Согрей меня

— Иди сюда, детка. Садись к папочке на колени. Когда Тони впервые сказал это, Питер чуть не потерял сознание от возбуждения. Он понятия не имел, может ли обычный человек чувствовать такую нужду и отчаяние. Сейчас же эти слова практически могли гарантировать, что вечер пройдет следующим образом — он будет сидеть на коленях у своего папочки и как хороший мальчик греть его член. Иногда Тони даже ничего не говорил. Он просто садился на диван, включал телевизор, позволял ногам разъехаться в стороны, как будто приглашая, и ждал, пока Питер подойдет к нему. В какие-то дни Тони говорил грязные, порочные вещи, прекрасно осознавая, какое смущающее влияние его слова произведут на Питера. Ему нравилось видеть, как на щеках Питера разгорался румянец, как он начинал ерзать на месте, заикаться в словах и невнятно что-то бормотать. Сегодня был именно один из таких дней. Лицо Питера было уже красным, а кончики ушей горели огнем, когда парень подошел к Тони, пожирающего его взглядом с едва заметной ухмылкой на лице. — Ждешь чего-то, куколка? — спросил он с весельем в глазах. Питер потупился, услышав дразнящий тон мужчины. Тони засмеялся и запустил руку в волосы Питера, потянув его голову вниз и затягивая в глубокий влажный поцелуй. — Давай, милый, — выдохнул он, мазнув носом по носу Питера. — Не заставляй папочку ждать. Или папочке следует напомнить, как должен вести себя хороший мальчик? Как сесть папочке на колени и согреть его член, как хорошая маленькая куколка? А? Длинные пушистые ресницы на прикрытых веках затрепетали, Питер покачал головой. — Нет, папочка, — мягко сказал он. — Я могу быть хорошим мальчиком. Тони хмыкнул. — Хм. Посмотрим, — он хлопнул Питера по заднице, заставив его подпрыгнуть, и сказал: — Тогда начинай. Питер вскарабкался на кушетку, становясь на колени по разным сторонам от бедер Тони. Он положил руки на плечи мужчины, пытаясь удержать равновесие, и почувствовал, как головка члена Тони прижалась к его входу. Он уже был растянут и подготовлен; теперь он всегда был готов и открыт ко всему, что могло случиться их вечерами. С дрожащим выдохом он начал медленно опускаться вниз, запрокинув голову с тихим стоном. Опустившись до самого основания, он обнял Тони за шею и уткнулся горящим лицом в его плечо. Мужчина усмехнулся его действиям и погладил Питера по шее. — Хороший мальчик, — пробормотал он. — А теперь не двигайся, хорошенький мой, и согрей мой член. И Питер именно это и сделал. Он сидел, насаженный на член Тони, для которого он был не более чем хорошенькой грелкой для члена. Он скорее услышал, чем увидел, как Тони взял пульт от телевизора и увеличил громкость фильма, который смотрел. Питер хныкал каждый раз, когда Тони шевелился, немного приподнимаясь, но его успокаивало то, что Тони каждый раз проводил рукой по его спине. — Боже, детка, ты просто совершенство, — прошептал Тони, поглаживая Питера по волосам. — Ты так хорош в этом, согласен? Мне следует брать тебя на встречи, заставлять сидеть у меня на коленях вот так и держать мой член в тепле. Или, может быть, я разверну тебя и буду играть с твоими сосками, слушая твои восхитительные стоны, которые ты издаешь для меня, чтобы все остальные могли видеть твое красивое покрасневшее личико. Ты знаешь, как долго я думал об этом? Питер заскулил и попытался потереться своим членом о Тони, отчаянно нуждаясь в стимуляции. Тони усмехнулся и в качестве выговора дернул его за волосы. — Ай-яй-яй. Не двигайся, куколка. Симпатичные грелки ничего не делают, только спокойно сидят и греют член своего папочки. Или я неправ? А? Питер застонал от слов Тони, тяжело дыша и дрожа от усилия, которое приходилось прилагать, чтобы оставаться на месте. Тони фыркнул, с улыбкой глядя на него. — Да, детка. Все верно. Так пытаешься быть хорошим для меня. А теперь тихо, я пытаюсь смотреть телевизор, хорошо? Питер так и не отстранился от Тони, продолжая вжиматься лицом в плечо мужчины, постепенно превращаясь в трясущуюся, нуждающуюся вещь. Ну и что, если позже, после того, как фильм закончился, Питеру, наконец, разрешили скакать на члене и кончить после того, как это сделал Тони? Соседи в любом случае об этом не узнают. (Хотя Тони задумчиво упомянул, что те, вероятно, слышали, как одна нуждающаяся маленькая шлюха умоляла позволить ей кончить, умоляла забыть о всех приличиях и заставить Тони войти в нее. Питер пытался убедить себя, что Тони сказал это только для того, чтобы заставить его покраснеть, но он был готов поклялся, что видел, как Эрни из соседнего дома косо посмотрел на него на следующий день.