но этот хитрый взгляд, черт…       — Нравиться, красотка       — Никто. Я таким не занимаюсь, — гордо вскинула голову Т/И, мол «Я не из этих». Из кого из «этих» она и сама не понимала.       — Каким таким? — не отставала — эта приставучая девочка. У Хатаке глаз под таким напором дергался.       — Ну это… романтический чушью. Мне кажется это всё… Ну, не для меня, — начала ворчливо бормотать. Так делала, когда терялась.       — Как и тебе не разу никто не нравился? — Т/И возмущённо отвела взгляд и уткнулась в стенку.       — Ну… А. Как понять, Судзуми, нравиться тебе человек или нет? Просто я не знаю, как это определить, — как ребёнок бормотала Т/И, будто стыдясь своих слов.       ≪Всё это из-за Судзуми. Зачем меня в такое неудобное положение ставить≫ — начала злиться на подругу.       — Твоё сердце биться чаще начинает, а когда разговариваешь с человек, который нравиться смущаешься, — вспоминала свои ощущения, когда видела Сото.       Судзуми тоже смущалась — особенно, когда он за одной с ней партой объяснял что-то. Смотреть в глаза ему было непросто. — А ещё…ещё у тебя, будто настроение в сто раз лучше становиться и кажется, что до этого ты была какой-то недовольной ворчушкой, а после того, как провела с этим человеком время — улыбаться, как дура, начала       Т/И вначале слушала её вполуха, но под конец монолога посмотрела на неё таким взглядом, будто стала вникать в суть. Что-то осознавала для себя.       — Вот оно как, — отвела вновь глаза — они бегали по комнате не в силах за что-то зацепиться.       Воспоминания накрыли её, и осознание боролось с цинизмом присущим Т/И.       ≪Что за бред, я просто не могла. Или же… Нет, бред≫       — Ну и кто он? — прервал этот любопытный огонёк в глазах Судзуми. Это очень в одно время смутило и разозлило Хатаке.       Лицо подруги было очень близко. Она ждала ответа, который боялась вслух произносить сестра гения. Но под напором постепенно сдавалась, и от уверенности в голосе не оставалось и следа.       — О чем ты? — её щенячий вид забавлял Судзу.       — Ты в последнее время рассеянная. В облаках летаешь, а сейчас такие вопросы. Неужто кто-то нравиться, — во всё тридцать зуба улыбнулась собеседница.       — Ну       Т/И нужно было немного дожать. И она расколется — по ней это было видно. По растерянному взгляду и скованным движениям.       — О Будда, не говори только, что этот придурок Арато. Я не переживу это… — от дикого предположения воздух в лёгких перестал поступать. Не, ну возможно, что это произошло, но нет. Он же просто… Уффф       — Нет же, — вскрикнула Т/И, будто её оклеветали. Её лицо скривилось — как бывает каждый раз, когда она слышала имя этого парня.       — Ну, скажи. Скажи. Я от тебя не отстану ведь, — Хатаке знала, что напор и упрямства Судзу — это просто нечто. Начала поглаживать руки в желание успокоить нервозность.       — Эх, только никому, — сдалась она. Лучше сразу сказать, чем терпеть это представление.       — Я могила, — заверила и взвизгнула Судзуми от радости победы.       — Обито, — еле выдавила Т/И, будто под пытками. Может она пожалеет — не знала.       — Ооо, это же тот, с кем ты тренируешься, — и понеслась. — Он вроде сокомандник твоего брата       — Так оно и есть, — сухо отвечала Т/И, было неудобно с кем-то обсуждать. Всегда свои чувства ей было сложно открывать.       — И почему ты грустная сейчас? Расскажи мне. Я пойму       Т/И охнула.       ≪Может и правда у Судзуми спросить. Не у брата же. Ну ладно≫       — Просто в последнее время думаю… — ей было сложно открываться постороннему человеку, но она старалась. Говорила робко, не смотрела в глаза, стыдилась. — Знаешь Судзу я просто, — Подруга на неё не наседала, внимательно слушала, не торопила, — мне тяжело как-то находиться с ним стало. Вечно на него таращусь, и как ты сказала, как дура улыбаюсь. Мне отчего-то грустно после становится. Вчера ночью до рассвета не могла заснуть. Одним словом не знаю что делать, — её монолог прервался. Т/И хотела закутаться в одеяло и сбежать от осознанного взгляда подруги.       — Знаешь, это не моё дело. Ну, если прямо так плохо из-за чувств становиться — то признайся, легче станет, — дала совет, который крутился на языке у самой Хатаке. Но признать этого она до сих пор не могла.       — Ты что такое говоришь. Я что дура! Что я ему скажу, — вспыхнула она и стала красной как рак, — да…да…да и вообще — это стыдно       — Ой, да что там такого, подумаешь, стыдно. Может он тебе взаимностью ответит. А как подрастете, то свадьбу сыграете, — начала дразнить её подруга.       Судзуми не понимала неловкости подруги из-за разницы в воспитании. В семье Хатаке демонстрация эмоций считалось постыдной вещью. Даже улыбка и слезы — брата раздражали часто. Контроль приучивался жёстко с самого детства ещё Сакумо. Хладнокровие и умение держать в себе эмоции. А тут признаться…       — Дура, дура, что ты несёшь, — Т/И кинула в Судзу подушку. Чтобы та заткнулась. И перестала шутить. Вот и раскрывай потом свои секреты.       — Ха, ха, ха, всё Т/И-шка будет невеста. И будет уже не Хатаке, а Учихой, ой-ой-ой, как она покраснела, — в Судзу включился режим ребёнка. Видно настроение у неё было озорное.       — Помолчи, черт. Тебя услышат. Тут твои родители всё-таки       — Ха-ха-ха, — и девочки начали драться подушками, как настоящие синоби       Вот только нужно убраться, а то не оценят их смертельный бой родители Судзу.       В итоге — они обе повалились вместе на пол.       Холодный пол приятно остужал запыхавшийся тела.       — Вот я подумала. Может ты права. Решено. Я ему признаюсь, — её глаза сомкнулись, но улыбка показывала всю решимость Хатаке. Стоит рискнуть, чем всю жизнь жалеть. Да и может Обито-кун действительно испытывает к ней ответные чувства. Было бы великолепно.       — Да ты что? Ого. Я конечно пошутила, но ты крутая, — присела на корточки Судзуми распахивая рот. — Не каждый так может.       Т/И не открывала глаза, лишь слегка сморщилась, чувствуя взгляд.       — Ну, да. Я хочу через два дня признаться, — уже решила время Хатаке. Посчитала, что уже не стоит тянуть. Да и в принципе через два дня будет праздник — хороший предлог.       Сестра Какаши не видела одержимый блеск в глазах подруги.       — Такс, значит я тебя одену, — воодушевлённо Судзу начала прыгать на месте. В нетерпении поиграть в стилиста. А больше в сводницу.       — Оденешь…что? — открыла глаза с непониманием в голосе. Увидев жгучую уверенность в глазах. Т/И очень испугалась. До добра это точно не доведёт.       — Ну не пойдёшь же ты так, дурочка, — поставила руки грозно по бокам.       — Кимоно оденешь, я тебе ещё и причёску сделаю, будешь лучше любой гейши выглядеть, —стала перечислять Судзу, закатывая театрально глаза.       — Ну хорошо, — вздохнула Т/И. Но обрадовалась — принарядиться была не против. Если она будет красивой Обито же понравится. Он как и в прошлый раз скажет, что она милая. Хатаке младшая покраснела от воспоминаний.       — Ой, не смущайся. Мне прямо и хочется тебя за щеки как, — решила спустить на землю подругу — и как ущипнула Т/И за щеки со злобной усмешкой.       — Эй, отпусти. Судзуми! — пискнула Т/И, и бой подушками продолжился.

***

      Все эти дни Т/И сходила с ума. Даже несколько раз думала, что зря она это все затеяла. Сон прервался после разговора с Судзуми, а мысли заняло предстоящее. Что произойдёт в будущем? Засыпать удавалось лишь под рассвет.       — Ты нормально себя чувствуешь? — задал вопрос Какаши, наблюдая за вялой Т/И — лицо, которой было бледноватое, и множество синяков придавали ещё яркости в этом образе зомби.       ≪Заболела что ли? ≫ — провожал взглядом сестру идущую в школу. Парень был без понятия, что творилось на душе Т/И.       Сама девочка тоже не понимала, что испытывать — страх и стеснение противостояли тоскливому желанию облегчить душу.       В её голове прокручивалось массу вариантов. И положительными их вряд ли назовешь.       Тогда Т/И вышла, чтобы подышать свежим воздухом. Дома она просто задыхалась.       Хатаке не замечала — ни хорошего погожего денька, ни свежего аромата. Ее окутала оболочка непробиваемой тоски. Над ее головой, казалось, парила мрачная туча.       Шла размышляя о том, что будет дальше. Скоро случится непоправимое. Это ее отягощало.       «Раз, два, раз два, — совсем рядом раздался задорный крик. Этот голос Т/И уже знала. И в своих предположениях не ошиблась.       Когда на горизонте появился Гай в нелепом зелёном костюме — её лицо украсила лёгкая улыбка. Хоть что-то забавное.       Гай своим нелепым поведением — легко поднимал настроение даже Какаши.       — О, сестра Какаши, здоров, — крикнул радостно будущий зеленый зверь Конохи. Его широкая улыбка и прическа горшок придавали ему комичный вид.       — Привет, — смущенно ответила она. Знали они в основном друг друга очень очень плохо.       — А что ты делаешь?       — О, я хожу на руках, чтобы потренироваться, — гордо крикнул Гай, а после стал что-то говорить о силе юности.       — Какаши рассказал мне, что ты плох в ниндзюцу, — Т/И хотела попросить совета у Гая. Почему именно у него? Да потому, что он всегда чувствует себя уверенно и даже своего вызывающего поведение не стесняется. И как у него так получается?       — Так оно и есть, — вообще без замешательства ответил Гай. Его глаза уверенные и спокойные, как у черепахи, смотрели на нервозно мнущуюся сестру его соперника — И как ты не боялся, что у тебя не получится стать синоби и над тобой будут смеяться…ну как ты, — Гай старался вникнуть в суть вопроса, но это было сложно сделать из-за Т/И, которая очень сильно мямлила. — Как у тебя получилось преодолеть страх возможного поражения?       — Ну, — приложил руку к подбородку парень, — я не гадал насчет результата, а действовал. А те кто смеется над попытками другого человека — просто смешны в моих глазах. Грош их мнению цена, поэтому и не пугался каких-то смешков от лентяев и неудачников       — И ты не боялся промаха ни разу? Что ты пожалеешь, если примешь какое-то решение?       — Конечно, сестра Какаши, я боялся, но я всегда рисковал! Я не совсем понимаю о чем речь, но как по мне лучше рискнуть, чем сожалеть — после прошляпя свою юность.       И она затихла, осмысленно оглядывая этого чудного молодого человека, что с такой уверенностью в глазах говорит нечто подобное. Гай казался Т/И удивительным, тем более зная, как тот стал синоби. Если у него получилось стать ниндзя то, почему она боится признаться Обито. У НЕЁ ВСЁ ПОЛУЧИТЬСЯ. Даже не стоит мыслить о промахи. Рискнет и облегчит душу       — Пока, сестра Какаши, — и он молниеносно понёсся на руках вперёд полностью пропадая из виду. Лишь слышался звук бега, и крики ошеломлённых людей. И даже спасибо за ответ не услышал…       — Чудной, — ухмыльнулась Т/И, а глаза её наполнились уверенным огоньком.       Когда Хатаке вернулась домой — ей стало намного легче. Разговор с Майто Гаем помог. Она выпила расслабляющий чай и улеглась на любимый диван Какаши. А после уснула под тиканье часов.

***

      День икс состоится завтра.       И Т/И чувствовала себя нервной — даже очень. Какаши случайно нахамила из-за тревожности.       Ничего не понимая, она нервно пришла к Судзуми, которая сразу притащила Т/И в комнату.       — Так давай, — Судзуми с готовностью воина посадила подругу на стул и принялась показывать ей разные кимоно.       У Т/И от разнообразия бегали глаза — ей хотелось чтобы это всё закончилось поскорее. Делалось это для нее, но даже так девочка раздражалась.       — Это не подходит. Снимай, — в очередной раз, осмотрев Т/И, скомандовала Судзу       — Да ты издеваешься. Это уже десятое, — истерично кинула на пол чужое кимоно. Ее уже злила эта идея. Все из-за Судзуми, блин. Надо было ее не слушать и идти в своих обычных вещах.       — Давай не ной, — свирепо посмотрела подруга Хатаке. — Я вообще-то занятия отменила из-за этого       Т/И ничего на это не ответила — лишь обиженно посмотрела на Судзу, плаксиво сжав губы. А после примерка продолжилась       — А вот это, то. Он тебе точно не откажет. Ты прямо супер, — наконец что-то понравилось строгой девочке. На ее лице засверкала улыбка при виде Т/И.       Судзу аж собой загордилась, что так хорошо людей одевать может.       — Я тебя ещё завтра накрашу и всё, ты готова, — кивнула она сама себя, и хитро уголки ее глаз сузились.       — Спасибо, Судзуми, — Подлетела к подруге сестра Какаши и со всей силой пожала ей руку. Да так что подруга Т/И пискнула.       — Ты лучшая       — Я это знаю, — надменно хмыкнула       — А ещё скромная какая       — И это есть, — гордо вскинула голову — аля принцесса       — Эй, — как только поняла сарказм Судзу фыркнула, словно из ее ушей стал выходить пар       — Ха-ха-ха-ха, — разлился по комнате смех. Все было почти готово, но оставалось еще кое-что сделать…

***

      Т/И узнала у брата адрес Накахары и сразу же от Судзуми пошла туда. Тучи собирались, но сейчас было как-то все рано.       Т/И хотела попросить Рин помочь, чтобы Накахара помогла ей устроить прогулку с Учихой. Почему она сама не попросит Обито о встречи? Ну, во первых, потому что Учиха до этого всегда отказывал всем — ведь не любил гулять с кем-то, предпочитая одиночные прогулки. Да и Т/И тогда, хотя бы звала с компанией пройтись, а не один на один вечером.       Хатакэ хотела попросить Рин уговорить Обито пойти на фестиваль, который пройдет завтра вечером. С Накахара парень любил гулять, поскольку они были старыми друзьями. Будущий медик уговорит пойти его втроем: Обито, Т/И и Рин.       Но в последний момент Накахара не сможет, а Учихи по любому будет неудобно оставлять Т/И одну. Многоходовочка.       Т/И слишком запарилась. Но наивное девичье воображение желало, чтобы ее признание было красивым — тогда точно на Учиху подействует атмосфера.       Т/И подойдя к массивной двери постучала, ожидая, когда ей откроют. Хатаке скрестила руки. Потонула в мыслях.       Раздались быстрые шаги, а после дверь со скрежетом распахнулась. На пороге появилась Накахара, которая выглядела очень по домашнему. Пряди каштановых волос выбились, и Рин на автомате их убрала.       — Рин, привет, — выдавила из себя улыбку Т/И. Такую Нахару было непривычно видеть.       — Привет, Т/И чан. Как дела? — синоби медик со вздохом это произнесла. Ее голос был уставшим, а синяки под глазами выдавали то, что у кого-то была бессонная ночка.       — Всё хорошо. А как у тебя? — вяло произнесла Накахара и протяжно зевнула, прикрывая глаза. Тут же послышался болезненный голос, распространяющийся по всему дому.       — Рин, подай мне воды!       Накахара встрепенулась и ласково улыбнулась:       — Сейчас вернусь, мама, — объяснила девочка и на минуту отошла.       Т/И стояла на входе маленькой комнаты. Сюда еле проникал свет. Вещи в углу были свалены, а на стене висела картина сакуры. В остальном это была самая обыкновенная прихожая.       — Прости, — Рин вернулась быстро с извиняющийся улыбкой       — Да ничего. Что мама не выздоровела? — о ситуацией с вечно болеющей мамой знала девочка от старшего брата.       — Нет, — Рин слегка сконфузилась. Видно вопрос ей отчего-то не понравился.       — Что-то серьёзное?       — Нет, она часто болеет, — улыбнулась Накахара притворно вежливо.       На самом деле Т/И мало, что знала про Накахару. Какаши как-то обмолвился, что отец Рин погиб, а мать часто болеет. Поэтому Т/И решила — эту тему не продолжать, ведь диалог мог завести не туда. Да и не тактично это.       — Ты что-то хотела, Т/И-чан? Подожди, проходи, может чай или… — стала торопливо предлагать. Было невежливо не пригласить гостя в дом, но Накахара честно признаться не хотела сегодня принимать гостей. Маме было плохо — не было времени.       — Нет-нет, я быстро. Я хотела тебя попросить об услуге, — под любопытным взглядом карих глаз Т/И замялась. Но собравшись духом и сделав короткий вздох, она с уверенностью произнесла. — Понимаешь…я… Ну       — Рин, ты не могла предложить Обито погулять. Ну, вместе: ты, я и он, — на одном дыхании протараторила сестра гения. А после стало красной от смущения, накрывшего ее с головой.       — А почему ты не можешь ему это сама предложить? — резонно задала ей вопрос Накахара, приподнимая бровь. В ее глаз читалось непонимание и любопытство.       — Мне неудобно. Мы с ним ведь только на тренировках видимся. А не гуляли так, — назвала неубедительную причину       — Т/И-чан, не переживай, если Обито позвать, он обязательно согласится. Не стесняйся, — Накахара Рин не знала, что Учиха соглашался гулять лишь в ее компании.       Вы спросите у меня — а как же, тогда он ходил с Т/И в прошлых главах. И я отвечу: Обито, даже тогда, предпочитал одиночные прогулки. А все встречи с Т/И были случайностью — тем более Коноха была небольшой, тут запросто можно было встретить десять раз одного и того же человека за день. — Но если ты стесняешься, тогда я его позову, может еще Какаши, и мы все…       — Понимаешь, тут такое дело, — прервала ее Т/И на полуслове. — Я хочу, чтобы ты в итоге не пришла, и Какаши тоже, чтобы не пришел.       — Странно. Зачем это? Т/И-чан — в карих глазах искрилось удивление       — Понимаешь, тут такое дело, — замялась Т/И, и ее взгляд стал бегать. Но потом вздохнула и уверенно посмотрела в глаза Рин.       — Мне нравится Обито, — Т/И говорила тихо настолько, будто кто-то мог их подслушивать. Ей отчего-то стыдно стало за это признание.       Девочка считала влюбленных девочек теми еще дурами — которым просто делать нечего. А теперь она стала такой же, блин. Даже также стала пунцовой и глупо улыбнулась.       — Обито? — Рин очень удивилась. Вначале она пыталась осознать сказанное. Но а после ее тонкие губы расползлись в таинственную улыбку.       — Так ты…       — Я ему признаться хочу       — Вот оно как. Теперь понятно, — оглядывать стала Т/И со снисхождением и той непонятной улыбкой. — Но у тебя действительно очень сложная схема. Могла просто предложит Обито-куну сразу       — Я просто смущаюсь, прости что потревожила, — разговор показался Т/И сейчас глупым — от стыда хотелось убежать, не оглядываясь. И зачем она это затеяла, блин.       — Да нет, нет, ничего. Это смело. Ты меня поражаешь храбростью. Я так бы не смогла, — поняла, что Т/И неловко — стала успокаивать ее Накахара, и ей это почти удалось.       — Прости, я дура. Глупая идея, — стала неловко тереть потные руки. Зрачки Хатаке бегали, а язык заплетался. И это сердце, черт его       — Постой. Давай, я скажу Обито-куну, да и повод хороший. Скоро праздник ведь. — спокойно стала говорить Рин, хотя по ее взгляду было невидно, но девочка загорелась идеей. — Мол предложу ему — давай прогуляемся втроем, а после скажу, не могу из-за дел. Если не захочет то, ещё что-нибудь придумаем.       — Спасибо, — в нежной благодарности Хатаке схватила за руки Рин и заглянула ей в глаза, продолжая лепетать, как она ей благодарна.       — Да не за что, — Рин тоже стало неловко, она ласково улыбнулась.       Т/И Рин казалась милой девочкой. Хатаке ей восхищалась. Её добротой, готовностью помочь и багажом знаний.       И сейчас Хатаке еще больше зауважала Накахару.       Рин заверила Т/И после — что все у нее будет отлично. После распрощавшись, проводила ее.       — Какая она хорошая, — посмотрела на закрытую дверь Т/И, улыбаясь.       Ветер снаружи кружил вокруг окон — одно из низ глухо ударилось о стену.

***

      Тиканье часов раздавалось в доме Хатаке. Атмосфера гнетущей тишины стояла в комнатах, которые мертвенно взирали на нас с вами. Но длилась эта могильная тишина недолго, где-то слышался тихий плач.       Именно он смутил только пришедшего в дом Какаши. Парень испугался, что что-то случилось и не медля бросился на звук шума.       То что он увидел — заставило его брови опуститься, а лицо стать мрачнее тучи. На диване, в подушку уткнулась его сестра. Она плакала. Лица он ее не мог разглядеть, и это еще сильнее взволновало его.       — Т/И, — нежно, как мог, позвал он ее. — Т/И что случилось?       Его бархатный голос заставил Т/И замолчать Хатаке младшая не часто плакала. А если и делала это — то это становилось для Какаши чём-то ужасным. Ведь плакала только из-за чего то серьёзного. Вот и сейчас слезы сестры привели его в ужас.       — Брат, прости… Я просто, — она не знала как объяснит свой вид. И что ему сказать?       — Что-то случилось? Почему ты плакала? — его тёмные глаза наполнились нежностью.       — Тебя кто-то обидел? — эта мысль привела Хатаке в бешенство. Какой урод посмел заставить плакать его сестру.       — Скажи только кто, и я его прикончу, — сквозь зубы процедил он.       — Нет же, нет. Меня никто не обидел, правда, брат, — Т/И как можно убедительнее посмотрела на, искривлённые в ярости, лицо брата. Она терла распухшие веки и вытирала влажность с лица.       — Тогда почему ты плакала? — присел тут же Какаши и взял её за руку, томительно ожидая ответа.       — Я боюсь брат, — честно произнесла, как ребёнок, голосом столь печальным, что у Какаши перехватило дыхание.       — Боишься чего это? — что-то случилось похуже. Его сильные ладони сжали руку Т/И, чтобы она не медлила с ответом. А то с каждой секундой его мысли становились ужасны, а лицо мрачнело.       — Обещай, что не будешь злиться, — полная надежды и боязни произнесла Т/И. Она могла предположить реакцию брата, но всё-равно по наивности решила поделиться. В другой день бы не стала раскрывать ему тайну, но так как он оказался рядом — эмоции захотелось выплеснуть.       — Да с чего я должен, — смутился брат. Неужто он такой зверь в глазах Т/И, что от всего на свете в бешенство приходит.       — Обещай, — вытирала глаз и в ответ схватила его за руку. Сейчас ей не хотелось слышать ругань из уст — тем более родного человека.       — Обещаю, — пылко произнёс Какаши.       — Мне нравится мальчик. И я я хочу ему сегодня это сказать, но мне жуть как страшно, — от смущение Т/И покраснела, а потом отвела взгляд       — Что? — Какаши такого не ожидал. Выпал из нашего мира — не в силу пережить данную информацию.       ≪Признаться… Слезы. Парень ≫ — несвязные мысли не могли сложится в одну картину.       — Брат, брат, — уже стала трясти его за плечи, поскольку он её не слышал. Но Т/И видела, что лицо нии-сана становилось мрачным. А взгляд всё злобнее.       — Ты обещал, — когда парень поднял голову, и она столкнулась с его свирепым, словно у волка, взглядом. Хатаке младшая защитно выставила руки от возможных нападков.       Т/И прекрасно помнила какой взгляд бывает у брата, когда он поистине зол. И сейчас у него был именно он.       Но помня своё обещание, Какаши подавил негативные эмоции.       — Я не злюсь, — сердито проворчал он. — Но Т/И, признаться парню первой — это как-то, ну не знаю. Неправильно, — и Какаши был прав. девочки, за вами должны бегать, а не вы. Сгинь, автор. Без тебя разберутся.       — А что не так? — непонимающе пробормотала Т/И, заглядывая в глаза Какаши.       — Ну, мальчик должен первый проявлять инициативу, — пояснил он ей.       — Мне просто грустно очень. Очень-очень братик. Я только о нём и думаю, не знаю что делать. Так больно бывает, — Какаши спокойно слушал сестру, когда она с печалью в голосе рассказывала, что у неё на душе лежит.       — Ха. Ладно, это твоё решение. Парень в итоге сдался. Решил, что лучше не будет из-за этого ссориться. Ну признается она. Даже если ответят взаимностью — то главное, чтобы чёрту дозволенного этот хмырь не переходил.       — Но почему ты плачешь? — вот этот вопрос не мог решить Хатаке       — Я просто не знаю, может меня отвергнут. Я боюсь этого, очень сильно, — и глаза вновь стали влажными. Целую ночь она думала и представляла. Казалось кошмары преследовали её каждую секунду. Переживание тесно сжала её душу и не отпускало, как бы она не старалась расслабиться и не думать о предстоящем.       — Что? Да не произойдёт этого, — возмутился Какаши. Как кто-то смеет отказывать члену семьи Хатаке — так ещё милой сестре — это надо быть полным идиотом       — Ты красивая, умная и весёлая, верь в себя. Мне идея не нравится, но если что-то прямо решила то, не сомневайся в себе. Ты Хатаке, ты моя сестра. Самая потенциальная и крутая. Поэтому верь в себя, — говорил он это как факты, которые не подлежат сомнению — лишь его глаза выражали пламенную уверенность.       — Спасибо, брат, — смутилась Т/И от такой пламенной уверенности брата. Каждое его слово согревало сердце и заставляло расплыться в глупой улыбке.       — Больше никогда не плач из-за кого-то, — игриво потрепал он по её голове. А после, бросив взгляд, ушёл к Рин — узнать задание, которое отправил ему Минато-сенсей.       А Т/И счастливая улеглась на диване. Слова брата для неё, как опиум для кошки.       Она была очень рада что он поддержал ее.       Какаши назад вернулся под вечер. По дороге он умудрился ещё зайти за продуктами к ужину. Лицо его приобрело задорные нотки, а глаза со смешком смотрели сейчас на всё. Он получил задание от Минато и сразу же ушёл. Никто не встретился по дороге. Ни идиот Учиха с пафосными фразочками, ни прилипчивый Майто Гай со своей силой юности.       Настроение просто шикарное. Если бы ещё ни Т/И, которая решила признаться мальчику. Нет, Какаши был уверен, что сестра — его самая лучшая но, как брат, его бесил тот факт, что кто-то будет крутиться вокруг его сестры.       — Т/И, ты дома? — его крик распространился по всему дому. Прошло немного времени прежде чем ему ответили.       — Да, брат, я в гостиной, — и Какаши спешно пошёл увидеть сестрёнку. Может даже она кинет эту глупую идейку и поест с ним.       Увидя сестру Какаши оторопел. На Т/И было шёлковое синее кимоно на котором были вышиты изысканные цветы, а ее белые, как снег, густые волосы были собраны в хвост и закреплены кандзаси.       Девочка выглядела очень мило. Какаши не знал, что делать. И говорить.       Тепло разливалось по его сердцу, видя сестру такой. Она наконец, одета изысканно и женственно. Как она напоминала маму, которую сама Т/И не помнит. Такие же глаза и черты лица — именно сходство с матерью заставило Какаши улыбнутся под маской.       Его сестра давно не одевала кимоно. Именно её нежный вид тронул Какаши, заставляя вспомнить прошлое. Те времена, когда они вместе с отцом с Т/И пылинки сдували.       — Ну и как я? — она весело улыбнулась братишке. Кимоно было неудобное — она чуть не упала несколько раз, но старалась уверенно держаться.       — Ты очень красивая, — хмыкнул Хатаке старший, наконец выйдя из своего состояния ностальгии. Его глаза были нежно грустные.       — Знаешь, ты прав, мне надо быть куда уверенее в себе. Я признаюсь в своих чувствах, — её бойкий голос раздался по всей комнате. А фиалковые глаза пылали уверенностью.       — Если он не оценит, то точно идиот, — хмыкнул брат, прикрывая глаза. Даже злость пропала. Главное Т/И, чтобы улыбалась, а так пусть делает, что хочет.       — Знаешь, спасибо, брат, — Т/И взяла нежной рукой руку брата.       — И спасибо, что присматривал за мной, — за той еще дурехой, которая доставляла тебе кучу проблем, — и Т/И улыбнулась так, жизнерадостно прикрыв глаза, что Какаши повторил то же самое.       — Ты всегда будешь лучшей,       А после Т/И ушла. Лишь дверь захлопнулась, и Какаши остался один в большом доме.       — И кто это тип, — приложил руку к подбородку, начиная бормотать. — Может этот Арата. Все-таки от ненависти до… — последнее слово не смог выговорить и хмуро отправился есть. Еда важнее этой сопливой романтики.

***

      Золотые лучи ещё падали на мрачные здания, словно придавали рисунку нарисованному в тёмных тоннах, хоть какую-то яркость.       Т/И вышла заранее, чтобы не заставлять спутника ждать. Идти было сложно из-за кимоно, которое сковывало движение.       Найти Обито в толпе было тяжело — но увидя чёрную макушку с торчащими волосами, Т/И сразу же угадала в этом человеке Учиху.       — Привет, с праздником, — не теряя секунды, подлетела к нему Хатаке. На ее лице сияла ослепительная улыбка, при виде которой так и хотелось улыбнуться в ответ.       — Привет, тебя тоже, — по лицу Обито было видно, что он удивлен наряду Т/И       Он протянул руку, чтобы пожать. Таким образом поздароваться. Парень мило коснулся её руки, так бережно, что губы девочки поджались в неком смятении.       — Ты милая в этом кимоно, — искренне сказанул он, напрочь не замечая подступившего румянца у своей спутнице.       — Обито, Рин не придет, у нее появились дела       Т/И не заметила, что в глазах Обито отразилась недовольствие подобной информацией.       — Хорошо, тогда сами, — вновь его лицо озарила улыбка. — пойдем       И они оба отправились на праздник, мелено идя в направление шума.       Обито был по обычному весел — он часто разговаривал с Т/И, гдядя ей живо в глаза, не осознавая какие эмоции — вызывал у неё каждым своим жестом. Хатаке мечтательно и взволнованно порхала, лепетала разную чушь, за которую в другой день было стыдно.       — Да, и вообще, я собираюсь стать джонином, как брат, скорее всего, —Т/И упорно приговаривала, а в животе тем временем порхали бабочки — такие сладкие чувства наполняли её, что она хотела растворить в разговоре целиком.       Последующие несколько часов пролетели как сон. Когда Т/И стало холодно Обито отдал ей свою теплую куртку. И это ещё больше согрело сестру Какаши внутри.       — А тебе не холодно? — девочка оглядела парня с легким беспокойством, что из-за неё он может замёрзнуть. Но эти мысли покинули её, как только Обито перевел тему.       Он без остановки рассказывал обо всём, чтобы разговорить ее. Обито был разговорчивым — тем более, когда его так внимательно слушали как Хатаке. А Т/И лишь глупо смотрела на него и так искренне улыбалась, что казалось челюсть после их прогулки заболит.       «Извини меня, что несу бред» — неожиданно отшутился Обито, на что Хатаке переубеждала его, что это вовсе не так.       Они оба неспешно следовали одному и тому же маршруту, проходили мимо шумных забегаловок и смеялись над прошлым.       Остановились попить чай. Там Обито заказал себе странный отвар после которого по-детски жмуриться и плевался. Настолько он был противный. Т/И лишь рассмеялась. Это было так незабываемо.       Время жадно спешило вперед. Т/И задавала сотню вопросов, пропуская мимо ушей любые слова и неловко поправляла волосы, мечтательно глядя вперёд в надежде задержаться в этом моменте, как минимум на вечность. Вечер почти настал.       Тёмная пелена ночного неба сияла благодаря круглолицей луне. Всюду происходили события, но она ничего не замечала поскльку была в своем мирке. Мимо них мелькали пестрые лавки, живая музыка, и, конечно же, вкусно пахнущая уличная еда, от которой текли слюнки.       — Т/И-чан, смотри, уличные актёры, — показал Обито и восторженно вскрикнул. На него обернулись, сердито посмотрев, впереди стоящие зрители, а он зажал рот руками под тихий смех Т/И.       Актёры играли комедию. Шут бегал от императора, хрюкая, что не хотел продавать корону лысого господина. А сам император кричал, что теперь ему нечем прикрывать свою лысину. Последней каплей стало — что шут корону по маленькой цене продал. Это заставило схватиться за голову и застонать лысого императора.       — Вот это я понимаю. А не то куда мы ходили, — не сдерживался и хохотал Обито. У него было отменное настроение сейчас. — Этот шут…он просто лучший… Я у него автограф возьму.       — Не получится он ушёл       — Вот блин, — тяжело вздохнула Учиха       Ветер становился всё сильнее. Было и так холодно, а сейчас стало так невыносимо, что Т/И укуталась плотно в куртку Обито. Сам же парень не подавал виду, но руки у него подрагивали — старался глубже запихнуть их в карманы, чтобы согреть.       — Может пойдём на крышу? — предложил неожиданно он. Хотелось побыть вдали от шума — его вновь накрывала неимоверная тоска. Обито бежал от неё, но по вечерам она возникала и не отставала от него. — Хочу на вечернюю Коноху посмотреть, — отстранёно пояснил.       — Давай

***

      На крыши ничего не изменилось. Было мрачно, а звёздное небо с луной надменно глядели вниз, ожидая развязку.       — Красиво, — томно прохрипел Обито, глядя, словно великан на мелкую деревню. Огоньки горели в домах, подобно светлячкам. А вид сверху будоражил сознание. Холодный бушующий ветер взлохматил волосы.       — Обито, я хотела тебе кое-что сказать, — Т/И знала, что — это идеальный момент. Не было никого. Лишь они и звездное небо могли стать свидетелями произошедшего.       — Да, Т/И, говори, — ласково улыбнулся Обито, что сердце пропустило удар.       — Обито, ты мне, — ветер кружил, становясь всё сильнее с каждой секундой.       — Обито, ты мне нравишься! — она покраснела, как помидор, и сразу боязливо опустила голову. Не хотела смотреть ему в глаза — было стыдно.       Ее сердце колотилось слишком быстро, что Т/И не успевала дышать. Стук в груди заставлял больше паниковать. Все звуки для нее смешались в один, а дух перехватило от ожидания.       — Прости, — пепельноволосая не хотела поднимать взгляд. Ее руки нервно сжались. Первое, что она ощутила — это ненависть к себе. Так больно. Не следовало это делать. Сглупила       — Мне нравится Рин, — Обито говорил это спокойно, но жалость к девочке виднелась в его глазах. Он не понимал, что не следовало говорить последнее. Услышав имя Накахары, Т/И судорожно вздохнула, а глаза нервно забегали.       Так и знала, что так оно и будет. Ну, кому понравится такая…такая       «Рин да?» — усмешка исказила ее лицо. Как же было противно. От жалеющего ее Обито, от Рин, от праздника…от себя самой.       Т/И не помнит, что происходило далее. — Спасибо за куртку, — избегала взгляда, торопливо сняла с себя куртку парня       — Холодно же, оставь, — его голос звучал ласково, но сейчас от этого лишь тошнило.       Жгучее разочарование окутало всю Т/И — насильно всучила ему вещь. А когда Учиха на мгновение отвернулся, девочка сбежала. Не хотела продолжение этого кошмара.       Т/И пошатывалась, шла домой — ее бесчувственные глаза, будто стали серыми. А губы были в крови из-за сильных укусов, но Хатаке этого не замечала. Как же сейчас она унизительно себя чувствовала — самое последнее отребье. Как никогда хотелось домой.       Алый закат резал глаза, а его вульгарные краски осветили небо. Всё в одночасье превратилось в раздражающую реальность. Будто всё, что было до этого дорого её сердцу, сейчас, словно кривое зеркало, развратило эта злодейка — под названием влюбленность.

***

      По возвращение Т/И застала, ожидающего ее Какаши. Он стоял, оперевшись о стену— у него было хорошее настроение. Был расслаблен и что-то напевал под нос.       Т/И не была настроена на диалог. На удивление, вид веселого брата вызвал жгучее раздражение — захотелось сделать ему больно, но этот потуг она сдержала.       — Есть будешь? — весело предложил парень. Про признание сам не стал спрашивать: захочет сама поделится.       — Нет спасибо, ни-сан, — устававшее лицо и выдавленная улыбка сразу дали понять, что что-то нехорошее произошло.       — Что случилось, — обеспокоенно приблизился к ней, заглядывая в холодные фиалковые глаза       — Ничего, правда, — и Т/И прошла мимо брата, не взглянув на него. — Я в душ и спать       Какаши проводил ее встревоженным взглядом.       — Кстати, брат, я больше не буду тренироваться с Учихой, — впервые назвала Обито по фамилии — из-за этого Какаши замешкался.       — Почему? У тебя результаты стали лучше, — не понимал он, сверля спину сестры       — Просто ты был прав, он ужасно бесит, — сухо произнесла сестра       — Обито что-то сделал? — необыкновенно тихо звучал голос       Т/И застыла. Девочка была в своем мире, но слова брата отрезвили и вывели из прострации. И было — это далеко не хорошо. Что-то черное проникло в её душу, захватывая медленно подсознания с каждой мыслью о невзаимности.       Она возненавидела его, а имя Обито — заставляло её сконфузиться.       — Да ничего такого, — оскалилась, а зрачки стали прыгать от наступающего бешенства.       — Т/И, точно ничего не случилось? — повторил Какаши еще более, приходя к выводу, что у сестры что-то произошло. Сейчас он просто хотел, чтобы она рассказала ему, а он бы ее подержал. Но той реакции, которую ждал не было. Было прямо противоположно.       Т/И болезненно сжалась, словно её шибанула молния и испепелила всё органы в одну секунду. Зрачки глаз стали подрагивать, а на губах расползлась ядовитая ухмылка. Т/И накрыла агрессия.       — Да все нормально, я же уже сказала, — зашипела она, а после под обеспокоенный взгляд брата, скрылась в ванной.       Закрыла дверь на замок. Послышался щелчок — это значило, что дверь отделяет ее от всех. От всех людей, от их жалости и расспросов.       Т/И позволила себе скатиться на землю и расплакаться. Ее лицо по-детски распухло от слез, губы сомкнулись в тонкую линию.       Слезы и всхлипы подавляла уткнувшись в колени — так не было слышно тех постыдных звуков, которые она издавала.       ≪Ха, я же недавно обещала принять его любой ответ≫       Девочка закрыла рот ладонью — чтобы не услышали эти жалкие всхлипы, вырвавшиеся из ее рта.       «Рин ему нравиться… Рин… да почему она? Ха, я не такая, как Рин, поэтому — ну, да, Рин же красивая и умная. Рин, Рин — она точно знала, что Обито в нее влюблен — она же в отличие от меня с ним с детства дружит» — и Т/И вспомнила улыбку Рин, но если тогда она казалась Хатаке дружелюбной, то сейчас казалось издевательской.       «Она меня подставила, эта дрянь — «зависть захлестнула ее и разочарование в себе, удар по самолюбию — все это заставило ненавидеть всех. Оскалилась настолько злобно, представляя Обито и Рин мило общающихся.       ≪Лучше бы ты исчезла≫— тёмная мысль пронесла в её голове, становясь навязчивым жутким желанием. Хотелось читать его как мантру, каждый день, в ожидании того, что сам дьявол исполнит данную мысленную просьбу.       Т/И ненавидела Рин. Никогда, ни к кому она не испытывала таких мерзких чувств.       ≪Мерзкая девчонка, которая только и горазда лицемерно улыбаться≫ Т/И сжала руку, ногтями царапая кожу, что аж потекла алая кровь. Бесит. Раздражает — одна только мысль о новой встречи с Накахарой стала душить.       ≪Она знала, что он в неё влюблён. Точно, помогла мне только, чтобы пошутить. Черт, и как я ей только восхищалась≫ — она искала причины ненавидеть и ей это удалось.       Зубы сжались не от боли, а от истинного презрения ко всему. Взгляд её потускнел — стал ещё жизненнее.       Пустота накрыла всё. Ничего не хотелось, а испытывать эмоции не хотелось больше никогда.       — Почему я такая? — в висках кололо, и она прижала голову к холодной стене А после ее вновь унесло в прошлое, там где она была счастлива, где был папа и брат и никаких проблем.       — Раньше было так… — Т/И не смогла закончить. что-то сжало ее горло в наказание за слова. Боль захлестнула, и она открыв туалет отчаянно стала кашлять. Болезненно пульсировал висок, а кашель не унимался, становясь сильнее и сильнее.       — Что за… — глаза расширились, а Т/И бешено уткнулась в унитаз.       Прозрачная вода в которой плавали сгустки крови. Т/И ошеломленно закрыла рот, пачкая при этом пальцы. Ее взгляд блуждал по комнате. Страх накрывал с головой.       — Т/И, ты в порядке? — раздался глухой стук. Какаши потерянно стоял около двери — его взгляд был тревожным, а губы под маской искривились.       Глубокий взгляд опасливо смотрел вперёд — в ожидании чего-то грязного, несправедливого…связанного с сестрой.

***

      На крыше стоял Обито. Парень тоскливо думал о произошедшем. Вспоминал потерянную Т/И — не понимая, что она в нем нашла.       Посмотрел в черное, словно мрак, небо, надеясь, найти там ответ, но к его сожалению не было ничего.       Учиха не чувствовал, что сделал что-то плохое — но вина все равно преследовала его.       ≪Может стоило ответить взаимностью? ≫ — глупая и лицемерная мысль зародилась из-за стыда в его голове.       ≪Нет, я бы не смог так солгать: я ведь люблю только Рин≫       И Обито знал, что никак бы не смог влюбиться в Т/И — несмотря на то какая она хорошая.       Накахара была единственной. Она заменяла во мраке солнце. Рин грела его душу, была звездой, которая придавала надежду и верила в него — благодаря ей он шёл дальше, минуя любые препятствия на извилистой дороге. И Учиха не считал, что эти чувства были обычной симпатии, он искренне любил Рин ещё с самого детства. С взрослением любовь становилась глубже и нежнее. И плевать, что он был ещё подростком, его чувства — знал Обито — в сто тысяч раз сильнее чувств любого взрослого. Обито любил Рин искренне, настолько насколько способно было его сердце.       И полюбить кого-то другого для Обито казалось отвратительным, отталкивающим. Даже если Рин не питает к нему то же самое, он всё равно — не оставит попыток добиться взаимности. И будет также приглашать её на фестиваль, дарить подарки и получать раны во время сражений — всё это для того, чтобы она была рядом и присматривала за таким балбесом как он.       Обито был обречён на эти чувства. Ведь Учихи все однолюбы — и любят раз и навсегда.       Накахара Рин была его первой любовью и как же это трагично — станет последней.       Никого кроме нее ему было не надо. Солгать о подобно — это не просто обмануть Т/И, но и предать свои собственные чувства.       Но даже так Учиха вспоминал неосознанно грустное лицо Т/И, когда она отдавала с печальной улыбкой его куртку.       Обито старался вздохнуть, словно это помогло бы ему позабыть «тот взгляд».       Её улыбка такая грустная, нежная — напоминала ему проливной дождь, под которым любил гулять Учиха.       И опять же он подумал — «полная противоположность солнечной улыбки Рин». Он неосознанно сравнивал их, пытаясь разобраться в эмоциях.       Он понимал, что причинил Т/И боль. Но не мог ответить иначе. Парень робко поднял голову.       ≪Вряд ли мы останемся друзьями≫ — его губы захватила печальная ухмылка безнадёжности. Он потерял человека, который понимал его и…       Ветер неистово выл, крушил деревья и раздирал листву в клочья. Скоро должна была разразиться буря.