Вот и сказочке конец

      Над лесом опускался вечер. В темноте неба ярко-оранжевыми пятнами проступали лучи заходившего солнца. На опушке посреди волшебного леса спокойно горел костёр. Весело потрескивали поленья, ветер разносил искры по воздуху, а пламя высоко вздымалось в небо. На аккуратно разложенных вокруг костра брёвнах сидела компания сказочных существ. Кощей аккуратно разливал по деревянным рюмкам красную жидкость из специально припасённой бутылки. Леший стелил скатерть-самобранку поближе к костру. Иван резво нарезал закуски: солёные огурчики, помидорчики и колбасу. Водяной с интересом наблюдал за приготовлениями, сидя в деревянном корыте, наполненном до краёв водой. Серый волк подносил поленья и подбрасывал их в костёр, а заяц просто мешался под ногами.       — Я вот чего понять не могу, — начал Иван, косясь на Лешего, — зачем нам закуска, если у нас скатерть-самобранка имеется?       — А ты за это Горынычу спасибо скажи, — прокряхтел согнувшийся в три погибели Леший, — чихнул он очень удачно. — Леший недовольно посмотрел на дырку по центру скатерти. — Ладно, всё готово.       Иван резво поставил закуску на «стол», Кощей раздал всем рюмки, ставя бутылку рядом с огурцами.       — Эх, сейчас отдохнём от этой семейной жизни, — радостно потёр лапы Серый волк. — А то: "Серюнчик сделай то, сделай это, Серюнчик вынеси мусор, поменяй волчатам подгузники". — глаз волка нервно дёрнулся.       — Ну и что? — спокойно спросил заяц, глядя на Волка. — Тоже мне подвиг.       — Да? — протянул Волк. — У меня их семеро!       — Как козлят что ли? — ехидно протянул Водяной, булькая из своего корыта.       — А ну, цыц! — рыкнул Волк.       — Ой, подумаешь! — махнул лапкой заяц. — У меня их сорок.       — Да ладно? — удивился Кощей. — А как же сказка? Их у тебя там вроде четыре сыночка и лапочка-дочка.       — Ты побольше те сказки слушай — сплошная дезинформация, — вздохнул заяц. — Реальная жизнь — она такая, Кощеюшка. И ты представь — так каждый год. Меня уже во всех местных хозяйствах знают, ориентировки по всем столбам висят. Я уже устал эту капусту в мешках таскать. А ещё, кто-то постоянно норовит меня слопать. — недовольно покосился на Волка заяц.       — Ты на меня это… не серчай, остроухий, — примирительно сказал Волк. — Природа у меня такая, да и по сказкам я тебя гонять обязан. Но сейчас мы отдыхаем, так что не боись.       — Слушай, косой, а ты как у своей к нам на полянку отпросился? — спросил Кощей.       — Да там особого-то ума и не надо! — пожал плечами заяц. — Взял, да и затерялся в толпе, она и не заметила. А ты как?       — Ой, у меня каждая суббота – целая полоса препятствий. В погреб заберись, настоечку из тайничка достань, а потом, шнырь под носом у моей старухи. И не приведи сказка тебе ей на глаза попасться. Налетит на тебя, аки змей Горыныч, огнём плеваться. Всё имущество конфискует, почище Черномора, — указал на бутылку Кощей. — А потом ещё и штрафные санкции, в виде веника по зубам, наложит.       — Да, как же тебя угораздило так? — сочувственно проговорил Леший.       — Молодой был, дурак! Я же тогда только сундук с яйцом спрятал! — ответил Кощей. — Мне казалось, что я всё могу, ничего мне не страшно — я же бессмертный. Сунулся к ней свататься. Вот теперь сам на дуб искоса поглядываю и думаю: разбить, что ли, яйцо и иголку эту на пополам?       — Эк тебя прижало! — покачал головой Леший.       — Можно подумать, у тебя лучше! — обиженно посмотрел на него Бессмертный.       — Ой, и не скажи! — махнул рукой Леший. — По всем болотам уже тайники делаю, а моя Лешачиха их постоянно находит. Ума не приложу: как она их хоть вычисляет? Сороки донести на меня не могли — они из моего департамента.       — А ты к лягушкам на болотах приглядись, — произнёс Волк, ненавязчиво забрасывая в пасть кусок колбасы. — Они хуже сорок! А учитывая, что кто-то, понимаешь, развёл у себя кавардак, то ничего удивительного тут нет.       — Я попрошу без грязных инсинуаций! — возмущённо дёрнул хвостом Водяной, выплёскивая часть воды из корыта на землю. — у меня в водоёмах всё в порядке, а болота — не мой участок. Вон, иди с Кикиморой проблему решай, они с твоей, Леший, давно спелись. То на треннинг по людопуганию вместе пойдут, то к Бабе-Яге на «пилатес», карась его знает, что это такое. А то запрутся у Кикиморы в шалаше и наливочку, на шишечках еловых настоянную, пьют да нам кости перемывают.       — А тебе сие откуда известно? — удивлённо спросил Кощей.       — Понимаешь, Кощеюшка, тут такое дело: комары — они везде, где вода, ошиваются. Кикимора, понимаешь, им строго-настрого в лесу людёв кусать запретила, а то, видишь ли, туристический поток упал — пугать ей некого. Вот такие двойные агенты выходят — на болотах живут, а у меня кормятся.       — Одним словом — кровопийцы, — произнёс заяц, прихлопнув севшего ему на лоб комара.       — Генадий!!! — в ужасе ахнул Водяной. — Ты что наделал, гад лопоухий? Ты моего главного информатора шлёпнул. Подумать только: одним махом годами собираемую сеть – бац – и пустил избушке под курьи ножки. И откуда я теперь буду информацию получать?       — Да, мужики, с Кикиморой надо что-то решать, — озадаченно почесал репу Леший. — Не то она скоро на всех переключится. Кощея же она всегда сдаёт его старухе. Может нам с каким чудом-юдом её познакомить?       — С каким? — саркастично спросил Водяной. — Ты хоть газеты-то читаешь? Экологическая обстановка в мире такая, что эти чуды-юды только в зоопарках и остались. А что вот недавно случилось?       — Что? — с любопытством спросил Волк.       — Нету больше в море-океяне Чудо-юдо Рыбы-Кита. Упал там какой-то спутник несчастный и прямо по лбу, — хлопнул руками Водяной.       — Да ты что? — ахнул Кошей.       — А я тебе про что? Того и гляди, каждую чуду вот такой вот юдой по башке и уконтрапупит. Будут потом перед глазами гномы в балетных тапочках прыгать.       — Это называется пуанты! — раздался мурчащий голос.       Вся компания повернулась в сторону звука, замечая сидевшего на бревне Баюна.       — А, пришёл-таки! — довольно произнёс Кощей. — Садись, выпей с нами.       — У меня свои напитки, — деловито отказался кот, откупоривая бутылку с валерьянкой. — Я тут слышал вы про жён разговариваете. А чего же ты, Иван, молчишь?       — А чего я? — пожал плечами Иван. — У нас с Василисой всё отлично. Живём мы душа в душу, в мире и согласии.       — То-то я смотрю: всё у вас так хорошо, что когда тебя дома нет, во дворец то весёлый молочник заглянет, то мужичок на велосипеде да не в наших одёжах сироп лечебный Царевне всучить пытается, — начал Водяной.       — А то мужик в пинджаке сером с подозрительной оранжевой коробочкой захаживает, — подхватил Волк.       — Какой мужик? — встрепенулся Иван.       — Ну вы же всё руками стираете? — поднял бровь Серый.       — Да! — кивнул Иван.       — Вот он к вам и пришёл, — захохотал Волк.       — Да я… — начал было Иван.       — Успокойся, это они, дураки, так шутят, — успокаивающе похлопал Ивана по плечу Кощей. Все знают, что Василиса у тебя жена прилежная. Слушай, братцы, чего-то Горыныч наш запаздывает.       — А, так вы же ещё ничего не знаете, — махнул хвостом Баюн. — Не придёт Горыныч.       — Почему это? — спросил озадаченный Леший.       — Да к нему семнадцатиюродный брат по пятиюродной бабушке вчера приехал, — махнул лапой кот. — Нахрюкались оба, заборы в деревне развалили все, и баню спалили. Потом ещё и репкой закусили, а дед с бабкой её сегодня тянуть собирались. К утру эта морда заявилась домой, а жена его ему и говорит: «А ну-ка, дыхни!». В общем, глупая и нелепая кончина вышла.       — Ой, горе-то какое! — взвыл Водяной.       — Ты что, с дуба рухнул? — покрутил у виска Волк. — Она же злющая была, аки та Горгона.       — Да причём тут это? — продолжал завывать царь водоёмов. — Комары депешу донесли — старуха Кощеева сюда идёт. Кикимора, ветка сухая, всех сдала. Тикаем, мужики!       Все бросились в рассыпную, оставляя лишь одного Водяного с его корытом.       — Куда вы, предатели?! Я же не сухопутный. — кричал несчастный.       — Вот ты где, симулянт! — раздался над Водяным скрипучий голос.       — Что ты, Марочка, какой же я симулянт? — заискивающе сказал Водяной.       — Знаешь, пошла я в отделение к Богатырям: думала, мой опять загремел за пьяный дебош. Захожу, а там Яга Алёше заявление о краже новой ступы класса люкс пишет. Пошла к пруду — там твои русалки рыдают — увеличивают размеры водоёма. Прилетело к ним, говорят, Н.Л.О.. Вылезли из него трое: от одного мхом пахнет, другой тощий, как сучок, а третий серый и мохнатый. Подходят к ним и говорят: «Мы, мол, иноприщеленцы из соседнего лесу, проводим эксперименты над земными фольклорными персонажами.» Забираем мы вашего царя на спиртоустойчивость тестировать. Схватили тебя, в корыто сунули и драпать, а Н.Л.О., тире Ягову ступу, забыли. У тебя сто жён рыдает дома, а ты тут распиваешь. Отдам тебя им, пусть из тебя воблу сделают, — ответила Кощеева старуха, таща корыто к пруду.       — Кощей, подлый трус, выходи! — отчаянно вопил Водяной. — Я на тебя комарам специальную квоту выдам. Ты у меня аэрозолем зальёсси, а он тебе не поможет! Мама-а-а-а!       Крики Водяного затихли, лишь стрекотали сверчки и светила круглая луна.