Крик чаек доносится непривычно далеко, по-другому, по-особенному, будто побережье совсем-совсем не рядом, и шум волн сливается с теплыми порывами осенних ветров.
Окно открыто нараспашку, тюль парусами раздувается и касается смуглой руки. Альберто кладет ладонь себе на плечо и вдумчиво переводит взгляд зеленых глаз на улицу, — на спокойное море и пенящиеся в нем волны. Синева неба окрашивает воду в теплый цвет, и кажется, будто она сияет от жаркого солнца.
В ушах стучит кровь от волнительного ожидания, он кусает губу и хмурится, смотря на резкие полеты птиц. Генуя кажется совсем большим, по сравнению с Порто Россо, а может, он просто уже давно привык к родному побережью. Большие улицы, красивые здания, яркие фонари и фонтаны — школа находится далеко от моря, а семья Марковальдо поселилась ближе к набережной, и Альберто не хочет признавать, что почти потерялся в незнакомых улицах.
Он рассматривает комнату со сведенными к переносице бровями. Теплого цвета обои придают больше уюта и тепла, пусть окно и выходит на солнечную сторону. Он сидит на мятой расправленной кровати, матрас ее слегка жестковатый и чуть-чуть скрипучий, но зато подушка очень мягкая и одеяло очень теплое. Над кроватью висит знакомый рисунок, склеенный скотчем в середине. Брови перестают хмурится, и улыбка плавно освещает лицо. Скорфано переводит более спокойный взгляд на маленький аквариум на тумбочке с голубоватой мелкой рыбешкой. Комнатка маленькая и уютная, и пусть даже на столе и на полу раскидано несколько книжек, несколько тетрадей и карандашей, а еще рыбий корм.
За дверью слышатся легкие шаги, Альберто крепче обхватывает пальцами кассетный плеер и чувствует биение в груди. Дверь прикрывается со скрипом, он улыбается широко-широко, вставая и подходя к ошарашенному в дверях мальчишке.
Лука стоит в проеме с широко раскрытыми глазами, старенький портфель чуть не выпадает из рук, добавляя к комнатному беспорядку частичку знаний. Он моргает пару раз быстро-быстро и с громким возгласом и смехом бросается на Альберто с объятиями, забывая про портфель вовсе.
— Альберто! — он отстраняется, оставляя свои ладони на его плечах и рассматривает друга так, будто видит его впервые спустя долгих десять лет. — Но как? Я думал, мы встретимся летом или на каникулах, или…
Альберто усмехается, прикрывает глаза и отмахивается.
— Неужели ты думал, что я собираюсь ждать до лета?
Лука в ответ пожимает плечами растерянно, но продолжает улыбаться и восторженно хлопать глазами. Радость кипит, блестит глазами и бьется сильно-сильно в груди. Ему хочется столько рассказать и показать, что, быть может, Альберто даже поверит, что ночью над их кудрявыми головами плывут вовсе не рыбки.
От эмоций путаются мысли, расспросить хочется обо всем, но он не может сказать и слова. Поэтому Альберто лишь высвобождает свою руку с плеером и переманивает внимание на него.
— Не позволите мне одну шалость? — он вызывающе улыбается, дергая бровями, когда Лука активно кивает головой. На плеере нажимаются несколько кнопок, и устройство оставляют на тумбе, возле аквариума. — Я тут кое-что узнал недавно, — Альберто осторожно берет руку мальчишки в свою и кротко улыбается, — думаю, тебе понравится. Просто делай, как я.
Лука кивает. Плавная музыка из плеера раздается по всей комнате, унося звуки ветром в окно. Они переплетают пальцы. Альберто кладет ладонь Пагуро себе на плечо, а сам держит его за талию. Он подбадривающе кивает, и медленно двигается вслед за музыкой, чтобы друг успевал посмотреть вниз, на их босые ноги, потом в глаза и восхищенно улыбнуться, когда глубокий, протяжный женский голос красиво звучит с устройства, сливаясь с мелодией воедино.
O mio babbino caro
Mi piace, è bello, bello
Vo' andare in Porta Rossa
A comperar l'anello
Они немного путаются ногами, сбиваются с ритма, и в какой-то момент движутся по известной лишь им двоим музыке чувств. На учебники и тетради, разбросанные на полу, совсем не обращают внимание.
Ветер поддувает тюль, и он распускается внутрь комнаты, мягко переливается в лучах солнца, и в какой-то момент скрывает лицо Альберто, и тот смеется, когда Лука запинается о собственный карандаш, почти падая другу на грудь.
— Плавно, влево, вправо, почти как водоросли под водой, — поясняет Скорфано, ловко успевая расчистить ногой пространство под ними.
Sì, sì, ci voglio andare
E se l'amassi indarno
Andrei sul Ponte Vecchio
Ma per buttarmi in Arno
Альберто знает, что, возможно, даже песня не совсем подходит под их неумелые шаги, что комнатка очень тесная и забитая, и все равно музыка создает дополнительное пространство для их танца, совершенно не попадающего под ритм, но когда сердце бьется сильнее, он понимает, что все делает правильно.
— Как ты добрался? — спрашивает Лука, когда они делают шаг друг от друга, а затем приближаются вновь. — И где твои вещи?
Альберто переводит взгляд в окно и возвращает его в широко удивленные карие глаза напротив.
— Я не останусь надолго, моя помощь нужна в Порто Россо, — он пожимает плечами и грустно улыбается, но это хорошая грусть, и он совсем не против. Он будет скучать, несомненно, но ничто не мешает прибыть ему вновь. Если это и есть свобода, то он рад, если Лука будет держать ее рядом с собой.
Лука на мгновение хмурится.
— Ты долго копил на билет? — он смотрит растерянно и почему-то виновато, поджимая губы, и сбивается с ритма сильнее. — Наверное, сложно без помощи Джулии…
— Нет-нет, я приплыл, — он самодовольно улыбается.
— Ты
что!? — Лука останавливается, смотря на друга поражено, пока тот заливается громким смехом.
— Да, я тоже так подумал сперва, но потом понял, что это Bruno опять управляет мной. Лука, — он восторженно взмывает руки вверх, кружась вокруг своей оси, — Генуя на том же побережье!
И вновь хватает его за руку, утягивая в вольный танец души. Почему-то он никогда не чувствовал свободы без этого робкого мальчишки рядом.
Mi struggo e mi tormento
O Dio, vorrei morir
Babbo, pietà, pietà
Babbo, pietà, pietà
И они, наконец, движутся воедино, слушая биение своих сердец и чуть сбитое дыхание, они создают свою музыку, и она перетекает в крик чаек, что доносится непривычно далеко, по-другому, по-особенному, будто побережье совсем-совсем не рядом, и шум волн сливается с теплыми порывами осенних ветров.
