х х х
Признаться, Чонхо не рассчитывал, что в их отношениях с Ёсаном что-то кардинально изменится, однако судьба, очевидно, была на стороне парня, поэтому теперь посиделки ребят стали теплее, потому что Кан позволял сидеть рядом с собой, обнимать себя, а также переписывался с Чонхо в какао с завидной частотой. Они все еще не сказали друг другу ни слова в реальности, но Чхве просто наслаждался возможностью быть рядом с человеком, которого слишком долго он хранил в своем сердце, в то время как Ёсану нравилось общаться с младшим парнем, да и тот казался ему слишком уж привлекательным, чтобы вот так просто его отпускать. К тому же, когда ребятам удавалось провести немного времени наедине, Ёсан не упускал возможности утянуть Чонхо в очередной поцелуй, и младший чувствовал, как его сердце тает каждый раз, когда Кан оказывался на его коленях, зарываясь пальцами в отросшие волосы Чонхо на затылке. Да, Ёсану все еще было сложно: после своей фатальной ошибки в прошлом он зарекся когда-либо снова разговаривать с теми, кто был младше него. Просто однажды Кан доверился не тому человеку, подумал, что ему удалось встретить свою родственную душу, а возникшие чувства добавили уверенности молодому человеку, так что он бесстрашно признался в любви, однако в ответ не услышал тех слов, которые были написаны у него на ребрах. Ёсан был уверен, что этот парень — тот самый, что он будет счастлив с ним, что они смогут быть вместе так долго, как им позволит это жизнь, но у судьбы, очевидно, были совсем другие планы. Парень не только не оказался соулмейтом Кана, он еще и не смог должным образом ответить на чувства старшего парня, и это было чертовски больно — Ёсан чувствовал, будто его сердце разбилось вдребезги. С того момента танцор решил, что легче просто ни на что не надеяться — он специально знакомился с теми, кто был старше него, старался построить отношения с другими парнями, но как назло ничего не ладилось. Будто бы все было против того, чтобы Ёсан был счастлив, и это неприятно давило на парня, который просто хотел, наконец, найти того самого человека. Собственно, когда Ёсан познакомился с Чонхо, Кан почувствовал неладное, однако на это чувство постарался не обращать внимания — не хотелось снова давать себе надежду на какие-то несбыточные мечты. Из-за этого с самого начала танцор старался придерживаться нейтралитета, не говорить с младшим, однако что-то будто само по себе тянуло его к Чхве, хотелось оказаться рядом с ним, и каждый раз, когда Ёсану это удавалось, парень чувствовал себя очень комфортно. Правда, жгучее и очень неприятное чувство обиды и боли, которое засело внутри, все еще мешало Кану завести разговор, он правда не хотел снова оказаться в том состоянии, когда только Сонхва смог остановить его от очень глупого и необдуманного поступка. В любом случае, Чонхо нравился Ёсану, и старший не собирался этого отрицать. Но и признаваться кому-то, кроме самого себя, в этом он не хотел. Та вечеринка и количество алкоголя в крови Ёсана заставили парня пойти на весьма странные вещи, но он не жалел, более того, старший был рад, что позволил себе поцеловать Чонхо и получить в ответ нечто большее. И теперь, пусть и незначительно, но Ёсан старался показать, что его отношение к младшему изменилось в лучшую сторону. Поэтому он и пытался делать все так, будто бы между ними ничего не изменилось, кроме, наверное, того факта, что теперь они даже «общались», если их переписки можно было так назвать. А еще Ёсану нравилось садиться под бок Чхве, когда теперь они собирались все вместе, и Чонхо, очевидно, был готов закричать о том, что это невероятно мило и приятно, но держался изо всех сил, стараясь не напугать хёна, который вдруг проникся симпатией к нему. — У вас с Ёсаном что-то происходит, — во время пар по информатике, которые у Чонхо и Сонхва почему-то были общими, Пак мягко улыбнулся, подсаживаясь ближе к макнэ. Он прекрасно понимал, что опыт Кана сильно мешает ему в общении с людьми, но давить на друга не хотелось, так что видеть такие изменения было очень приятно. — Мы просто подружились после той вечеринки у Минги, — Чхве отмахнулся, но Сонхва заметил, что кончики его ушей покраснели — верный признак того, что ветеринар что-то скрывает. Допытываться не хотелось, но любопытство и дружеские чувства все-таки подстегнули Сонхва подсесть еще ближе к другу и очаровательно ему улыбнуться. Чонхо мгновенно понял, что так просто ему не отделаться и лучше сразу же выложить все карты на стол. — Ну, мы поцеловались на той вечеринке и что? Хва приподнял бровь. Он ожидал услышать что угодно, но явно не это, и эти новости сбили его с толку. Ёсан и Чонхо… целовались? Но это же могло означать, что они заговорили, верно? Пак глубоко вздохнул, оглядел аудиторию, убедился, что никто не станет подслушивать их разговоры, а профессор слишком увлечен рассказом про историю возникновения компьютеров, так что можно было продолжать диалог. — Вы разговаривали? — Нет, не думаю, что хён хочет. Мы общаемся — переписываемся, время от времени целуемся, и меня это вполне устраивает. — Ты порой кажешься мне таким дурачком, Чонхо-я, — Сонхва покачал головой. —Может быть, вы просто поговорите, и тогда станет понятно, соулмейты вы или нет? — Тебе не кажется, что Ёсан просто пошлет меня в задницу, если я с ним заговорю? Мне очень сильно не хотелось бы терять то, что я имею сейчас. Это значительно больше, чем быть безответно влюбленным в него, так что я действительно рад, — Чонхо надулся, ему и правда не хотелось казаться идиотом в глазах хёна, однако тот будто бы испытывал его терпение своими предложениями. — И, мне кажется, ты знаешь больше, чем я, почему же Ёсан не хочет разговаривать со мной. Не думаешь, что будет разумно, если он сам проявит инициативу, если захочет? Пак на секунду задумался. Не хотелось признавать свою ошибку, однако Чонхо и правда был прав — как человек, который был знаком с Ёсаном достаточно долго, он не мог так просто предлагать заговорить с ним. Не хотелось снова помогать другу собирать самого себя по кусочкам, так что это и правда было крайне необдуманно и даже глупо. Покачав головой снова, Сонхва уткнулся в свою тетрадь, и Чонхо посчитал, что разговор относительно Ёсана и отношений самого Чхве с ним закончен, однако на самом деле все только начиналось. Вечером того же дня Хонджун добавил Чонхо в беседу, где были лишь они трое — сам Джун, Чонхо и Сонхва, и теперь Ким не упускал возможности прислать с десяток смайликов с фейспалмом и предложить Чонхо просто заговорить с Ёсаном, раз уже они теперь так близки. В такие моменты ветеринар просто ненавидел тот факт, что Сонхва не мог молчать, когда Хонджун о чем-то его спрашивал, и это, конечно, было довольно мило, однако назвать причитания хёнов иначе, чем «головомойка» Чонхо просто не мог. Он даже в какой-то момент поймал себя на том, что готов довольно грубо попросить «родителей» отвязаться, однако собрался с силами и сделал это максимально вежливо, но помогло это ненадолго. Собственно, Чонхо все же старался не негативить на Сонхва и Хонджуна, и ему в этом помогали ставшие довольно частыми встречи с Ёсаном. Теперь они не только целовались, но и переписывались в большом, красивом блокноте, который старший притащил с собой, когда позвал Чонхо прогуляться после пар в первый раз. И, что удивительно, поговорить было о чем: парни делились тем, что им нравится, обсуждали таким образом фильмы и музыку, и Чхве чувствовал, что с каждый предложением Ёсана он еще сильнее проваливается в любовь к этому парню. Они действительно стали ближе, теперь они знали друг о друге очень много, и это было чем-то удивительным, учитывая тот факт, что они все еще не перекинулись и одним словом в реальности. Одним вечером Кан и вовсе признался, что чувствует себя комфортно и защищенно рядом с Чонхо, и младший расплылся в такой очаровательной улыбке, что танцор не смог сдержаться и расцеловал ее примерно миллион раз. И все было просто замечательно с одной стороны, но с другой — что-то не давало покоя ни Чонхо, ни Ёсану. И именно для того, чтобы хорошенько расслабиться, оба парня с большим энтузиазмом отреагировали на предложение Юнхо организовать очередную вечеринку. В этот раз Чонхо постарался и оделся настолько хорошо, насколько мог, однако пожалел об этом в тот самый момент, когда ступил на порог дома Минги (они снова собрались здесь, хотя идея тусовки принадлежала Юнхо), и его едва не снес ураган по имени Чон Уён с камерой наперевес. — Ой, а тут у нас самый младший член нашей компании, — Уён пьяно хихикнул, и Чонхо понял, что тот в очередной раз снимает свой блог, который, надо сказать, пользовался популярностью у студентов их университета. В какой-то мере Уёна даже можно было назвать местной знаменитостью именно из-за его канала на YouTube, который он с завидной частотой обновлял самыми разными видео, было даже интервью с директором университета. — Выглядишь бомбически! Со смехом Уён отправился дальше, что-то щебеча на камеру, и Чонхо рассмеялся, двигаясь в сторону кухни. Начинать веселье с алкоголя было уже практически традицией, так что отказывать себе в ее осуществлении парень не стал. Однако сегодня он определенно не собирался напиваться, и поэтому просто взял какой-то слабенький сладкий коктейль, в котором вообще не чувствовался алкоголь. Такие напитки никогда не брали стойкого Чонхо (в отличие от Уёна, который мог улететь с одного такого коктейля), и это было его огромным преимуществом перед другими. Друзья, как и всегда, расположились в самом сердце тусовки. — Шикарно выглядишь, Чонхо-я! — Сонхва приподнял брови от удивления, и этот возглас привлек внимание всех остальных к Чонхо, который едва не смутился под семью пристальными взглядами. Обратив внимание на Ёсана, который одобрительно кивнул и растянул губы в улыбке, Чхве порадовался, что все-таки решил посоветоваться с другом, который учился на дизайнера, перед тем, как отправиться на эту вечеринку. — Так вот, продолжим… Сонхва о чем-то увлеченно рассказывал остальным, а уже через пару минут в разговор был втянут и Чонхо. — Да ну, поверить не могу, что Тэмин, наш милашка Тэмин с четвертого курса, родственная душа преподавателя Чхве! — Сан едва не поперхнулся, услышав новости. — Конечно, профессор Чхве Минхо горяч, но, черт, он же пиздецки строгий… Тэмин забудет про тусовки рядом с ним. — Да ладно тебе, ты же знаешь Тэмина, он его или заставит ходить вместе, или будет динамить до конца жизни, — Минги рассмеялся. Разговор перетекал с обсуждения одной темы на другую, они успели поговорить про преподавателей и грядущие экзамены, про старых друзей, которые оказались общими, и на первом курсе ребята постоянно удивлялись, что могли познакомиться на одной из вечеринок Идена или Джонгука. — Кстати, я тут подумал и решил, что хочу сделать татуировку, — Сан всегда был тем, кто удивлял друзей порой необдуманными решениями, однако рядом с ним снова оказался Уён, который, на удивление, поддержал эту идею. За обсуждением было принято решение, что эта сумасшедшая парочка будет бить парную тату, и Чхве даже закатил глаза, смотря на то, как Сан и Уён пытаются договориться, что именно они хотят. Со стороны они напоминали старую женатую пару, однако до титула королей в этом деле еще не дотягивали — Сонхва и Хонджун точно не отдали бы эту награду. Чонхо не обратил внимание на то, как коктейль в его стаканчике сменился на обычную колу, а чувство легкого опьянения лишь слегка вскружило голову, однако при этом парень не забывал следить за Ёсаном, который, очевидно, собирался сегодня напиться до состояния нестояния. Парень уже клевал носом и глупо хихикал на шуточки Юнхо, а они были чертовски несмешными. — Ёсан-а, может, спать? — Сонхва, отвлекшись от разговора, внимательно посмотрел на друга, и тот кивнул. — Чонхо-я, проводишь его в комнату? — Обижаешь, — Чхве поднялся с дивана и быстро подошел к встающему на ноги Кану. Тот и правда был абсолютно пьян, и его забавная и очаровательно глупая улыбка делала Ёсана похожим на маленькое солнышко. Стараясь не умиляться слишком сильно, Чхве осторожно подхватил Ёсана на руки и понес в сторону второго этажа — комната старшего была дальше всех, он попросил Минги оставить ее для него, чтобы никому не мешать (и никто не мешал ему), если он будет уходить раньше других. — Я там, кстати, в его комнате камеру оставил, не уроните! Возможно, я еще и выключить ее забыл, — Уён постарался успеть сказать Чонхо эту важную информацию, однако, если честно, никто не обратил на нее никакого внимания. К счастью, улюлюканье друзей скрылось на фоне громкой музыки, а пьяные и взбудораженные студенты не обращали внимания на парочку, поэтому до комнаты Чонхо смог добраться довольно быстро. Оказавшись внутри и закрыв за собой дверь, он уложил Ёсана на кровать, однако тот все еще не спал. Старший уселся на постели, закусил губу и несколько минут внимательно смотрел на замешкавшегося в дверях Чонхо — младший не знал, стоит ли ему уйти или остаться, а желание обнять хёна было настолько сильным, что ладошки зачесались. Правда, делать это без его согласия было бы некрасиво, вот парень и стоял, не зная, как ему поступить дальше. — Давай уже, обнимай, — голос Ёсана прозвучал поразительно ясно, будто бы Кан и не был пьян, однако Чонхо вдруг почувствовал, что ноги становятся ватными. Он видел эту фразу на своих ребрах слишком часто, чтобы сейчас ошибиться, и это осознание выбило весь воздух из его легких. Кан Ёсан только что сказал слова родственной души Чонхо. Кан Ёсан, очевидно, был той самой родственной душой Чонхо, и младшему хотелось закричать, но вместо этого он лишь подошел к кровати, сел рядом с Каном и притянул его к себе, осторожно укладывая руки на щеках старшего и заглядывая ему в глаза. — Я по уши в тебя уже два года, хён, — эти слова вырвались сами собой. И если бы Ёсан был хотя бы на грамм трезвее, он, очевидно, подорвался бы на месте, однако его состояние оставляло желать лучшего, поэтому он смог лишь притянуть Чонхо для короткого поцелуя со вкусом апельсинового коктейля, который последним пил парень, а потом завалиться на бок и закрыть глаза. — Ты только не уходи. Теперь Ёсан звучал очаровательно мило, и Чонхо не смог ему отказать — скинул обувь, стянул свитер, оставаясь в одной футболке, и удобно устроился со спины Ёсана, притягивая танцора к себе и крепко обнимая его. Старший пару минут покрутился, пытаясь найти удобное положение, и стоило ему это сделать, парень засопел, вызывая в груди Чонхо странный трепет и тепло. Сердце все еще бешено стучало от осознания, что Ёсан и правда родственная душа Чонхо, однако сейчас им обоим и правда стоило выспаться. Да и переизбыток эмоций сказался на состоянии обоих парней, и стоило Хо уложить голову на подушку, он и сам не заметил, как уснул.х х х
Наглый солнечный лучик пробежался по лицу Чонхо, и парень поморщился, сильнее закутываясь в одеяло. Воспоминания о прошлом вечере возвращались постепенно, но с каждой секундой улыбка на губах парня становилась все ярче, и стоило ему протянуть руку в сторону и уложить ее на соседнюю половину кровати, волна разочарования заставила парня резко открыть глаза и сесть на кровати. Ёсана рядом уже не было — очевидно, он снова рано встал и ушел, однако мысль о том, что они оказались родственными душами, все еще не отпускала Чхве, и он, глубоко вздохнув, поднялся на ноги и отправился в кухню, где каждый раз после тусовок собиралась их компания. К удивлению молодого человека, Кан нашелся за столом: парень пил кофе, попутно болтая с Сонхва, который, как и всегда, что-то готовил. — С добрым утром, — приятный, низкий голос Ёсана заставил Чонхо шокировано распахнуть глаза. Даже Хва перестал помешивать еду на сковородке, оборачиваясь в сторону друзей и непонимающе смотря то на одного парня, то на другого. И если бы Чонхо мог объяснить причину, по которой Ёсан сейчас так спокойно с ним разговаривал, он бы с удовольствием это сделал, однако Чхве отчего-то казалось, что тут все не так уж и просто. — В чем дело? Сказать и слова Чонхо не успел, потому что его перебил Сонхва, который подошел ближе к Ёсану и внимательно на него посмотрел: — Я думал, вы не разговариваете. — До вчерашнего вечера. Пока я был очень пьяным, мы вроде бы поболтали немного, да? Я ничего не помню, прости, Чонхо, все слова, которые ты мне сказал, утонули в алкоголе в моей крови, но мы точно разговаривали. И ничего не произошло, так что я могу с тобой разговаривать. Могу же? — Ёсан устремил взгляд в сторону младшего парня, и тот на мгновение потерял дар речи. Значит, Кан ничего не помнил. Окей… Окей, это давало возможность сохранить в тайне тот факт, что они оказались соулмейтами, верно? Но разве это имеет смысл, когда единственное, о чем мог мечтать Чонхо — это как он будет много разговаривать с Ёсаном, целовать его и говорить слова любви, раз уж выяснилось, что они были созданы самой судьбой друг для друга. И с одной стороны, было бы разумно рассказать сейчас все старшему, но он же не зря так долго молчал, верно? У него были причины? Может быть, он боялся найти свою родственную душу, и если сейчас Чонхо во всем признается, он потеряет все то, что успел обрести за последнее время? Однако с другой стороны, Чхве был уверен, что лучше промолчать, и пусть из-за этого в груди потянуло, это было вполне разумным решением. — Да, хён, конечно, можешь, — парень постарался сделать вид, что все в порядке, что, конечно же, не упустил из виду Сонхва. — Ты хорошо спал? — Отлично. Будто с плюшевым мишкой, — Ёсан рассмеялся, и его смех снова показался Чонхо самым прекрасным звуком во вселенной. Короткий разговор перетек в обсуждение планов на грядущую неделю, а когда за стол уселась вся компания, Чонхо и думать перестал о том, чтобы переживать. В конце концов, теперь у него есть возможность разговаривать с Ёсаном, верно? Быть рядом с ним. И пусть их отношения все еще оставались чем-то крайне неопределенным, это уже было хоть что-то, а изнывающее по теплу и ласке сердце Чонхо посчитало это отличной возможностью реализовать все мысли, что крутились в голове парня последние два года, когда он смотрел на Кана. Собственно, возвращаться домой после вечеринки пришлось одному — Ёсана утянул за собой Уён, и если бы Чхве не был уверен, что эти двое просто очень хорошие друзья, он определенно приревновал бы, однако сейчас Чонхо просто покачал головой, вызвал такси и отправился к себе в квартиру, где его ждали конспекты по анатомии, домашнее задание по информатике (как же сильно он не любил этот чертов предмет, зачем он вообще ветеринару?) и чипсы со вкусом сыра. Правда, когда Чонхо все-таки углубился в задание, его отвлекло сообщение на телефоне, и в течение следующих двух часов он правда пытался разобраться со всеми этими данными, однако переписка с Ёсаном привлекала его куда больше. Они снова говорили о какой-то ерунде, Кан рассказывал про грядущую постановку мюзикла в университете, в которой он хочет принять участие, а Чонхо жаловался на жизнь и искренне просил избавить его от мучений, связанных с информатикой, что в итоге привело к тому, что Ёсан записал голосовое сообщение со своим смехом, и тогда Чхве стало не до шуток. Этот смех, мысли об улыбке Ёсана, его приятный голос, а еще удивительный характер отвоевали себе все место в сердце Чонхо, и парень в очередной раз убедился, что он просто по уши влюблен. И было бы разумно признаться, но… что если это разрушит то, что есть между ними сейчас? Поэтому пришлось засунуть эти мысли куда подальше, все-таки взяться за учебу и провести вечер субботы за учебниками и все еще сообщениями от Ёсана, тот, очевидно, скучал, однако потом ушел к Уёну и Сану, и Чонхо остался наедине со своими мыслями и учебником по анатомии. Воскресенье парень провел за компьютерными играми в сети с Минги и Юнхо, а в понедельник снова пришлось поднимать себя с кровати и отправляться в университет, где Чонхо ждали пары по ветеринарии и очередная сдвоенная пара по информатике с Сонхва. И если первые две прошли отлично, то на последней Чхве почувствовал неладное, и не ошибся, потому что Сонхва уселся рядом, не думая даже доставать из сумки тетрадь, и уставился на Чонхо так, будто тот скрывал от него, что у него что-то случилось. Что, отчасти, было правдой. — Что произошло между тобой и Ёсаном? Он реально ничего не помнит, но уверен, что вы говорили. У тебя глаза такие были, словно ты призрака увидел, когда он об этом сказал. — Мы и правда говорили, — увиливать от ответа было бы очень плохой идеей, уж Чонхо это знал лучше других. — Так что все хорошо. — Ты темнишь. Чонхо глубоко вздохнул. Потом осмотрелся, убедился, что каждый, в том числе и преподаватель, заняты своими делами, аккуратно приподнял толстовку и показал Сонхва те самые слова на своих ребрах, которые так долго казались просто холодными буквами на коже. Однако теперь они согревали сердце, когда Чхве думал о том, что эти самые слова сказал ему никто иной, как Ёсан. — И? Я должен впечатлиться? За этим тебе к Уёну и Сану. У них, сам знаешь, чуть ли не до битвы пяти воинств дело дошло. — Первыми словами, которые мне сказал Ёсан, были те слова, которые написаны у меня на ребрах, хён. С секунду Сонхва обрабатывал сказанные макнэ слова, однако стоило ему все осознать, он приоткрыл рот и округлил в шоке глаза. Трудно было в это поверить, но, кажется, Чонхо пытался донести до старшего, что они с Ёсаном родственные души. И мысль об этом казалась вполне логичной, если бы Пак подумал бы об этом раньше, однако он все еще помнил разбитого Ёсана после его признания в любви человеку, который и правда был для него целым миром, и ошибаться сейчас, когда могли пострадать оба его друга, не хотелось бы. А еще он прекрасно помнил, какие слова написаны у самого Кана, и… это все было действительно логичным. Чонхо был влюблен в старшего уже два года, и он, будучи не совсем трезвым, вполне мог сказать эти слова Кану. Ох. Сонхва впервые не знал, что делать, однако аккуратно поинтересовался: — Он не помнит, верно? То есть он не знает, что вы соулмейты. Тебе… тебе стоит начать с признания, Чонхо. Признания, что он тебе нравится. У Ёсана был тяжелый момент в жизни, связанный с родственными душами, и он может отреагировать весьма агрессивно, если вот так неожиданно узнает обо всем, но ты же можешь признаться ему в симпатии, так? Чонхо задумался на мгновение, а после кивнул. Это было разумно: обозначить, наконец, какие между ним и Ёсаном были отношения. А там, может быть, Кан вспомнит, что сказал в тот вечер, а пока можно было довольствоваться тем, что есть. Тем более, вполне очевидно, он и сам был небезразличен старшему, Кан ведь не стал бы постоянно целовать его, прикасаться к Чонхо, стараться быть ближе к нему просто так, верно? С момента этого разговора и до вечера четверга парень был погружен в мысли о том, как ему признаться. К счастью, его переживания не мешали ему теперь свободно разговаривать с Ёсаном во время перерывов и обеда, на котором они с ребятами собирались все вместе, да и сам Кан стал только активнее общаться с младшим, теперь время от времени утаскивая его после пар следом за собой в репетиционный зал и танцуя перед ним. А потом утягивая Чонхо в долгие поцелуи, лежа на прохладном полу. Во вторник они задержались в студии слишком долго — Ёсан никак не мог прекратить оставлять короткие поцелуи на шее Чонхо, а тот не собирался его останавливать, потому что это было невероятно приятно. И тогда когда младший сам не уследил и сжал ладони на ягодицах танцора, им обоим пришлось вернуться в реальность. Они не спешили, но поцелуи еще до той злосчастной вечеринки зашли чуть дальше, так что это было вполне нормально для них обоих. В пятницу утром Чхве отправился на пары через магазин игрушек — мысль про плюшевого медведя не давала ему покоя всю ночь. Это было глупо и банально, но раз уж сам Ёсан сравнил его с этим персонажем, почему бы не воспользоваться этим? На выбор пришлось потратить много времени, однако теперь у Чонхо в рюкзаке прятался небольшой, но очень милый плюшевый мишка, чье тело казалось накачанным, а голова — крошечной, и парень был уверен, что Ёсан обязательно сравнит его с самим Чхве. С самоиронией у Чонхо никогда не было проблем, так что он был к этому готов. Самым сложным оказалось поймать Ёсана во время большого перерыва — парень хотел забежать в зал перед следующей парой, однако на Чонхо был готов потратить все свое свободное время. Да и вид взволнованного младшего парня заставил танцора забыть о репетиции и сконцентрировать свое внимание только на нем. — Что-то случилось? — когда Чонхо, следом за которым шагал Ёсан, зашел в университетскую оранжерею, остановился и встал напротив Кана, сам танцор не удержался от вопроса. — Нет, просто… — Чхве задумался, потом потянулся к рюкзаку и достал оттуда забавного и одновременно милого медведя. — Это тебе. Он не такой классный, как я, но тоже подойдет для ночных обнимашек. А еще, хён, я хотел тебе признаться, что ты мне нравишься. Между парнями повисла неловкая пауза. Чонхо надеялся, что после признания ему станет легче, однако груз лишь сильнее давил на его плечи те короткие мгновения, что Ёсан молчал, однако потом его приятный смех зазвучал по всей оранжерее, и Чхве приподнял бровь, не понимая причины, по которой старший смеется. — Прости, ты такой очаровательный. Хотя я знаю, что ты можешь быть совсем другим, — танцор озорно подмигнул, а в следующий миг оказался в объятиях Чонхо. — Если бы ты мне не нравился, я бы не позволял делать все это со мной. Целовать, прикасаться и далее по списку. Да и ты довольно очевидный. — То есть ты знал? — Догадывался, — Ёсан снова рассмеялся. Однако на этот раз его смех потонул в поцелуе, который Чонхо поспешил оставить на губах старшего. Противиться Кан не стал — ему было все равно, если кто-то их застанет, да и чувство чего-то удивительно правильного и теплого внутри не давало ему даже малейшей возможности допустить мысль о том, чтобы не дать Чонхо быть рядом. И это было так странно и одновременно прекрасно, что парень не мог описать природу этого ощущения. Возвращаться на занятия после такого прекрасного момента совсем не хотелось, и Ёсан предложил прогулять — на этот раз младший не стал бунтовать и с удовольствием согласился сбежать с последних двух занятий чертовой информатики. С заговорщической улыбкой Ёсан аккуратно взял Чонхо за руку и потянул из оранжереи к выходу, и уже спустя десять минут парни свободно шли вдоль улицы, смеясь и обсуждая очередную популярную игру. Дорога до квартиры Ёсана заняла не так много времени, и лишь когда парни устроились перед телевизором и начали играть в приставку, Чонхо подумал о том, что ему очень сильно повезло, что Кан так отреагировал. Кажется, он не был против этого, да и сам явно ответил взаимностью на признание Чхве, и от этого хотелось громко смеяться и кричать о любви на всех языках мира. Вместо этого Чонхо сделал глоток кока-колы и настроился на то, чтобы дать Ёсану победить в очередной игре на приставке — младшему безумно нравилось видеть, как Кан улыбается, когда выигрывает. И когда танцор понял, что сегодня ему удается слишком просто выиграть, он откинул в сторону джойстик и возмущенно посмотрел на Чхве. — Ты поддаешься. — Ага, — младший лишь улыбнулся, разводя руками. В следующее мгновение Ёсан сам выхватил у Чонхо его джойстик и отправил его к своему, а сам удобно устроился на коленях парня. Они смотрели друг на друга не дольше пары секунд, и потом Ёсан наклонился ниже, целуя ветеринара и впутывая пальцы в его волосы. Они совершенно забыли про игру, сейчас были только они одни, не было ни мира вокруг, ни чего-то еще, что могло бы их отвлечь, и парни наслаждались этим моментом, смакуя каждую секунду. Чонхо крепче сжал руки на талии Ёсана, а после позволил себе запустить ладони под толстовку старшего, проходясь пальцами по теплой бархатистой коже спины. Почувствовав прикосновение, Кан выгнулся, отрываясь от губ Чонхо, но уже через миг поймал их снова. Из трепетного и нежного поцелуй превратился в страстный, они оба перестали контролировать себя, и Чонхо позволил себе запустить язык в рот Ёсана, из-за чего танцор тихо застонал, тут же подключая свой и запуская электрические разряды по телу Чонхо каждый раз, когда их языки сталкивались. Со спины руки Чхве перешли на ягодицы Ёсана, сжали округлые половинки и прижали старшего ближе. Но им обоим было мало этого, поэтому в тот момент, когда Чонхо оставил на шее Ёсана небольшое бордовое пятнышко, танцор с большим трудом поднялся на ноги и протянул руку Чонхо, приглашая и того встать. Это могло означать только одно, и младший не собирался сопротивляться. Напротив, стоило ему подняться, он легко подхватил Ёсана на руки и сам понес в сторону спальни, местонахождение которой он, к счастью, уже знал. Опустив Ёсана на кровать и нависнув над ним, Чонхо на мгновение засмотрелся на очаровательную улыбку, которая никак не желала пропадать с губ старшего, на его растрепанные волосы и цепкий взгляд. Все в нем было идеально, и мысль о том, что он полностью принадлежал Чхве, сводила парня с ума, заставляя его тут же наклониться и жарко поцеловать хёна, который в ответ сжал футболку Хо на спине, пытаясь таким образом как-то остаться в реальности. Стоило Чонхо разорвать поцелуй, чтобы снова перейти на шею Ёсана, старший потянул его вверх, стягивая с возлюбленного футболку и смотря на него снизу вверх возбужденным, затуманенным взглядом. — Ну нет, это незаконно, — голос Чонхо разрезал тишину, которую прежде нарушали только их с Ёсаном вздохи и тихие стоны. Этот парень сводил его с ума. Короткий поцелуй на губах Ёсана отвлек старшего от рассматривания, и он сам не заметил, как оказался без толстовки, а под его ключицами начали медленно расцветать засосы, которые Чонхо просто не мог не оставить. Не хотелось портить такую приятную молочную кожу, но желание пересиливало все тормоза в голове младшего. Чонхо спускался все ниже поцелуями — обхватил губами горошину соска Ёсана, слегка засосал и выпустил изо рта, продолжая покрывать поцелуями его ребра. Взгляд зацепился за фразу, сказанную какое-то время назад, которая витиеватыми буквами была выведена на коже Ёсана, и Чонхо лишь сильнее захотел этого потрясающего парня. Вернувшись поцелуями к его губам, Чонхо осторожно расстегнул пуговицу на джинсах хёна и потянул их вниз — Кан приподнял бедра, чувствуя настрой возлюбленного и помогая избавиться от ненужного предмета гардероба. Со своими джинсами Чхве разделался за мгновение, выпрямляясь и быстро откидывая их в сторону. Следом в кучу вещей отправились боксеры сначала Ёсана, а потом и Чонхо, и когда парни соприкоснулись телами, кожа к коже, все вокруг перестало иметь значение, кроме них двоих. Заходить слишком далеко они не собирались, однако отказывать себе в том, чтобы просто доставить друг другу удовольствие, ни Ёсан, ни Чонхо не думали. Пока Чонхо раздевался, Ёсан успел вытянуть из-под кровати бутылочку смазки, которая, очевидно, могла пригодиться, и стоило Чонхо снова нависнуть над старшим, расположившись между его разведенных в стороны ног, и утянуть его в очередной поцелуй, Кан забыл, что делал в предыдущее мгновение. В какой-то момент Чонхо несдержанно толкнулся вперед, потираясь своим возбуждением о член Ёсана, и старший застонал, выгибаясь в спине и прижимаясь ближе к Чонхо. Это было чертовски горячо, и танцор попросил бы младшего повторить то, что он только что сделал, но у того были свои планы — он отвлекся от губ хёна и осторожно выдавил на ладонь немного лубриканта. Поймал сумасшедший взгляд Ёсана, улыбнулся, наклонился ниже, оставляя поцелуи-бабочки на щеках, носу и лбу Кана, а через мгновение обхватил рукой их члены, медленно двигая вверх и вниз. — Ч-Чонхо, — все, на что хватило Ёсана, это имя возлюбленного, но этого было вполне достаточно, чтобы накалить до предела состояние самого Чонхо. Парень снова провел рукой, и из головы танцора вылетело абсолютно все, удовольствие заполняло каждую клеточку его тела, когда Чонхо все еще нависал над ним, то ускоряя движение, то замедляя и проходясь большим пальцем по головке члена Ёсана, пытался поймать губы мечущегося от волн наслаждения Кана, потом опускался ниже и целовал его шею, снова и снова оставляя после себя багровые отметки. Ёсан чувствовал, что еще чуть-чуть, и он просто умрет прямо на этой кровати от того, что делал Чонхо, просто прикасаясь к нему, и лишь когда держаться стало совсем тяжело, Кан притянул Чонхо совсем близко, сцепил руки на замочек на шее Чхве и развязно поцеловал его, позволяя языку младшего сразу же скользнуть в его рот. Ёсану хватило еще нескольких быстрых движений, чтобы излиться себе на живот и запачкать торс Чонхо, но того это совершенно не волновало. Чтобы помочь Чхве, Ёсан, все еще не придя в себя и слегка подрагивая, обхватил своей ладонью руку младшего, которой тот все еще двигал по своему члену, и спустя пару мгновений Чонхо присоединился к хёну, кончая на его пресс и перемешивая их семя. Руки парня слегка дрожали, так что ему пришлось уткнуться носом в шею Ёсана, прижимаясь к нему и сгибая руки в локтях. Несколько минут они молчали — медленно приходили в себя после оргазма и пытались собраться с силами, чтобы настроиться на то, чтобы заговорить. Первым пришел в себя Ёсан. — Фу, мы такие грязные, — его голос казался хриплым из-за стонов, которыми он давился не так давно, и это показалось Чонхо очень горячим. Однако сама фраза звучала смешно, поэтому ветеринар тихо рассмеялся, поднимаясь с Ёсана и подавая ему руку. — В душ? — Определенно. После душа оба настолько разленились, что смогли лишь одеться и усесться перед телевизором, смотря какое-то шоу. Чуть позже Ёсан заказал еду, и после незатейливого ужина парни снова расположились в гостиной. На экране телевизора сменялись картинки какого-то недавнего фильма, Чонхо и Ёсан время от времени отвлекались от истории на короткие поцелуи и мягкие смешки, и лишь когда Чонхо неожиданно засопел, Кан понял, что им обоим пора в кровать. И на этот раз все-таки спать. Растолкать младшего оказалось довольно просто, он послушно отправился следом за хёном в комнату, также послушно разделся до нижнего белья и улегся в кровать, занимая вторую половину кровати. Ёсан же сумел заставить себя сходить умыться и переодеться в пижаму, и только потом вернулся в комнату, находя Чонхо уже спящим. — Такой смешной, — слова сами по себе сорвались с губ старшего, однако он не собирался отказывать себе в удовольствии полюбоваться на Чонхо. Чхве и правда был красив: у него было прекрасное тело, очень красивые черты лица, которые могли быть как очаровательно милыми, так и удивительно сдержанными и даже злыми, а еще просто удивительная улыбка. Ну а про характер Ёсан не собирался и начинать говорить, потому что это было бы надолго. Чонхо так сильно ему нравился… Он буквально дополнял Ёсана, заставлял его чувствовать себя значимым и живым, в нем было все то, чего старшему так не хватало, и то чувство защищенности, которое Кан испытывал рядом с Чонхо, заставляло танцора хотеть близости еще сильнее. Чонхо был веселым и одновременно серьезным, он умел чудесно шутить, но ответственно относился к учебе, а еще он был добрейшей души человеком, и в этом с ним мог бы посоревноваться разве что Юнхо, который жил с душой нараспашку. Ёсан усмехнулся — если бы Чонхо был его родственной душой, все было бы так просто и так чудесно, но… Вздохнув, Кан забрался на кровать и уселся рядом с Чонхо. Взгляд парня пробежал от лица чуть ниже, и Ёсан позволил себе осторожно отодвинуть одеяло, чтобы посмотреть на надпись на ребрах Чонхо. Почему-то он не обратил на нее внимание раньше. Едва касаясь кожи младшего, Ёсан провел кончиками пальцев по трем словам, которые могли быть сказаны совершенно кем угодно. Но ведь сердце Чонхо выбрало его, верно? И даже какие-то слова не могли этого изменить. Однако что-то глубоко внутри почему-то заныло: Ёсану показалось, что он мог слышать эти слова раньше. Или он просто был сторонним слушателем, или сказал это сам — парень не мог определить это точно, но слова казались почему-то знакомыми. Сумасшедшая мысль, которая закралась в этот поздний час в голову Ёсана, могла бы и правда принадлежать глупцу, но Кан не собирался отступать. Телефон оказался в его руках быстрее, чем он об этом подумал. Ёсан до сих пор не помнил, что сказал Чонхо в ту ночь на вечеринке Минги, однако был человек, который мог бы помочь ему в этом. «Уён-а, мне нужна твоя камера. Мне кажется, я упускаю что-то важное», — Ёсан не рассчитывал на ответ, потому что часы на тумбочке показывали второй час ночи, но Уён ответил почти мгновенно — прислал смайлик и обещание передать ее Кану завтра утром, когда поедет в университет на репетицию дуэта с Саном. Ёсан закусил губу, поблагодарил друга и, отложив мобильник в сторону, устроился рядом с Чонхо, который, почувствовав тепло, мгновенно заключил Ёсана в объятия. «И правда как плюшевый мишка», — промелькнуло в голове Кана, из-за чего танцор улыбнулся. Покрутившись еще несколько минут, парень удобно устроился в объятиях Чонхо, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Он чувствовал, что должно произойти что-то важное.х х х
Утро встретило Ёсана приятным запахом еды. Парень не ожидал, что будет спать долго, однако часы показывали начало одиннадцатого. С мягкой улыбкой танцор поднялся с кровати, потянулся и отправился на кухню в надежде застать там Чонхо, однако младшего там не было. На столе стояла накрытая крышкой тарелка и лежала записка, в которой Чхве миллион раз извинялся за то, что ему пришлось убежать (он забыл про лабораторную работу, которую какие-то дураки поставили на субботнее утро, так что пришлось отправиться в университет) и обещал подойти к обеду. А еще просил позавтракать, и Кан довольно хмыкнул, снимая крышку с тарелки и настраиваясь на вкусную еду. Чуть дальше на столе лежала еще одна записка, на этот раз от Уёна, и Ёсан порадовался, что когда-то дал этому парню ключи от квартиры — тот максимально бесшумно умел порой оставлять забытые Каном вещи или что-то вроде того. Волнение отчего-то возникло будто из ниоткуда, но танцор попытался расслабиться, беря в руки камеру и включая ее. Он полистал несколько новых видео, успел за это время съесть большую часть завтрака, заботливо приготовленного Чонхо, и лишь когда взгляд зацепился за интерьер знакомой комнаты, Ёсан отложил ложку в сторону и прикусил губу. Нажимать на кнопку воспроизведения никогда не было так страшно, но парень был уверен, что ему это нужно. С глубоким вздохом Ёсан все-таки включил видео, и сначала оно просто демонстрировало лишь темную комнату, в которой можно было различить интерьер из-за тусклого света светильника. Однако спустя пару минут раздался шорох, и дверь открылась. Разглядеть Чонхо было просто: он включил свет одной из ламп, и теперь было видно все. И то, как аккуратно он нес Ёсана на руках, и как трепетно укладывал его на кровать. И как долго смотрел на него, прежде, чем сам Кан не сказал всего три слова. Те самые три слова, которые несколько часов назад видел Кан на ребрах Чонхо. — Давай уже, обнимай. Следующий момент буквально выбил почву из-под ног Ёсана, потому что Чонхо на видео уселся прямо напротив него, уложил руки на его щеки и отчетливо сказал: — Я по уши в тебя уже два года, хён. Уён не обманул на той вечеринке — он и правда забыл выключить камеру, да еще и оставил ее в комнате Ёсана. Досматривать видео Ёсан не стал. Он чувствовал, как руки трясутся от осознания, что Чонхо был его родственной душой. Кан не мог точно описать свои эмоции, они все смешались в один странный клубок: это было одновременно разочарование в самом себе, потому что он забыл настолько значимый момент своей жизни; это было облегчение, что больше ему не надо бояться, что не надо молчать и не надо прятаться от тех, кто младше него, потому что та самая последняя частичка, которой Ёсану порой так не хватало, теперь нашлась; это была благодарность и искренняя радость, что тем самым человеком оказался именно Чонхо. И последние эмоций перевешивали абсолютно все. Первые секунды Ёсан боялся, что он не поймет, что отнесется к этому негативно, но парень радовал сам себя, и сейчас он лишь хотел, чтобы Чонхо как можно скорее оказался рядом. Сам парень, очевидно, помнил, что сказал, раз он выглядел таким удивленным и опечаленным, когда старший поделился, что ничего не помнит, однако Ёсан понимал, почему тот не признался — это все было бы слишком странно, слишком не вовремя, и, возможно, их история закончилась, так и не успев начаться, потому что порой Ёсан принимал решения на эмоциях и мог сильно обидеть Чонхо. Сейчас же, спустя еще несколько минут, Ёсан чувствовал спокойствие и прилив огромного счастья. Он был чертовски рад, что все сложилось именно так, что Чонхо был рядом с ним с самого начала не из-за метки, что их отношения, которые раньше трудно было назвать отношениями, начались не из-за обязательств, а потому что они и правда друг другу очень понравились. И пусть им приходилось скрывать это, пусть порой Кану было сложно не заговорить с Чонхо, все складывалось просто удивительным образом, и танцор даже был готов поблагодарить судьбу, однако звонок в дверь отвлек парня от мыслей. Он не заметил, как задумался настолько глубоко, что прошло много времени — часы на телефоне показывали без десяти двенадцать, и это могло означать только одно — вернулся Чонхо. Необъяснимый трепет охватил Ёсана, когда он поднялся из-за стола и отправился открывать дверь. Он и правда волновался, но при этом почему-то был уверен — Чонхо никуда от него не денется. Спустя мгновение дверь открылась, и младший, чертыхаясь, вошел в квартиру, сразу же стягивая кеды и, наконец, переводя взгляд на хёна. Приподняв бровь, Чонхо повесил джинсовку на вешалку и застыл на месте. — Все хорошо? — Ты мой соулмейт, — Ёсан никогда не был тем человеком, который любил ходить вокруг да около. Он говорил напрямую, и это стоило многим людям потраченных нервов. — И прежде, чем ты начнешь извиняться, что молчал о том, что знаешь об этом, я хотел бы сказать, что я не держу на тебя зла. Это было правильным решением. Мне нужно было самому до этого дойти. Правда, без помощи Уёна и его камеры не обошлось, но я рад, что я узнал самостоятельно. И я… думаю, я благодарен судьбе за то, что это именно ты. Ёсан впервые за долгое время чувствовал смущение. Он опустил взгляд в пол, закусил губу и надеялся, что все обойдется, однако в следующее мгновение Чонхо подхватил его на руки и закружил. Со стороны, должно быть, это выглядело чертовски глупо, однако Ёсан вдруг ощутил небывалый прилив счастья, и ему просто захотелось обнять этого удивительного мальчишку и сказать ему о том, что он чувствует. — Я боялся твоей реакции. Да еще и хён сказал, что у тебя в прошлом были проблемы, так что я не хотел давить на тебя этим осознанием. Не хотелось отпугнуть человека, в которого я влюбился с первого взгляда сразу же, как только заметил. Два года молчал, а теперь не хочу молчать. И бояться не хочу, — поставив Ёсана на место, Чонхо неловко улыбнулся. Кан звонко рассмеялся — фраза звучала ужасно, будто это было самое глупое клише из самого романтического фильма о любви, однако она так здорово подходила этой ситуации, что ядовито комментировать слова младшего танцор не собирался. Кан действительно чувствовал, что все то, чего раньше не хватало глубоко внутри, сейчас вернулось на свое место. Он был рядом с тем человеком, лучше которого просто нельзя было придумать. Откинув в сторону мысли, танцор решил, что раз уже судьба преподнесла ему такой подарок, отказываться от него он не станет. Примет с распростертыми объятиями и с удовольствием подарит Чонхо так много любви, как сможет. Ёсан повертелся в крепких и надежных объятиях Чонхо, укладывая руки ему на плечи и мягко улыбнулся, заглядывая ветеринару в глаза: — Я тебя люблю. — Я тебя тоже, — ответ не заставил себя долго ждать. А спустя мгновение Ёсан уже самозабвенно целовал самого прекрасного соулмейта на свете, который, помяните его слово, будет носить Ёсана на руках, подарит ему очень много прекрасных впечатлений и окружит его любовью и заботой, несмотря на то, что является младшим в их отношениях. Но это все будет потом. А сейчас есть только этот прекрасный момент, сладкий поцелуй прямо в прихожей, надписи, которые теперь не надо искать в других людях, и необъятная, искренняя любовь. Ах да, и Уён, который видео посмотрел на следующий день после вечеринки и просто ждал, когда его друзья признаются друг другу и самому себе, что они родственные души. Но только тс-с, это секрет!