Парни вышли с рассветом, как и планировали. Взяли всё самое необходимое и направились на юго-восток. Было видно, что ребятам было тяжело и больно прощаться со своим домом. Дольше всех задержался Хёнджин. Он стоял на краю лагеря и старался восстановить в памяти то, как красиво и уютно тут было день назад. Заметив, насколько удручённо выглядел молодой человек, Феликс подошёл к нему ближе и в поддерживающем жесте положил ладонь на крепкое плечо, нежно поглаживая. Какое-то время они молчали — слова казались лишними. Но нужно было идти.
— Ты ещё вернёшься сюда, — тихо, на грани шёпота, наконец произнёс омега. — Всё закончится, наладится и ты вернёшься.
— Не хочу, — Хван резко развернулся, но нагонять друзей не спешил. Он стоял на расстоянии вытянутой руки и с необъяснимым вниманием и решительностью вглядывался в лицо напротив. — Я не хочу возвращаться в прошлое, не хочу возвращаться к тому, что стало клеткой для меня. Я хочу измениться сам, изменить свою жизнь и мир, в котором живу, — его голос был такой твёрдый, полной надежды и веры в лучшее. Он будто давал обещание и себе, и Феликсу. И это обескураживало. Юноши смотрели друг другу в глаза, не в силах оторваться, будто связанные невидимой нитью. Казалось, весь мир исчез, остались они вдвоём и та ментальная связь, которую они разделили меж собой.
— Эй, вы вообще собираетесь идти? — звонкий голос Чонина разнёсся по лесу, выводя ребят из необъяснимого транса. Феликс вздрогнул и оглянулся на друга, который уже довольно далеко ушёл.
— Я верю, — вернув всё своё внимание на альфу и мягко улыбаясь ему. — Верю, что у тебя всё получится.
— У нас, — улыбнулся в ответ Джин, беря в руку маленькую ладошку и ободряюще её сжимая.
— Да, у нас всех, — уверенно кивнул Фел и, не отпуская чужих пальцев, направился вслед за ушедшими друзьями.
Они шли долго. Чан, как лидер, шёл впереди, направляя, показывая путь. Было решено для начала покинуть лес, чтобы магические силы вновь вернулись, а после — попробовать связаться с остальной частью группы. Сейчас было неизвестно где находятся ребята, все ли живы и здоровы. Альфы держались, стараясь не вдаваться в панику и успокаивать своей аурой омег. А вот Ян очень переживал. Феликс пытался его поддержать, пытался отвлечь разговорами, но это никак не помогало. В конце концов Ли успокоился и отстал, решив дать парню время всё обдумать и смириться с ситуацией. Поникший, он следовал за ребятами в самом конце. Говорить было особо не о чем, да и настроение не располагало к душевным разговорам.
Ближе к обеду Фел почувствовал усталость: начала побаливать спина, ноги были словно ватные, хотелось присесть хоть на пару минут, да и в животе урчало немилосердно. Словно почувствовав его состояние, Хёнджин замедлился, давая возможность догнать его. Стоило парням поравняться, как альфа кинул понимающий взгляд на Ли и, по большей части для приличия, — замученный вид омеги говорил сам за себя — поинтересовался:
— Устал?
— Есть немного, — кивнул юноша, растягивая губы в вымученной улыбке. — А вы все бодрячком, — он обвёл изучающим взглядом идущие в отдалении спины друзей и вернулся к собеседнику.
— Так мы привыкли ходить на большие расстояния, — легко пожал плечами молодой человек. Это был настолько простой жест — без гордости, без хвастовства, без превосходства, — что Феликс даже удивился. Было бы нормальным, если он заметил хоть какое-то удовлетворение своей физической подготовкой в поведении Хвана, но тот лишь ровным тоном констатировал факт. — Хочешь, сделаем привал?
— Хотелось бы, — не стал лукавить парень. — Но мы ведь спешим.
— Не бери это в голову, — весело улыбнувшись, юноша потрепал светлые волосы омеги и тут же повысил голос: — Чан!
Джин ускорил шаг и быстро нагнал приостановившегося лидера. Пока Ликс тащился ближе к ребятам, он видел, как двое альф разговаривают, как с серьёзным видом слушает и задумчиво кивает Бан, как солнечно улыбается Хван, убедив парня. А стоило подойти к компании, самый старший объявил:
— Сделаем привал. Хёнджин прав — Ликс не привык к таким нагрузкам. Тем более тебе, — теперь он обращался напрямую к Феликсу. — Нужно многому научиться. Пока силы не вернуться — Хёнджин будет обучать тебя обращаться с оружием, а я возьму на себя твою физическую подготовку. Теперь будем выходить в полдень. По утрам будем заниматься, днём — продвигаться дальше.
— Это займёт много времени, — подметил Чонин, подходя к Крису и кладя ладонь ему на плечо. — Ты уверен, что Феликсу необходимо учиться именно сейчас? Вы можете заняться этим в городе, а пока идём — можно просто чаще и не так надолго останавливаться.
— Нет, — уверенно покачал головой Чан. — Сейчас мы находимся в неизвестности. Лучше начать подготавливать Ликса сейчас. Хёнджин прав — наша команда разделена на неопределённое время, втроём нам будет сложно справиться при нападении. Ещё один человек, умеющий обращаться с ножом — будет нам полезен. Феликс не будет для нас человеком, которого нужно прикрывать, он будет тем, кому мы сможем довериться, и с кем мы будем бороться бок о бок. Тем более, чем больше он будет тренироваться, тем более выносливым станет и тем быстрее мы отсюда выйдем.
Выслушав лидера, все согласились на сегодня остановиться и разбить лагерь. Скинув рюкзаки, альфы принялись ставить палатки, а омеги — собирать хворост. Не прошло и получаса, как на поляне ребята разбили небольшой лагерь. Немного отдохнув и перекусив, Чан предложил начать тренировки сегодня же. По плану сначала шла тренировка на увеличение силы и выносливости. Как человек, не дружащий со спортом, Ликс начал задыхаться уже спустя пару минут беспрерывного бега. И тут Кристофер, производящий впечатление мягкого и понимающего парня, удивил — стал жестким и настойчивым, заставляющим идти на преодоление себя и совершенствоваться. Это и было понятно — решился действовать — сожми зубы, возьми все силы в кулак и не останавливайся, пока не добьёшься цели. Поэтому омега прекратил канючить, тяжело вздохнул и припустил вперёд, стараясь догнать убежавшего Чана.
После Феликса заставили сделать три подхода по двадцать раз пресса и три по десять — отжиманий. При этом, каждый раз альфа поправлял его, заставляя делать всё правильно и переделывать каждое неверное движение. И только после того, как юноша закончил со всеми заданиями, Бан удовлетворённо улыбнулся, похлопал по плечу и отпустил с миром заниматься с Хёнджином. В этот момент омега обрадовался, наивно полагая, что со вторым другом физических нагрузок будет меньше. Вот только он ошибся.
Давно ждущий его Хван уже вырезал на коре ближайшего дерева что-то наподобие мишени, а стоило Ликсу подойти к нему — всучил в руки лук и стрелу. Для начала Джин помог правильно встать, крепко опираясь сразу на две ноги, а потом зашёл за спину и начал объяснять, как правильно держать оружие, самостоятельно перекладывая одну чужую руку на рукоять, вкладывая стрелу, а второй оттягивая тетиву.
— Теперь прицелься, — зашептал молодой человек, всё ещё удерживая омегу в правильной позиции. — Когда будешь готов — отпускай.
Длинные пальцы разжались, выпуская из захвата тонкое запястье. Собравшись с мыслями и совладав с дрожащими от напряжения руками, отпустил тонкий шнурок, отправляя стрелу в полёт. Свистнул, разрезаемый оружием, воздух и в то же мгновение металлический острый наконечник вонзился в древесину на периферии второго и третьего — последнего — кругов. Руки медленно опустились, а глаза неверующе округлились, впиваясь взглядом в результат.
— Не плохо, — довольно улыбнулся Хёнджин. Он подошёл к дереву и резко выдернул стрелу, покрутил её в пальцах и вернул Ли. — Давай ещё раз, сам.
Воспроизводя в памяти всё, что рассказал и показал альфа, Феликс встал в стойку, вложил снаряд и натянул тетиву, но стрелять не спешил — ждал, пока его позицию оценят. Джин прошёлся оценивающим взглядом по тонкой фигурке и начал поправлять, озвучивая свои действия: приподнял локоть руки, удерживающей в натяжении нитку, и прикоснулся к напряжённым пальцам:
— Нежнее, — горячее дыхание коснулось нежной кожи щеки, заставляя её покрыться румянцем. — Не напрягайся так. И держи пальцы на уровне рта. — Серьёзный взгляд смягчился и немного рассфокусировался, пройдясь по нежным губам, но тут же сместился на мишень. Альфа встряхнул головой, отгоняя непрошенные и неуместные мысли, стараясь вернуться к тренировке. — А теперь стреляй.
Пальцы тут же отпустили тетиву. Стрела так же взвизгнула и впилась в ствол дерева чуть ближе к центру, чем в первый раз. Ликс радостно улыбнулся и чуть ли не подпрыгнул в эйфории. После усердной тренировки ему было сложно, да и не особо хотелось заниматься с оружием. Но видя собственные успехи, интерес к стрельбе возрос. Он сам забрал снаряд и вернулся в исходную позицию, ожидая разрешения вновь пустить его в полёт. Видя, что парню нравится всё больше, Хван удовлетворённо улыбнулся, перепроверил стойку и дал добро на новый выстрел. На третий раз наконечник воткнулся в первый круг.
Увлечённые своим занятием, парни не заметили, как наступил вечер. Лишь когда опустились сумерки, а Чан разжёг костёр, Чонин позвал их ужинать. Разнообразием в еде команда похвастаться не могла, да и не известно было хватит ли её до того момента, пока они выйдут из леса. Поэтому каждому досталось по куску вяленого мяса, грибы и, как десерт, немного земляники, которые кропотливо собирал Ян в то время, когда парни были заняты тренировками.
Они сидели у огня, обсуждая прошедший день и планы на ближайшее время. Так, Феликс выслушал похвалу о своих успехах от Хёнджина, многообещающее «научу тебя рукопашному бою» от Бана и много поддерживающих слов от Чонина. Вообще в компании ребят Фел чувствовал себя комфортно и уютно, с ними было легко общаться, не было обычной неловкости, которая возникала при общении с малознакомыми людьми, да и вообще складывалось ощущение, будто омега знает этих людей долгое время, хотя, на самом деле, прошло всего три дня.
Вечером ребята выбрали время вахты: первым шёл Хёнджин, вторым — Чан. Омегам же было наказано крепко спать, так как для одного сегодня был слишком насыщенный день, а на второго свалилось всё хозяйство, что у них было. Поэтому, спустя ещё полчаса все разошлись по палаткам — Феликс и Чонин пошли в ту что с права, а Бан — в ту что с лева. Хван же, оставшись в одиночестве, решил заняться делом и наточить ножи и кинжалы. Недалеко от костра он нашёл камень, подтащил сумку с оружием и принялся за его обработку. На самом деле альфе это нравилось — монотонные движения лезвия об камень успокаивали и вводили его в некое подобие транса, когда голова отключалась и парень мог отдохнуть и морально, и физически. Вот только мысли об одном никак не хотели покидать Джина: он всё вспоминал пухлые губы, лучистые карие глаза с милыми морщинками, что появляются при яркой улыбке, светлые мягкие волосы, стройную хрупкую фигуру и не по-омежьи глубокий, завораживающий голос. Молодой человек не мог объяснить, из-за чего его так тянет к этому парню. Из-за прекрасной внешности ли, из-за доброго и мягкого, но в то же время сильного характера ли — из-за чего бы то ни было, это было странно и непривычно. Обычно это на него всегда обращали внимание омеги, беты, иногда и альфы. Вот только самого Хёнджина никогда не интересовали какие-либо отношения. А сейчас всё резко изменилось — его влекло к этому омеге, хотелось чаще видеть это прелестное лицо, слышать чарующий голос, касаться нежной кожи. И это далеко не весь список! Не поддаваясь каким-либо логическим объяснениям разума, в душе начала зарождаться необходимость заботиться, поддерживать, помогать, защищать, обладать этим невероятным парнем.
Хван встряхнул головой: в этот момент он словно вынырнул из-под толщи воды и сделал такой необходимый вдох, захлёбываясь кислородом. В этот раз обычный транс прошёл иначе. Понимая, что новичок ещё его удивит, альфа грустно улыбнулся и отложил нож, меняя его на кинжал. В свете яркого пламени сверкнула сталь и внезапно в ней отразилась фигура, стоящая позади. На одних инстинктах парень подскочил на ноги, развернулся и наставил оружие на предполагаемого противника. В ответ на юношу уставились испуганно расширенные глаза.
— Ты меня испугал, — тихо выдохнул молодой человек, опуская руку с кинжалом вниз.
— Кто кого ещё испугал, — нервно хихикнул Феликс, подходя ближе. — Можно? — он взглядом указал на бревно, которое альфы притащили ещё днём на замену стульям.
-Конечно, садись, — спохватился Джин, убирая из-под ног разбросанное оружие и складывая его обратно в сумку. — Почему не спишь? — садясь на край, поинтересовался альфа. Интересно, сколько он тут уже сидит?
— Не знаю, — пожал плечами Ликс, глядя на языки пламени. — Что-то не спится. Вот, решил компанию тебе составить — всё не скучно будет.
Помолчали. Никто из них не знал, как начать разговор, да и о чём говорить — тоже. Они сидели бок о бок, глядя на пожирающий древесину огонь. «Красиво» — вырвалось на выдохе у омеги, заставляя оглянуться в его сторону и замереть. Отблески пламени играли на веснушчатых щеках, путались в белых волосах и отражались в карих глазах, делая образ парня каким-то внеземным. И хотелось в этот момент поспорить, сказать «Здесь красивый только ты», но… Насколько бы странно это было услышать от человека, которого знаешь всего несколько дней? Пришлось сдержаться, прошептать тихое «Да», не отрывая взгляда от прекрасного профиля.
— Хочешь, что-то покажу? — улыбнулся альфа, с какой-то хитринкой смотря на юношу. А тот повернулся на заговорщицкий голос и взглянул в ответ, пытаясь прочесть по чужим глазам, что задумал Хёнджин. Но, так и не найдя в себе сил отказаться, влекомый интересом, всё же кивнул. — Тогда иди за мной.
Хван встал на ноги и протянул руку ладонью вверх, в которую аккуратно вложили вторую, поменьше, с аккуратными тонкими короткими пальчиками. Почувствовав чужое тепло, черноволосый тихо выдохнул, где-то внутри радуясь, как глупый мальчишка, который счастлив от того, что на него обратила внимание его первая любовь, и повёл юношу в сторону от лагеря. Феликс хотел было поинтересоваться, куда они собрались ночью, но не успел произнести ни слова. Стоило только оказаться в той части поляны, куда не доставал тёплый свет костра, как Джин остановился и произнёс:
— Ложись, не бойся, земля ещё тёплая.
И, не дожидаясь какой-либо реакции от парня, сам уселся на траву, увлекая того за собой. А когда они улеглись по удобнее, слегка соприкасаясь друг с другом плечами, перед взором предстало тёмно-синее, почти чёрное, небо, усыпанное миллиардами звёзд. Вот «млечный путь» — действительно, будто молоко разлили! — вот «большая медведица», а там, кажется, «пояс Ориона». Омега смотрел вверх и не смел оторваться, не смел моргать — настолько его это завораживало.
— Честно, не разбираюсь во всех этих созвездиях, — признался Хёнджин. — По этой части у нас спец Минхо. Но, кто мешает просто смотреть на звёзды, не зная, во что они складываются, и что означают?
— Это прекрасно, — выдохнул Ликс и повернул голову к альфе, искренне улыбаясь: — Спасибо.
— В городе такого не увидишь, да? — по-доброму усмехнулся Хван, обращая внимание на лежащего рядом парня и замирая, заворожённо вглядываясь в его глаза. В них отражались звёзды. Бесконечное множество. И парень не знал — это те, что сияют на небе, или те, что зажигаются в душе юноши. — Ты тоже усыпан звёздочками, — прошептал он, проводя кончиками пальцев по щеке Ли, будто пересчитывая каждую веснушку. Длинные чёрные ресницы затрепетали и прикрылись, а из груди вырвался судорожный выдох. Эти нежные касания и внимательные взгляды заставляли что-то бурлить внутри, подниматься легкими мыльными пузырями, что щекочут внутренности, распирают и в какой-то момент вынудят взорваться от переполняющих чувств.
— Расскажи мне о себе? — пересиливая себя и открывая глаза, попросил Феликс. — Обо мне ты хоть что-то знаешь, а я о вас — не так уж и много.
— И тем не менее, для меня ты по прежнему остаёшься загадкой, Ли Феликс, — тихо, на грани слышимости, прошептал альфа и вновь воззрился на ночное небо. — Что ты хочешь от меня узнать?
— Как ты попал в лагерь? — так же возвращая взгляд на звёзды, озвучил первый возникший в голове вопрос молодой человек.
— О, это долгая история, — тихо рассмеялся Джин.
***
На удивление, это тоже случилось летом. Пол года назад Хёнджину исполнилось семнадцать и теперь он будто расцвёл: подростковые угловатости начали сглаживаться, кожа стала более мягкой, исчезли прыщи, фигура вытянулась и стала манящей для взглядов. Альфа не мог понять, почему изменения в нём начали так быстро происходить. Но, списав это на хорошие гены, что взыграли в нём во время пубертатного периода, он продолжил наслаждаться молодостью и тем вниманием, которое уделяли ему омеги.
Вот только для него стало неприятным сюрпризом то, что обращали на него внимание и альфы. Об этом он узнал, когда поехал на отдых в Пусан с отцом и папой. Тогда, вечером, когда парень решил выйти пройтись, подышать свежим воздухом, его схватил какой-то мужик и заволок в переулок. Уже было темно, да и прохожие были редки. Сначала юноша думал, что у него хотят силой забрать ценные вещи, но в тот момент, когда бугай начал теснить его к грязной стене, распускать руки и отпускать сальные шуточки — намерения незнакомца стали понятны. Это стало шоком, в голове никак не укладывалась мысль — как альфу может тянуть к себе подобному в сексуальном плане? Но это было не самое страшное. Он не мог сопротивляться старшему, тем более тому, который превосходит в силе. Паника накатывала волнами, слёзы стояли в глазах, но не торопились соскальзывать с ресниц из-за сдерживаемой их гордости, а отталкивающие омерзительное тело руки — дрожали и никак не могли помочь.
В отчаянии, Хван закричал и, что есть силы, толкнул обидчика. В тот же момент от его пальцев посыпались искры, ослепляя противника. Времени думать не было, потому парень пнул мужчину под коленом, заставляя того покачнутся и начать падать. В тот момент, когда амбал, не имея возможности сопротивляться силе притяжения, ударился головой об оголённые кирпичи, а с пальцев вновь посыпались искорки, в проулок завернул молодой кудрявый альфа. Сначала он обратил своё внимание на поверженного, а после взглянул на растерянного парня, у которого начали светиться кончики пальцев, будто на них поселилось по маленькому солнышку.
— Э-это… Не я… Он… А я… — забормотал Джин, а взглянув на свои руки, резко спрятал их за спину.
— Тихо, спокойно… — незнакомец поднял ладони к верху, показывая, что он не причинит вреда. — Успокойся. Тебе нужно уходить от сюда, — он медленно стянул с плеч худи и протянул парню. — Держи, прикрой руки.
Хёнджин был напуган, но, с подозрением взглянув на белокурого молодого человека, всё же одежду принял, пряча в ней ладони. Они скрестились взглядами: один спокойный, доброжелательный, другой — прищуренный, настороженный. В то время ни один, ни второй не знали, что в скором времени станут лучшими друзьями.
***
— Тогда Чан помог мне: всё объяснил, всему научил, поддержал, когда я с родителями объяснялся, — глядя в небо, заканчивал свой рассказ Хёнджин. — Даже не знаю кому было тяжелее: мне — смириться и справиться с силами или Чану — со мной ужиться. У меня ж спустя год папа погиб — тогда вообще крышу сорвало: силы контролировать никак не получалось, всё сидел в лесу, пока не смирился и не успокоился.
— То есть мне ещё повезло? — откликнулся Ликс. — И силы пока не проявились, да и, по крайней мере, у меня семья жива.
— Ты ничего не знаешь, — тяжело вздохнул альфа. — Ни где они, ни что с ними. Живёшь в неизвестности, никакой стабильности. Я хоть знал чем заниматься и как жить. Да и знаешь, мало кто попав в нашу ситуацию, сможет сказать, что ему повезло. У нас в лагере девчонки были… То есть, есть. Рюджин и Юна. Они вдвоём из детского дома сбежали, начали искать свой угол, так на нас и набрели. Вот им да, повезло — и где жить нашли, и счастливее вдали от города стали, — он ненадолго замолчал, тяжело вздохнул и закончил свою мысль: — А мы будем счастливы, когда найдём для себя спокойную и размеренную жизнь.
Юноша наконец вновь повернулся лицом к омеге, собираясь убедиться в том, что он в порядке, но тут же замер. Вернувшись мыслями к прошлому, он даже не заметил, как убаюканный его размеренным голосом, Ликс задремал. Светлые волосы спадали на прикрытые глаза и лишь иногда трепетали от легкого ветерка, заставляя морщиться во сне. И альфа залюбовался — спящий парень всё так же оставался красивым, но теперь — по особенному. Тут же промелькнула мысль: «Он ведь замёрзнет». Она не давала покоя, заставляя подхватить лёгкое тело на руки и направиться к палаткам.
— Что происходит? — сонно пробормотал Чонин, приоткрывший глаза, когда Хёнджин опускал Феликса на матрас.
— Ничего, спи, — прошептал Хван и, окинув спящего Фела взглядом в последний раз, вышел на свежий воздух. Оставалось не так много времени до смены Чана.
***
Следующие дни стали для Ли рутиной, отличной от той, что была в городе. Каждый день был расписан чуть ли не по минутам. С рассветом его будил Бан Чан, чтобы начать тренировки и продолжить их обучением рукопашному бою. Следом шли занятия с Хёнджином и оружием. После — они все вместе завтракали, собирались и продолжали свой путь. И лишь вечером, как небольшая традиция после ужина — омега оставался на ночное дежурство с Хёнджином и проводил целые часы за приятными беседами у опаляющего жаром щёки огня. Он даже и не думал, что понадобится так много времени, чтобы выйти из леса. Но чем дольше продолжался их поход, тем больше парень привыкал к новой обстановке, сближался с окружающими его людьми. Он уже не хотел, чтобы всё это прекращалось, он свыкся, для него это стало новой реальностью.
Всё изменилось с новым рассветом, когда вместо того, чтобы идти на очередную тренировку, юноша разбудил Яна криком боли. Свернувшись в позу эмбриона, Ликс держался за разрывающийся от боли живот, скулил, стонал и кричал. Со всеми событиями, произошедшими за неделю с лишним, он совсем забыл о своей физиологии и о течке, что началась слишком рано. Поняв в чём дело, Чонин выбежал из палатки и, не замечая удивлённый взгляд своего альфы, начал готовить отвар для подавления симптомов. Тогда он ещё не знал насколько всё серьёзно.
Небольшая кружка с целебной жидкостью была опрокинута на землю, как только языка коснулся терпкий вкус трав, а из-за тонких стен донёсся новый крик боли. В тот же момент из соседней палатки выбежал всклоченный и всё ещё сонный Хёнджин. Он взволнованно посмотрел на старшего альфу, но получив в ответ лишь пожимание плечами и виноватый взгляд, свидетельствующие о том, что Крис не в курсе, что происходит, рванул к кричащему Феликсу. Его остановил Нин, вышедший на улицу в тот же момент. Из-за расстёгивающегося входа донёсся манящий яркий запах чабреца с нотками чёрной смородины, заставляя зрачки расшириться, а крылья носа затрепетать, улавливая каждое дуновение ветерка, приносящего пьянящий аромат.
— Хёнджин, тише, — раздражённо прошипел омега, настойчиво толкая молодого человека в плечи, отгоняя дальше от небольшого укрытия. — Нам нужно решать что делать.
— Как он? — обеспокоенно поинтересовался Чан, подходя ближе и сжимая пальцами напрягшееся плечо друга, стараясь его успокоить.
— Течка, очень болезненная, — с виноватым выражением лица возвестил юноша. — Он не сможет идти. Таблеток у нас нет, я сделал отвар, но после двух глотков Ликс его перевернул — сомневаюсь, что это подействует, — он покачал головой, показывая, что понятия не имеет о том, как поступить дальше.
— Ему нужен альфа, — голос Хвана был низким и хриплым. Это было объяснимо — здравый смысл покидал каждого представителя сильнейшего пола, стоило почувствовать запах течного омеги. Тем более, если альфа был уже какое-то время заинтересован в нём.
— Мы должны идти, — покачал головой Чан, задумавшись. — Он не дойдёт до деревни? Уверен, семейство Ким сможет нас приютить. До них осталось меньше полудня.
Чонин лишь отрицательно промычал, давая понять, что Феликс не выдержит. Какое-то время на поляне стояла напряжённая тишина, прерываемая звуками, доносящимися из палатки омег. Чан думал, составлял план действий, анализировал каждый выход из сложившейся ситуации. В конце концов, он объявил:
— Позаботься о нём, — Крис обращался напрямую к Джину. — Мы будем вас ждать у семьи Ким ровно неделю. За это время попробуем связаться с остальными и разузнать что да как. Если сможете присоединиться к нам раньше — будет прекрасно, мы не можем оставаться на одном месте так долго.
Спорить никто не стал. Повинуясь решению лидера, Чонин собрал свои вещи, оставив для остающихся друзей кое-что, что могло бы пригодиться во время течки, и вышел на свежий воздух. Когда они уходили, Ян бросил последний взгляд на Хёнджина. Он сидел сгорбившись и повесив голову на поляне, а потом, будто что-то для себя решив, вскочил на ноги и скрылся в единственной оставшейся палатке.
— Нини, идём скорее, — не оборачиваясь, поторопил Бан. Чону ничего не оставалось, кроме как ускориться и последовать за своим альфой.
***
Стоило друзьям покинуть облюбованную ими поляну, как Хëнджин устало опустился на бревно у потухшего костра и зарылся пальцами в свои отросшие тëмные волосы. Инстинкты кричали: «Это твой шанс!», но что-то не давало покоя. Возможно, совесть, подавшая тихий голосок: «Ты воспользуешься положением, но хотел бы этого Феликс?» Честно, он не знал, как правильно поступить: просто быть рядом и сделать всë, что в его силах для безопасности или помочь с течкой и тем самым избавить юношу от мучений. К решению парня подтолкнул стон, донёсшийся неподалёку.
— У Феликса нет выбора, — затыкая ни то голос разума, ни то — совести, молодой человек поднялся на ноги и направился в палатку.
Джин заходил тихо и медленно, боясь испугать и без того измученного омегу. Внутри стоял яркий запах чабреца и чëрной смородины. Он окутал всë помещение, впитался в каждый уголок матерчатых стен. Этот одурманивающий аромат не давал сделать новый вздох без потери здравого смысла, который сейчас был необходим. Стараясь держать себя в руках, парень подошёл ближе и присел на край матраса, прикладывая тыльной стороной ладонь к горячему лбу, стараясь понять насколько лихорадит Ли. В тот же момент чëрные длинные ресницы медленно распахнулись и потемневший затуманенный взгляд устремился прямо на альфу.
— Как ты? — не отрывая глаз от взъерошенных волос, румяных щëк и приоткрытых пухлых губ, спросил Хëнджин.
— Больно, — голос тихий, охрипший. — Альфа… Поможет мне?
— А ты бы хотел? — вопросом на вопрос ответил Хван.
— Да, прошу… — он ткнулся лицом в широкую ладонь, что до сих пор нежно гладила его пылающие щëчки, ища ласки. — Альфа, умоляю, я буду хорошим.
— Тихо, тихо, — зашептал альфа, бегая взглядом по такому нуждающемуся омеге. — Я знаю.
Аккуратно, чтобы не испугать юношу, Хван нависнул над Ли и, повинуясь своему желанию, что появилось уже давно, коснулся горячих мягких губ своими, вовлекая парня в нежный поцелуй. Почувствовав такое необходимое сейчас прикосновение, Ликс тихо облегченно простонал и закинул руки на крепкую шею, прижимаясь ближе к горячему телу. Желание вспыхивало по всему телу, пробегалось разрядами по коже и отдавалось приятной тяжестью в паху. Они сгорали вместе и вместе возрождались в объятьях друг друга.
Длинные пальцы скользнули по тонкой талии, забрались под невесомую ткань хлопковой рубашки и проследовали выше задирая еë и открывая прекрасный вид на подтянутую омежью фигуру. По изящной шее стекает маленькая капелька пота, грудь с набухшими маленькими сосками часто вздымается, а рëбра проступают сквозь тонкую кожу. Альфа ласкает хрупкое тело, а в голове одна лишь мысль: «Я касаюсь искусства». Он проводит губами от чувствительного места за ушком и ниже, проходится по острым ключицам, цепляет зубами чувствительную горошину и слегка сжимает, вырывая из горла стон. И этот звук сводит с ума: он наполнен удовольствием, он кричит о том, как парню приятно, он побуждает сделать всë, чтобы было ещё лучше, чтобы он не был последним.
И Джин делает. Ласкает тело, осыпает поцелуями, исследует ладонями. Он сам наслаждается этим: то, как выгибается тело под ним заставляет делать больше. И альфа даже не знает — действует ли на инстинктах или поддаётся чему-то иному, разрастающемуся теплом в груди и пока не объяснимому логикой и здравым смыслом.
— Прошу, — срывается тихо, на выдохе с сухих, но от того не менее желанных губ. Это на Хвана действует не хуже, чем красная тряпка для быка. Он осторожно, чтобы лишний раз не раздражать чувствительную кожу, стягивает с юноши тренировочные штаны. Небольшое пространство палатки тут же пропитывается ещё более густым ароматом течного омеги. Он проникает глубоко в лëгкие, вышибает почти все крохи рассудительности и терпения.
— Мой, — чуть ли не рычит Хëнджин, впиваясь губами в подставленную шею, оставляя на ней очередную алеющую метку, а пальцами легонько проводя по внутренней части бедра, собирая обильно сочащуюся сладкую смазку. Хочется пометить, хочется взять себе, а потом рычать на каждого соперника, что это его омега. И эта мысль пугает настолько же, насколько приводит в восторг. И, возможно, молодой человек поразмышляет над этим, но не сейчас. Сейчас он может думать лишь о том, чтобы доставить Феликсу удовольствие, о том, что нужно позаботиться о нëм, о том, что он не имеет права сделать ему больно.
Наверное, от того Джин и растягивает Ликса медленно, осторожно, не обращая внимания на все мольбы быть быстрее, и практически забывая о своëм собственном возбуждении. Феликс выгибается, стонет, мечется по кровати, умоляет, смотрит из-за прикрытых чернильных ресниц, соблазняет. И в тот момент, когда их взгляды скрещиваются в новом безмолвном диалоге, длящемся немногим больше нескольких секунд, альфа не выдерживает. Он входит медленно, постепенно, растягивая тугие стенки и заставляя омегу зажмуриться и откинуть голову назад, от чувства долгожданной наполненности. Первое время, когда бедра коснулись чужих, он не двигался, давая юноше привыкнуть. Чуть позже, когда прошло не больше минуты и Ликс качнулся на встречу, Хван начал делать аккуратные фрикции, стараясь причинить как можно меньше боли. И, честно сказать, он был до сих пор не уверен, как может сдерживаться. Разум, хоть и затуманенный был всë ещё на месте, да и выдержка, которая обычно подводила его при тесном запахе, до сих пор удерживала его от грубых и быстрых движений.
— Не сдерживайся, альфа, — прошептал Ли, прежде чем притянуть парня ближе и вовлечь в более страстный поцелуй с примесью необузданных чувств, сдерживаемых до сего момента желаний и первобытных инстинктов. Нельзя сказать, что у Хëнджин в этот момент сорвало крышу, но сознание поплыло точно. Он отпустил себя, выронил невидимый поводок своего внутреннего альфы и наконец позволил им обоим наслаждаться друг другом в полной мере. И, хоть парень и продолжал себя контролировать, но именно сейчас он давал Феликсу всë, чего он так сильно хотел.
В один момент оргазм накрыл их с головой: в глазах потемнело и заплясали звëзды, похожие на те, что молодые люди видели в ту ночь. Омега громко вскрикнул, раскрашивая свой живот белыми вязкими подтёками и прижимая бëдра альфы ближе, мешая покинуть его тело. По правде говоря, тот и не хотел этого делать, когда пульсирующие стеночки так прекрасно сжимали его член. Однако, сцепиться он им так и не позволил. Нехотя вышел из податливого тела и завалился рядом, притягивая Ликса ближе и укрывая их обоих лëгкой простынëй. У них есть всего час, прежде чем течка вернëтся вновь, скорее всего, с новой силой. Поэтому сейчас Хван предпочитает осторожно перебирать пальцами светлые пряди, осыпать миловидное лицо лëгкими поцелуями и дарить покой уставшему парню.
