Fire on Fire

Проснулся Мирон глубокой ночью и не сразу понял, где находится. К горлу подкатила тошнота, а голова раскалывалась, словно сбрендивший барабанщик бил в неё прошлым вечером. Прижав ладонь ко рту, подросток вскочил с дивана, выбежал в коридор, но сбился в темноте и навернулся. Последний толчок стал роковым — рвота хлынула изо рта. «Блять, я заблевал ламинат», — испугался Мирон, вляпался в собственную блевотину, и его снова стошнило от стыда и омерзения. — Что случилось? — послышался голос за спиной, а в следующий миг Мирону пришлось зажмуриться от яркого света. Слава увидел весь его позор. Мирон вздрогнул и попытался что-то ответить, но его скрутил очередной рвотный спазм, и полилась тянущаяся горькая слюна с желчью. — Пиздец, Мирон, ты живой?! — вскрикнул Слава. Мирон почувствовал, как сильные руки подхватили его за подмышки и поставили на ноги. Парнишку шатало, он упёрся в Славину грудь, с ужасом подумав, что испачкал и его. — Я…– прошептал Мирон. Но горло пересохло после нескольких позывов, и язык ворочался с трудом. — Дыши, Мирончик. Все вышло, теперь должно стать легче. Давай-ка, сполосни рот, — обеспокоенно попросил Слава. Мирон почувствовал теплую, полную воды ладонь на щеке. Слава, не брезгуя, осторожно смывал остатки нечистот с его лица. Подростка передёрнуло. Он разлепил глаза, зачерпнул воды и умылся, резковато сбрасывая помогавшую Славину руку. Посмотрев на свое измученное отражение, Мирон повернулся к ванне, открыл душ и начал поливать мощным, еле теплым, потоком голову. Брызги летели во все стороны, попадали и на Славу тоже. — Тише, не так резко, — мягко, но уверенно прозвучал голос у его уха. Славина рука выключила воду. Мокрому Мирону сунули полотенце. — Мне лучше, — слабо ответил парнишка. — Я там запачкал пол, надо убрать… — продолжил он, но посмотрел на хмурого Славу и осекся. Тот, казалось, не замечал, что и сам вымок. В его взгляде чувствовалось беспокойство и сочувствие. Мирон чуть не заплакал. — Ты весь белый, как полотно. Тебе надо лежать и пить минералку. Сосредоточься на этом и не думай об остальном. Можешь идти? — заботливо спросил Слава. — Могу, — слабо кивнул Мирон, на ватных ногах вернулся в комнату, обессилено рухнул на диван и нервно усмехнулся, услышав в коридоре Славину ругань. — Бля, Филя, брысь, не нюхай это, — возмутился хозяин, а спустя пару секунд дверь открылась, и Слава запустил кота со словами: «Пусть пока здесь посидит». Филя затаился где-то внизу. Минут через пятнадцать Славина взъерошенная голова заглянула в комнату. Мирон не спал и поймал его взгляд, но из-за полумрака не разглядел выражения глаз. — Я принес воду, уголь и грелку, — сказал Слава, заходя и присаживаясь рядом. — Спасибо, меня как раз немного знобит, — поблагодарил Мирон, приподнимаясь и принимая теплую кружку. — У тебя алкогольная интоксикация. Обязательно выпей уголь, — настойчиво посоветовал Слава и дождался, пока Мирон послушно съест пару таблеток. Затем Слава положил подростку в ноги приятно обжигающую грелку и бережно укрыл его толстенным пледом. После слегка приоткрыл вертикальную форточку. — У меня башка раскалывается, — пожаловался Мирон, внутренне замирая, — Славе действительно есть дело до его самочувствия. — Нельзя сейчас обезболивающее, желудок пустой угробишь. Могу принести ледяной компресс и сделать массаж головы, — предложил Слава. Мирон слабо кивнул. Через минуту ему уже положили лёд на лоб. Слава удивил, когда лег сзади и аккуратно, указательными пальцами начал массировать ему виски. Мирон сначала не дышал, почувствовав волну жара во всем теле, но от мягких, умелых круговых движений он вскоре расслабился и заснул. В семь утра Мирона разбудили солнечные лучи. Яркое утро было довольно непривычным для Питера. Он чувствовал себя живее, чем ночью, но похмельная рожа в зеркале всё равно опухла, а спутанные, торчащие волосы усугубляли плачевный вид. Подросток боролся с кудрями огромной массажной расческой, когда Слава деликатно постучал и вошел в комнату.  — Привет, ты как? — поинтересовался он, разглядывая приводящего себя в порядок парнишку. — Сейчас умоюсь, и будет нормас, — растянул губы в фальшивой улыбке Мирон. — Ты что-то там наколдовал ночью с моей башкой, и она больше не болит, спасибо. — Это был специальный массаж. Я пришел позвать тебя на завтрак, Мироша, — по-доброму рассмеялся Слава и взъерошил ему прическу. — Забыл, что еще рано, а тут ты не спишь, оказывается. — О, здесь еще и бесплатно кормят, — просиял Мирон и увернулся от лохматящей руки. — Ты предпочитаешь чай или кофе? — Слава продолжил разговор светским тоном, но он оказался обманчивым. Славина рука подсекла приглаживающего кудри подростка, легко толкнула, и вот уже Слава схватил не успевшего среагировать Мирона, навалился, силой пригнул его голову и со всей дури лохматил ее обеими руками, громко смеясь и не давая яростно сопротивляющемуся Мирону вырваться. Наконец он получил ощутимый удар в солнечное сплетение, поперхнулся смехом и растянулся на диване. Мирон оказался сверху и принялся быстро ерошить Славины волосы кулаками. — Ах ты ж маленький…– продолжая смеяться, Слава поймал Мирона за запястья и держал. Он был явно сильнее, поэтому его только забавляли возбужденные попытки Мирона вырваться. — Славик, да ты охуел! — Мирон тоже начал смеяться над нелепостью ситуации, когда Слава внезапно убрал руки, подросток рухнул прямо ему на грудь. — Ай, блять, полегче. Я и не знал, что ты такой лось. С виду вроде городской дрыщ обыкновенный, — простонал Слава, спихивая Мирона обратно на диван. — Лось — это ты, Славик. Я ещё не отошел с похмелья, а на меня вероломно, бля, напали. С тебя теперь репарации. Завтрак должен быть охуенным, — Мирон подошел к вставшему Славе очень близко и нахально ткнул ему пальцем в грудь. — Завтрак и так охуенный. А вот репараций не будет. Победил-то я. Жду тебя на кухне, — Слава снисходительно похлопал подростка по плечу и быстро вышел, прежде чем тот успел ответить. Мирон усмехнулся и снова провел рукой по голове. Неожиданная перепалка взбодрила и придала ему сил. Он умылся, принял душ и вальяжно пришел на кухню. Слава сидел за столом, закинув ногу на ногу, и что-то читал в телефоне. На блюде лежала гора поджаренных сырников, рядом стояли чашки с кофе и блюдца с медом и сметаной. — Так и не услышал, что ты будешь пить, поэтому выбрал сам, налетай, — Слава сделал широкий жест рукой, приглашая гостя к столу. — Ты сам их жаришь? — поинтересовался Мирон, пробуя мягкий сырник, чувствуя нежный привкус творога и осторожно запивая его горячим, сладковато-терпким кофе. — Ну да, это легко. Если хочешь, научу, — подтвердил Слава и тоже принялся за еду. — Как-нибудь в другой раз, но вкусно нереально. Репарации засчитаны, — подмигнул Мирон. Филя влетел на кухню и с разбега запрыгнул парнишке на колени, требовательно мяукая и вытягивая морду к тарелке с сырниками. — Филя, брысь. У тебя уже есть жратва в миске, чего ты гостям в рот лезешь? — строго прикрикнул на кота Слава, но глаза его улыбались. — Мы с ним подружились. Он такой милый котяра, да, Филя? — рассмеялся Мирон и ласково провел носом по кошачьей шерсти. — Да уж, а особенно милый и дружелюбный Филя, когда хочет жрать, — усмехнулся Слава. — Ну, то есть всегда, — Мирон взглянул быстро. Славины зеленые, хитроватые глаза смотрели с теплой насмешкой. Подростку захотелось долго переглядываться с ним так, будто они вдвоем хранили некую дерзковатую тайну. — Вы только представьте, какой бедный, вечно голодный, почти беспризорный котик, — иронично покачал головой Слава, продолжая пристально смотреть Мирону в глаза. Тот совсем осмелел, встал, подошел к Славе вплотную и наклонился к самому уху. — Да вы, батенька, настоящий живодер, — полушепотом выдохнул Мирон и легко прикоснулся к Славиному запястью. Прозвучало провокационно, и как флирт- приглашение к чему-то такому… непринятому в приличном обществе. Слава услышал эти обескураживающие, сексуальные нотки в голосе подростка и слегка вздрогнул. Мирон понял, что зашел слишком далеко и поспешно вернулся на место. — Ты что-то сказал? — почти натурально изобразил непонимание Слава. — Да ничего, вылетело из головы. Фигню какую-то, — скучающим тоном откликнулся Мирон. — Так какие у нас планы на сегодня? — перевел он тему. — Я собирался встретиться с Андреем, мы хотели позаписывать песни на студии. Познакомил бы вас, но он недавно написал, что его дама сердца заболела, поэтому Андрей останется с ней сегодня. Думаю, поиграем немного дома. На гитаре и в игры, а вечером сгоняем в клуб. Ты, кажется, меня приглашал? — Слава не удержался и поддел Мирона. — Угу, норм план, я — за. Приглашал, есть такое, — широко улыбаясь, покивал Мирон в ответ. Когда они наскоро прибрались на кухне, Слава повел Мирона в свою комнату. Там стояли еще два забитых книгами шкафа, низкий сложенный диван, мягкое кресло и внушительное зеленое растение на подоконнике. Подросток подошел к нему и погладил большим пальцем роскошный темный лист. — Что за цветок? — спросил Мирон. — Это еще один мой друг. Как называется, не помню. Помнишь, как тот куст в горшке у главного героя в «Леоне»? Я жестко по нему угорал, и бывшая подарила мне такой же, — поделился Слава. Он уже вытащил откуда-то светлую акустическую гитару и подтягивал струны, сидя на диване. — Нихуя ты брутальный чел. Растение у тебя, как у киллера в «Леоне», — насмешливо присвистнул парнишка, но по радостным глазам было видно, что он оценил крутость «цветка». — Ты умеешь играть на гитаре? — спросил Слава. — Конечно, но сначала я хочу послушать, что ты поешь, — сказал Мирон, садясь рядом. — Пою я не очень. В основном читаю рэп, либо что-то типа бардовского рока сочиняю, — ответил Слава. Стряхнул упавшую на глаза длинную челку и выразительно взглянул на подростка. — Жги! — ободряюще улыбнулся Мирон. Слава опустил голову и начал играть. Хорошо, ритмично, с нарастающим напряжением. А потом несколько монотонно затянул странную песню. Мирон не был уверен, что правильно расслышал все слова. На пятки наступает духовная нищанка/Сыграй со мной в пятнашки, я — веселая каштанка… Только жимолость созрела, опала, как с куста/Мчит троллейбус бытия, и в нем все заняты места… А мне психолог говорила: «Душа — выдумка на горе»… Ты думал, это смерть — а то моргает бытие… Златокудрый мой браток, прости, что хам/Проследи лучше за ней, а я как-то сам… Он увидел солнце, а Дедалу похуй/А Дедал летит, а Дедал смеется/Это был не ангел, приходил конец/Улетал на него от него отец. Когда Слава закончил, Мирон не нашел слов, надо же что-то сказать, а не сидеть онемевшим и оглушенным чужой болью. Но Славина песня попала в него. В ней была русская тоска, даже бравирующая безысходность и смерть. — Я это… прости, не знаю, что и сказать. У тебя умер отец? — серьезно спросил Мирон и сочувственно посмотрел Славе в глаза. Они потемнели и казались мрачными. — Пару лет назад. Я его похоронил и переехал в Питер, — с напускным спокойствием ответил Слава. — Я не все понял, но ты — талантливый, Славик. Мне было больно вместе с тобой, — Мирон ободряюще коснулся его плеча. — А ты сыграешь что-нибудь? — спросил Слава, протягивая парнишке гитару. — Я бы хотел в другой раз, если ты не против? Допишу одну песню и тогда…– Мирон с трудом проглотил непрошеный комок в горле. — Окей. Тогда давай чем-то более жизнеутверждающим займемся. Скажи мне, играл ли ты когда-нибудь в Crusader Kings? — Слава окончательно взял себя в руки и искренне улыбнулся Мирону. — Нет, я вообще не играю в компьютерные игры, — признался подросток. — Это зря, среди игр попадаются настоящие шедевры. И нужно быть умным, чтобы их пройти. Давай попробуем, не понравится, бросим, — мягко сказал Слава, положил руку Мирону на спину и повел его в спальню, где стоял комп. — Ладно, попробовать можно. А что за игра вообще? — поинтересовался Мирон. — Crusader kings — это шведская средневековая стратегия. Я сейчас все покажу. Там есть реально крутые моменты, когда погружение в тот мир становится полным. И ты переходишь в виртуальную реальность, и живешь в этом блядском Средневековье, — охотно пояснил Слава. — Звучит маньячно. Прям гиковская мечта, — сыронизировал Мирон. — Она самая и есть, гиковская мечта, родимая, — усмехнулся Слава. — Тогда есть шанс, что и мне понравится, — кинул парнишка, сосредоточенно глядя в темный экран. — Ну, в этом я уверен. Тебя потом за уши от компа не оттащишь, поверь старому опытному вояке, — покровительственно сказал Слава, запуская Windows.